Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Джона Тенниела.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1865):
Chapter IX: The Mock Turtle’s Story
You can’t think how glad I am to see you again you dear old thing!” said the Duchess, as she tucked her arm affectionately into Alice’s, and they walked off together.
Alice was very glad to find her in such a pleasant temper, and thought to herself that perhaps it was only the pepper that had made her so savage when they met in the kitchen.
“When I’m a Duchess,” she said to herself (not in a very hopeful tone though), “I won’t have any pepper in my kitchen AT ALL. Soup does very well without—maybe it’s always pepper that makes people hot-tempered,<63>” she went on, very much pleased at having found out a new kind of rule, “and vinegar that makes them sour—and camomile<64> that makes them bitter—and—and barley-sugar and such things that make children sweet-tempered. I only wish people knew that: then they wouldn’t be so stingy about it<65>, you know—”
She had quite forgotten the Duchess by this time and was a little startled when she heard her voice close to her ear. “you’re thinking about something, my dear, and that makes you forget to talk, I can’t tell you just now what the moral of that is, but I shall remember it in a bit.”
“Perhaps it hasn’t one,” Alice ventured to remark.
“Tut, tut, child!” said the Duchess. “Everything’s got a moral<66>, if only you can find it.” And she squeezed herself up closer to Alice’s side as she spoke.
Alice did not much like her keeping so close to her: first, because the Duchess was VERY ugly; and secondly, because she was exactly the right height an uncomfortably sharp chin -However she did could. “The game seems to be going on rather better now,” she said.
“‘Tis so,” said the Duchess: “and the moral of it is—”Oh, ’tis love, ’tis love, that makes the world go round!’<67>»
“Somebody said,” whispered Alice, “that it’s done by everybody minding their own business!”
“Ah, well! It means much the same thing,” said the Duchess, digging her sharp little chin into Alice’s shoulder as she added, “and the moral of — THAT is—”Take care of the sense, and the sounds will take care of themselves.’<68>»
“How fond she is of finding morals in things!” Alice thought to herself.
“I daresay you’re wondering why I don’t put my arm round your waist,” the Duchess said after a pause: “the reason is, that I’m doubtful about the temper “of your flamingo. Shall I try the experiment?”
“He might bite,” Alice cautiously replied, not feeling at all anxious to have the experiment tried.
“Very true,” said the Duchess: “flamingoes and mustard both bite<69>. And the moral of that is—’Birds of a feather flock together.’<70>”
“Only mustard isn’t a bird,” Alice remarked.
“Right, as usual,” said the Duchess: “what a clear way you have of putting things!”
“It’s a mineral, I THINK,” said Alice.
“Of course it is,” said the Duchess, who seemed ready to agree to everything that Alice said; “there’s a large mustard-mine near here. And the moral of that is—”The more there is of mine, the less there is of yours.’ «
“Oh, I know!” exclaimed Alice, who had not attended to this last remark. “It’s a vegetable. It doesn’t look like one, but it is.”
“I quite agree with you,” said the Duchess; “and the moral of that is—”Be what you would seem to be’—or if you’d like it put more simply<71>—”Never imagine yourself not to be otherwise than what it might have been was not otherwise than what you had been would have appeared to them to be otherwise.’”
“I think I should understand that better,” Alice said very politely, “if I had it written down: but I’m afraid I can’t quite follow it as you say it.”
“That’s nothing to what I could say if I chose,” the Duchess replied, in a pleased tone.
“Pray don’t trouble yourself to say it any longer than that,” said Alice.
“Oh, don’t talk about trouble!” said the Duchess. “I make you a present of everything I’ve said as yet.”
“A cheap sort of present!” thought Alice. “I’m glad they don’t give birthday presents like that!” But she did not venture to say it out loud.
“Thinking again?” the Duchess asked with another dig of her sharp little chin.
“I’ve a right to think,” said Alice sharply, for she was beginning to feel a little worried.
“just about as much right,” said the Duchess, “as pigs have to fly; and the m—”
But here, to Alice’s great surprise, the Duchess’s voice died away, even in the middle of her favourite word “moral,’ and the arm that was linked into hers began to tremble. Alice looked up, and there stood the Queen in front of them, with her arms folded, frowning like a thunderstorm
“A fine day, your Majesty!” the Duchess began in a low, weak voice.
“Now, I give you fair warning,” shouted the Queen, stamping on the ground as she spoke; “either you or your head must be off<72>, and that in about half no time!<73> Take your choice!”
The Duchess took her choice, and was gone in a moment.
——
Из примечаний к интерактивной образовательной программе «Мир Алисы» (Изд-во «Комтех», 1997):
63 — Кэрролл играет на прямом и переносном значениях прилагательных: «hot» («острый, крепкий») и «hot» или «hot-tempered» («вспыльчивый») и т.д.
64 — «Camomile» — горький настой ромашки, которым широко пользовались для лечения различных болезней.
65 — they wouldn’t be so stingy about it — Алиса имеет в виду, что если бы взрослым были известны открытые ею закономерности, то они не ограничивали бы детей в употреблении сладостей.
66 — «Everything’s got a moral.» Каждое свое высказывание Герцогиня заканчивает словами and the moral of that is и затем несет какую-нибудь околесицу. Автор высмеивает дидактический характер обучения в викторианской Англии, когда детей непрерывно пичкали поучительными наставлениями.
67 — ‘Oh, ’tis love, ’tis love, that makes the world go round!’ — Мартин Гарднер считает, что это точный перевод популярной в то время французской песенки.
68 — Take care of the sense and the sounds will take care of themselves — переиначенная английская пословица: «Take care of the pence and the pounds will take care of themselves» («Копейка рубль бережет»).
69 — flamingoes and mustard both bite… — игра слов, построенная на многозначности глагола to bite: I. кусать; 2. жечь, щипать
70 — Birds of a feather flock together, (посл.) — Рыбак рыбака видит издалека.
71 — «if you’d like it put more simply — ‘Never imagine yourself not to be otherwise…» — Кэрролл пародирует стиль речи и запутанные фразы школьных учебников.
72 — either you or your head must be off — либо ты должна убраться, либо тебе не сносить головы (игра слов, построенная на двояком значении сочетания to be off)
73 — in about half no time — сию же минуту. Автор обыгрывает сочетание In no time — (мгновенно) и вводит для усиления слова about half, чтобы показать, что требование Королевы должно быть выполнено еще быстрее, чем «мгновенно».
——
Л. Головчинская. Из комментариев к изданию «Alice’s Adventures in Wonderland» (М.: Издательство «Прогресс», 1967):
camomile — настой ромашки, чрезвычайно горькое лекарство, широко применявшееся в те дни
…they wouldn’t be so stingy about it — Алиса имеет в виду, что если бы взрослым были известны открытые ею закономерности, то они бы не ограничивали детей в употреблении сладостей.
I can’t tell you just now what the moral of that is… — и дальше Everything’s got a moral и т.д. — Герцогиня каждое свое высказывание заканчивает словами and the
moral or that is и затем несет какую-нибудь околесицу. В этой сцене автор, очевидно, высмеивает дидактический характер обучения в викторианской Англии, когда детей непрерывно пичкали поучительными наставлениями, часто вызывавшими у них отвращение.
Somebody said… that it’s done by everybody minding their own business! — Алиса намекает на слова, произнесенные Герцогиней в главе VI, стр. 98.
Take care of the sense, and the sounds will take care of themselves. — В основе этой сентенции лежит английская пословица: Take care of the репсе and the pounds will take care of themselves. — Надо быть экономным в мелочах (ср. русскую пословицу — Копейка рубль бережет). Любопытно, что слова Герцогини теперь нередко цитируются как принцип, которым следует руководствоваться для того, чтобы писать хорошую прозу или стихи. Характерно, что реплики Герцогини, так же как и других персонажей, иногда полны скрытого смысла.
flamingoes and mustard both bite — игра слов, построенная на многозначности глагола to bite: 1. кусать; 2. жечь, щипать
Birds of a feather flock together, (посл.) — Рыбак рыбака видит издалека.
При всей бесспорности и первого и второго утверждения, они совершенно не связаны между собой, и умненькая Алиса инстинктивно чувствует это. Хотя в пословице слово birds употреблено фигурально, и простодушный ответ Алисы only mustard isn’t а bird казалось бы нелогичен, в ее реплике больше здравого смысла, чем в сентенциях Герцогини.
The more there is of mine the less there is of yours. — Каламбур, построенный на омонимии слова mine: 1. имя сущ. — рудник и 2. абсолютная форма притяжательного местоимения my.
if you’d like it put more simply — ‘Never imagine yourself not to be otherwise…’ — Автор откровенно иронизирует над неудобоваримым стилем речи, над длинными и запутанными периодами, которые детям приходилось преодолевать при усвоении материала школьных учебников. Когда ошеломленная Алиса со свойственной ей вежливостью говорит, что она бы лучше поняла эту сентенцию, если бы она увидела ее в написанном виде, Герцогиня чувствует себя польщенной и гордо заявляет: That’s nothing to what I could say if I chose — Это пустяки по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела.
Thinking again? — Герцогиня недовольно спрашивает. И дальше: Just about as much right (to think) … as pigs have to fly. При кажущейся бессмысленности извергаемого Герцогиней потока слов в них, как мы уже отмечали, нередко скрыт определенный смысл: думать в Стране Чудес не положено. В викторианской Англии культ зубрежки приводил к тому, что детей учили мыслить готовыми формулами, речь превращалась в бессмысленный набор слов (ср. с речью Мыши). По-видимому в последней фразе Герцогини содержится намек на выражение pigs might fly — бывает, что коровы летают; иными словами, мыслящий человек — это большая редкость.
either you or your head must be off — либо ты должна убраться, либо тебе не сносить головы (игра слов, построенная на двояком значении сочетания to be off)
in about half no time — сию же минуту. Автор обыгрывает сочетание in no time — «мгновенно» и вводит для усиления слова about half, чтобы показать, что требование Королевы должно быть выполнено еще быстрее, чем «мгновенно».
____________________________________________________
Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):
Глава IX ПОВЕСТЬ ЧЕРЕПАХИ KBAЗИ
– Ах, милая, ты и представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, – нежно сказала Герцогиня, взяла Алису под руку и повела в сторону.
Алиса приятно удивилась, увидев Герцогиню в столь отличном расположении духа, и подумала, что это, должно быть, от перца она была такой вспыльчивой.
– Когда я буду Герцогиней, – сказала она про себя (без особой, правда, надежды), – у меня в кухне совсем не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить…
Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило.
– От уксуса – куксятся, – продолжала она задумчиво, – от горчицы – огорчаются, от лука – лукавят, от вина – винятся, а от сдобы – добреют. Как жалко, что никто об этом не знает… Все было бы так просто. Ели бы сдобу – и добрели!
Она совсем забыла о Герцогине и вздрогнула, когда та сказала ей прямо в ухо:
– Ты о чем-то задумалась, милочка, и не говоришь ни слова. А мораль отсюда такова… Нет, что-то не соображу! Ничего, потом вспомню…
– А, может, здесь и нет никакой морали, – заметила Алиса.
– Как это нет! – возразила Герцогиня. – Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти!
И с этими словами она прижалась к Алисе.
Алисе это совсем не понравилось: во-первых, Герцогиня была такая безобразная, а, во-вторых, подбородок ее приходился как раз на уровне Алисиного плеча, и подбородок этот был очень острый. Но делать было нечего – не могла же Алиса попросить Герцогиню отодвинуться!
– Игра, кажется, пошла веселее, – заметила она, чтобы как-то поддержать разговор.
– Я совершенно с тобой согласна, – сказала Герцогиня. – А мораль отсюда такова: «Любовь, любовь, ты движешь миром…» <58>
– А мне казалось, кто-то говорил, будто самое главное – не соваться в чужие дела, – шепнула Алиса.
– Так это одно и то же, – промолвила Герцогиня, вонзая подбородок в Алисино плечо. – А мораль отсюда такова : думай о смысле, а слова придут сами!
– Как она любит всюду находить мораль, – подумала Алиса.
– Ты, конечно, удивляешься, – сказала Герцогиня, – почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я не совсем уверена в твоем фламинго. Или все же рискнуть?
– Он может и укусить, – сказала благоразумная Алиса, которой совсем не хотелось, чтоб Герцогиня ее обнимала.
– Совершенно верно, – согласилась Герцогиня. – Фламинго кусаются не хуже горчицы. А мораль отсюда такова: это птицы одного полета!
– Только горчица совсем не птица, – заметила Алиса.
– Ты, как всегда, совершенно права, – сказала Герцогиня. – Какая ясность мысли!
– Кажется, горчица – минерал, – продолжала Алиса задумчиво.
– Конечно, минерал, – подтвердила Герцогиня. Она готова была соглашаться со всем, что скажет Алиса. – Минерал огромной взрывчатой силы. Из нее делают мины и закладывают при подкопах… А мораль отсюда такова: хорошая мина при плохой игре – самое главное!
– Вспомнила, – сказала вдруг Алиса, пропустившая мимо ушей последние слова Герцогини. – Горчица это овощ. Правда, на овощ она не похожа – и все-таки это овощ!
– Я совершенно с тобой согласна, – сказала Герцогиня. – А мораль отсюда такова: всякому овощу свое время. Или, хочешь, я это сформулирую попроще: никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.
– Мне кажется, я бы лучше поняла, – учтиво проговорила Алиса, – если б я могла это записать. А так я не очень разобралась.
– Это все чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, – ответила польщенная Герцогиня.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, – сказала Алиса.
– Ну что ты, разве это беспокойство, – возразила Герцогиня. – Дарю тебе все, что успела сказать.
– Пустяковый подарок, – подумала про себя Алиса. – Хорошо, что на дни рождения таких не дарят!
Однако вслух она этого сказать не рискнула.
– Опять о чем-то думаешь? – спросила Герцогиня и снова вонзила свой подбородок в Алисино плечо.
– А почему бы мне и не думать? – отвечала Алиса. Ей было как-то не по себе.
– А почему бы свинье не летать? – сказала Герцогиня. – А мораль…
Тут, к великому удивлению Алисы, Герцогиня умолкла и задрожала. Алиса подняла глаза и увидала, что перед ними, скрестив на груди руки и грозно нахмурившись, стоит Королева.
– Прекрасная погода, ваше величество, – слабо прошептала Герцогиня.
– Я тебя честно предупреждаю, – закричала Королева и топнула ногой. – Либо мы лишимся твоего общества, либо ты лишишься головы. Решай сейчас же – нет, в два раза быстрее!
Герцогиня решила и тотчас исчезла.
——
Из примечаний Н. Демуровой
58 — «…Любовь, любовь, ты движешь миром…» – последняя строка Дантова «Рая» («безусловно, заимствованная из какого-то второсортного перевода», – замечает П. Хит). В переводе М. Лозинского она звучит так:
Любовь, что движет солнце и светила.
(Песнь XXXIII, 145).
——
Из статьи Н. Демуровой «О переводе сказок Кэрролла»
(М., «Наука», Главная редакция физико-математической литературы, 1991)
.
«Недоборы», неизбежные при таком переводе, мы стремились компенсировать. Приведем пример из главы «Повесть Черепахи Квази», где Алиса снова встречается с Герцогиней и удивляется происшедшей с ней перемене.
.
«- Когда я буду Герцогиней, …у меня в кухне совсем не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить…
Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило.
— От уксуса — куксятся, — продолжала она задумчиво, — от горчицы — огорчаются, от лука — лукавят, от вина — винятся, а от сдобы — добреют. Как жалко, что никто об этом не знает… Все было бы так просто! Ели бы сдобу — и добрели!»
Корневая игра, на которой строится в переводе этот отрывок, у Кэрролла отсутствует. Кэрролл исходит из качеств, присущих разным приправам.
В этом отрывке hot, sour, bitter, sweet <в пер. с англ. — «горячее» (здесь будет точнее — «острое»), «кислое», «горькое» и «сладкое» — С.К.> выступают в своих прямых и переносных значениях. На совмещении этих значений и строится весь отрывок.
Мы заменили их корневой игрой, чрезвычайно характерной для кэрролловского стиля вообще, хоть она и отсутствует в данном отрывке, и игрой на омонимии («добреть» — «толстеть» и «добреть» — «смягчаться»), также часто применяемой писателем.
____________________________________________________
Глава IX
История Псевдо-Черепахи
‘Ты и представить себе не можешь, как я рада видеть тебя снова, дорогая моя голубушка!’ сказала Герцогиня, нежно взяв Алису под руку <«просовывая свою руку нежно в руку Алисы»>, и они ушли вместе.
Алиса очень обрадовалась, увидев ее в таком приятном расположении духа, и про себя подумала, что, возможно, это исключительно перец делал ее такой разъяренной, когда они встретились на кухне.
‘Когда я буду Герцогиней,’ сказала она про себя, (хотя и не очень уверенным тоном), ‘У меня не будет вообще никакого перца на кухне. Суп очень хорош и без него — возможно, именно перец всегда делает людей такими вспыльчивыми,’ продолжала она, очень сильно обрадованная тем, что она вывела новое правило, ‘а уксус делает их кислыми/недовольными — а ромашка делает их упрямыми [25] — а ячменный сахар и тому подобные сласти делают детей приятными [26]. Как бы мне хотелось, чтобы люди знали об этом <= жаль, что люди не знают об этом>: они бы не жалели /сластей для детей/, знаете ли…’
Она совершенно позабыла о Герцогине к этому времени, и слегка вздрогнула, когда услышала ее голос рядом со своим ухом.
‘Ты о чем-то думаешь, моя голубушка, и поэтому ты забываешь разговаривать <«и это заставляет тебя забывать разговаривать»>. Я не могу сказать тебе прямо сейчас, какая именно в этом мораль, но я вспомню ее чуть погодя.’
‘Возможно, что в этом нет никакой морали,’ осмелилась заметить Алиса.
‘Ну-ну, дитя!’ сказала Герцогиня. ‘Во всем есть мораль, только надо суметь ее найти.’ И она прижалась поближе к Алисе, пока говорила.
Алисе не очень-то нравилось находиться так близко к ней: во-первых, потому что Герцогиня была очень уродлива; а во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, что опиралась своим подбородком об Алисино плечо, а это был <= а у нее был> неприятно острый подбородок. Однако ей не хотелось быть грубой, поэтому она сносила это изо всех сил <«так хорошо, как она только могла»>.
‘Игра теперь продолжается гораздо лучше,’ сказала она, для того, чтобы немного поддержать разговор.
»Так и есть,’ сказала Герцогиня: ‘и мораль этого такова — «О, любовь, любовь, она заставляет мир крутиться!»‘
‘Кто-то сказал,’ прошептала Алиса, ‘что он крутится благодаря тому, что никто не лезет в чужие дела <«что это делается благодаря тому, что каждый занимается своим собственным делом»>!’
‘Ну! Это почти что одно и то же,’ сказала Герцогиня, впившись своим острым маленьким подбородком Алисе в плечо, а потом добавила, ‘а мораль этого такова — «Позаботься о смысле, а слова <«звуки»> позаботься о себе сами.»‘
‘Как же она любит находить во всем мораль!’ подумала Алиса про себя.
‘Я полагаю, ты удивляешься, почему это я не обнимаю тебя за талию <«не кладу свою руку тебе на талию»>,’ сказала Герцогиня после паузы: ‘а дело в том, что я сомневаюсь в нраве твоего фламинго. Или мне попытаться /сделать это/?’
‘Он может и укусить,’ предусмотрительно ответила Алиса, которой вовсе не хотелось, чтобы та попробовала /обнять ее/ <«попробовала /осуществить/ этот эксперимент»>.
‘Совершенно верно,’ сказала Герцогиня: ‘и фламинго, и горчица кусаются. А мораль этого такова — «Свояк свояка видит издалека [27].»‘
‘Только горчица — не птица,’ заметила Алиса.
‘Права, как обычно,’ сказала Герцогиня: ‘как ясно ты все излагаешь <«каким ясным способом изложения состояния дел ты обладаешь»>!’
‘Мне кажется, это минерал,’ сказала Алиса.
‘Конечно, это /минерал/,’ сказала Герцогиня, которая, казалось, была готова согласиться со всем, что говорила Алиса; ‘неподалеку от сюда есть большая горчичная шахта. И мораль этого такова — «Чем больше в этом моего, тем меньше там твоего.»‘
‘А, я знаю!’ воскликнула Алиса, которая не прислушалась к этой последней реплике, ‘это овощ. Она не похожа на него, но это овощ.’
‘Я совершенно с тобой согласна,’ сказала Герцогиня; ‘и мораль этого такова — «Будь такой, какой бы ты хотела казаться» — или, если ты желаешь, /я/ скажу это попроще — «Не будь такой, какой ты кажешься таким, которым кажется, что такая, какой ты кажешься, когда кажешься не такой, какой была бы, если б была не такой [28].»‘
‘Мне кажется, что я бы поняла это лучше,’ сказала Алиса очень вежливо, ‘если бы я записала все это: а то я не совсем понимаю это, когда вы говорите.’
‘Это ничто по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела,’ ответила Герцогиня довольным тоном.
‘Пожалуйста, не утруждайте себя и не говорите ничего длиннее того, что вы уже сказали <«чем это»>,’ сказала Алиса.
‘О, не говори о хлопотах!’ сказала Герцогиня. ‘Я дарю тебе все, что я уже успела сказать.’
‘Какой плохой подарок!’ подумала Алиса. ‘Как я рада, что таких подарков не дарят на день рождения!’ Но она не осмелилась сказать это вслух.
‘Снова задумалась?’ спросила Герцогиня, еще раз вонзив свой острый подбородок /Алисе в плечо/.
‘У меня есть право думать’ резко сказала Алиса, потому что она начала испытывать легкое беспокойство.
‘Это почти так же правильно,’ сказала Герцогиня, ‘как то, что свиньи должны летать, и мо…’
Но на этом месте, к величайшему удивлению Алисы, голос Герцогини затих прямо посредине ее любимого словечка «мораль», и рука, которая держала ее под локоть, начала дрожать. Алиса подняла глаза, и прямо перед ними стояла Королева, со сложенными руками, нахмурившаяся, словно грозовая туча.
‘Какой прекрасный денек, Ваше Величество!’ начала Герцогиня тихим, слабым голосом.
‘Так вот, я тебя честно <= строго> предупреждаю,’ прокричала Королева, топая ногой по земле во время этих слов <«пока она говорила»>; ‘либо ты должна уйти, либо ты должна лишиться головы <«либо ты, либо твоя голова должна быть прочь»>, и /сделать/ это в один счет! Выбирай!’
Герцогиня сделала свой выбор и мгновенно исчезла.
——
ПРИМЕЧАНИЯ:
25 — bitter — горький; bitter-end — упрямый, твердолобый; camomile tea — настой ромашки /очень горькое лекарство/.
26 — sweet — сладкий; sweet-tempered — приятный, с мягким характером.
27 — В оригинале — Birds of a feather flock together (bird — птица; feather — птичье перо; birds of a feather — одного поля ягода; to flock — стекаться, приходить толпой; to flock together — толпиться)
28 — Эта интересная фраза дана в переводе Владимира Набокова.
____________________________________________________
Анонимный перевод (издание 1879 г.):
СОНЯ В ЗВЕРИНЦЕ
„Уж как же я рада тебя видеть, душенька!» говорит Пиковая княгиня и, взяв Соню под руку, пошла с нею прохаживаться.
И Соня рада, что Пиковая княгиня теперь в хорошем расположении духа.
«От лука и чеснока должно быть она была такая сердитая давеча, в кухне! Когда я буду княгиней, никогда не позволю держать чеснок на кухне», решила Соня. «И на что он! в суп никуда не годится, только портит. Вот сахар и леденец другое дело! От него дети бывают такие добренькие, кроткие; если б знали это большие, не стали бы так скупиться на него.»
И Соня очень была довольна, что додумалась до такой премудрости; и так она раздумалась о леденце и сахаре, что совсем забыла о подруге своей, Пиковой княгине, даже вздрогнула, когда та закричала ей на ухо: „о чем ты, душенька, так задумалась, что забыла про меня? Из этого выходить нравоучение, что бишь…. погоди, дай вспомнить!»
„Может быть и ничего из этого не выходит?» заметила Соня.
„Что ты, что ты дитятко! Изо всего всегда можно вывесть нравоучение, — надо только придумать его.» И Пиковая княгиня еще крепче обняла Соню.
А Соне вовсе это не нравилось по двум причинам: первое — Пиковая княгиня была ужасно дурна собой; второе — она упиралась ей подбородком прямо в плечо, а подбородок у ней был преострый. Однако, не желая быть неучтивой, Соня решилась терпеть.
„Игра, кажется пошла на лад», говорит Соня, чтобы завязать разговор.
«Как же, как же», поддакнула Пиковая княгиня. „Отсюда нравоученье: любовью свет держится!»
«А я так слыхала, что дело мастера, боится», пролепетала Соня.
«Пожалуй, и так: это почти одно и тоже», согласилась Пиковая княгиня. «Отсюда нравоученье: лишь бы был смысл, а слова сами придут.» Тут она опять ткнулась острым подбородком в плечо Соне.
«И что она за охотница ко всякому слову причитывать!» думает Соня.
«Я рада бы еще крепче тебя обнять, чтобы доказать тебе свою дружбу», вдруг говорит Пиковая княгиня, «да, вот зверек, что у тебя в платке, что-то очень топорщиться, как бы его не раздразнить!»
«Пожалуй, раздразнишь, может уколоть», поспешила сказать Соня, вовсе не желая обниматься с княгиней.
«Правда, правда, и я слыхала, что еж, что горчица, больно кусаются… Отсюда нравоученье, что свой своему поневоле брат!»
«Но ведь горчица не животное», заметила Соня.
«Опять таки твоя правда», говорит княгиня. „И что ты за умница? Слово скажешь — рублем подаришь!»
«Горчица, кажется, из царства ископаемых», говорит Соня.
«Разумеется», говорит княгиня, которая, казалось, готова была согласиться со всем, что ни скажет Соня.»Вот даже неподалеку отсюда есть горчичные копи, как же не ископаемое! Отсюда выходит, что сколько ни копи, довольно не накопишь!»
«Ах, знаю теперь, вспомнила!» закричала Соня, не расслыхав последних слов княгини. „Горчица из царства растительного: это овощ, хоть видом и непохожа на растение».
„И на этот раз совершенно согласна с тобою», говорит княгиня. „Отсюда нравоученье: будь тем, чем хочешь; проще говоря: всегда будь такою, какою желаешь казаться другим, но так, чтобы не заметили другие, что ты желаешь казаться такою, какою ты желаешь показаться другим, а чтобы думали другие, что ты действительно такая, какою желаешь казаться!»
«Если бы вы потрудились мне это записать, оно было бы мне понятнее, а то я никак не могу поспеть за вами, все слова перепутались», говорит Соня как можно учтивее.
«О это что! пустяки в сравнении с тем, что я могу сказать, если захочу!» говорит княгиня и самодовольно улыбнулась.
„Нет, уж пожалуйста не трудитесь: хорошенького по немножку, — и то уж у меня голова совсем закружилась». поспешила Соня отказаться.
„Какой это труд, душенька! Я даже от всей души готова подарить тебе каждое свое слово!»
«Дешевый подарок!» думает Соня. «Беда, если бы так дарили к рождению и именинам!»
«Опять задумалась!» говорит княгиня и ткнула ей подбородком в плечо.
«Никто кажется не запрещает мне думать», резко говорит Соня: ей сильно стало надоедать приставание Пиковой княгини.
«Что ты, что ты, миленькая. Ни тебе мечтать, ни свинье летать — никто не вправе ей запретить! И выходить из э….»
На этом, к удивленно Сони, голос Пиковой княгини разом оборвался, и она вся затряслась; Соня взглянула — перед ними, скрестивши руки, стоит Червонная Краля, насупившись словно грозная туча.
„Погода нынче прекрасная, ваше величество!» запищала Пиковая княгиня чуть слышным трепетным голоском.
„Погоди!… я тебе покажу погоду!» заорала Червонная Краля, и топнула ногой.
Пиковая княгиня, долго не думая, давай Бог ноги!
.
____________________________________________________
Перевод М. Д. Гранстрем (1908):
Глава IX.
История о поддельной черепахе.
— Ты не поверишь, милочка, как и рада снова видеть тебя! — говорила герцогиня, нежно обняв Аню и уходя с нею.
Аня была рада, что герцогиня находится в таном хорошем расположении духа и подумала, что, вероятно, перец озлобил ее, когда оне в первый раз встретились в кухне.
„Когда я буду герцогиней, — подумала про себя Аня, — у меня на кухне никогда не будет перца. Суп без пер¬ца гораздо вкуснее; к тому же перец делает людей злыми, уксус ворчливыми, а ромашка — недовольными…“
Аня совсем забыла о герцогине и сильно испугалась, услышав около себя ея голос:
— О чем ты так задумалась, милочка? — спросила герцогиня, обнимая Аню, которая старалась незаметно уклониться от такого близкаго соседства. Аня находила, что герцогиня была очень безобразна и опасалась, что она обопрется своим острым подбородком на ея плечо.
— Вероятно, игра снова началась, — сказала Аня, стараясь поддержать разговор.
— Да, да, только королева опят злится, — сказала герцогиня, упершись своим острым подбородком в плечо Ани. — Ты верно удивляешься, милочка, что я не обняла тебя за шею, но, правду сказать, я не доверяю твоему фламинго.
— Да, да, он укусит; не делайте этого, — поспешила сказать Аня, не любившая таких обниманий.
„Что она пристала ко мне? — подумала Аня. — Никак не отвязаться от нея».
— Ты опять задумалась, милочка! — сказала герцогиня, сильнее прижимая свой острый подбородок к плечу Ани.
— Я имею право задумываться, сколько хочу! — ответила резко Аня.
— Да, такое же право, как поросенок…
К великому изумлению Ани герцогиня вдруг смолкла и задрожала всем телом.
Перед ними стояла королева, грозно глядевшая на герцогиню.
— Чудесный день, ваше величество! — начала дрожащим голосом герцогиня.
— Я покажу вам чудесный день, — вскричала королева, затопав ногами. Прочь отсюда, пока у вас еще голова на плечах!
Герцогиня быстро удалилась.
____________________________________________________
Перевод Александры Рождественской (1908-1909):
IX.
История поддельной черепахи
Ты не можешь себе представить, как я рада, что снова увидала тебя, моя милочка! -воскликнула герцогиня, схватив Алису за руку, и они вдвоем ушли с крокетного поля.
Алиса была очень довольна, что на этот раз герцогиня была в хорошем расположении духа.
«Должно быть, она была такая злая в кухне только потому, что там очень пахло перцем, — подумала Алиса. — Если я сделаюсь герцогиней, то не велю держать в кухне перца. Суп можно варить и без него. А то из-за перца все, пожалуй, будут сердиться, — думала Алиса, довольная своим открытием. — От уксуса люди становятся едкими и кислыми; от ромашки горькими до огорчения, а от… от ячменного сахара и других сладостей дети становятся очень добрыми… Если б это было всеми признано, то никто не скупился бы на сладкое».
Думая так, Алиса совсем забыла про герцогиню и вздрогнула, услыхав ее голос около самого своего уха.
— Ты о чем-то задумалась, моя милочка? — спросила герцогиня. — Трудно сейчас сказать, какое можно вывести из этого нравоучение, но, сообразив немного, я тебе скажу.
— Может быть, никакого нравоучения в этом нет, — решилась сказать Алиса.
— Полно, полно, дитя мое! Нет ничего на свете, что не заключало бы в себе нравоучения. Все дело в том, чтобы его найти.
И говоря это, она прижалась к Алисе.
Алисе не нравилось, что она так близко прижимается к ней, во-первых, потому, что герцогиня была раньше очень злая, а во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, что ей было удобно опираться подбородком на Алисино плечо. А подбородок у герцогини был очень острый и Алисе было неудобно и больно от него. Однако, не желая быть грубой, она молчала и терпела.
— Теперь игра пошла, кажется, лучше, — сказала она, чтобы начать разговор.
— Да, да, — ответила герцогиня. — Из этого можно вывести следующее нравоучение:
Сильнее любви ничего, дети, нет: Любовь заставляет крутиться весь свете!..
— Кто-то сказал, — возразила Алиса, — что если б никто не вмешивался в чужие дела, то земля вертелась бы куда быстрее.
— Ну, да! Но это ведь почти одно и то же, — сказала герцогиня, впиваясь в датское плечо Алисы своим острым подбородком. — Из этого мы сейчас выведем следующее нравоучение: важен смысл и непременно, дети, помните о нем. Слово — звук, второстепенно — в словаре его найдем.
— Как она любит нравоучения! — подумала Алиса.
— Ты, должно быть, удивляешься, что я не обнимаю тебя за талию, — продолжала герцогиня. — Дело в том, что я боюсь твоего фламинго. Ведь он, пожалуй, рассердится. Или попробовать?
— Он может ущипнуть вас, -сказала Алиса, которой совсем не хотелось, чтобы герцогиня обнимала ее.
— Да, правда, — согласилась герцогиня. — И фламинго, и горчица щиплются. Отсюда можно вывести такое нравоучение:
«С породою дружно летает
Птичек наших другая порода —
Потому что соединяет
Их заботливо так мать-природа!»
— Но горчица совсем не птица, — сказала Алиса.
— Верно, как всегда! — воскликнула герцогиня. — Какая ты умная!
— Горчица кажется камень? — спросила Алиса.
— Конечно, камень, — ответила герцогиня, готовая, по-видимому, соглашаться со всем, что бы ни сказала Алиса.
— Ах, нет, я вспомнила! — воскликнула Алиса, не обратив внимания на слова герцогини. — Горчица совсем не камень, а растение, хоть и не похожа на него.
— Совершенно верно, — сказала герцогиня.
— Дитя! если хочешь, я дарю тебе все понятное и все непонятное, сказанное мною нынче.
— «Дешевый подарок, — подумала Алиса, — хорошо, что никто не делает таких подарков ко дню рождения». — Но она не решилась повторить свои мысли вслух.
— Опять задумалась? — спросила герцогиня и опять толкнула Алису своим острым подбородком.
— Я имею полное право думать, — резко сказала Алиса, которой все это страшно надоело.
— Такое же право, как поросенок имеет летать, — сказала герцогиня: — а нравоучение, заключающееся в…
Но вдруг, к величайшему удивлению Алисы, рука герцогини, сжимавшая руку Алисы, задрожала.
Алиса подняла глаза и увидала королеву, стоявшую в нескольких шагах от них; руки ее были скрещены на груди, брови нахмурены.
— Какая сегодня прекрасная погода, ваше величество! — проговорила герцогиня тихим дрожащим голосом.
— Предупреждаю вас, — крикнула королева, топая ногами, — что или вы сию же минуту уйдете вон отсюда, или голова вашей будет сказано: вон отсюда! Выбирайте! Можете выбирать!
Герцогиня выбрала и в одно мгновение исчезла.
____________________________________________________
Перевод Allegro (Поликсена Сергеевна Соловьёва) (1909):
ГЛАВА IX.
История Черепахи из телячьей головки.
Вы не можете себе представить, как я рада, что опять вас вижу, милочка вы моя! — сказала Герцогиня, ласково просовывая свою руку под локоть Алисы, и они пошли вдвоем от крокетного поля.
Алиса была очень довольна, видя Герцогиню в таком отличном расположении духа, и подумала, что, может быть, только под влиянием перца она вела себя так дико, когда они встретились в кухне.
— Когда я буду Герцогиней, — сказала она самой себе (хотя без особой уверенности), — я не стану совсем держать перца в кухне. Суп можно отлично варить без перца. Может быть, от перца люди и делаются вспыльчивыми, — продолжала она думать, очень довольная, что сделала такое важное открытие, — а от уксуса делаются недовольными и кислыми, от ромашки — огорчаются, а от… от ячменного сахара и других разных сладостей дети становятся нежными и кроткими. Хорошо было бы, если бы все люди это знали. Тогда они никогда не скупились бы на сладкое… — она совсем забыла, увлекшись своими мыслями, о Герцогине и слегка вздрогнула, услыхав её голос у самого своего уха:
— Вы о чем-то думаете, моя милочка, и даже забываете о разговоре. Сейчас я не могу вам сказать, какое можно из этого вывести нравоучение, но через минуту я соображу.
— А может быть, в этом и нет никакого нравоучения, — осмелилась заметить Алиса.
— Что вы, дитя мое, ай-ай-ай! — сказала Герцогиня. — Нет ничего, что не заключало бы в себе нравоучения, надо только уметь его найти. — И, говоря это, она еще крепче прижалась к Алисе. Алиса была этим не особенно довольна, во-первых, потому что Герцогиня была очень безобразна, а во-вторых, потому что ее подбородок приходился как раз на уровне Алисина плеча, и подбородок этот был до неприятности острый. Однако ей не хотелось быть грубой, и она старалась терпеть до последней возможности.
— Игра теперь пошла гораздо лучше, — сказала она, чтобы немножко поддержать разговор.
— Да, гораздо, — согласилась Герцогиня, — и нравоучение из этого можно вывести такое: „Нужно только всем в любви соединиться, и тогда земля быстрее завертится!»
— А кто-то сказали, — прошептала Алиса, — что земля вертелась бы быстрее, если бы никто не совал носа в чужие дела.
— Ну да! Но ведь это же почти одно и то же, — сказала Герцогиня, толкая Алису в плечо своими маленькими острыми подбородком, и прибавила:
— Вы о чем-то думаете, моя милочка, и даже забываете о разговор.
— А из этого следует нравоученье: „Ты о том лишь позаботься, чтобы смысл был налицо, а слова найдутся сами, вкруг сливаясь, как кольцо».
— Вот-то любит во всём находить нравоученья! — подумала Алиса.
— Вы, конечно, удивляетесь, почему я не обниму вас за талию, — помолчав, проговорила Герцогиня. — Причиной этому моя неуверенность в том, каков характер вашего фламинго. Попробовать, что ли?
— Он наверно щиплется, — благоразумно ответила Алиса, не имевшая ни малейшего желанья, чтобы Герцогиня ее обнимала.
— Это правда, — сказала Герцогиня, — фламинго и горчица всегда щиплются. И нравоученье из этого можно вывести такое: „Птицы все семьи одной вместе гнезда вьют весной.»
— Только горчица, ведь, не птица, — заметила Алиса.
— Вы правы, как всегда, — сказала Герцогиня, — у вас необыкновенная ясность мысли!
— Кажется, горчица — минерал, — произнесла Алиса.
— Ну, конечно, — подтвердила Герцогиня, готовая, видимо, соглашаться со всем, что бы Алиса ни сказала. — Неподалеку отсюда находится большая горчичная мина. А нравоученье этого такое: „Устроивши большую мину, надменную не корчи мину.»
— Нет, теперь я знаю! — воскликнула Алиса, не обратив вниманья на нравоученье. — Это растенье. Не похожа горчица на растенье, а все-таки растенье.
— Я вполне согласна с вами, — сказала Герцогиня, — и нравоученье, заключающееся в этом, следующее: „Об искренности, друг, напрасно ты хлопочешь, кажись таким, каким казаться хочешь.» Или, говоря проще: „Никогда не воображай, что ты не можешь быть другим, а только тем, кем кажешься другим, которые считают тебя не таким, каким ты воображаешь, что им кажешься, и каким ты был, есть и будешь, если вообразишь, что кажешься им совсем другим.»
— Мне кажется, я лучше бы поняла, если бы все это было написано, — заметила очень вежливо Алиса, — а когда вы говорите, мне трудно уследить за вашей мыслью.
— Это ничто в сравнении с тем, что я еще могла бы сказать, если б захотела, — отвечала Герцогиня довольным тоном.
— Пожалуйста, не беспокойтесь и не утруждайте себя больше, — попросила Алиса.
— Ах, какое же беспокойство! — сказала Герцогиня, — я вам дарю все, что до сих пор было мною сказано.
—- Драгоценный подарок, нечего сказать! — подумала Алиса. — Хорошо, что на рожденье никто таких подарков не делает. — Но она не решилась высказать свои мысли вслух.
— Опять задумались? — спросила Герцогиня, снова толкнув Алису своим острым подбородком
— Я имею, кажется, полное право задумываться, — резко ответила Алиса, которой все это страшно надоело.
— Такое же право, — сказала Герцогиня, — какое поросенок имеет летать. И заключающееся в этом нр…
Но тут, к великому изумлению Алисы, голос Герцогини замер, как рази на её любимом слове „нравоучение», и рука, лежавшая на руке Алисы, задрожала. Алиса оглянулась и увидала, что перед ними стоит Королева, сложив руки и нахмурившись, как грозовая туча.
— Прекрасная погода, ваше величество! — начала Герцогиня тихим, слабым голосом.
— Предостерегаю вас в первый и последний раз, — закричала Королева, топая при этих словах ногами, — или вас отсюда долой, или с вас голову долой, и сию же секунду! Одно из двух, выбирайте!
Герцогиня не замедлила выбором и мгновенно исчезла.
____________________________________________________
Перевод М. П. Чехова (предположительно) (1913):
<Эта сцена в переводе отсутствует — С.К.>
____________________________________________________
Перевод Владимира Набокова (1923):
Глава 9. ПОВЕСТЬ ЧЕПУПАХИ
— Ты не можешь себе представить, как я рада видеть тебя, моя милая деточка! — сказала Герцогиня, ласково взяв Аню под руку.
Ане было приятно найти ее в таком благодушном настроении. Она подумала, что это, вероятно, перец делал ее такой свирепой, тогда в кухне.
— Когда я буду герцогиней, — сказала она про себя (не очень, впрочем, на это надеясь), — у меня в кухне перца вовсе не будет. Суп без перца и так хорош. Быть может, именно благодаря перцу люди становятся так вспыльчивы, — продолжала она, гордясь тем, что нашла новое правило. — А уксус заставляет людей острить, а лекарства оставляют в душе горечь, а сладости придают мягкость нраву. Ах, если б люди знали эту последнюю истину! Они стали бы щедрее в этом отношении…
Аня так размечталась, что совершенно забыла присутствие Герцогини и вздрогнула, когда около самого уха услыхала ее голос.
— Ты о чем-то думаешь, моя милочка, и потому молчишь. Я сейчас не припомню, как мораль этого, но, вероятно, вспомню через минуточку.
— Может быть, и нет морали, — заметила было Аня.
— Стой, стой, деточка, — сказала Герцогиня, — у всякой вещи есть своя мораль — только нужно ее найти. — И она, ластясь к Ане, плотнее прижалась к ее боку.
Такая близость не очень понравилась Ане: во-первых, Герцогиня была чрезвычайно некрасива, а во-вторых, подбородок ее как раз приходился Ане к плечу, и это был острый, неудобный подбородок. Однако Ане не хотелось быть невежливой, и поэтому она решилась терпеть.
— Игра идет теперь немного глаже, — сказала она, чтобы поддержать разговор.
— Сие верно, — ответила Герцогиня, — и вот мораль этого: любовь, любовь, одна ты вертишь миром!
— Кто-то говорил, — ехидно шепнула Аня, — что мир вертится тогда, когда каждый держится своего дела.
— Ну что ж, значенье более или менее то же, — сказала Герцогиня, вдавливая свой остренький подбородок Ане в плечо. — И мораль этого: слова есть — значенье темно иль ничтожно.
«И любит же она всего извлекать мораль!» — подумала Аня.
— Я чувствую, ты недоумеваешь, отчего это я не беру тебя за талию, — проговорила Герцогиня после молчанья. — Дело в том, что я не уверена в характере твоего фламинго. Провести ли этот опыт?
— Он может укусить, — осторожно ответила Аня, которой вовсе не хотелось, чтобы опыт был проведен.
— Справедливо, — сказала Герцогиня, — фламинго и горчица — оба кусаются. Мораль: у всякой пташки свои замашки.
— Но ведь горчица — не птица, — заметила Аня.
— И то, — сказала Герцогиня. — Как ясно ты умеешь излагать мысли!
— Горчица — ископаемое, кажется — продолжала Аня.
— Ну, конечно, — подхватила Герцогиня, которая, по-видимому, готова была согласиться с Аней, что бы та ни сказала. — Тут недалеко проводятся горчичные раскопки. И
мораль этого: не копайся!
— Ах, знаю, — воскликнула Аня, не слушая. — Горчица — овощ. Не похожа на овощ, а все-таки овощ.
— Я совершенно такого же мненья, — сказала Герцогиня. — Мораль: будь всегда сама собой. Или проще: не будь такой, какой ты кажешься таким, которым кажется, что такая, какой ты кажешься, когда кажешься не такой, какой была бы, если б была не такой.
— Я бы лучше поняла, если б могла это записать, — вежливо проговорила Аня. — А так я не совсем услежу за смыслом ваших слов.
— Это ничто по сравнению с тем, что я могу сказать, — самодовольно ответила Герцогиня.
— Ах, не трудитесь сказать длиннее! — воскликнула Аня.
— Тут не может быть речи о труде, — сказала Герцогиня. — Дарю тебе все, что я до сих пор сказала.
«Однако, подарок! — подумала Аня. — Хорошо, что на праздниках не дарят такой прелести». Но это сказать громко она не решилась.
— Мы опять задумались? — сказала Герцогиня, снова ткнув остреньким подбородком.
— Я вправе думать, — резко ответила Аня, которая начинала чувствовать раздраженье.
— Столько же вправе, сколько свиньи вправе лететь; и…
Тут, к великому удивлению Ани, голос Герцогини замолк, оборвавшись на любимом слове, и рука, державшая ее под руку, стала дрожать. Аня подняла голову: перед ними стояла Королева и, скрестив руки, насупилась, как грозовая туча.
— Прекрасная сегодня погодка, ваше величество, — заговорила Герцогиня тихим, слабым голосом.
— Предупреждаю, — грянула Королева, топнув ногой, — или ты, или твоя голова сию минуту должны исчезнуть. Выбирай!
Герцогиня выбрала первое и мгновенно удалилась.
.
____________________________________________________
Перевод А. Д’Актиля (Анатолия Френкеля) (1923):
ГЛАВА IX.
История Фальшивой черепахи.
— Ты представить себе не можешь, как я рада видеть тебя опять, милочка!— сказала Герцогиня, нежно продевая свою руку под руку Алисы и отходя вместе с ней в сторону.
Алиса очень обрадовалась, найдя Герцогиню в таком приятном расположении духа, и решила, что ее свирепость во время их первой встречи объясняется, вероятно, только обилием перца.
— Когда я буду герцогиней,— сказала она себе (впрочем, довольно безнадежно),— я совсем не буду держать у себя на кухне перца. Суп можно прекрасно есть и без него. Может быть, вообще причиной раздражения у людей служит перец,— продолжала она, страшно радуясь тому, что нашла что-то вроде нового правила — А кислыми делает людей уксус. А горькими — горчица. А леденцы и тому подобные вещи делают детей нежными и сладкими. Я бы хотела только, чтобы все поняли это, тогда они не стали бы придираться…
За этими рассуждениями она совершенно позабыла про Герцогиню и даже вздрогнула, когда услышала ее голос над самым ухом.
— Ты о чем-то думаешь, дитя мое, и это отвлекает тебя от разговора. Я не могу сказать тебе именно сейчас, какая отсюда вытекает мораль, но как только вспомню — скажу.
— А может быть, здесь нет никакой морали,— рискнула сказать Алиса.
— Вздор, дитя мое, вздор!— возразила Герцогиня.— Мораль есть во всем, только нужно уметь ее найти.
И говоря так, она еще теснее прижалась к Алисе.
Алисе такая близость весьма не нравилась: во-первых, потому, что Герцогиня была слишком безобразна и во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, чтобы класть подбородок ей на плечо — а подбородок у Герцогини был чрезвычайно острый. Однако, чтобы не показаться грубой, Алиса терпела это, сколько могла.
— Игра идет теперь немного лучше,— сказала она, чтобы поддержать как-нибудь разговор.
— Это верно,— подтвердила Герцогиня,— а мораль отсюда: «Чем ночь темней, тем ярче звезды».
— Звезды ярче зимою,— прошептала Алиса, не вполне уверенная в правильности своих астрономических познаний.
— Я это и говорю,— сказала Герцогиня, вдавливая подбородок еще глубже в плечо Алисы, и добавила:— А мораль отсюда: «Всяк сверчок знай свой шесток».
— Как она любит из всего выводить мораль! — подумала Алиса.
— Смею сказать, ты удивлена тем, что я не обняла тебя за талию,—сказала Герцогиня после паузы,— Дело в том. что я не уверена в миролюбии твоего фламинго. Впрочем, может быть попробовать?
— Он может укусить!— поспешно ответила Алиса, не чувствуя никакой склонности к объятиям Герцогини.
— Правильно! — сказала Герцогиня.— Фламинго и горчица — оба кусаются. А мораль отсюда: «Видна птица по полету».
— Только горчица не птица!— заметила Алиса,
— Резонно, как всегда!— сказала Герцогиня,— Как ты прекрасно разбираешься в вещах!
— Горчица, мне кажется, минерал,— сказала Алиса.
— Разумеется, минерал! — ответила Герцогиня, которая, казалось, соглашалась с чем угодно.— Здесь поблизости находятся богатейшие горчичные шахты. А мораль отсюда: «Раз делаешь шах ты, делай и мат».
— Ах, нет, я вспомнила!— вскричала Алиса, не вслушавшаяся в последние слова Герцогини.— Горчица — растение. Она не похожа на растение, но она — растение.
— Совершенно с тобой согласна,— заявила Герцогиня. — А мораль отсюда: «Будь тем, чем ты кажешься!» или, говоря проще: — «Никогда не воображай себя не тем, чем ты могла бы показаться окружающим, если бы то, чем ты была или могла бы быть, было иным, нежели то, что ты есть или кажешься в действительности «.
— Мне кажется, я поняла бы вас лучше, если бы записала то, что вы сказали,— заметила Алиса чрезвычайно учтиво.— А сейчас мне трудно уследить за тем, что вы говорите.
— Это ничто по сравнению с тем, что я могу сказать, если захочу! — скромно сказала Герцогиня.
— Пожалуйста, не затрудняйте себя еще более длинными фразами!
— Ах, не говори мне о трудностях! — сказала Герцогиня,— Я дарю тебе все, что было сказано до сих пор.
— Дешевый подарок!— подумала Алиса,— Хорошо, что такие подарки не принято делать на именины.
Но она не рискнула сказать это вслух.
— Опять задумалась? — перебила Герцогиня, делая новый нашим своим остроконечным подбородком.
— Я имею полное право думать!— резко заявила Алиса, потому-что ей это стало уже надоедать.
— Точно такое же право,— сказала Герцогиня,— как коза — летать. А мора…
Но тут к глубокому изумлению Алисы, голос Герцогини прервался на середине любимого слова и рука, обвивавшая ее талию, задрожала.
Алиса взглянула: перед ними стояла Королева, со сложенными на груди руками, мрачная, как грозовая туча.
— Прекрасный день, ваше величество!— начала было Герцогиня тихим голосом.
— Бог что: даю тебе последний шанс! — завопила Королева, топая йогой.— Или ты, или твоя голова должны исчезнуть раньше, чем я кончу говорить. Делай выбор!
Герцогиня сделала выбор и исчезла в указанный срок.
____________________________________________________
Перевод Александра Оленича-Гнененко (1940):
Глава 9
ИСТОРИЯ МОК-ТАРТЛЯ ФАЛЬШИВОЙ ЧЕРЕПАХИ
Ты не представляешь себе, до чего я рада опять увидеть тебя, моя дорогая старушка! — воскликнула Герцогиня, нежно взяв Алису под руку, и они пошли вместе.
Алиса также очень обрадовалась, найдя её в хорошем настроении, и подумала про себя, что это только от перца Герцогиня была такой злой во время их встречи в кухне.
«Когда я стану Герцогиней, — сказала она себе (хотя и не слишком уверенно!), — я совсем не допущу перца в моей кухне. Суп может быть хорошим и без него… Вероятно, это перец делает людей раздражительными, — продолжала она, очень довольная тем, что открыла нечто вроде нового правила, — и уксус — кислыми, и ромашка — мрачными, а… ячменный сахар и тому подобные вещи — они делают детей такими нежными… Я хотела бы, чтобы все люди поняли это: тогда, знаете ли, они не скупились бы на сласти…»
Она почти совершенно забыла о Герцогине и немного вздрогнула, услышав её голос у самого своего уха:
— Ты о чём-то думаешь, моя дорогая, и совсем не разговариваешь! Я сейчас не могу сказать, какая мораль вытекает отсюда, но я чуточку припомню и скажу…
— Может быть, здесь нет никакой морали, — осмелилась заметить Алиса.
— Ну-ну, дорогая! В каждой вещи есть мораль, если ты только сумеешь её найти. — И, говоря так, она теснее прижалась к боку Алисы.
Алисе не совсем понравилась подобная, слишком уж тесная, близость: во-первых, потому, что Герцогиня была очень безобразна, и, во-вторых, потому, что она имела как раз такой рост, чтобы вдавить свой подбородок в плечо Алисы. А это был чрезвычайно неудобный, острый подбородок. Однако она не хотела быть грубой и терпела через силу.
— Игра идёт сейчас гораздо лучше, — сказала она, чтобы хоть немного поддержать разговор.
— Это так, — ответила Герцогиня, — и мораль отсюда: «О любовь, любовь! Она заставляет вертеться землю!»
— Кое-кто говорит, — прошептала Алиса, — что это происходит оттого, что каждый занимается своим делом.
— Ну да, конечно! Это одно и то же, — сказала Герцогиня, ещё глубже вонзая в плечо Алисы свой маленький острый подбородок, — и мораль отсюда: «Позаботьтесь о смысле, а звуки позаботятся сами о себе».
«Как она любит везде находить мораль!» — подумала про себя Алиса.
— Смею сказать, что ты удивлена, почему я не обняла тебя за талию? — спросила после некоторого молчания Герцогиня.— Это потому, что характер твоего фламинго внушает мне сомнения. Могу я сделать опыт?
— Он может укусить, — осторожно заметила Алиса, не чувствуя особенного желания, чтобы опыт был произведён.
— Совершенно верно! — сказала Герцогиня. — Фламинго и горчица оба кусаются, и мораль отсюда: «Кто пернатый, тот крылатый».
— Но только горчица — не птица, — возразила Алиса.
— Правильно, по обыкновению, — сказала Герцогиня. — Как прекрасно ты во всём разбираешься!
— Это минерал, я думаю, — добавила Алиса.
— Конечно, это так, — подтвердила Герцогиня, которая, очевидно, была готова соглашаться со всем, что скажет Алиса.— Горчичные копи находятся совсем близко, и мораль отсюда: «Чем ближе от меня, тем дальше от тебя».
— О, я знаю! — воскликнула Алиса, не расслышавшая последнего замечания Герцогини. — Это растение. Она не похожа на него, но она — растение.
— Я совершенно согласна с тобой, — сказала Герцогиня, — и мораль отсюда: «Будь тем, чем кажешься», или можешь изложить это более просто: «Никогда не воображай себя иным, чем это может показаться другим, чтобы то, чем ты был или мог быть, было не чем иным, как то, чем ты был или мог показаться другим, будучи иным».
— Я думаю, что я поняла бы лучше, — очень вежливо заметила Алиса, — если бы написала это; но я совершенно не могу уследить за тем, что вы говорите.
— Это ничто в сравнении с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, — ответила Герцогиня снисходительным тоном.
— Прошу вас, не беспокойте себя ещё более длинными фразами, чем эта, — сказала Алиса.
— О, не говори о беспокойстве! — возразила Герцогиня. — Я дарю тебе всё, что сказала до сих пор.
«Дешёвый подарок! — подумала Алиса. — Я очень рада, что в день рождения не преподносят таких подарков!» Но она не отважилась произнести это вслух.
— Опять задумалась? — спросила Герцогиня, снова вонзая ей в плечо свой острый подбородок.
— Я имею право думать! — резко ответила Алиса, так как всё это стало ей немного надоедать.
— Ровно столько же права, — сказала Герцогиня, — сколько свиньи — летать и мор…
Но здесь, к величайшему изумлению Алисы, голос Герцогини замер ровно на середине её любимого слова «мораль», и рука её, которая была продета под мышку Алисы, начала дрожать.
Алиса подняла глаза: перед ними стояла Королева со скрещёнными руками, хмурая, как грозовая туча.
— Прекрасный день, ваше величество!— начала Герцогиня глухим, слабым голосом.
— Ну, я решительно предупреждаю тебя, — бешено закричала Королева, при этих словах топая ногой: — или ты, или твоя голова — долой! И это меньше чем в полминуты! Делай выбор!
Герцогиня сделала выбор и исчезла в один миг.
____________________________________________________
Перевод Бориса Заходера (1972):
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой рассказана история Деликатеса
— Ах ты, моя душечка-дорогушечка, ты себе не представляешь, как я рада снова видеть тебя! — сказала Герцогиня с чувством. Она нежно взяла Алису под руку, отвела ее в сторонку, и они пошли дальше вместе.
Алиса была тоже очень рада — рада видеть Герцогиню в таком милом настроении; она подумала, что, наверное, это от перца в кухне та была такая злющая.
— Когда я стану герцогиней, — сказала она себе (правда, без особой уверенности), — у меня на кухне вообще не будет перцу! Зачем он нужен? Суп и так можно есть! Ой, вообще, наверно, это от перцу люди делаются вспыльчивые, — продолжала она, очень довольная, что сама обнаружила вроде как новый закон природы, — а от уксуса делаются кислые… а от хрена — сердитые-, а от… а от… а вот от конфет-то дети становятся ну прямо прелесть! Потому их все так и любят! Вот хорошо бы все это узнали, тогда бы не ворчали на них из-за них, а наоборот, сами… **
К этому времени она совершенно позабыла про Герцогиню и даже слегка вздрогнула, услыхав ее голос над самым ухом:
— Ты о чем-то задумалась, дорогая, и позабыла, что нужно поддерживать беседу. А какая отсюда мораль, я сейчас не могу тебе сказать, но скоро вспомню.
— А может быть, никакая, — отважилась сказать Алиса.
— Что ты, что ты, деточка, — сказала Герцогиня, — во всем есть мораль, только надо уметь ее найти!
И с этими словами она прижалась к Алисе еще теснее. Это Алисе не особенно понравилось — во-первых, потому, что Герцогиня была уж чересчур некрасивая, а во-вторых, она была как раз такого роста, что подбородок ее пришелся Алисе на плечо, а подбородочек у Герцогини был нестерпимо острый. Но Алиса не хотела быть грубой и потому смолчала.
— Игра как будто повеселей пошла, — немного погодя заметила она просто так, чтобы немного поддержать разговор.
— Верно, моя душечка! — сказала Герцогиня. — А отсюда мораль: «И вот на чем вертится свет!»
— Недавно кто-то говорил, — шепнула Алиса, — свет вертится оттого, что некоторые люди не суют нос в чужие дела.
Герцогиня услышала, но нисколько не смутилась.
— Ах, душечка, — сказала она, — это одно и то же. — И она добавила, поглубже вонзив свой подбородочек в Аллейно плечо: — Отсюда мораль: «Не смеши языком, смеши делом!»***
«Почему это некоторые так любят всюду искать мораль?» — подумала Алиса.
— А я знаю, о чем ты, душечка, задумалась! — сказала Герцогиня. — Ты задумалась о том — а почему я тебя не обнимаю? Угадала? Но дело в том, что мне внушает сомнение характер твоего фламинго. Или рискнуть, как ты думаешь?
— Он ведь может ущипнуть! — предостерегающе сказала Алиса, совершенно не заинтересованная в том, чтобы Герцогиня так рисковала.
— Совершенно верно! —сказалаГерцогиня.-Фламинго щиплются не хуже горчицы. Отсюда мораль: «Видно птицу по полету»… Ну, и так далее.
— А горчица-то не птица! — сказала Алиса.
— Ты права, как всегда! — сказала Герцогиня. — И как ты, душечка, во всем так хорошо разбираешься!
— Горчица — это, кажется, минерал, — продолжала размышлять вслух Алиса.
— Вот именно, минерал! — подхватила Герцогиня. Она, по-видимому, готова была согласиться со всем, что бы Алиса ни сказала. — Тут неподалеку что-то минировали горчичными минами, совсем на днях. А отсюда мораль: «Чему быть — того не миновать!»
— Ой, вспомнила! — закричала Алиса (последние слова Герцогини ее миновали). — Это фрукт! Она по виду не похожа, но она — фрукт.
— И еще какой фрукт! — радостно согласилась Герцогиня. — А отсюда мораль: «Будь таким, каким хочешь казаться», или, если хочешь, еще проще: «Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать иди не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться».
— Наверно, я бы лучше поняла, — сказала Алиса чрезвычайно учтиво, — если бы это было написано на бумажке, а так я как-то не уследила за вами.
— Это еще пустяки по сравнению с тем, что я могу сказать, если захочу! — сказала Герцогиня, явно очень довольная собой.
— Спасибо, не надо, не надо, — сказала Алиса— не беспокойтесь, пожалуйста!
— Какое тут беспокойство, душечка! — сказала Герцогиня. — Я только рада, что могу сделать тебе маленький подарок, — все, что я могу сказать!
«Хорошенький подарочек, большое спасибо! — подумала Алиса. — Хорошо, что на рожденье таких не приносят!» Но вслух она этого, естественно, не произнесла.
— Мы опять задумались? — сладким голоском спросила Герцогиня, еще глубже вонзив свой подбородочек в плечо Алисы.
— Разве мне запрещено думать? — ответила Алиса, пожалуй, резковато. Правда, ее терпение было уже на исходе.
— Нет, душечка, — сказала Герцогиня, — и поросяткам не запрещено летать, а мор… Тут, к большому удивлению Алисы, голос Герцогини замер — замер посредине ее любимого слова, и рука, вцепившаяся в руку Алисы, задрожала.
Прямо перед ними, скрестив руки на груди, стояла Червонная Королева, хмурая и зловещая, как грозовая туча.
— П-прекрасный денек, ваше величество, — начала было Герцогиня еле слышным голосом.
— По доброте своей всемилостивейше предупреждаю, — крикнула Королева, топнув ногой, — или тебя, или твоей головы здесь не будет — и не сию минуту, а в сто раз быстрее! Выбирай!
Герцогиня выбрала — и исчезла, причем уложилась точно в срок.
——-
Коментарии переводчика:
** — Хотя Алиса не говорит, кого все так любят — детей или конфеты, но мне кажется, что она-то все-таки больше любит конфеты. «Ворчать на них из-за них» — не очень удачное выражение, но зато чувствуется, что Алиса очень увлеклась любимым предметом!
*** — Герцогиня немного ошиблась: по-настоящему эта пословица звучит так: «Не спеши языком, спеши делом!» Автор тоже немного ошибся — с его стороны неосторожно помещать тут такие пословицы!
____________________________________________________
Перевод Александра Щербакова (1977):
Глава девятая
ИСТОРИЯ ЧЕРЕПАХИ-ТЕЛЯЧЬИ-НОЖКИ
— А, моя старая знакомая! Вы представить себе не можете, как я рада вас видеть,- воскликнули Ее Высочество, с чувством беря Алису под руку и увлекая прочь.
Алисе было очень приятно видеть Герцогиню в хорошем настроении, и она подумала, что это, наверное, перец довел ее до неистовства там, на кухне, когда они повстречались в первый раз.
«Когда я стану Высочеством, — подумала она (впрочем, не слишком на это рассчитывая), — я не потерплю у себя на кухне никакого перцу. Суп и без него хорош».
«А может быть, это от перца люди становятся такими раздражительными,- продолжала она, с удовольствием открывая новый закон природы, — А от уксуса — кислыми, а от лука — злыми… а от сахара и конфет дети становятся такими, что все им говорят: «Ах вы мои сладкие!» Вот знали бы об этом взрослые, так не жадничали бы».
Совсем позабыв о Герцогине, Алиса даже вздрогнула, когда та заговорила у нее над ухом:
— Вы о чем-то задумались, дорогая моя. Из-за этого вы даже забываете отвечать. Не могу так сразу сказать вам, какова лее отсюда мораль, но я сейчас постараюсь припомнить.
— Разве отсюда есть мораль? — осмелилась усомниться Алиса.
— Полно, дитя! — сказали Ее Высочество.- Отовсюду есть мораль, надо только уметь ее извлекать.- И Герцогиня плотнее прижалась к Алисиному боку.
Алисе это не слишком понравилось. Во-первых, потому, что Герцогиня была крайне безобразна на вид. А во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, чтобы иметь возможность упираться подбородком Алисе в плечо, а подбородок был острый и неудобный. Но, боясь показаться дурно воспитанной, Алиса решила терпеть до конца.
— А игра, кажется, лучше пошла,- сказала Алиса, чтобы поддержать разговор.
— Да, да,- сказала Герцогиня.- И мораль отсюда такова: «Любовь, любовь, ты вертишь всем!»
— А кто-то говорил,- прошептала Алиса,- что все завертелось бы только держись, если все начнут думать, что делают.
— А-а! Ну, конечно! Это то же самое,- ответила Герцогиня, втыкая подбородок в Алисино плечо. И добавила: — А мораль отсюда такова: «Думай, что делаешь,- сделаешь, что думаешь».
«До чего же она любит извлекать из всего мораль!» — подивилась Алиса.
— Вас, вероятно, удивляет, почему я не обнимаю вас за талию, — помолчав, заговорила Герцогиня. — Просто мне внушает сомнения характер вашего фламинго. Могу ли я попытаться произвести эксперимент?
— У него острый клюв, — предупредила Алиса, не горя особым желанием подвергаться таким экспериментам.
— Совершенно справедливо, — сказала Герцогиня. — Остер клюв у птицы и вкус у горчицы. И мораль отсюда такова: «Птички, в стайку собирайтесь!»
— Но горчица не птица, — возразила Алиса.
— Справедливо, как всегда, — согласилась Герцогиня. — Как вы четко выражаете свои мысли!
— По-моему, это ископаемое, — сказала Алиса.
— Ну конечно же, — кивнула Герцогиня, словно готова была согласиться со всем, что скажет Алиса. — Ее добывают в копях неподалеку от этих мест. И мораль отсюда такова: «Копь не копье, мое не твое!»
— Ой, я вспомнила! — воскликнула Алиса, не слушая, что ей говорят.- Это овощ. Не похожа на овощ, но все-таки овощ.
— Полностью с вами согласна, — сказала Герцогиня. — И мораль отсюда такова: «Будь, кем хочешь казаться». Или, проще говоря: «Никогда не считай себя не таким, каким тебя считают другие, и тогда другие не сочтут тебя не таким, каким ты хотел бы им казаться».
— Может быть, я бы лучше поняла, если бы вы это написали,- очень вежливо сказала Алиса. — А когда вы это говорите, я совершенно не успеваю следить за смыслом.
— Это все пустяки по сравнению с тем, что я могла бы вам сказать, если б захотела, — снисходительно ответила Герцогиня.
— Прошу вас, не утруждайте себя и не говорите длинней, чем говорили, — сказала Алиса.
— Ах, разве это труд? — улыбнулась Герцогиня.- Я дарю вам все, что до сих пор сказала.
«Недорогой подарок! — подумала Алиса.- Не дай бог, чтобы такие подарки дарили на день рождения». Но сказать это вслух не осмелилась.
— Снова думаем? — спросили Ее Высочество, втыкая острый подбородок в плечо Алисы.
— Я имею право думать, — резко сказала Алиса, которой все это стало слегка надоедать.
— А рак свистеть, — сказала Герцогиня.- А мо…
И тут, к великому удивлению Алисы, голос у Герцогини пропал посредине ее любимого слова «мораль», а рука, которой она прижимала Алисину, задрожала. Алиса подняла взгляд — перед ними стояла Королева, скрестив руки на груди, гневная, как грозовая туча.
— Нынче прелестная погодка, Ваше Величество,- начала Герцогиня слабым, дрожащим голоском.
— Я тебя предупреждаю в последний раз! — крикнула Королева, топая ногой.- Или ты прочь, или твоя голова прочь! В два — нет, в один счет! Выбирай!
Герцогиня сделала выбор и исчезла во мгновение ока.
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1988):
Глава девятая
История М. М. Гребешка
— Ах, голубушка, как я тебе рада! — прошепелявила Герцогиня и, подхватив Алису под локоток, потащила за собой.
Алисе было приятно, что Герцогиня так повеселела. Она решила, что в прошлый раз, когда они виделись на кухне, Герцогиня злобствовала из-за перца.
«Если я когда-нибудь стану Герцогиней,- подумала Алиса (впрочем, не слишком уверенно), — у меня на кухне перца не будет! Суп от этого только выиграет. И вообще перец портит характер…» Этот вывод ей так понравился, что она продолжала: «Перец и горчица делают людей кусачими, уксус — кислыми, мороженое — холодными, а… а леденцы на палочке — милыми и добродушными. Вот если бы все об этом знали, детям давали бы одни леденцы!»
Алиса совсем позабыла, что рядом с ней Герцогиня, и вздрогнула, когда над самым ее ухом раздался вкрадчивый голос:
— Призадумалась ты, моя голубушка, замолчала. Какие из этого следуют выводы? Сразу сказать не могу, но обещаю поразмыслить.
— А может, никаких выводов не следует? — отважилась спросить Алиса.
— Ну что ты, деточка! — захихикала Герцогиня. — Выводы откуда хочешь, оттуда и следуют. Надо только хорошенько поломать голову.
Герцогиня решительно замотала своим противным острым подбородком.
Алисе, конечно, не хотелось быть невежливой. Чтобы поддержать разговор, она сказала:
— Хорошая игра крокет, как по-вашему?
— Еще бы! — воскликнула Герцогиня. — А выводы из этого такие: «Не суйте нос не в свой вопрос!» Ха-ха-ха!
— Вот-вот! — прошептала Алиса. — Мне даже кто-то говорил, что если сунуть нос не в свой вопрос, от этого земля будет вертеться в два раза медленнее.
— Ну конечно… Не вижу здесь ничего странного,- согласилась Герцогиня и, подумав, добавила: — А выводы из этого такие: «Береги платье снову, а чисть смолоду»
«Дались ей эти выводы!»- подумала Алиса.
— Тебя, конечно, удивляет, почему мы не гуляем с тобой в обнимку, — помолчав, сказала Герцогиня. — Все дело в том, что я не знаю, как к этому отнесется твой фламинго… Но я тебя все-таки обниму. Обниму и расцелую. Попытка, как говорится, не пытка.
— Может укусить, — предупредила Алиса, которой как раз казалось, что попытка — пытка.
— Верная мысль! — восхитилась Герцогиня.- Горчица и фламинго кусаются. А выводы из этого такие: «У каждой пташки свои замашки».
— Горчица — никакая не пташка, — заметила Алиса.
— Ты и на этот раз права! — воскликнула Герцогиня. — О, как ясно ты мыслишь!
— По-моему, горчица — это полезное ископаемое,- продолжала Алиса.
— Совершенно справедливо! — кивнула Герцогиня, которая соглашалась со всем, что говорила Алиса, — Тут неподалеку есть богатые горчичные залежи. А выводы из этого такие: «Горчица — не птица, фламинго — не человек, судьба — индейка, а жизнь — злодейка»…
— Вспомнила, вспомнила! — перебила ее Алиса.- Это растение! Горчица, конечно, не очень-то похожа на растение. Но это роли не играет.
— Целиком и полностью с тобой согласна, — сказала Герцогиня. — И вот какой отсюда следует вывод: «Всегда будь сама собой». Или попросту говоря:
Если ты хочешь, чтобы твои знакомые, друзья и близкие, мнение которых ты уважаешь и с которыми ты считаешься, что немаловажно в трудную минуту, когда тебя подстерегают опасности, которых ты и не ожидаешь, пока живешь обычной, спокойной жизнью, которой ты обязан твоим друзьям и знакомым, мнение которых ты уважаешь, что немаловажно в ряде случаев, когда тебя подстерегают опасности, как нам подсказывает жизненный опыт, считали тебя, что называется, приличным человеком, будь то дома, в гостях или на открытом воздухе, который исключительно полезен для твоего здоровья, будь сама собой!
— Мне кажется, я вас лучше пойму, — очень вежливо сказала Алиса, когда Герцогиня замолчала,-если вы все это напишете на бумажке. На слух все это звучит довольно непонятно.
— То ли я еще скажу, коли захочу! — гордо ответила Герцогиня.
— Ой, что вы! Не беспокойтесь, пожалуйста! Красивее все равно не скажешь,- поспешно вставила Алиса.
— О каком беспокойстве речь! — напыжилась Герцогиня.- Дарю тебе, голубушка, все, что я успела сказать до этой минуты.
«Ничего себе подарочек… — подумала Алиса.- Хорошо еще, таких подарков на день рождения не дарят!» Но сказать это вслух она не посмела.
— Опять мы призадумались? — ласково спросила Герцогиня и ущипнула Алису.
— А я вообще иногда думаю! — взорвалась Алиса, которой все это порядком надоело.
— Ну конечно,- снова согласилась Герцогиня. — Ты думаешь, поросята чирикают в облаках — обычные, заурядные дела. И выв…
Но, к великому удивлению Алисы, Герцогиня запнулась на своем любимом слове, и рука ее задрожала.
Алиса подняла глаза и прямо перед собой увидела Королеву. Королева стояла, скрестив руки на груди, и хмурилась.
— Жаркое лето… Ваше Величество! — начала было Герцогиня, но от волнения осипла.
— Последнее предупреждение!!! — заорала Королева, топая ногами.- Кого-то из вас двоих — твою голову или тебя — я здесь больше не увижу. Выбирай!
Герцогиня выбрала — и дала стрекача.
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1991):
Глава девятая
Морские мороки
— Ах ты, прелесть моя, я так рада, так рада тебя видеть снова! — нежно пропела Герцогиня и, взяв Алису под руку, отвела ее в сторону.
Алиса была приятно поражена переменой настроения Герцогини. Тогда, на кухне, наверное, перец сделал ее злой Старой Перечницей.
«Когда я вырасту, — решила Алиса, — в моей кухне ни перчинки не будет. Суп и без перца не очень-то мне нравится. От супа становишься насупленным. А от каши — кашляешь. — Тут Алиса вдруг сообразила, что открыла новый детский закон природы. И она продолжала придумывать: — От биточков ходишь как побитый. От омлета можно сомлеть. От киселя бываешь кислым. Зато от шоколада становишься ладным. Вот если бы взрослые знали этот закон, они бы детей кормили только шоколадом или, на худой конец, мармеладом. И детки у них были бы такие ладные, такие складные!»
Алиса так увлеклась своим новым законом, что совершенно забыла про Герцогиню и даже вздрогнула, услыхав ее голос над самым ухом:
— Прелесть моя, ты неприлично долго молчишь. А здесь уже прочитывается мораль…
— А может быть, не надо мне читать мораль? — робко сказала Алиса.
— Ах, моя прелесть! Ничего, кроме морали, я не читаю никогда! — воскликнула Герцогиня.
И она прямо влипла в Алису. Ее острый, как пика, подбородок впился Алисе в плечо, а уродливая физиономия закачалась перед ее глазами. Но Алиса смолчала, боясь обидеть Герцогиню.
— Смотрите, все помирились, и игра стала мирной, — сказала она, чтобы очень уж долго не молчать.
— Я тебе советую запомнить мораль: люби меня, как я тебя, — и мир будет до тех пор, пока вертится Земля, — назидательно сказала Герцогиня.
— А кто-то как-то на кухне говорил, что кое-кому следует приберечь свои советы, — ехидно напомнила Алиса.
— Так это одно и то же! — невозмутимо ответила Герцогиня, ввинчивая свой подбородок в Алисино плечо. — А мораль такова: жди совета, как соловей лета.
«Она отовсюду выуживает мораль, как рыбку из моря», — подумала Алиса с тоской.
Герцогиня же тем временем терлась возле Алисы, приговаривая:
— Ты не обижаешься, что я не обнимаю тебя? У твоего фламинго такой опасный клюв! Но если ты настаиваешь, я рискну!
— Нет, нет, он и вправду может клюнуть! — сказала Алиса, потихоньку отодвигаясь от назойливой Герцогини.
— И то правда! — подхватила Герцогиня. — Клюв у птицы острее горчицы. И из этого следует мораль: у каждой птички свои привычки.
Алиса тем временем размышляла вслух:
— Птица не горчица, а горчица не птица.
— Как это точно сказано! — восхитилась Герцогиня.
— Интересно, где добывают горчицу? — продолжала раздумывать Алиса.
— В горах, конечно! — ответила Герцогиня. — Потому ее и называют «горчица». Отсюда мораль: умный в гору не пойдет.
— А может быть, ее выращивают? — не унималась Алиса.
— Ага, в горшках. Отсюда и название — горчица, — согласилась Герцогиня. — А мораль такова: хоть горшком назови, только в печь не сажай. А проще говоря, быть тем, что ты есть, не значит есть, чтобы быть. Но быть, чтобы значить, не есть быть, чтобы есть.
Алиса несколько опешила.
— Я бы вас лучше поняла, если бы все это было написано, — вежливо сказала она.
— Я и говорю как по писаному! — похвасталась польщенная Герцогиня. — И могу говорить достаточно долго.
— Нет, нет, спасибо, вполне достаточно! — испугалась Алиса.
— Я готова дарить тебя беседой каждый день, — щедро улыбнулась Герцогиня.
«Дарить! Каждый день? — ужаснулась Алиса. — Ничего себе подарочек. Особенно если этот день — день рождения».
Но вслух говорить этого она не стала.
— Опять задумалась, прелесть моя? — спросила Герцогиня, и ее подбородок чуть не пронзил плечо девочки.
— А разве запрещено думать? — наконец не выдержала Алиса.
— Думать и поросенку не запрещено. Но мораль… — Герцогиня вдруг осеклась, а подбородок ее так и задрожал, подпрыгивая на плече Алисы.
Перед ними стояла в грозной позе, скрестив руки на груди, сама Королева Червей.
— Славный денек, Ваше… — пропищала Герцогиня.
— Или с глаз моих долой, или голову твою долой! — гаркнула Королева. — Выбирай сей же час! Или скорее в шестьдесят раз!
Герцогиня выбрала — и в минуту пропала из виду.
____________________________________________________
Перевод Бориса Балтера (1997):
9. Телепахины истории
«Ты представить не можешь, как я рада тебя видеть опять, дружище!» — сказала Герцогиня, дружески взяла Алису под руку, и так они пошли дальше.
Алиса была очень рада обнаружить Герцогиню в таком хорошем настроении, и сказала себе, что это от перца она так лютовала в кухне.
«Когда Я буду Герцогиней, — хоть шансов на это и немного — я ВООБЩЕ уберу перец из своей кухни. Суп прекрасно может без него обойтись. Может, все такие раздражительные как раз потому, что в них много перцу? А кислые потому, что в них уксус бродит, а горечь в них — от редьки с хреном?- Алиса была очень рада найти в этой путанице хоть один закон.- А детки — сладкие, и все отчего? От пряников и леденцов. Жаль, взрослые этого не знают — не так жались бы на сладости, и самим было бы лучше!»
За этим интереснейшим открытием Алиса совсем забыла про Герцогиню и вздрогнула, когда та сказала прямо над ухом: «Ты о чем-то думаешь, дорогая моя, и забываешь разговаривать. Не могу сразу сказать тебе, какая мораль отсюда вытекает, но со временем вспомню».
«А может, никакая и не вытекает?» — рискнула заметить Алиса.
«Ну-ну, дитя! — сказала герцогиня. — Мораль есть повсюду и всегда вытекает — надо только прислушаться». Сказав это, она теснее прижалась к Алисе.
Алисе такая близость не очень понравилась — во-первых, потому что Герцогиня была ОЧЕНЬ уж некрасивая, а во-вторых, но не в последних, потому что роста она была как раз такого, чтобы положить подбородок Алисе на плечо, и подбородок этот был очень острый. Впрочем, Алиса, не желая обидеть Герцогиню, терпела как могла.
«Игра, кажется, наконец сдвинулась с места», — сказала она, чтобы поддержать беседу.
«О да,- сказала Герцогиня, — а мораль из этого вытекает вот какая: любовь, любовь, ты движешь целый свет!»
«Кто-то говорил, что свет движется быстрее оттого, что все занимаются своим делом»,- шепнула Алиса.
«Ну да! Это ведь то же самое,- ответила Герцогиня, врезаясь своим подбородочком в Алисино плечо, — а мораль из этого факта вытекает вот какая: была бы идея — а звук найдется».
«Как она любит, чтобы из всех мест вытекала мораль!»- подумала про себя Алиса.
«Ты, я вижу, удивляешься, почему я не обниму тебя за талию? — спросила Герцогиня после некоторой паузы,- это потому, что мне неизвестно, какого нрава твое фламинго. Поставить эксперимент?»
«Может укусить», — дипломатично ответила Алиса, которую такие эксперименты совсем не соблазняли.
«Как это верно! — сказала Герцогиня, — фламинго кусается как перец. Из чего вытекает мораль: узнают птицу по полету.
«Только перец — не птица», — заметила Алиса.
«Как всегда, верно, — сказала Герцогиня, — какая у тебя светлая голова!»
«Может, он — минерал, как соль?» — спросила Алиса.
«Совершенно верно, — ответила Герцогиня, которая, видимо, решила во всем соглашаться с Алисой, — тут рядом есть большие месторождения перца. А их них вытекает мораль, и вот какая: чем ближе до моего места рождения, тем дальше до твоего места рождения».
«Вспомнила! — воскликнула Алиса, не обращая внимания на последнее замечание,- это растение, хоть и кажется непохоже!»
«Вполне с тобой согласна, — сказала Герцогиня, — а мораль из этого вытекает вот какая: будь тем, чем хочешь казаться — или, говоря точнее, никогда не воображай себя не иной, чем та, какой, как может показаться другим, ты была или могла бы быть, не иначе как являясь такой, какая могла бы им показаться другой».
«Я бы лучше оценила ваши слова, — любезно сказала Алиса, — если бы они были записаны: я не успеваю следить за полетом вашей мысли».
Польщенная Герцогиня ответила: «Это что по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела!»
«О, спасибо, не стоит утруждать себя», — заметила Алиса.
«Не стоит благодарности, — ответила Герцогиня, — больше того, дарю тебе ВСЕ, что до сих пор сказала!»
«Скромный подарок! — подумала Алиса. — Хорошо хоть, что не на день рождения!» — Но сказать это вслух она не осмелилась.
«Опять думаем?» — спросила Герцогиня, снова втыкая Алисе в плечо свой остренький подбородок.
«Имею право!» — довольно раздраженно откликнулась Алиса.
«Как свинья имеет право летать, — сказала Герцогиня, — а м-м…»
Тут, к огромному удивлению Алисы, голос Герцогини сник прямо посредине ее любимого слова «мораль», а рука, которой она держала Алису, начала дрожать. Алиса подняла глаза и увидела Королеву, стоявшую перед ними со скрещенными руками и грозовым видом.
«Прекрасный денек, Ваше Величество!» — начала Герцогиня тихим, робким голосом.
«Вот что, делаю тебе последнее серьезное предупреждение!- выпалила Королева, ударив ногой в землю. — Что-то сейчас отлетит: либо ты, либо твоя голова! Считаю до одного и даже меньше! Выбирай!»
Герцогиня выбрала и отлетела.
____________________________________________________
Перевод Андрея Кононенко (под ред. С.С.Заикиной) (1998-2000):
Глава 9:
ИСТОРИЯ МИНТАКРАБА
«Голубушка, ты не представляешь, как я рада снова тебя видеть!» — пролепетала нараспев Герцогиня, нежно взяв Алису под руку, и они пошли вместе.
Алиса очень обрадовалась тому, что Герцогиня находилась в таком славном расположении духа. Она подумала, что возможно только перец был причиной ее свирепости тогда, на кухне.
«Когда я буду герцогиней», — сказала себе Алиса (правда, несильно-то и надеясь на это), — «Я хочу, чтобы на моей кухне совсем не было перца. Суп без него и так хорош».
«Да, да, вероятнее всего это только перец заставляет людей так горячиться,» — продолжала рассуждать она, радуясь своему открытию, — «от уксуса становятся кислыми, а от касторки человек наполняется горечью, а… а от доброй порции мороженого и всего такого дети добреют. Если б взрослые знали это, то не скупились бы на сладкое…»
Алиса так увлеклась, что совершенно забыла о Герцогине. Поэтому она слегка вздрогнула, когда у самого уха раздался ее голос: «Ты о чем-то задумалась, дорогая, что и заставило тебя умолкнуть. Я пока затрудняюсь сказать тебе, что есть мораль сего, но обязательно вспомню через минутку».
«А может, и нет никакой морали», — осмелилась предположить Алиса.
«Что ты, что ты, деточка! Мораль имеет все, стоит только ее найти!» — поучительно сказала Герцогиня Алисе, плотнее прижимаясь к ее боку.
Алисе весьма не нравилась эта близость. Во-первых, потому что Герцогиня была очень уродлива. Во-вторых, потому что ее подбородок приходился как раз в плечо Алисе, а это был острый, неудобный, подбородок. Тем не менее, поскольку Алисе не хотелось быть невежливой, она терпела, насколько это было возможно.
«Теперь игра идет намного лучше», — сказала Алиса, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
«Именно так», — согласилась Герцогиня, — «И мораль сего: Любовь, ты зла! Из-за тебя тонули даже корабли!«
«А кто-то говорил, что это из-за необдуманных поступков!» — намекнула ей Алиса.
«Ах, да!.. Хотя это тоже самое», — ответила Герцогиня, сильнее вдавливая свой маленький острый подбородок Алисе в плечо, — «И мораль сего: Смысл слово бережет».
«Как же она любит находить во всем мораль!» — подумала Алиса.
«Полагаю, тебе интересно, почему я не беру тебя за талию», — произнесла Герцогиня, спустя некоторое время, — «Все дело в том, что мне неизвестны повадки твоего фламинго. Установить мне их опытным путем?»
«Он может укусить», — предупредила Алиса, поскольку ей вовсе не хотелось участвовать в этом опыте.
«Сущая правда», — воскликнула Герцогиня, — «Фламинго и горчица — оба кусаются. И мораль сего: От жизни собачей птица бывает кусачей».
«Но ведь горчица — не птица!» — заметила Алиса.
«Как всегда ты права», — согласилась Герцогиня, — «Как ясно ты изъясняешься!»
«Это полезное ископаемое, по-моему», — сказала Алиса задумчиво.
«Ну конечно же! Как раз здесь поблизости ведутся обширные разработки горчичных залежей. И мораль сего: Работа — не волк, в лесу не лежит», — подхватила Герцогиня, которая, похоже, готова была согласиться со всем, чтобы Алиса ни сказала.
«А, вспомнила!» — воскликнула Алиса, пропустив мимо ушей сказанное, — «Это овощ. Она не похожа на овощ, но это так».
«Полностью с тобой согласна», — снова поддакнула Герцогиня, — «И мораль сего: Будь сама собой — или, проще говоря, — Не будь такой, какой ты не кажешься другим, кому ты показалась бы такой, какой была бы, если б не казалась другим такой, какая ты есть тогда, когда ты покажешься другим такой, какой ты была».
«По-моему я бы лучше поняла, если бы записала это», — очень вежливо сказала Алиса, — «А так я не успеваю следить за вашими словами».
«О! Это еще ничего, по сравнению с тем, как я могу сказать при желании!» — ответила Герцогиня тоном глубокого удовлетворения.
«Пожалуйста, не утруждайте себя, пытаясь сказать длиннее», — поспешила попросить Алиса.
«Ну что ты, о труде не может быть и речи!» — обрадовалась Герцогиня, — «Дарю тебе все, что я до этого сказала».
«Ничего себе подарочек! Хорошо хоть на дни рождения таких пока не дарят!» — подумала Алиса, но не решилась сказать это вслух.
«Опять задумалась?» — спросила Герцогиня, еще сильнее ткнувшись подбородком в плечо Алисе.
«В конце концов вправе я подумать?!» — резко отозвалась Алиса, поскольку ее это начинало раздражать.
«Ровно столько, сколько свиньи вправе летать. И мор…» — произнесла Герцогиня.
Алиса сильно удивилась тому, что голос Герцогини оборвался прям посреди ее любимого слова «мораль», и рука ее задрожала в руке Алисы. Подняв голову, Алиса увидела Королеву. Она стояла, преграждая им путь, скрестив руки на груди и хмуря брови, словно тучи.
«Добрый день, ваше величество», — начала было Герцогиня дрожащим тихим голосом.
«Так, я тебе делаю последнее предупреждение», — заорала на нее Королева, топнув ногой, — «Сейчас должна исчезнуть либо ты, либо твоя голова! Причем немедленно! Выбирай!!!»
Герцогиня сделала свой выбор и вмиг скрылась из виду.
____________________________________________________
ГЛАВА IX. РАССКАЗ ЯКОБЫ ЧЕРЕПАХИ
— Ты и подумать не можешь, как я рада тебя видеть, душенька, — сказала Герцогиня, нежно подхватывая Алису под руку, и они пошли дальше вместе.
Алиса была очень рада обнаружить Герцогиню в столь приятном расположении духа, и подумала, что, возможно, это только из-за перца та была такой вспыльчивой во время их первой встречи в кухне.
«Когда я буду герцогиней, — сказала она себе (без особой, впрочем, надежды), — у меня на кухне перца не будет вообще. Суп и без него очень даже вкусный. Может быть, всегда именно от перца люди горячатся, — продолжала она, очень довольная, что ей удалось открыть новое правило, — а от уксуса они киснут — а от горьких лекарств — огорчаются, а… а от сладостей дети становятся просто конфетками! Хорошо бы взрослые знали это; тогда они не были бы так скупы на сей счет, уж наверное…»
Она совсем забыла о Герцогине и слегка вздрогнула, когда услышала ее голос возле уха:
— Ты о чем-то думаешь, дорогая, и это заставило тебя забыть о беседе. Прямо сейчас я не могу сказать тебе, какая мораль отсюда следует, но я скоро вспомню.
— Может быть, никакой, — рискнула заметить Алиса.
— Что ты, дитя! — сказала Герцогиня. — Из всего на свете следует мораль, ее лишь нужно уметь найти, — говоря это, она все плотнее прижималась к Алисе.
Алисе не слишком понравилось такое сближение; во-первых, потому, что Герцогиня была чрезвычайно уродлива, а во-вторых, потому, что она была как раз подходящего роста, чтобы положить свой подбородок Алисе на плечо, а это был ощутимо острый подбородок. Тем не менее, Алисе не хотелось быть грубой, так что она терпела это, как могла.
— Кажется, игра пошла получше, — сказала она тем временем, дабы хоть немного поддержать разговор.
— Истинно так, — сказала Герцогиня, — и отсюда мораль: «Любовь, любовь вращает этот мир!»
— А кто-то говорил, — прошептала Алиса, — что это делают те, кто не лезут не в свое дело!
— А, ну это, по сути, одно и то же, — сказала Герцогиня, все глубже вонзая подбородок в алисино плечо, и прибавила, — а отсюда мораль — «Заботься о песне, а ноты придут сами».[28]
«Как она любит во всем находить мораль!» — подумала про себя Алиса.
— Ты, наверное, думаешь, почему я не обниму тебы за талию, — сказала Герцогиня после паузы, — дело в том, что у меня есть сомнения насчет нрава твоего фламинго. Следует ли мне попытаться?
— Он может ущипнуть, — осторожно ответила Алиса, совершенно не заинтересованная в подобной попытке.
— Совершенно верно, — сказала Герцогиня, — и фламинго, и горчица щиплются. А отсюда мораль — «Видно птицу по полету».
— Вот только горчица — не птица, — заметила Алиса.
— Верно, как обычно, — сказала Герцогиня, — как ты ясно расставляешь все по местам!
— Это минерал, я думаю, — продолжала Алиса.
— Конечно же, — сказала Герцогиня, готовая, похоже, соглашаться со всем, что скажет Алиса, — тут рядом большая горчичная шахта, ее взрывали минами. А отсюда мораль — «у меня прибудет, у тебя убудет.»
— Ой, вспомнила! — воскликнула Алиса, не обратившая внимания на эту последнюю реплику. — Это овощ. Она не похожа, но она овощ.
— Я совершенно с тобой согласна, — сказала Герцогиня, — и отсюда мораль: «Будь тем, чем хочешь казаться» — или, проще говоря, «Никогда не воображай, что ты отличаешься от того, что может показаться другим, что ты являешься или можешь являться не иначе как тем, чем тебе следует казаться им в противном случае.»
— Думаю, я бы лучше это поняла, — сказала Алиса очень вежливо, — если бы записала; а так я не совсем уследила за вами, когда вы говорили.
— Это еще пустяки по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если б захотела, — ответила польщенная Герцогиня.
— Прошу вас, не затрудняйте себя более длинными фразами, чем эта, — сказала Алиса.
— Ах, о каком затруднении ты говоришь! — воскликнула Герцогиня. — Я дарю тебе все, что сказала до этого.
«Дешевенький подарок! — подумала Алиса. — Хорошо, что на день рожденья такие не дарят!» Однако она не осмелилась сказать это вслух.
— Снова задумалась? — спросила Герцогиня, вновь вонзая свой острый маленький подбородок.
— Я имею право думать! — резко ответила Алиса, ибо это уже начало ее раздражать.
— В той же мере, — ответила Герцогиня, — в какой свиньи имеют право летать, а мор…
Но тут, к великому удивлению Алисы, голос Герцогини пресекся прямо на середине ее любимого слова «мораль», и рука, которую она переплела с алисиной, задрожала. Перед ними, скрестив на груди руки, стояла Королева, хмурая, как грозовая туча.
— Чудесный денек, ваше величество! — начала Герцогиня тихим, слабым голосом
.
— Предупреждаю по-хорошему, — завопила Королева, топая ногой, — или здесь не будет тебя, или у тебя не будет головы, и немедленно, нет, вдвое быстрее! Выбирай!
Герцогиня выбрала и моментально исчезла.
——
Комментарий переводчика:
[28] Если бы Герцогиня не ошиблась, то сказала бы «Заботься о пенсе, а банкноты (фунты) придут сами» — это английская пословица, ср. русское «Копейка рубль бережет». Однако вариант Герцогини имеет и самостоятельный смысл; некоторые даже считают его девизом художественного творчества.
____________________________________________________
ГЛАВА IX История Мнимой Черепахи.
— Ты не можешь себе представить, как я рада тебя видеть, старушка! — воскликнула Герцогиня, беря Алису под руку и уходя вместе с ней в сторону.
Алиса была рада, что она в таком отличном расположении духа и подумала про себя, что, возможно, все дело в перце, который и делал ее такой вспыльчивой, когда они встретились на кухне.
— Когда я буду герцогиней, — сказала она самой себе (впрочем, не слишком уверенно), — у меня на кухне не будет никакого перца. Суп хорош и без него. Кстати, не перец ли делает людей такими вспыльчивыми, — продолжала она, входя во вкус, — а уксус делает их кислыми, а ромашка едкими, а… а сладости делают детей послушными, вот. Ах, если бы взрослые это знали, они бы завалили нас конфетами…
Она совсем забыла про Герцогиню и слегка оторопела, услышав рядом ее голос.
— Вы задумались о чем-то, моя дорогая и забыли о нашем разговоре. Я не могу сразу сказать в чем мораль этой истории, но могу легко ее вспомнить.
— Возможно никакой морали тут нет, — осмелилась возразить Алиса.
— Что ты, детка, — сказала Герцогиня. — Во всем есть мораль, главное суметь ее отыскать, — и она прижалась к Алисе.
Алисе это не понравилось, во-первых, потому что Герцогиня была ОЧЕНЬ уродлива, и во-вторых, она положила подбородок прямо на плечо Алисе, а он был у нее ужасно острый. Но ей не хотелось быть грубой, поэтому она пыталась терпеть это как могла.
— Игра пошла гораздо лучше, — заметила Алиса, пытаясь поддержать светскую беседу.
— Именно так, — сказала Герцогиня, — и мораль такова: » О, любовь, любовь! Вот что движет миром!»
— Кто-то сказал, — пробормотала Алиса, — что каждый должен заниматься своим делом.
— Правильно! Я как раз это и имела ввиду, — сказала Герцогиня, закапывая свой подбородок в Алисино плечо, и добавила:
— А мораль этого — «заботься о смысле, а слова сами о себе позаботятся».
— Она везде находит мораль! — подумала про себя Алиса.
— Вы, милая, наверно, удивляетесь, почему я не обнимаю вас за талию, — сказала Герцогиня, — дело в том, что меня несколько смущает ваш фламинго. — Разрешите я все же попробую?
— Он может ударить в нос, — вежливо сообщила Алиса, которой вовсе не хотелось проводить этот эксперимент.
— Совершенно верно, — сказала Герцогиня. — Фламинго и горчица ударяют в нос. А мораль тут такова: «Рыбак рыбака видит издалека».
— Но горчица вовсе не птица, — заметила Алиса.
— Вы как всегда правы, — воскликнула Герцогиня, — Какой у вас ясный ум!
— Я думаю, это полезное ископаемое, — сказала Алиса.
— Именно! — сказала Герцогиня, которая казалось, была готова согласиться со всем, что скажет Алиса. — Тут совсем рядом есть горчичная шахта! А мораль тут вот в чем: » Чем больше у меня, тем меньше у тебя».
— Нет, знаю! — воскликнула Алиса, не обратившая внимания на последнее замечание Герцогини. — Она — овощ! Она непохожа на них, но так оно и есть.
— Я совершенно согласна с вами, — заявила Герцогиня, — а мораль тут такова:» Будь тем, чем хочешь казаться» или говоря по простому:» Никогда не воображай себя никем иным как тем, чем можешь показаться другим, когда был или мог бы быть несмотря на то, что ты был, а быть ты мог, так что хотя и не для них.»
— Думаю, я поняла бы это получше, — очень вежливо сказала Алиса, — если бы вы представили это в письменном виде, а так мне очень трудно уследить за полетом ваших мыслей.
— Я еще и не такое могла бы сказать, — довольно ответила Герцогиня.
— Прошу вас, не затрудняйтесь! Этого вполне достаточно, — быстро сказала Алиса.
— О, не говорите о трудностях! — ответила Герцогиня. — Я дарю вам все, что сказала!
— Не слишком дорогой подарок! — подумала Алиса. — Надеюсь, здесь не дарят их на дни рожденья! — но не решилась сказать это вслух.
— Опять задумались? — спросила Герцогиня, снова втыкаясь ей в плечо своим острым подбородком.
— Я имею право думать. — резко ответила Алиса, потому что ей все это начинало надоедать.
— Почти также как и свиньи летать, — заявила Герцогиня. — А мо…
Но тут к великому удивлению Алисы, голос Герцогини куда-то упал, прямо посреди ее любимого слова «мораль», а ее рука задрожала.
Алиса подняла глаза и увидела перед собой Королеву, стоявшую со сложенными на груди руками и смотревшую мрачнее тучи.
— Прекрасная погода, ваше величество! — начала Герцогиня тихим, слабым голосом.
— Я делаю вам последнее предупреждение, — закричала Королева и топнула ногой. — Либо вы, либо ваша голова должны убраться отсюда и без промедленья! Выбирайте!
Герцогиня сделала свой выбор, в тоже мгновение исчезнув с глаз долой.
____________________________________________________
Перевод Олега Хаславского (2002):
Глава 9
ИСТОРИЯ НЕДОЧЕРЕПАХИ
— Ах, как я рада тебя снова видеть, милое дитя, — сказала Герцогиня, с чувством ухватив Алису под руку.
Алиса рада была увидеть Герцогиню в таком добром расположении духа, и она подумала, что, может быть, причиной дурного настроения Герцогини при встрече их на кухне был перец.
— Когда я стану герцогиней, — сказала себе Алиса, не очень, правда, уверенным тоном, — у меня на кухне не будет никакого перца ВООБЩЕ. Может быть, именно перец делает людей вспыльчивыми. Суп может прекрасно себя чувствовать и без… — продолжала она, довольная своим открытием целого свода правил, — уксуса, который делает людей кислыми, без ромашки, которая делает людей горькими, без ячменного сахара и прочих продуктов, которые делают детей мягкотелыми. Я только хочу, чтобы люди имели это в виду, может тогда они не были бы такими скупердяями, скажу я вам…
К этому времени она совершенно забыла о Герцогине, и испытала крайнее удивление, услышав её голос у самого уха: — Вы задумались о чём-то, моя дорогая, это отвлекает вас от беседы. Не могу сказать сейчас, в чём тут мораль, но попозже, думается, вспомню.
— А может, и нет, — рискнула заметить Алиса.
— Спокойно, спокойно, дитя моё, — сказала Герцогиня. — Мораль есть во всём, надо только поискать хорошенько. — С этими словами она прижалась к Алисе.
Это было не очень-то приятно: во-первых, Герцогиня была уродлива, во-вторых, она была такого роста, что её острый подбородок упирался Алисе прямо в плечо. Однако Алиса не хотела показаться невежливой девочкой, и терпела это как могла.
— Кажется, игра пошла поживей, — сказала она, чтобы как-то поддержать разговор.
— Несомненно, — ответила Герцогиня, — а мораль этого состоит вот в чём: «Любовь, любовь, одна ты движешь миром!».
— Между прочим, кто-то сказал, — пробормотала Алиса, — что именно это делает тот, кто занимается своим делом.
— Ах, ладно тебе, это одно и то же, — сказала Герцогиня, и, утыкаясь остреньким подбородком в плечо Алисе, добавила, — а мораль ЭТОГО такова: управляй своими чувствами, звуки сами о себе позаботятся.
— Как она любит ко всему приплетать мораль, — подумала Алиса.
— Тебя, видимо, удивляет, что я не обниму тебя за талию, — сказала Герцогиня после некоторой паузы, — дело в том, что мне не внушает доверия характер твоего фламинго. Могла бы я поставить эксперимент?
— Он может и укусить, — осторожно ответила Алиса, которой очень не хотелось, чтобы эксперимент состоялся.
— Истинная правда, сказала Герцогиня, — и фламинго, и горчица очень кусачи. А мораль такова: рыбак рыбака видит издалека.
— Однако горчица не птица, — заметила Алиса.
— Ты как всегда права, — сказала Герцогиня, — у тебя замечательная способность ясно излагать самую суть вещей.
— Горчица — это минерал, — сказала Алиса.
— Разумеется, — сказала Герцогиня. Она, кажется, готова была соглашаться с Алисой во всём.
— О, я знаю, — воскликнула Алиса, — это овощ! Не похожий на другие, но овощ.
— Совершенно с тобой согласна, — сказала Герцогиня, — а мораль этой истории такова — будь тем, кем хочешь казаться. Проще говоря, не пытайся казаться тем, чем не являешься в глазах окружающих или не пытайся быть иным, чем рассчитывали тебя видеть другие.
— Думаю, мне было бы понятней, — сказала Алиса вежливо, — если бы я это записала, со слуха мне трудно уследить за ходом вашей мысли.
— Это ещё пустяки по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, — заметила Герцогиня довольным тоном.
— Прошу вас, не утруждайте себя продолжением, — сказала Алиса.
— О, это мне ничего не стоит, — сказала Герцогиня. — Можешь считать подарком всё, что я тебе сказала.
— Невелик подарок, — подумала Алиса, — не хотелось бы получить такой на день рождения. Но не отважилась высказать это вслух.
— Опять задумалась? — спросила Герцогиня, ещё раз боднув Алису подбородком.
— Я имею право думать, — резко ответила Алиса, всё это начинало её раздражать.
— Это так же верно, — сказала Герцогиня, — как и то, что свиньи должны летать, мор…
— Но тут, к великому удивлению Алисы, голос Герцогини пресёкся как раз посередине её любимого словечка «мораль», а рука, прижатая к Алисе, задрожала. Алиса подняла глаза — прямо перед ними со скрещёнными руками стояла Королева, грозно глядя на них.
— Прекрасный день, Ваше Величество, — пролепетала Герцогиня упавшим голосом.
— А теперь я предупреждаю, — закричала Королева, топая ногами, — либо ты уберёшься немедленно, либо не сносить тебе головы! Выбирай!
Герцогиня немедленно сделала выбор, и — след её простыл.
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (1992, 2003):
ГЛАВА IX. МЕМУАРЫ ЯКОБЫ-ЧЕРЕПАХИ
— Ты и не представляешь, милочка, до чего я рада тебя видеть! — проворковала Герцогиня, ласково беря Алису под руку.
Алисе было приятно видеть ее в таком благодушном настроении. Она решила, что вся прежняя злость Герцогини была от перца.
«Вот если бы я была Герцогиней, — подумала Алиса (правда, не очень себе это представляя), — то совсем не держала бы на кухне перца – ведь суп и так хорош. Это люди от перца становятся поперечными. Постой-ка! Да я, кажется, придумала новое правило: от перца становятся поперечными, от яда — ядовитыми, от всех ядов — всеядными, от сластей – слащавыми. Кажется, сейчас она объелась сластями…
В справедливости последнего Алиса убедилась очень скоро, так как Герцогиня, о присутствии которой она забыла за своими рассуждениями, тронула ее за локоть и громко сказала:
— Ты задумалась, милая, и замолчала. А отсюда мораль… не соображу… Ладно, потом.
— А есть мораль-то? — осмелилась предположить Алиса. – Может, морали-то и нет?
— Как это нет?! — возразила Герцогиня. — Мораль есть во всем, надо лишь уметь ее выуживать.
И она придвинулась к Алисе вплотную.
Герцогиня была, во-первых, на редкость безобразна, во-вторых, чуть выше Алисы — и оттого ее острый подбородок вонзался девочке в плечо. Это, разумеется, не доставило Алисе никакого удовольствия, но, что делать, приходилось соблюдать этикет.
— Кажется, игра немного оживилась, — молвила Алиса — просто так, чтобы не молчать.
— Пожалуй, — охотно подхватила Герцогиня. — Мораль же такова: а все-таки она вертится!
— А кто-то совсем недавно говорил, — шепотом съязвила Алиса, — что она вертится быстрее, когда никто не сует носа в чужие дела!
Герцогиня это услышала, но, к счастью, не поняла намека:
— Так ведь это одно и то же. Слова разные, а мысль одна. А мораль такова: мысль изреченная есть ложь.
«Как она мне надоела со своей моралью!» – с досадой подумала Алиса.
— Ты, разумеется, удивлена, что я не обняла тебя при встрече, — сладко пропела Герцогиня. – Откровенно говоря, твой фламинго меня смущает. Или все же попробовать?
— Он может ущипнуть! – предупредила Алиса, вовсе не желая никаких проб.
— И опять ты права! – сказала Герцогиня. – Фламинго щиплются не хуже перца. А мораль: знаем мы, что это за птицы!
— Фламинго-то птица, возразила Алиса. – А вот перец, по-моему, ископаемое.
— О да! – восхитилась Герцогиня. – Именно так! Ископаемая птица – совсем как Дронт. Ну конечно же, ископаемое! И какое полезное! Из него делают копья. А мораль отсюда: копи копейку.
— Нет, нет, я точно вспомнила, — воскликнула Алиса. – Перец – это плод, хотя и не очень типичный.
— Совершенно верно! – подхватила Герцогиня. – А мораль отсюда: вот злонравия достойные плоды.
Подумав, она добавила:
— А можно и проще: не считай себя иной, когда, будучи иною, представляешься иным господам иначе, нежели иные господа представляются иным, когда иначе представляться отнюдь не невозможно.
— Я полагаю, — вежливо молвила Алиса, — что я могла бы это записать и обдумать как следует.
— О, это еще цветочки! — просияла польщенная Герцогиня. – Я еще не то могу сказать!
— Ах, не утруждайте себя! — поспешно воскликнула Алиса. (По ее мнению, Герцогиня уже сказала что-то не то.)
— Да что ты, милая, разве это труд? — искренне изумилась Герцогиня, вновь пронзая Алисино плечо своим подбородком. — Дарю тебе все, что успела сказать до сих пор.
«Ничего себе подарочек! — подумала Алиса. — Ладно хоть на день рожденья таких не дарят».
— Ты опять задумалась? — спросила Герцогиня, пуще прежнего впиваясь ей в плечо.
— А что — мне и думать нельзя? — слов нет, Алиса ответила не слишком учтиво, но кто бы мог долго терпеть такую собеседницу!
— Конечно, можно! — отозвалась Герцогиня. — Можно и свинье летать — почему бы и нет! А морал…
Не договорив своего любимого слова, Герцогиня затрепетала.
Алиса подняла голову — и увидела Королеву.
Собиралась гроза…
— Преккрасная поггода, ваше величество, — пролепетала Герцогиня.
— Предупреждаю, — прошипела Королева, — или мы потеряем из виду вас, или вы потеряете голову. Решайте немедленно, нет, вдвое быстрее!
Герцогиня решила – и потерялась из виду.
____________________________________________________
Перевод Михаила Блехмана (2005):
Глава 9. Нет повести печальнее на свете
— Солнышко, ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть! — С этими словами Герцогиня, как старая приятельница, взяла Алису под руку, и они пошли гулять.
Алиске было очень приятно, что у Герцогини прекрасное настроение. Наверно, это просто перец её доводил до такого бешенства.
«Вот стану Герцогиней, — сказала она про себя, правда, не очень уверенно, — ни перчинки дома держать не стану! Если суп вкусный, зачем его ещё перчить? А если невкусный — сколько ни перчи, не повкуснеет… Да, всё дело в перце. Вот говорят — «воспитание», «воспитание». А главное — не воспитание, а питание! Почему, спрашивается, что ни мальчик, то не пряник, что ни девочка, то не конфетка, что ни ребёнок, то не сахар? Да потому, что их, то есть нас, неправильно кормят. От лука дети плачут, от уксуса киснут, от чеснока морщатся. От горчицы им горько, да и от перца несладко. Надо детям давать побольше сладостей, тогда жизнь будет — сплошное наслаждение!..»
О Герцогине Алиска совсем забыла, поэтому, когда та вдруг заговорила, она даже вздрогнула от неожиданности.
— Дорогуша, ты, кажется, о чём-то задумалась? Не молчи, пожалуйста. Знаешь, какая тут мораль? Я забыла, сейчас вспомню и скажу.
— А что, обязательно должна быть мораль? — предположила Алиска.
— Разумеется, дитя моё! — воскликнула Герцогиня. — Как же можно без морали?! Во всём есть своя мораль, нужно только разглядеть её. — И она потеснее прижалась к Алисе.
Алиске это не очень понравилось. Во-первых, слишком уж Герцогиня была уродливая, а во-вторых, она положила подбородок Алиске прямо на плечо, а был он ужасно острый. Что поделаешь — пришлось терпеть, чтобы не обидеть собеседницу.
— Игра пошла веселее, — сказала Алиса, просто чтобы поддержать разговор.
— О, да! — согласилась Герцогиня. — А мораль тут такая: «Позаботься о партнёре, и он в долгу не останется!».
— А кто-то говорил, — шепнула Алиса, — что если совать нос в чужие дела, заболеешь насморком…
— Ну, да, это же одно и то же, только по-другому сказано! — воскликнула Герцогиня и поудобней упёрлась своим острым подбородком в Алискино плечо. — А мораль тут такая: «Главное — что думаешь, а не что говоришь!»
«Ох, до чего же она любит всякие морали!» — подумала Алиса.
— Ты, наверно, думаешь: «Почему бы ей не обнять меня по-дружески за талию?» — помолчав, снова заговорила Герцогиня. — Понимаешь, я ведь не знаю, какой характер у твоего фламинго. Попробовать, что ли?
— Осторожно, он может клюнуть! — предупредила Алиса. Ей что-то совсем не хотелось, чтобы Герцогиня попробовала.
— Твоя правда, — сказала Герцогиня. — А мораль тут такая: «Не клюй на чужие удочки. Лучше сматывай свои!»
— Вы, наверно, любите ловить рыбу? — вежливо спросила Алиска.
— Ой, а как ты догадалась, умница моя? — воскликнула Герцогиня. — Ужасно люблю, особенно в мутной воде. Моё любимое блюдо — заливной рак под перцем.
— Рак — это не рыба, — возразила Алиса. — Он, кажется… животное…
— Ещё бы ему не быть! — подтвердила Герцогиня. Она теперь только и делала, что соглашалась. — Кто бы его тогда ел?! А мораль тут такая: «Аппетит приходит во время еды».
Алиска тем временем хорошенько подумала и обрадовано закричала:
— Вспомнила! Рак называется «водоплавающее»… Вернее — «водоползающее»!
— Совершенно согласна, — кивнула Герцогиня. — А мораль тут такая: «Одно дело — дело, а другое — слово». Или, проще говоря: «Дело становится делом после того, как слово превращается в дело, потому что дело не в слове, а в деле».
— А вы не могли бы записать всё это? — осведомилась Алиска. — Я всё запомнила с первого раза.
— Это ещё что! — похвасталась Герцогиня. — Я, если захочу, такое могу сказать — и со второго раза не запомнишь!..
— Ой, что вы, не беспокойтесь, пожалуйста! — поспешила ответить Алиска.
— Какое там беспокойство! Обожаю делать людям приятное. Пусть это будет моим скромным подарком тебе!
«Ну и подарочек! — подумала Алиска. — Хорошо, что на день рождения дарят кое-что получше!» — но вслух сказать не решилась.
— Опять молчишь? — забеспокоилась Герцогиня и уткнулась ей своим подбородком в плечо.
— Имею право! — огрызнулась Алиска. Она уже начала терять терпение.
— Такое же право, как лево, — ответила Герцогиня. — А мораль…
И тут она, к Алискиному удивлению, осеклась, не успев договорить, а руки у неё задрожали. Алиса подняла голову, и… прямо перед ними стояла Королева. Руки её были скрещены на груди, брови грозно нахмурены.
— Какой сегодня денёчек прекрасненький, ваше величество!.. — пролепетала Герцогиня.
— Предупреждаю тебя, — прогремела Королева. — Либо ты сейчас же уйдёшь, с головой, либо останешься без головы! Считаю до одного.
В ту же секунду Герцогиня исчезла, как заправский Кот Без Сапог.
____________________________________________________
ГЛАВА 9
Судьба Черепаха Якобы
— Даже представить себе не в силах, как я рада нынешнему свиданью, дорогая моя старая знакомка! — Княгиня ласково берёт Алис под руку, и они идут вдвоём по площадке.
Алис тоже очень рада — ну, что та в столь хорошем настроены!; небось, думает, при знакомстве на кухне распалилась-разгорячилась только из-за перца.
— Вот стану Княгиней, — про себя говорит (без особой, правда, надежды). — вообще перца на кухне держать не буду. Похлёбка и без него весьма вкусная получается… Похоже, именно перец делает людей горячими. — а сама очень довольна, мол обнаружила вроде как новую закономерность. — уксус — кислыми… лук — едкими… от травки-пупавки они опупевают… благодаря сладкому с детишками легко сладить. Кабы взрослые хоть про последнее знали; тогда не жмотничали б, а то прям леденечика, понимаете ли, у них не допросишься…
А сама уж позабыла вообще про Княгиню и аж чуток вздрогну ла, услыхав возле уха её голос: «Ты о чём-то замечталась, дорогуша, и забываешь про беседу. Сходу-то я не скажу, какой на сей счёт следует вынести урок, но через некоторое время припомню».
— Пожалуй, тут и выносить нечего. — отважно заявляет Алис.
— Но-но. дитя! Уроки выносят из всего. надо лишь уметь их обнаруживать. — И плотней прижалась к девочкиному боку.
Алис эдакая близость вовсе не понравилась; во-первых, Княгиня жутко безобразная, во-вторых, ей хватило росту, чтобы положить подбородок на плечо Алис, а тот оказался на диво острым.
Но грубить неохота. Посему она изо всех сил терпит.
— Игра пошла повеселей, — говорит, — ну, чтоб поддерживать потихоньку беседу.
— Да-да, и на сей счёт мы выносим урок: «Ах. мир поворачивается быстрей из-за любви, из-за любви!»
— А кто-то говорил, — шепчет Алис. — дескать кабы все вели себя поосторожней!
— Мм, ну да! Смысл почти тот же. — Княгиня воткнула острый подбородочек в плечо Алис. — и на сей счёт мы выносим такой урок: «Главное смысл, а не какими он выражен словами».
«Прям помешана из всего выносить уроки!» подумала Алис.
— Ты. естественно, задаёшь себе вопрос, почему я не обнимаю тебя вокруг пояса, — некоторое время спустя говорит Княгиня. — Причина проста: сомневаюсь в добронравии твоего фламинго. Хочешь — поставим опыт?
— Запросто щипнёт, — предупреждает Алис, вовсе не рвущаяся ставить эдакие опыты.
— Весьма похоже на правду; фламинго и горчица жутко щипучие. Отсюда урок: «Рыбак рыбака видит издалека».
— Только горчица — не рыбак, не рыба, и даже не птица, — вдруг заговорила виршами Алис.
— Как всегда верно; сколь же складно ты излагаешь!
— А кладут её в квас, по -моему.
— Точно, с помоями, — недослышавшая Княгиня вроде бы готова согласиться со всем, чего скажет Алис. — Только не к вас, а к вам… Отсюда урок: «Чем гуще помои у нам, тем жиже к вас».
— Ой. вспомнила! — восклицает Алис, проворонившая последние рассужденья Княгини. — Она овощ. Хоть и не похожа, а из ихней семейки.
— Целиком-полностью с тобой согласна; и отсюда урок: «Стань тем, на чего желаешь быть похожим»… или, проще говоря, «Ввек не воображай, якобы ты не иная, нежели, пожалуй, покажешься другим, дабы прежняя ты или ранее казавшаяся тобою представляла из себя только то, чем ты была, а не мнилась бы им чем-то другим».
— По-моему, поняла бы лучше, — очень вежливо говорит Алис, — кабы записала на бумажку; со слуха не больно-то доходит.
— Это ещё семечки по сравненью с тем, чего сумела бы наговорить, если б посчитала необходимым. — довольна Княгиня.
— Пожалуйста, не затрудняйте себя более длинными выражениями.
— При чём тут затрудненья! Всё, мною до сих пор сказанное, я тебе дарю.
«Подарочек вроде как из лавки уценённых товаров!» думает Алис. «Хорошо ещё на день рожденья эдаких не делают!»
Но вслух сказать не решилась.
— Опять мечтаешь? — ещё раз ткнула Княгиня острым подбородочком.
— У меня имеется право помечтать. — резко отвечает Алис, ощущая уже лёгкую досаду.
— Такое же. как у поросят полетать; и отсюда ур…
Но тут к величайшему удивленью голос Княгини сошёл на нет прямо посреди любимого словца, а рука, коей держит под руку, задрожала. Алис подняла взгляд — перед ними, грозно нахмурившись, стоит Дама со скрещенными на груди руками.
— Прекрасная погода, ваше величество! — едва слышным, слабым голосом произнесла Княгиня.
— В общем, честно тебя предупреждаю, — кричит Дама, притопывая, — либо отвалишь ты, либо отвалится твоя башка. причём в полмгновенья! Выбирай!
Княгиня сделала выбор, и в четверть мгновенья скрылась с глаз.
.
____________________________________________________
Перевод Натальи Мироновой (2008):
— Вы себе не представляете, как я рада вас видеть! — сказала Герцогиня, взяв Алису под руку, и повела её прочь.
Алиса была рада такой перемене настроения у Герцогини.
— Игра теперь пошла веселее, — заметила она, чтобы поддержать разговор.
— Это верно, — сказала Герцогиня, — а мораль отсюда такова: любовь, любовь и только любовь вращает Землю.
— Кое-кто говорит, — прошептала Алиса, — что Земля вращается, когда каждый занят своим делом.
— Ну что ж, это ведь в сущности одно и то же, — сказала Герцогиня и тут же добавила: — И отсюда мора…
И тут, к немалому изумлению Алисы, голос Герцогини замер на её любимом слове «мораль», а рука, державшая Алису под локоть, задрожала. Алиса подняла глаза: перед ними стояла Королева.
— Прекрасный день, Ваше Величество! — начала Герцогиня тихим робким голосом.
— Я тебя предупреждаю, — закричала Королева, топнув ногой. — Или ты, или твоя голова должна исчезнуть! Решай сама!
Герцогиня сделала свой выбор. Через миг её и след простыл.
____________________________________________________
Перевод Алексея Притуляка (2012-2013):
IX. История Квазичерепаха
— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, дорогуша! — сказала Герцогиня, нежно беря Алису под руку, когда они вместе двинулись прочь.
Алиса была рада найти Герцогиню в столь добром расположении духа и подумала, что, вероятно, это перец делал её настолько злой во время их первой встречи.
«Когда я буду герцогиней, — подумала она (это прозвучало не очень уверенно), — у меня не будет никакого перца, вообще. Суп вполне хорош и без него… Быть может, это перец делает людей такими поперечными, — продолжала она, довольная тем, что открыла новое правило. — Да, а кус-кус делает их кусачими, отвар чертополоха — заставляет их плохо ругаться, а вот мармелад и тому подобные штучки помогают им со всеми ладить. Я хочу, чтобы люди это знали. Может быть, тогда они будут более разборчивы в таких вещах и не станут скупиться на сладости для своих детей».
К тому времени Алиса уже совершенно забыла про Герцогиню и была немного испугана, когда услышала её голос прямо возле уха:
— Ты о чем-то задумалась, дорогуша, и это заставило тебя совсем забыть про беседу. Я не могу прямо сейчас вывести из этого мораль, но немного погодя вспомню.
— Может быть, в этом и нет никакой морали, — заметила Алиса.
— Ну уж, ну уж, дитя мое! — воскликнула Герцогиня, покрепче прижимаясь к Алисиному боку. — Во всём есть своя мораль, нужно только суметь её найти.
Алисе не очень нравилось быть так близко к этой даме; во-первых, потому что Герцогиня была очень безобразной, а во-вторых, потому что она была такого роста, что её подбородок приходился как раз на Алисино плечо и был он довольно неприятно остёр. Однако, Алиса не хотела показаться грубой и терпела всё это, сколько могла.
— Ход игры несколько улучшился, — сказала она, чтобы немного поддержать беседу.
— Это так, — отозвалась Герцогиня. — Отсюда мораль: любовь, любовь, не ты ли движешь миром!
— А кто-то говорил — прошептала Алиса в ответ, — что земля вертится пока каждый занят своим делом!
— Ну, это почти то же самое, — сказала Герцогиня, вонзаясь острым маленьким подбородком в Алисино плечо, и добавила: — Мораль этого такова: позаботься о смысле, а звуки сами позаботятся о себе.
«Как любит она находить в любой вещи мораль!» — подумала Алиса.
— Осмелюсь предположить, ты удивлена тем, что я не обнимаю тебя за талию, — сказала Герцогиня после небольшой паузы. — Причина этого в том, что я не уверена в добронравии твоего фламинго. Может, мне стоит попробовать?
— Он может ущипнуть, — осторожно ответила Алиса, нисколько не желая, чтобы герцогиня обнимала её за талию.
— Совершенно верно, — согласилась та. — Фламинго и горчица одинаково щипучи. Отсюда мораль: птицы одного цвета летают вместе.
— Только горчица — это не птица, — заметила Алиса.
— Верно, как всегда, — снова согласилась Герцогиня. — Как ясно ты смотришь на вещи!
— Я думаю, это горчица — это что-то вроде ископаемого, — сказала Алиса. — Хотя… раз её можно есть…
— Конечно из копаемого, — подхватила Герцогиня, которая, кажется, готова была соглашаться со всем, что скажет Алиса. — Неподалёку, кажется, есть большая горчичная копь… да, точно — есть. Мораль: чем больше съесть, тем меньше есть.
— О, я знаю! — воскликнула Алиса, которая не обратила внимания на последнюю реплику Герцогини и продолжала думать о горчице. — Это овощ. Она не выглядит как овощ, но это точно он.
— Я с тобой совершенно согласна, — кивнула Герцогиня. — Отсюда мораль: будь тем, кем хочешь казаться; или, если проще: никогда не воображай что ты можешь быть чем-то иным чем мог бы показаться другим если бы тот кем ты был или мог бы быть был не чем иным как тем кем ты хотел бы казаться, будучи не тем.
— Думаю, я поняла бы это лучше, — вежливо сказала Алиса, — если бы это было написано, а когда вы говорите, я не успеваю за ходом вашей мысли.
— Это ничто по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, — довольно ответила Герцогиня.
— Умоляю, не утруждайте себя чем-нибудь ещё более длинным, чем это, — сказала Алиса.
— О, не говори о затруднениях! — ответила Герцогиня. — Я дарю тебе всё, что сказала до этого.
«Дешёвенький подарок, — подумала Алиса. — Я рада, что подобные подарки не дарят на день рождения!». Но не осмелилась сказать это вслух.
— Опять задумалась? — спросила Герцогиня, снова вонзаясь в Алисино плечо своим острым подбородком.
— Я имею право думать, — резко ответила Алиса, потому что всё это уже понемногу её раздражало.
— Точно так же, — сказала Герцогиня, — как поросята имеют право летать. Отсюда мор…
Тут, к великому удивлению Алисы, голос Герцогини оборвался прямо на середине её любимого словечка, а рука, обнимавшая Алисину руку, задрожала. Алиса подняла глаза и увидела Королеву, которая стояла у них на пути, сложив руки и хмурясь, как грозовое небо.
— Прекрасный день, ваше величество! — тихим и слабым голосом произнесла Герцогиня.
— Последний раз вам говорю, — закричала Королева, топая ногами, — и больше повторять не собираюсь: долой! Либо вы отсюда, либо ваша голова с плеч, одно из двух и вдвое быстрей, чем немедленно! Выбирайте!
Герцогиня выбрала — она исчезла в одно мгновение.
____________________________________________________
Перевод Сергея Семёнова (2016):
IX. ИСТОРИЯ ФАЛЬШИВОЙ ЧЕРЕПАХИ
«Ты не представляешь, как я рада, что снова тебя вижу, моя дорогая старая пропажа», — сказала Герцогиня после того, как она с чувством просунула свою руку Алисе под локоть, и они пошли вместе.
Алиса была очень рада обнаружить у неё такой приятный характер и подумала про себя, что, возможно, тогда, при встрече на кухне, единственно перец сделал её столь дикой. «Когда б я была Герцогиней», — сказала она себе (не слишком многообещающим тоном, впрочем), — «у меня на кухне совсем не было бы всякого перца. Суп хорош и без него. Может быть, только перец и горячит людей», — продолжала она, обрадовавшись, что обнаружила этот новый род правил, — «а уксус их делает кислыми — а настой из ромашки горькими — а — а ячменный сахар и тому подобное делает детей ласковыми, сахарными. Вот только, если б все это знали, не так бы жадничали, знаете —«.
Тем временем, она совершенно забыла о герцогине и была чуточку напугана, услышав её голос прямо над своим ухом: «Ты о чём-то думаешь, дорогая, и это мешает тебе разговаривать. Сейчас я тебе не могу объяснить, какая из этого следует мораль, но я тебе это помаленьку припомню».
«Может быть, и нет никакой», — предположила Алиса.
«Дитя!» — воскликнула Герцогиня, — «Из всего можно извлечь мораль, если только уметь её отыскивать». И говоря так, она ещё ближе притиснулась к Алисе.
Алисе такая близость была не совсем по душе; во-первых, потому что Герцогиня была очень уродливой, а во-вторых, она была как раз такого роста, что доставала Алисе до плеча подбородкам, и это был ужасно неудобный, острый подбородок. Однако, грубить ей не хотелось, поэтому она сносила всё, как могла.
«Сейчас игра пошла получше», — сказала она, чтобы как-то поддержать разговор.
«Да, так», — согласилась Герцогиня, — «а мораль из этого — ‘Любовь, любовь, она подлунным миром движет’!».
«»А кто-то сказал», — прошептала Алиса, — «что миром движет каждый, кто занят своим делом!»
«Ах, верно! Это совершенно одно и то же», — сказала Герцогиня, втискивая свой острый маленький подбородок Алисе в плечо и прибавив, — «а мораль из этого — ‘Заботься о смысле, а звуки осмыслятся сами’!».
«Как она любит во всём отыскивать мораль!» — подумала про себя Алиса.
«Предполагаю, как вас удивляет, что я не помещаю свою руку вам на талию», — проговорила Герцогиня после паузы, — «причина в том, что меня смущает нрав вашего фламинго. Или попробуем?»
«Он может ущипнуть», — осторожно предположила Алиса, не ощущая каких-то особых опасений, чего там попробовать.
«Совершенно верно», — сказала Герцогиня, — «фламинго и горчица, и то и другое щиплет. А мораль из этого — ‘Птица к птице, и перо к перу’!».
«Только горчица не птица», — отметила Алиса.
«Как всегда, верно», — сказала Герцогиня, — «какие у вас ясные суждения о предметах!»
«Это — минерал, кажется», — предположила Алиса.
«Конечно, минерал», — сказала Герцогиня, которая, казалось, была готова соглашаться со всем, что бы ни сказала Алиса, — «поблизости — огромный горчичный рудник. А мораль из этого — ‘Всё вокруг моё — значит, не твоё’!».
«А, знаю!» — воскликнула Алиса, которая пропустила мимо ушей это последнее замечание: «Это — овощ. Он не похож, но это овощ».
«Совершенно с тобой согласна», — сказала Герцогиня, — «а мораль из этого — ‘Будьте — за кого вас принимают’ или, если хотите выразиться попроще: ‘Никогда не воображайте себя иными, чем теми, которые, как это представляется другим, не были или не могли быть иными, чем те, которые могли бы представиться им иными’!».
«Наверное, мне было бы понятнее», — очень вежливо отметила Алиса», — «если бы я записала, но когда вы говорите, я не могу уследить».
«Это ещё что, я и не то могу сказать», — приветливым тоном заявила Герцогиня.
«Прошу, только не утруждайте себя говорить ещё длиннее, чем было», — заспешила предвосхитить Алиса.
«О, при чём тут себя утруждать!» — возразила Герцогиня: «Ведь я вас одариваю всякий раз, когда что-нибудь изрекаю — вот, как сейчас».
«Подарок недорого стоит!» — подумала Алиса: «Хорошо, что такие подарки не дарят на день рождения!», но вслух это произнести она не отважилась.
«Снова задумались?» — спросила Герцогиня, опять вминаясь своим острым маленьким подбородком.
«Я имею право подумать», — холодно заметила Алиса, она уже начала испытывать лёгкое раздражение.
«Примерно такое же право», — сказала Герцогиня, — «как поросята — летать, а м— «
Но тут, к величайшему Алисиному удивлению, голос Герцогини пропал, да ещё посреди её любимого слова ‘мораль’, и рука, которую та продела ей под руку, задрожала. Алиса подняла глаза, — перед ними стояла Королева, сложив руки, нахмуренная, как грозовая туча.
«Чудесный день, Ваше Величество!» — начала Герцогиня слабым придушенным голосом.
«Так, а я ведь вас по-хорошему предупреждала», — загремела Королева, топнув ногой, — «или вы или ваша голова, и ни полсекунды промедления! Выбирайте!»
Герцогиня выбрала и исчезла в момент.
____________________________________________________
Перевод Евгения Клюева (2018):
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ИСТОРИЯ ЧЕРРИПАХА.
— Ты не представляешь себе, милочка, как я рада нашей встрече, — с чувством сказала Герцогиня, беря Алису под руку и уводя куда-то в сторону.
Алису порадовало хорошее настроение Герцогини, и она решила, что причиной гневливого состояния, в котором та находилась во время их последней встречи на кухне, был, скорее всего, перец. «Когда я стану Герцогиней, — сказала она себе (не очень, правда, на это надеясь), — в моей кухне вообще не будет перца. Супы и без перца бывают вкусными. Может быть, как раз перец и превращает герцогинь в старых перечниц, — продолжала она, увлекаясь новой закономерностью, — а соль… соль делает людей солидными, а горчица — огорченными, а розмарин — разморенными… Ах, достаточно знать только это, чтобы не относиться к людям так строго!»
Она почти забыла, что идет рядом с Герцогиней, и немножко испугалась, услышав, как та шепчет ей на ухо:
— Ты о чем-то задумалась, милочка, даже разговаривать забываешь. Сейчас я едва ли тебе объясню, какую мораль можно отсюда извлечь, мне надо немножко подумать, и…
— А если никакую не извлекать? — осмелилась спросить Алиса.
— Нельзя, милочка, — заторопилась Герцогиня, — мораль, она во всем, если, конечно, мы сумеем ее извлечь. — Говоря это, она придвинулась к Алисе вплотную.
Алисе не понравилась такая близость: во-первых, Герцогиня была очень уродливой, а во-вторых — именно того роста, который давал ей возможность вонзить свой подбородок, и прямо скажем, чрезвычайно острый подбородок, в Алисино плечо. Однако Алиса не хотела быть невежливой и терпела изо всех сил.
— Мне кажется, крокет становится интереснее, — сказала она.
— Определенно, — согласилась Герцогиня, — из чего извлекаем такую мораль: «Любовь, любовь, ты двигатель вселенной!»
— Кто-то говорил, — вспомнила Алиса, — что было бы лучше, если бы каждый из нас занимался своим делом.
— О том и речь! — воодушевилась Герцогиня и, еще глубже вонзив подбородок Алисе в плечо, добавила: — А мораль извлекаем следующую: «Позаботься о смысле — звуки позаботятся о себе сами».
«До чего же она любит извлекать мораль!» — подумала Алиса.
— Рискну предположить, что ты удивлена, почему я не обнимаю тебя за талию, — помолчав, сказала Герцогиня. — А причина проста: я не знаю, насколько пылок твой фламинго. Или все-таки пойти на эксперимент?
— Он вполне может ущипнуть, — предупредила Алиса: ей вовсе не улыбалось участвовать в таких экспериментах.
— Твоя правда, — сказала Герцогиня, — фламинго щиплются, как горчица! Отсюда мораль: «Всякая птица к своей стае летит».
— Вот только горчица не птица, — заметила Алиса.
— И опять твоя правда, — воодушевилась Герцогиня. — До чего же ясная у тебя голова!
— Горчица — минерал, я так думаю, — уточнила Алиса.
— Понятное дело, минерал! — согласилась Герцогиня, готовая согласиться со всем, что говорит Алиса. — Тут рядом есть минное поле, где масса минералов, особенно горчицы. Отсюда мораль: «Плох тот солдат, который не мечтает стать минералом».
— Нет, я вспомнила: горчица — овощ! — воскликнула, не слушая, Алиса. — Это овощ, который совсем не похож на овощ, но все-таки овощ.
— Полностью с тобой согласна, — сказала Герцогиня. — А вот и мораль: «Называй его, как хошь, — он на овощ непохож!» Или, если не нравится, сформулируем это проще: «Никогда не думай, что ты не то, чем кажешься другим, для которых то, что ты есть, или то, чем ты можешь быть, кажется не чем иным, как тем, чем ты был бы, если бы не был тем, что ты есть».
— Пожалуй, я поняла бы это лучше, если бы записала, — деликатно заметила Алиса, — а так… мне трудно присоединиться к тому, что вы сказали.
— Это сущие пустяки по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, — похвасталась явно польщенная Герцогиня.
— Умоляю, не обременяйте себя! — сказала Алиса.
— О, только не называй это бременем! — воскликнула Герцогиня. — Дарю тебе все, что до сих пор сказала.
«Так себе подарочек, — подумала Алиса. — Слава богу, на день рожде\ния таких не дарят». Но, конечно, она не решилась сказать это вслух.
— Опять задумалась? — спросила Герцогиня, снова вонзая в Алису острие своего подбородка.
— Я имею право думать! — отрезала Алиса, которую все это уже начинало раздражать.
— Еще как имеешь! — согласилась Герцогиня. — И свинья имеет право летать, а мо…
Но на этом самом месте, к великому удивлению Алисы, голос у Герцогини иссяк прямо посередине ее любимого слова «мораль», а ладонь, поддерживавшая Алисин локоть, задрожала. Алиса обернулась и увидела перед собой Королеву со скрещенными на груди руками: та была мрачнее тучи.
— Прекрасная погода, Ваше Величество, — пролепетала Герцогиня.
— Предупреждаю по-хорошему, — взревела Королева, топая ногой, — одно из двух: или вы пойдете прочь, или голова ваша полетит прочь — и куда быстрее, чем во мгновение ока! Выбирайте!
Герцогиня выбрала немедленно и исчезла, как не было.
____________________________________________________
Глава IX
История Недочерепахи
— Ты и представить себе не можешь, милочка, как я рада вновь тебя видеть, —приторно произнесла Герцогиня, взяв Алисину ладонь, и уводя в сторонку от игры. Алиса была рада, что Герцогиня на сей раз благожелательно настроена, и подумала, что это, видимо, перец делал её такой свирепой, какой она была на кухне.
«Когда я стану Герцогиней, — сказала Алиса про себя (по правде говоря, особо не надеясь), — у меня на кухне не будет даже намёка на перец. Суп без перца итак вкусный! Наверное, это от жгучего перца, люди так горячатся…»
И тут Алисе стало приятно от мысли, что она придумала новый закон природы: люди от перца горячатся и гневаются, от лимона киснут и унывают, от горчицы становятся едкие и злые, от зефира смягчаются и добреют. Если бы люди знали об этом, они давали бы детям побольше сладостей!
Эти рассуждения заставили её позабыть про Герцогиню, и Алиса даже слегка испугалась, когда та сказала прямо в ухо:
— Ты отвлеклась, моя дорогая, и тихонько помалкиваешь. Сейчас сказать не могу, какая в этом мораль, но скоро вспомню…
— Может, здесь нет никакой морали, — высказала смелую мысль Алиса.
— Что ты, малышка! — удивилась Герцогиня. — Мораль царит повсюду, надо только уметь её найти!
И она ещё теснее прижалась к Алисе.
Ей это не очень-то понравилось: во-первых, Герцогиня совсем не вызывала симпатии, во-вторых, у неё был противный острый подбородок, который упирался Алисе в плечо. Но она была воспитанной девочкой, и поэтому терпела насколько могла.
— Игра, мне кажется, наладилась, —сказала Алиса для поддержания беседы.
— Да, действительно, — согласилась Герцогиня. Отсюда мораль: «Любовь, любовь, ты мир земной вращаешь…»
— А кто-то говорил, — сказала Алиса шёпотом, — что земля вертится, когда никто не суёт нос в чужие дела.
— Это почти одно и то же, — сказала Герцогиня, ещё сильнее впившись подбородком в Алисино плечо, и добавила:
— Отсюда мораль: слово — хорошо, а молчание смысл бережёт.
«Как же она любит во всём отыскивать мораль», — подумала Алиса.
— Ты, наверное, удивляешься, почему я не обнимаю тебя за талию, — сказала Герцогиня, немного погодя. — Дело в том, что я не знаю повадок твоего фламинго. Или стоит попробовать?
— Он может ущипнуть, — предусмотрительно ответила Алиса, которая совсем не желала объятий.
— Совершенно верно, — сказала Герцогиня, — горчица щиплется, и фламинго щипается. Отсюда мораль: подобное тянется к подобному.
— Но горчица — не птица, — возразила Алиса.
— Ты, как всегда, права! Как же ты умеешь ясно излагать!
— Мне кажется, горчица — это ископаемое, —продолжила Алиса.
— Конечно, конечно, ископаемое, — закивала Герцогиня, которая, казалось, готова была согласиться с каждым Алисиным словом. Недалеко отсюда есть очень большие горчичные копи. Отсюда мораль: сколько горчицу не копай, всё равно конца ей не будет.
— А, вспомнила! — воскликнула Алиса, которая, не прислушивалась к словам Герцогини. — Это овощ! Она не похожа на овощ, но всё равно овощ!
— Полностью с тобой согласна, — сказала Герцогиня. — Отсюда мораль: будь таким, каким бы ты хотел казаться или, проще говоря, не изображай из себя другого, не такого, чем бы ты был или казался бы другим, когда если бы то, каким ты им показался, не оказалось бы совершенно другим.
— Я думаю, — сказала Алиса максимально вежливо, — за вами надо записывать, чтобы хотя бы понять, что-нибудь.
— О, это такая малость, по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, — сказала Герцогиня.Она явно сама себе нравилась.
— Умоляю вас, не утруждайте себя излишне, и не произносите речи ещё длиннее, чем эта.
— Нет-нет, для меня это нисколько не в тягость, — сказала Герцогиня.—Я дарю тебе всё сказанное мною на данный момент.
«Сомнительный подарок, — подумала Алиса.—Одно радует, что на день рождения такого не дарят!»Но вслух ничего лишнего не сказала.
— Опять о чём-то задумалась? — спросила Герцогиня, снова больно ткнув подбородком в плечо.
— Имею полное право!— рассердилась Алиса. Всё это её начинало раздражать.
— Иметь то имеешь, но не больше, чем у свиней — право летать, — сказала Герцогиня.—Отсюда мо…
И тут Герцогиня осеклась прямо на своём любимом месте про мораль, и рука, держащая Алису под локоть, мелко затряслась. Алиса подняла глаза — перед ней стояла Королева, руки она скрестила на груди, а сама была хмурая как грозовая туча.
— Чудесная погода, Ваше Величество, — залепетала Герцогиня.
— Так вот, я тебя последний раз предупреждаю, — заорала Королева, топая ногой,—либо тебя здесь нет, либо ты здесь, но без головы! Секунду на размышление!
Герцогиня предпочла мгновенно исчезнуть.
____________________________________________________
Стихотворный перевод Светланы Медофф (2022):
Её Величество ушла
Доигрывать в крокет.
Тут Герцогиня: «О-ла-ла!
Алисочка, мой свет,
Хоть кто-то здравый», – и она
Повисла на локте.
Алиса мыслит: «Как тюрьма
Влияет на людей!
А может, женщина не зла,
Был просто перец злой?
Сгущёнку бы она пила –
Сияла добротой.
Горчицу есть вообще нельзя,
А также горький лук,
Вливаешь уксус тоже зря,
И соль тебе не друг.
На месте Королевы я
Ввела б такой закон:
Суп не перчить! И все – друзья,
Перечить – моветон».
– Чего притихла? – словно гром
Над ухом прозвучал,
И Герцогиня, как багром,
Вонзилась в кость плеча
Тяжёлой челюстью. Причём
Придвинулась тесней.
Алиса повела плечом:
«Душнила всё душней»,
А вслух шепнула: «Очень жаль,
Что не было вас здесь».
В ответ услышала: «Мораль
В любой проблеме есть.
Люби! Любовь и жизнь – одно[46] .
Я вижу ориентир, –
Она пропела озорно, –
Любовь спасает мир!»[47]
Алиса удивилась: «Стоп!
А кто кричал «руби»?
– Тю, детка, то был просто стёб,
Не парься. Без обид.
Так хочется тебя обнять,
Но броситься готов
Фламинго дикий на меня.
– Укусит сто пудов, –
Алиса соврала чутка,
Благодаря без слов
Фламинго, потрепав слегка.
А даму понесло:
– Горчица тоже злобный птах,
Отсюда и мораль:
Горчица лучше пусть в руках,
Чем в небесах журавль.
Верней, синица в небесах,
Фламинго под рукой.
– Горчица – это минерал!
– Согласна я с тобой.
Горчицей мины начинял
Мой прадед при дворе.
Читал мораль и объяснял,
Мол, при плохой игре
Нужна с хорошей миной прыть. –
Алиса встала вдруг:
– Нет, этого не может быть!
Горчица – это фрукт!
А может, овощ… Нет, трава!
– Конечно! И мораль
Отсюда будет такова:
Горохом звался царь,
Горчица – стало быть жена.
Его хоть в стенку бей,
А ей вообще-то трын-трава:
Горда – ну хоть убей.
А если проще объяснить,
Не думай, что иной
Могла бы ты случайно быть
Для каждого порой,
Кому являешься другой
При случае ином,
Иначе будучи такой
Покажешься притом.–
Алиса вспомнила опять,
Что все здесь без ума.
– Как жаль, что нечем записать
Мудрейшие слова.
–Я их в открыточке пришлю
На день рожденья твой.
– Но я подарки не люблю.
«Особенно такой», –
Добавила она в уме.
Как из коробки чёрт –
Её Величество: «В тюрьме
Нет почты, не пришлёт».
По телу Герцогини дрожь
Волною пронеслась.
«Как день пленительно хорош!
Погода удалась,
Не правда ли?» – гнусит она.
От Королевы жар
Струился, словно пелена,
Практически пульсар.
Вертя фламинго, как пращой,
Кричит: «Иду на вы![48]
Задержишься на миг ещё –
Уйдёшь без головы».
——
Примечания переводчицы:
46 — Строка из стихотворения Василия Жуковского.
47 — Обыгрываются слова из поп-песни А. Фицича «Любовь спасёт мир» (2010), которую исполнила Вера Брежнева: «Я знаю пароль, я вижу ориентир, / Я верю только в это, любовь спасет мир…».
48 — Иду на вы – объявляю войну. От легендарного выражения русского князя Святослава Игоревича, который, по словам летописца Нестора, «посылаше къ странамъ глаголя: хочю на вы ити».
____________________________________________________
Украинский перевод Галины Бушиной (1960):
Розділ IX
ІСТОРІЯ ФАЛЬШИВОЇ ЧЕРЕПАХИ
— Ти навіть уявити собі не можеш, як я рада бачити тебе знов, — сказала Герцогиня, палко потискуючи Алісі руку. І вони пішли собі.
Аліса була дуже задоволена, що у Герцогині такий добрий настрій. Вона подумала, що може то лише через перець вона була така сердита під час їхньої першої зустрічі в кухні.
— Коли я буду Герцогинею, — сказала вона собі (хоч і не дуже впевнено), — у мене на кухні взагалі не буде перцю. Суп смачний і без нього. Може, саме перець робить людей запальними, — вела вона далі, дуже задоволена з того, що знайшла нове правило, — а оцет робить їх кислими, настій ромашки викликає гіркоту, а ячмінний цукор і інші солодощі роблять дітей лагідними. От якби дорослі знали про це, вони б не шкодували солодощів, розумієте…
Вона зовсім забула про Герцогиню і аж здригнулася, коли почула її голос над самісіньким вухом:
— Ти над чимось замислилась, моя люба, через це забуваєш розмовляти. Я зразу не можу сказати тобі, яка з цього мораль, але незабаром пригадаю.
— А може й ніякої немає, — наважилася сказати Аліса.
— Ну-ну, дитино! — промовила Герцогиня. — Все має мораль, тільки треба вміти знайти її,- говорячи це, вона міцніше притиснулася до Аліси.
Алісі зовсім не подобалося, що та так горнулася до неї. По-перше, Герцогиня була страшенно потворна, а по-друге, її підборіддя приходилося якраз на плече Алісі, а воно було таке гостре! Проте вона не хотіла ображати Герцогиню, тому терпляче зносила все це.
— Гра пішла краще, — промовила вона для того, щоб якось підтримувати розмову.
— Так, — погодилася Герцогиня, — а мораль з цього така: «О кохання! Кохання! Все на світі обертається навколо тебе!».
— Хтось казав, — прошепотіла Аліса,- що світ обертається завдяки тому, що кожен займається своїми справами.
— Ну що ж! Це майже те саме, — промовила Герцогиня, встромляючи своє маленьке гостре підборіддя в плече Алісі, і додала: — А мораль з цього така: аби зміст, а форма буде.
— Як вона любить у всьому відшукувати мораль! — подумала Аліса.
— Ти, мабуть, здивована, що я не обіймаю тебе за стан, — сказала Герцогиня після паузи. — Але я не знаю, який у тебе фламінго. Може, спробувати?
— Він може вкусити, — застерегла її Аліса, якій така спроба була зовсім не до вподоби.
— Це правда, — погодилася Герцогиня. — І фламінго кусається, і гірчиця кусається. А мораль з цього: видно птаха по польоту.
— Але гірчиця не птиця, — зауважила Аліса.
— Ти маєш рацію, як завжди, — промовила Герцогиня. — Ти завжди називаєш речі своїми іменами.
— Це мінерал, гадаю, — сказала Аліса.
— Ну звичайно, — підтвердила Герцогиня, яка, здавалося, ладна була погоджуватися з усім, що говорила Аліса. — Недалечко звідси є великі поклади гірчиці. А мораль з цього така: поклади більше собі, менше давай іншим.
— Ой, я знаю! — вигукнула Аліса, яка не прислухалася до останніх слів. — Це рослина. Вона не схожа на рослину, але це рослина.
— Я цілком згодна з тобою, — промовила Герцогиня. — А мораль з цього така: будь такою, якою ти здаєшся. Або, якщо хочеш, можна висловити це ясніше: ніколи не думай про себе інакше, ніж це може здатися іншим, щоб те, чим ти був або міг бути, не було чимось іншим, ніж те, чим ти був або міг здаватися іншим, коли був іншим.
— Гадаю, що я зрозуміла б все це краще, — дуже ввічливо промовила Аліса, — якби записала все це. А так, коли ви говорите, до мене не доходить.
— О, я ще й не так можу сказати! — відповіла Герцогиня задоволеним голосом.
— О, будь ласка, не турбуйтеся. Не треба висловлювати цю думку ще складніше,- сказала Аліса.
— Ну, яка ж тут турбота! — промовила Герцогиня.- Я дарую тобі все, що досі сказала.
«Дешевий подарунок, — подумала Аліса. — Добре, що вони не роблять таких подарунків на іменини!», але вона не посміла висловити це вголос.
— Знову задумалася? — запитала Герцогиня, ще раз встромлюючи їй в плече своє маленьке гостре підборіддя.
— Я маю право думати, — роздратовано відповіла Аліса, бо їй починало все це набридати.
— Таке самісіньке право, — сказала Герцогиня, — як свиня літати, а м…
Але тут, на превеликий подив Аліси, голос Герцогині завмер якраз на її улюбленому слові «мораль» і рука, якою вона тримала Алісу, затремтіла. Аліса підняла очі. Напроти них стояла Королева, згорнувши руки і насупившись, мов хмара.
— Чудовий день, ваша величність! — почала Герцогиня тихим, ледве чутним голосом.
— Послухай, я востаннє попереджаю тебе,- закричала Королева, тупаючи ногами, — або ти зникнеш, або прощайся з головою і негайно! Вибирай!
Герцогиня вибрала і за мить зникла.
____________________________________________________
Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):
Розділ дев’ятий
Розповідь Казна-Що-Не-Черепахи
— Яка я рада знов тебе зустріти, ясочко моя! — вигукнула Герцогиня, ніжно беручи Алісу під руку й ведучи її углиб саду.
Алісі було приємно бачити Герцогиню в доброму гуморі, і вона подумала, що, можливо, то тільки від перцю вона так озвіріла тоді на кухні.
— Коли я буду Герцогинею, — сказала собі Аліса (щоправда, без особливої певності), то не триматиму в себе на кухні ані перчини. Юшка смачна й без перцю. Можливо, саме від лютого перцю люди стають такі сердиті, — провадила вона, щаслива, що відкрила нове правило. — Від гірчиці — гіркне на душі, від кориці — починаєш усім коритися, від звіробою — визвірюються, а… а зате від карамелі чи інших цукерок діти стають солодкі-пресолодкі! Шкода, що люди цього не знають, — інакше були б не такі скупі на цукерки…
Замріявшись, Аліса зовсім забула про Герцогиню і ледь здригнулася, коли біля самого вуха почувся її голос.
— Ти так задумалася, любонько, що й язик проковтнула. Звідси мораль… Забула яка, але зараз пригадаю…
— А, може, її тут і нема, — відважилася на сумнів Аліса.
— Що ти, що ти, дитино! — сказала Герцогиня. — Мораль є у всьому, треба тільки вміти й знайти.
З цими словами вона щільніше пригорнулася до Аліси, зручно спершись своїм підборіддям їй на плече.
Аліса не була в захваті від такої близькості: по-перше, Герцогиня скидалася на справжню почвару, а по-друге — її підборіддя було на диво гостре. Та що вдієш? — вона хотіла бути чемною, тож терпіла, як могла.
— Здається, гра їм стала трохи любіша, — зауважила Аліса, щоб хоч якось підтримати розмову.
— О саме так! — погодилася Герцогиня, — а звідси мораль: «Любов єдина крутить світом!»
— А дехто ж казав, — шепнула їй Аліса, — що найголовніше — не пхати носа до чужого проса!
— Ну то й що? Глузд загалом один і той самий, — відказала Герцогиня, впинаючись гострим підборіддям Алісі в плече. — А звідси мораль: хто глузду пильнувати звик, того не підведе язик.
«Як вона любить з усього виводити мораль! — подумала Аліса.
— Ти, мабуть, дивуєшся, чому я не обійму тебе за стан, — озвалася Герцогиня після мовчанки. — Річ у тім, що я не певна в норові твого фламінго. А, може, таки спробувати?
— Він може углитнyти, — обережно відповіла Аліса, анітрохи не прагнучи Герцогининих обіймів.
— Твоя правда, — сказала Герцогиня, — фламінго кусючий, як гірчиця. Звідси мораль: це птиці одного польоту.
— Гірчиця — не птиця, — зауважила Аліса.
— Знов-таки слушно, — погодилась Герцогиня. — Як ясно ти вмієш висловлюватися!
— По-моєму, гірчиця, особливо мелена — це такий собі порох, — сказала Аліса.
— Ну, звісно ж, — притакнула Герцогиня, яка, здавалося, ладна була погоджуватися з кожним Алісиним словом. — Тут неподалік під горою є великі поклади гірчичного пороху… Звідси мораль: «Не дивись високо — запорошиш око!»
— Ага, вже знаю! — вигукнула Аліса. — Гірчиця — овоч. Щоправда, на овоч не схожа, але овоч.
— Цілком згодна! — сказала Герцогиня. — Звідси мораль: кожному овочу — нрав і права. Або простіше: ніколи не думай про себе інакше, ніж це може здатися іншим, щоб те, чим ти був або міг бути, не було чимось іншим, ніж те, чим ти здавався або міг здаватися іншим, коли був іншим.
— Мабуть, я зрозуміла б краще, — якнайчемніше мовила Аліса, — якби могла це занотувати. На слух важко вхопити нитку.
— Це ніщо проти того, що я могла б сказати, якби розохотилась, — запишалася Герцогиня.
— Тільки, будь ласка, не завдавайте собі більшої мороки, — благально мовила Аліса.
— Яка там морока! — вигукнула Герцогиня. — Дарую тобі все, що я досі сказала.
«Ба, яка щедра! — подумала Аліса. — Щастя, що таких дарунків не підносять на дні народження!»
Але сказати це вголос у неї забракло духу.
— Ми знову задумались? — мовила Герцогиня, ще раз штрикнувши її підборіддям.
— А чом би мені й не думати? — сказала Аліса, відчуваючи, що починає дратуватися.
— А чом би свині не літати? — сказала Герцогиня. — Звідси мо…
Але тут, на превеликий Алісин подив, Герцогиня змовкла, а рука, що тримала її під лікоть, затремтіла. Аліса звела очі: перед ними, склавши на грудях руки, стояла Королева, — насуплена, мов грозова хмара.
— Гарний день, ваша величносте… — ледь чутно озвалася Герцогиня.
— Серйозно попереджую, — крикнула Королева, притупуючи ногою. — Або щезаєш ти, або твоя голова. І то негайно! Вибирай!
Герцогиня зробила вибір і щезла з очей.
.
____________________________________________________
Украинский перевод Виктории Нарижной (2008):
Розділ дев’ятий
Розповідь Фальшивого Черепахи
— Ти навіть уявити не можеш, як я рада тебе бачити, голубонько моя дорогенька! — протуркотіла Герцогиня, ніжно беручи Алісу під руку й ступаючи разом із нею геть.
Аліса також була рада побачити Герцогиню в такому доброму гуморі й навіть подумала, що тоді, на кухні, вона була така зла тільки через перець.
«Коли Я стану Герцогинею, — подумала Аліса (щоправда, без великого оптимізму), — на моїй кухні ВЗАГАЛІ не буде перцю. Суп і без нього смакує… Може, люди саме від перцю стають такі гострі на язик, — продовжила вона, страшенно задоволена, що відкрила новий закон. — Від оцту в них робляться кислі мармизи, від цибулі буває гірко на душі… а… а… а от без цукерок діти стають не цукор! Якби ж тільки дорослі про це знали, то не забороняли б їсти їх, напевно…»
Вона вже зовсім забула про Герцогиню, тому навіть злегка підстрибнула, коли та сказала Алісі просто у вухо:
— Ти про щось думаєш, дорогенька, і через це забуваєш розмовляти. Не можу просто зараз сказати тобі, яка тут мораль, але обов’язково згадаю невдовзі.
— Може, тут ніякої моралі нема? — наважилася припустити Аліса.
— Що ти, що ти, дитино? — обурилася Герцогиня. — Мораль є в усьому, треба тільки вміти її знайти.
Говорячи це, вона ще ближче притислася до Аліси боком.
Алісі не надто подобалося перебувати від співбесідниці аж так близько: по-перше, тому, що та була ВРАЖАЮЧЕ потворною, а по-друге, тому, що зріст Герцогині саме дозволяв їй вигідненько покласти підборіддя Алісі на плече, а підборіддя Герцогиня мала напрочуд гостре. Та все ж Алісі не хотілося бути нечемною, тож вона терпіла, як могла.
— Гра тепер іде куди краще, — мимохідь зауважила вона, просто так, аби підтримати розмову.
— Воістину так, — поважно погодилася Герцогиня, — а мораль у цьому така: «Воістину любов жене по колу Землю!»
— Хтось нещодавно казав, — прошепотіла Аліса, — що Земля біжить по колу завдяки тому, що всі дбають тільки про свої справи…
— Ну звісно! Це майже одне й те саме, — сказала Герцогиня і додала, ще глибше втискаючи підборіддя Алісі в плече, — а мораль у цьому така: «Про думку подбав — язик сам сказав!» [26]
«Як їй подобається в усьому дошукуватися моралі!» — подумала Аліса.
— Напевно, ти здивована, чого це я не обіймаю тебе за талію, — сказала Герцогиня після коротенької паузи. — Насправді, я не впевнена в норові твого фламінго. Може, мені варто провести експеримент?
— О, ВІН може вкусити, — турботливо зауважила Аліса, яка зовсім не хотіла, щоб Герцогиня проводила експерименти.
— Це точно, — погодилася Герцогиня, — фламінго та гірчиця неабияк кусаються. А мораль у цьому така: «Фламінго й гірчиця одного гніздечка птиці».
— Тільки гірчиця аж ніяк не птиця, — зауважила Аліса.
— Твоя правда, як завжди, — сказала Герцогиня. — Як усе-таки ясно ти вмієш висловлюватися!
— Це мінерал, мені ЗДАЄТЬСЯ, — продовжила Аліса.
— Ну само собою, мінерал, — підтакнула Герцогиня, схоже, налаштована погоджуватися з кожним Алісиним словом, — тут неподалік саме є величезна гірчична копальня. Можна було б сходити подивитися, але це не надто пристойне місце для дам. А мораль у цьому така: «Чим менше дам тобі, тим більше буде в мене!»
— О, згадала! — вигукнула Аліса, що не надто дослухалася до останніх слів. — Це овоч. На це не надто схоже, звісно, та все ж це овоч.
— Цілковито з тобою погоджуюся, — відповіла Герцогиня. — І мораль у цьому така: «Будь тим, ким хочеш здаватися», або, якщо висловитися простіше: «Ніколи не уявляй собі, що не будеш нічим іншим, ніж те, через що іншим могло здатися, що те, чим ти був або міг бути, було нічим іншим, ніж те, чим ти колись був, але що іншим здавалося чимось іншим».
— Думаю, я б краще вловила суть, — сказала Аліса, — якби могла занотувати: на слух я щось не встигаю за ходом ваших думок.
— Та це дрібниці в порівнянні з тим, що я могла б сказати, якби захотіла, — втішено відповіла Герцогиня.
— Прошу вас, не турбуйтеся, не треба це висловлювати ще довше, — поквапилася сказати Аліса.
— О, ні слова про турботи! — вигукнула Герцогиня. — Вважай усе, що я вже сказала, щирим тобі дарунком.
«Недорогий, одначе, даруночок, — подумала Аліса. — Добре, що такими дарунками не вітають із днем народження». Але сказати це вголос вона побоялася.
— Знову в думках? — спитала Герцогиня, учергове копирснувши Алісине плече своїм гострим підборіддячком.
— Я маю повне право думати, — різко огризнулася Аліса, якій усе це вже трохи набридло.
— Не більше, ніж поросята мають право літати, — сказала Герцогиня, — а мо…
Але тут, на превеликий Алісин подив, голос Герцогині обірвався просто посередині її улюбленого слова «мораль», а долоня, що лежала на згині Алісиного ліктя, почала дрібно тремтіти. Аліса підвела очі й побачила, що просто перед ними стоїть Королева, схрестивши руки на грудях, нахмурена, мов грозова хмара.
— Чудовий день, Ваша Величносте, — писнула Герцогиня ледь чутним, кволим голосочком.
— Все, це моє останнє попередження! — заверещала Королева, водночас тупаючи ногами. — Або ти згинеш звідси вдвічі швидше, ніж просто зараз, або так само швидко згине твоя голова! Вибирай!
Герцогиня вибрала, і за мить за нею й слід запався.
——
ПРИМІТКИ ПЕРЕКЛАДАЧА:
26 — В оригіналі Керролл пародіює відоме англійське прислів’я «Таке care of the репсе and the pounds will take care of themselves» (дослівно: «подбай про пенні, і фунт подбає сам про себе»), подаючи його в такому вигляді: «Таке care of the sense and the sound will take care of themselves» (дослівно: «Подбай про сенс, і звуки (слова) подбають самі за себе»). Дослідники вбачають у цьому алюзію до Алісиного твердження в розділі сьомому про те, що думати, про що говориш, це те саме, що говорити, про що думаєш.
____________________________________________________
Белорусский перевод Максима Щура (Макс Шчур) (2001):
Разьдзел дзявяты. Гісторыя недачарапахі
— Вы не ўяўляеце сабе, якая я радая зноў Вас бачыць, сэрцайка маё, сябровачка мая, зорка ясная! — сказала Княгіня, ласкава ўзяўшы Алесю пад локаць.
Алеся ўсьцешылася, што ў Княгіні такі зычлівы настрой, і падумала: можа, тады, пры першай сустрэчы на кухні, тая ад перцу была такой дзікай? “Калі я стану Княгіняй, — падумала Алеся (праўда, безь вялікага спадзеву), — у мяне на кухні ня будзе перцу зусім. Суп смачны й безь яго… Можа, гэта ад перцу людзі адзін аднаго пераць…” Гэтая думка ёй спадабалася, і яна яе разьвіла: “Ад воцату — адзін аднаго цапаюць, ад гарбаты — гарбацяцца, ад кашы — кашлацеюць, ад солі — салавеюць. А вось ад цукерак і ўсякага такога салодкага дзеткі робяцца — ну проста залатымі. От каб людзі пра гэта даведаліся і вялі рацыянальнае харчаваньне…”
Яна амаль забылася аб прысутнасьці Княгіні і таму крыху спалохалася, пачуўшы над самым вухам:
— Ты думаеш пра нешта, каханенькая, і забылася, што трэба падтрымліваць гутарку. А ў чым тут мараль, ня ўспомню… Мо’ згадаю празь нейкі час…
— Можа, ні ў чым, — наважылася Алеся.
— Ай-яй-яй, дзіця-дзіця! — сказала Княгіня. — Ва ўсім ёсьць нейкая мараль…[0901] Калі толькі ўмееш яе знайсьці!
І з гэтымі словамі яна прытулілася да Алесі.
Алесі ня вельмі падабалася імкненьне Княгіні трымацца як мага бліжэй. Найперш таму, што Княгіня была аж такая брыдкая, а другое — росту яна была такоўскага, што сваім вострым падбародзьдзем упіралася Алесі ў плячо. Аднак Алесі не хацелася быць няветлаю, і яна, як магла, цярпела на плячы Княгініну галаву.
— Гульня, здаецца, памалу разрухалася, — сказала яна, каб неяк падтрымаць размову.
— Так, — пагадзілася Княгіня. — І тут мараль: “Каханьне — пачуцьцё, што ў рух прыводзіць зоры…”[0902]
— А нехта, помню, казаў, — прашаптала Алеся, — што нябесныя целы круцяцца, бо кожны сочыць за сваім носам і ня совае яго ў чужыя справы!
— А няўжо ж! Гэта ж азначае ў прынцыпе тое самае, — сказала Княгіня і ўпілася барадою ў Алесіна плячо. — І тут мараль: дбай пра сэнс, а словы самі падбаюць пра сябе.
“Да чаго ж некаторым людзям падабаецца ўсюды шукаць мараль!” — падумалася Алесі.
— Ты, пэўна, думаеш, чаму я не абдыму цябе? — счакаўшы, запыталася Княгіня. — Рэч у тым, што я сумняюся ў нораве твайго флямінга. Але, можа, паспрабаваць?
— Ён сапраўды можа скубануць! — папярэдзіла Алеся, якая зусім не хацела стаць абнятай.
— Праўду кажаш! — заківала Княгіня. — Флямінга скубуцца ня горш за гарчыцу. І тут ізноў мараль: падобнае прыцягваецца да падобнага.[0903]
— Адно што гарчыца не падобная да флямінга,[0904] — зазначыла Алеся. — Гарчыца ж ня птушка!
— Ты, як заўсёды, праўду кажаш! — зноў заківала Княгіня. — Як ты добра ва ўсім разьбіраешся!
— Па-мойму, гарчыца — гэта мінэрал, — працягвала разважаць Алеся.
— А як жа ж, іменна мінэрал, — заківала Княгіня, гатовая пагадзіцца з усім, што казала Алеся. — У гары непадалёк адсюль ёсьць вялікае радовішча мінэральнае гарчыцы. І тут мараль: хай ты згары — такое жыцьцё.
— Успомніла! — усклікнула Алеся, не зьвярнуўшы ўвагі на апошнюю выснову. — Гарчыца — гэта фрукт! Яна не зусім падобная да простае садавіны, але ўсё-ткі.
— Твая праўда! Гарчыца — фрукт, і такі фрукт, што ого-го! — сказала Княгіня. — І тут мараль: заўжды будзь самім сабою. Альбо, калі перадаць гэтую самую думку прасьцей, ніколі не імкніся[0905] здацца іншым, каб іншым не здалося, што тое, які ты быў альбо мусіў быў быць, было іншым, чым тое, які ты быў, іначай іншым здалося б, што ты быў іншы.
— Я лепш зразумела б, — сказала Алеся вельмі ветла, — калі б запісала Вашыя словы. А то мне цяжкавата ўлавіць іх сэнс.
— Гэта яшчэ што ў параўнаньні з тым, што я магла б выдаць, калі б яшчэ крыху падумала, — задаволена адказала Княгіня.
— Прашу Вас, не абцяжвайце сябе яшчэ больш простай перадачай думкі, — узмалілася Алеся.
— Пра якую цяжкасьць вы гаворыце! — замахала рукою Княгіня. — Усё, што я вам дагэтуль сказала, — гэта мой вам падарунак.
“Нішто сабе падаруначак! — падумала Алеся. — Як добра, што людзі ня дораць адзін аднаму на дзень народзінаў такіх падарункаў!” Аднак паўтарыць гэта ўголас яна не насьмелілася.
— Ты зноў задумалася? — пацікавілася Княгіня, упіваючыся ў Алесіна плячо востраю барадою.
— Я маю права думаць столькі, колькі захачу, — адказала Алеся даволі рэзка, бо Княгіня ўжо пачынала ёй надакучваць.
— Ты маеш такое ж права думаць, — заявіла Княгіня, — як сьвіньні лётаць, і тут ма-а…
Але, на вялікае зьдзіўленьне Алесі, голас Княгіні перарваўся на пачатку яе ўлюбёнага слоўца “мараль”, а руку, якою яна трымалася за Алесін локаць, раптам узялі дрыжыкі. Алеся падняла вочы і ўбачыла, што перад імі, склаўшы рукі на грудзях і нахмурыўшы бровы, як хмара, стаіць Каралева.
— Якая цудоўная пагода, Вашая Вялікасьць! — сказала Княгіня ціхім, слабым голасам.
— Дык вось, з ласкі сваёй усялітасьцівай, папярэджваю, — закрычала Каралева і тупнула нагою, — альбо ты, альбо твая галава — адно з двух — павінны паляцець прэч. Зараз жа! Не, ні разу! Альбо цябе, альбо тваёй галавы тутака быць не павінна праз паўсэкунды! Выбірай!
Княгіня выбрала й зараз жа зьнікла.
——
Заувагі Юрася Пацюпы:
0901 — Ва ўсім ёсьць нейкая мараль… — Можна заўважыць, што самыя прывабныя героі Керала часьцей за ўсё наміналісты. Княгіня да такіх не адносіцца, таму яна, як крайняя філязофская рэалістка, эсэнцыялістка, у кожнай рэчы шукае існасьць, мараль, “дбае пра сэнс”. Але імкненьне знайсьці глыбіню рэчаў, слушна заўважае Дэлёз, абяртаецца шматмоўнасьцю, рэгрэсам у бясконцасьць: “Мараль кожнага сказу складаецца зь іншага сказу, які абазначае сэнс першага”. А “калі Алеся маўчыць, княгіня бяззбройная”. Дарэчы, патрабаваньне маралі ад кожнага мастацкага тэксту было характэрна для клясыцыстаў і сацрэалістаў.
0902 — Каханьне — пачуцьцё, што ў рух прыводзіць зоры… — Цытата з “Боскае камэдыі” Дантэ.
0903 — …падобнае прыцягваецца да падобнага. — “Падобнае падобным” пазнаецца, лічыў Эмпэдокль.
0904 — …гарчыца не падобная да флямінга. — Гл. увагу да сёмага разьдзелу пра “загадку” Шапавала.
0905 — …ніколі не імкніся… — Доўгае, няўцямнае выказваньне, якое ў якасьці “прасьцейшага” прапануе Княгіня, характэрна для яе рэалізму. Падобныя выразы, зь якіх зьдзекуецца Попэр, на кожным кроку сустракаюцца ў Гегеля. Кажуць, быццам аднойчы Кант зьвярнуўся да Гегеля з просьбай, каб той выклаў сваю філязофію карацей, папулярней і па-француску, на што Гегель пакрыўджана адказаў: “Маю філязофію нельга выкласьці ні карацей, ні папулярней, ні па-француску”.
____________________________________________________
Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніс Мускі):
Глава IX
Гісторыя Фальшывага Чарапахі
— Ты нават не ўяўляеш, як я рада цябе зноў убачыць, любасенькая,- сказала Герцагіня, далікатна ўзяшы Алісу за руку, каб пайсці разам.
Дзяўчынка была вельмі ўражаная, калі ўбачыла яе ў гэткім настроі і вырашыла, што гэта перац рабіў Герцагиню шалёнай.
— Калі Я буду герцагіняй,- вырашыла яна (не вельмі на гэта спадзеючыся, але…),- я ўвогуле забараню гатаваць штось з перцам. Суп і без яго надта смачны… Можа і ўсамрэч гэта перац прымушае людзей гарачыцца,- працягнула Аліса, задаволеная сваёй знаходкай новага правіла,- кіслы воцат робіць іх кіслатварымі, горкія лекі — гаротнымі, а разнастайныя слодычы — добрымі і любымі. Шкада, што людзі гэтага не ведаюць і моцна пакутуюць.
Яна ўжо паспела забыцца на Герцагіню, таму крыху збянтэжылася, пачуўшы яе голас ля вуха:
— Аб чым ты задумалася, любасенькая,- раптам сказала Герцагіня.- Не магу прыпомніць, якая тут мараль, але прыпомніўшы абавязкова скажу.
— А ці абавязкова павінна быць мараль?- рызыкнула спытаць дзяўчынка.
— А, дзіцятка ж ты маё любае,- прамовіла Герцагіня.- Мараль ёсць паўсюль. Трэба яе толькі адшукаць.
І прамовіўшы гэта, моцна прытулілася да Алісы.
Ёй гэта вельмі не спадабалася: па-першае, Герцагіня была надта брыдкай, па-другое, — яна была высокага росту і таму уперлася сваім падбароддзем у Алісіна плячо, а падбароддзе ў яе было ваструшчае. Але паколькі Аліса была далікатнай дзяўчынкай, яна цярпела, як магла.
— Во! Нарэшце, гульня пайшла лепей,- прамовіла яна, каб крыху падтрымаць размову.
— І я аб тым жа,- знайшлася Герцагіня,- і вось мараль: “Мая любоў, ты рухаеш зямлю!”
— Хтосьці казаў,- прашапатала Аліса,- што зямля рухаецца хутчэй, калі кожны займаецца толькі сваімі справамі.
— Выдатна! Гэта амаль тое самае,- сказала кабета і мацней уперлася падбароддзм у плячо Алісы, і вось мараль: “Сачы за сэнсам, а словы падбяруцца самі!”
“Як жа ж яна любіць знаходзіць паўсюль малаль!”- вырашыла Аліса.
— Мне здаецца, ты пытаешся ў сябе, чаму я не абдымаю цябе за талію,- заўважыла Герцагіня пасля паўзы,- справа ў характары твайго фламінгі. Ці можа паэксперэментаваць?
— Асцярожна, ён кусаецца,- асцерагла Аліса, не рашыўшыся паспрабаваць.
— Сапраўды,- сказала Герцагіня,- фламінгі кусаюцца мацней за гарчыцу. І вось мараль: “Хто мае пер’е, той трымаецца разам!”
— Але ж гарчыца не мае пер’я, яна ўвогуле не птушка,- заўважыла Аліса.
— Так! Канечне!- адказала Герцагіня.- Якое ж ты разумнае дзіця!
— Думаю, яна мінерал,- сказала Аліса.
— Зразумела!- сказала кабета, якая гатова была згадзіцца з усім, што б не сказала Аліса.- З яго робяць гарчычныя міны. І вось мараль: “Няма таго, што прамінула!”
— Вой, я ведаю!- усклікнула Аліса, не звярнуўшы на словы Герцагіні аніякай увагі.- Гарчыца — гэта гародніна. Не надта падобная, але…
— Поўнасцю з табою згодна,- сказала Герцагіня,- і вось мараль: “Будзь тым, кім з’яўляешся”, ці калі казаць прасцей: “Ніколі не ўяўляй сябе інакш, чым ты здаешся іншым, каб іншыя не палічылі, што ты не тая, хто ты ёсць, альбо можаш быць.”
— Я думаю, што зразумела б гэта лепш,- ветліва прамовіла Аліса,- калі б вы мне гэта запісалі, таму што мне цяжка сачыць за вашай думкай.
— А ўяўляеш сабе, што было б, калі я падумала больш,- задаволена адказала Герцагіня.
— Толькі прашу, не трэба болей непакоіцца аб маім лепшым уразуменні,- прамовіла Аліса.
— Ну што ты, дзіцятка,- сказала тая,- я са задавальненнем, працягну цябе навучаць, гэта мой табе падарунак.
“Барані Божа, ад гэткіх падарункаў,- падумала Аліса.- Добра, што падобнага не дораць на Дзень Нараджэння!”- але не рызыкнула сказаць гэта ўголас.
— Зноў задумалася?- запыталася Герцагіня, мацней упяраючыся падбароддзем у плячо дзяўчынкі.
— Я маю на гэта права,- рэзка адказала Аліса, якая ўжо пакрысе пачала злавацца..
— Канечне, Вялікае Права,-сказала Герцагіня,- бо нават свінні маюць права лятаць, і вось мар…
Аліса моцна здзівілася, але голас Герцагіні раптам змоўк, яшчэ на пачатку слова “мараль” а рука, якой яна трымала Алісу, пачала дрыжаць. Перад імі стаяла Каралева, скрыжаваўшы на грудзях рукі, з даволі грымотападобным выглядам.
— Цудоўны дзень, Ваша Вялікасць,- ціхім слабым галаском прамовіла Герцагіня.
— Прапаную выбар,- крыкнула Каралева, стукаючы нагой аб зямлю,- альбо знікаеш ты, альбо твая галава!
Герцагіня зрабіла выбар імгненна.
____________________________________________________
Для сравнительного анализа в комментариях к двуязычному изданию было отобрано семь переводов XIX и XX века. Привожу их ниже вместе с аббревиатурами, которые для краткости буду использовать далее (полные выходные данные издании? см. в Библиографии в конце статьи): АМ — перевод-переложение «Соня в царстве дива», изданный типографией А. Мамонтова (предположительно выполнен О. И. Тимирязевой) в 1879 г.;
АР — перевод А. Рождественскои?, изданныи? анонимно в 1911 г.;
АЩ — перевод А. Щербакова, изданный в 1977 г.;
БЗ — пересказ Б. Заходера, изданный в 1979 г.;
ВН — перевод-переложение «Аня в Стране Чудес» В. В. Набокова, изданный под псевдонимом В. Сирин в 1923 г.;
НД — перевод Н. М. Демуровои?, изданный в 1978 г.;
ОГ — перевод А. П. Оленича-Гнененко, изданный в 1960 г.;
СМ — перевод С. Я. Маршака (стихи, включенные в перевод НД).
Сочетанием ДЕ я буду помечать цитаты из собственного перевода.…
Теперь о самом блестящем, на мой взгляд, словесном трюке Кэрролла. Писатель обыграл старую пословицу “Take care of the pence, and the pounds will take care of themselves” (дословно: ‘экономь пенсы, а фунты позаботятся о себе сами’ – аналог русской пословицы «копейка рубль бережет»). Кэрролл заменил всего лишь два звука [p] на два звука [s], и пословица стала выражать другой, но тоже мудрый смысл: “Take care of the sense, and the sounds will take care of themselves”. Остроумная переделка Кэрролла, вложенная им в уста Герцогине, вошла в золотой фонд английских афоризмов и пословиц.Задача переводчика здесь неимоверно трудна. Ведь, если пользоваться тем же механизмом, что и Льюис Кэрролл, нужно подобрать русскую пословицу или поговорку, в которой замена двух букв приведет к возникновению другой осмысленной фразы. Нужно также, чтобы эта фраза имела афористический смысл, и желательно близкий по теме к тому, что сказала Герцогиня.
Увы, практически все русские переводчики потерпели в этом месте фиаско. В большинстве русских переводов и адаптаций реплика Герцогини переведена без словесной игры, в ряде случаев как подстрочник. Примеры:Лишь бы был смысл, а слова сами придут (АМ)
Позаботьтесь о смысле, а звуки позаботятся сами о себе (ОГ)
Думай о смысле, а слова придут сами (НД)
Слова есть – значенье темно иль ничтожно (ВН)
Последний из этих вариантов – неточная цитата из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Есть речи – значенье темно иль ничтожно» (1840), однако такое цитирование не дает ни афористического, ни юмористического эффекта. То же можно сказать о следующем решении: «Думай, что делаешь, – сделаешь, что думаешь» (АЩ), которое к тому же не соответствует оригиналу в тематическом и смысловом отношениях. В переводе АР вместо искомой пословицы находим целое стихотворение:
Важен смысл, и непременно,
дети, помните о нем.
Слово – звук, второстепенно –
в словаре его найдем. (АР)
Увы, это стихотворное нравоучение звучит путано, неинтересно и, конечно, не смешно.
Прием лексической игры, похожий на авторский, применил Борис Заходер. Его вариант: Не смеши языком, смеши делом (БЗ) – переделка пословицы «не спеши языком, спеши делом». Формально прием Кэрролла здесь выдержан, и получилось даже забавно. Но недостаток этого решения заключается в том, что новая сентенция получилась лишенной не только поучительности, но и разумного смысла.
На фоне таких внушительных неудач задача перевода этой фразы выглядела почти неразрешимой. И всё же я решил попытаться хотя бы приблизиться к кэрролловскому афоризму. Хотелось, с одной стороны, передать его поучительный смысл, а с другой стороны, воспользоваться тем же техническим приемом, к которому прибег Льюис Кэрролл, – то есть построить новую осмысленную фразу после замены всего лишь нескольких букв в известной пословице.
Немало времени я потратил на перечитывание произведений русских острословов и каламбуристов, начиная с Дмитрия Дмитриевича Минаева (автора знаменитых строк: «Даже к финским скалам бурым / Подхожу я с каламбуром»). Увы, для перевода кэрролловской фразы эти источники ничего мне не дали. Помощь неожиданно пришла с двух сторон – из сборников русского фольклора (включая, конечно, «Пословицы русского народа» Владимира Даля) и из произведений Евгения Евтушенко – его стихов и публицистики. Окунувшись в стихию ассонансных рифм, которыми столь богаты оба эти источника, я получил «ключик» к решению задачи.
Забавные созвучия стали сами приходить в голову. Например, придумалась такая сентенция: тюлени и спрут всё переврут (переделка пословицы «терпенье и труд всё перетрут»). Она могла бы даже вписаться в рассказ Якобы-Черепахи о морской школе; однако подходящего контекста для нее в переводе не нашлось, а заниматься отсебятиной не хотелось. Зато достаточно органично, как мне кажется, удалось использовать ряд других переделанных на «морской» манер поговорок и идиом: кашалот наплакал; навага всё стерпит; куда кальмар тиляпий не гонял.
Сентенцию “Take care of the sense, and the sounds will take care of themselves” я перевел так: Не делай из мути слова. Это игра на поговорке «не делай из мухи слона». Благодаря замене двух букв удалось получить из нее осмысленную фразу, которая, так же как и реплика Герцогини, означает необходимость продумывать смысл того, что говоришь.
____________________________________________________