Матильда и Эдуард Гранстрем.
Рубрика «Список переводчиков Льюиса Кэрролла»
Матильда Давыдовна Гранстрем (1848-1930) — переводчица и писательница, жена книгоиздателя Эдуарда Андреевича Гранстрема (1843-1918).
В 1908 году в издательстве мужа вышел её перевод сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес» под названием «Приключения Ани в мире чудес». По хронологии это второй известный русский перевод этой сказки (после анонимного перевода «Соня в Царстве Дива» 1879 года).
Выходные данные книги:
«Приключения Ани в мире чудес»
Составлено по Льюису Карролю М. Гранстрем 1908.
Текст и все рисунки печатаны в типографии Г. Шахт и Ко
Скачать книгу в формате pdf можно на сайте Национальной электронной библиотеке по этой ссылке (за наводку спасибо Егору Плотникову). Распознанный текст без букв «ять», «і» и конечного «ъ» (но с сохранением остальной дореволюционной орфографии) см. у нас в разделе «Параллельные переводы».
.
***
Информация об издательстве и переводчице:
(полная версия статьи — здесь):
Издательство Э. А. Гранстрема было основано в 1881 году в Петербурге Эдуардом Андреевичем Гранстремом при участии жены и дочери (М. Д. и Е. Э. Гранстрем).
Эдуард Андреевич – автор многих книг для юношества. В конце XIX века он был известным переводчиком (перевел сказки профессора З. Топелиуса, предпринял стихотворный перевод финского эпоса Калевалы). Издательство Гранстрема выпускало главным образом дорогие подарочные издания произведений зарубежной литературы для детей и юношества. В их числе – произведения Ф. Бёрнетт, Л. Буссенара, Л. Кэррола, З. Топелиуса и др. Переводы с иностранных языков делали сам Э. А. Гранстрем, а также его жена и дочь.
Всего издательство выпустило около 50 названий. Оно закончило свое существование в 1916 году. Большинство книг этого издательства было иллюстрировано оригинальными гравюрами и рисунками известных в свое время российских и зарубежных художников: Е. А. Граве, В.С. Крюкова, В.А.Табурина, А.-Э. Мари, Б. Рабье, Ч. Робинсона, Ф.- Ж. Ру и др.
Семья Гранстрем.
…Начало изучению издательской деятельности Гранстрема было положено представителями его семьи. В 1994 г. небольшим тиражом была издана брошюра Эдуарда Гранстрема мл., внука издателя: «Писатель и издатель Эдуард Гранстрем», подготовленная по материалам доклада автора в Доме ученых им. М. Горького на заседании секции книги и графики 25 окт. 1994 г. В этой брошюре Эдуард Эдуардович привел сведения по истории рода Гранстремов, кратко охарактеризовал основные направления издательской деятельности своего деда, привел список книг, изданных Э. Гранстремом и перечень документов, хранящихся в семье Гранстремов. Данная брошюра была предназначена для распространения среди членов секции, в продажу не поступала и к настоящему времени превратилась в библиографическую редкость.
.
***
Сергей Курий.
«Безвкусный Кэрролл, или Несколько слов о переводе М. Гранстрема 1908 года (май 2020):
Перевод Матильды Давыдовны Гранстрем, изданный в 1908 году под названием «Приключения Ани в мире чудес», можно по праву назвать одним из самых ужасных переводов истории русской «Алисы».
И дело здесь не столько в том, что оригинальный текст сильно сокращён, упрощён и русифицирован (Алиса стала Аней, кошка Дина — котом Васькой, а Шляпник — Шляпкиным). Сам Льюис Кэрролл даже настаивал, чтобы, при переводе на другие языки «Алису» адаптировали с учётом местного языка и культуры (как это делал Владимир Набоков или Борис Заходер).
Самое ужасное то, что переводчица свела на нет ПОЧТИ ВСЕ шутки, каламбуры и парадоксы, которые, собственно, и делали сказку Кэрролла столь необычной и уникальной. Это приблизительно то же самое, если бы из романов Достоевского убрали все философские рассуждения, а идиотские вирши капитана Лебядкина заменили цитатами из Пушкина.
Создаётся ощущение, что переводчица либо не поняла словесных и смысловых игр автора, либо посчитала, что детишкам они ни к чему. Но тогда зачем вообще браться за перевод Кэрролла?
Возьмём, например, сцену, когда во время падения в нору Алиса размышляет “Do cats eat bats?”, а потом путается и говорит “Do bats eat cats?”. Переводчики, как правило, либо пытаются передать буквальный смысл («Едят ли кошки летучих мышей? Едят ли летучие мыши кошек?»), либо пытаются сохранить рифму и заменяют летучих мышей другими созданиями («Едят ли кошки мошек?»). Но даже в последнем случае эти создания не должны быть для кошек привычной пищей.
И что же мы читаем у Гранстрем?
«- А ты любишь, Васенька, воробышков?».
Конечно же, коты любят воробышков! В чём юмор-то? Хоть как-то исправить ситуацию могла бы вторая фраза Ани-Алисы: «А едят ли воробышки котов?», но она у переводчицы вообще отсутствует!
Возьмём другую сцену, где Алиса перед тем, как выпить жидкость из склянки, вспоминает «правила безопасности». В переводе Н. Демуровой эти правила звучат довольно смешно:
«…если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; если разом осушить пузырек с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание».
Комичность рассуждений Алисы заключается как раз во всех этих «слишком долго», «поглубже», «недомогание». Ничего подобного у Гранстрем нет:
«…она знала, что каленым железом можно обжечься, ножом можно обрезаться, а иголкой уколоться».
Как говорится, «ржунимагу».
И подобное «упрощение» мы наблюдаем в переводе постоянно. Вот ещё несколько сравнительных примеров, которые вы можете оценить сами.
Перевод Н. Демуровой:
«Несчастные садовники бросились к Алисе за помощью.
– Не бойтесь, – сказала Алиса. – Я вас в обиду не дам.
И она сунула их в цветочный горшок, который стоял поблизости. Солдаты походили вокруг, поискали и зашагали прочь.
– Ну что, отрубили им головы? – крикнула Королева.
– Пропали их головы, Ваше Величество, – гаркнули солдаты.».Перевод М. Гранстрем:
«Остались только солдаты, которые должны были казнить садовников. Несчастные бросились искать защиты у Ани.
— Вас не казнят, — успокоила их Аня и спрятала всех троих в большой цветочный горшок, стоявший поблизости.
Некоторое время солдаты искали садовников, а затем спокойно присоединились к шествию.
— Казнили их? — спросила королева.
— Так точно, ваше величество, — ответили солдаты».Перевод Н. Демуровой:
«– Когда мы были маленькие, мы ходили в школу на дне моря. Учителем у нас был старик-Черепаха. Мы звали его Спрутиком.
– Зачем же вы звали его Спрутиком, – спросила Алиса, – если на самом деле он был Черепахой?
– Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с прутиком».
(в оригинале присутствует игра слов «Tortoise» — «черепаха» и «taught us» — «учила нас»).Перевод М. Гранстрем:
«— Когда мы были маленькие, — продолжала черепаха, мы ходили в море учиться. Учительницей нашей была старая черепаха. Все мы звали ее Брюзгой…
— За что вы ее так прозвали? — спросила Аня.
— За то, что она брюзжала с утра до вечера».Перевод Н. Демуровой:
«– Почерк обвиняемого? – спросил другой присяжный.
– Нет, – отвечал Белый Кролик. – И это всего подозрительней.
– Значит, подделал почерк, – заметил Король»Перевод М. Гранстрем:
«— Чей почерк? Не валета-ли? — спросил один из заседателей.
— Нет, но он, кажется, подделан, — заметил король».
То же касается и перевода стихотворений. Как известно, почти все стихи в «Стране чудес» (за исключением фольклорного «Королева Червей испекла кренделей…» и оригинальной «хвостатой истории» Мыши) представляют собой пародии на песенки или скучную нравоучительную поэзию XIX века. Замысел автора заключался в том, что, попав в Страну чудес, Алиса неожиданно начинает читать вместо известных стихов какую-то чепуху.
И здесь у переводчиков опять-таки два пути: перевести пародии буквально (при этом хорошо бы добавить в сноску переводы «исходников»), либо написать пародии на какие-нибудь, известные, русские стихи (желательно, чем-то похожие на те, что брал Кэрролл). Например, стихотворение «– Папа Вильям, – сказал любопытный малыш…» В. Набоков заменил пародией на «Бородино» М. Лермонтова («— Скажи-ка, дядя, ведь не даром»), а М. Блехман — пародией на «Что такое хорошо?» В. Маяковского («Крошка сын к отцу пришёл… »).
Но Гранстрем не ищет сложных путей. Она вообще отказывается что-либо пародировать! Её Аня просто читает классические басни («Стрекоза и муравей», «Ворона и Лисица», «Лисица и Аист») безо всяких изменений. Да ещё и радуется: «Да, эту басню я не забыла!».
А вместо песни Шляпника мы читаем русскую честушку-небылицу:
Чепуха, чепуха,
Это только враки:
Сено косят на печи
Молотками раки.
Но ведь небылица в оригинале так и звучит. Какая уж тут пародия…
Единственным адекватным стихотворениями в переводе Гранстрем являются разве что колыбельная Герцогини:
Бей мальчишку, не жалей,
И не будет он чихать!
Розог, розог поскорей —
Перестанет он кричать!
и стишок про Королеву:
Королева напекла
Пирожков-ватрушек,
А валет исподтишка
Принялся их кушать.
Трам-трам-трушки
Съел ватрушки,
Трам-трам-тром
С творогом.
Что касается истории Мыши о несправедливом суде, который учинил над ней пёс (или в других версиях — кот), то у Гранстрем мы почему-то читаем вместо этого загадку про кошку и петуха.
Не случайно стихотворения в этом издании пришлось сопроводить отдельными оригинальными рисунками (в остальных случаях использованы иллюстрации Чарлза Робинсона к британскому изданию «Алисы» 1907 года).
На этом отсебятина переводчицы не заканчивается. В одном месте её Аня неожиданно… запевает песню «В долгу ночь на ветке дремлет…» на стихи Пушкина и музыку А. Рубинштейна. При этом издатели даже не поленились напечатать ноты этой песни! Хорошо хоть не «Боже, царя храни…».
Так же точно Аня читает на Безумном чаепитии, упомянутую выше, басню Лафонтена «Лисица и Аист», хотя в этой главе она вообще не должна декламировать стихи.
При этом в переводе Гранстрем отсутствует множество оригинальных стихотворений. Мы не найдём ни «Омаровой кадрили», ни «Прекрасного супа»… А от стихотворного письма (якобы написанного Валетом) переводчица оставит лишь набор фраз:
«Голоден… раз, два, три… оне уж тут… не плаваю… никто не знал…».
Стоит ли читать такой перевод? Ну, обычному читателю, наверно, нет. Даже маленькие дети, вряд ли, оценят столь выхолощенную и пресную сказку.
Данное издание вызовет интерес разве что у исследователей русских переводов «Алисы». Всё-таки это, наверное, самый яркий пример того, как категорически нельзя переводить Льюиса Кэрролла.
Автор и координатор проекта «ЗАЗЕРКАЛЬЕ им. Л. Кэрролла» — Сергей Курий