<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Arthur B. Frost (1869).
ОРИГИНАЛ на английском (1869):
Canto IV – Hys Nouryture
«Oh, when I was a little Ghost,
A merry time had we!
Each seated on his favourite post,
We chumped and chawed the buttered toast
They gave us for our tea.»
«That story is in print!» I cried.
«Don’t say it’s not, because
It’s known as well as Bradshaw’s Guide!»
(The Ghost uneasily replied
He hardly thought it was).
«It’s not in Nursery Rhymes? And yet
I almost think it is –
‘Three little Ghosteses’ were set
‘On posteses,’ you know, and ate
Their ‘buttered toasteses.’
«I have the book; so if you doubt it – »
I turned to search the shelf.
«Don’t stir!» he cried. «We’ll do without it:
I now remember all about it;
I wrote the thing myself.
«It came out in a ‘Monthly,’ or
At least my agent said it did:
Some literary swell, who saw
It, thought it seemed adapted for
The Magazine he edited.
«My father was a Brownie, Sir;
My mother was a Fairy.
The notion had occurred to her,
The children would be happier,
If they were taught to vary.
«The notion soon became a craze;
And, when it once began, she
Brought us all out in different ways –
One was a Pixy, two were Fays,
Another was a Banshee;
«The Fetch and Kelpie went to school
And gave a lot of trouble;
Next came a Poltergeist and Ghoul,
And then two Trolls (which broke the rule),
A Goblin, and a Double –
«(If that’s a snuff box on the shelf,»
He added with a yawn,
«I’ll take a pinch) – next came an Elf,
And then a Phantom (that’s myself),
And last, a Leprechaun.
«One day, some Spectres chanced to call,
Dressed in the usual white:
I stood and watched them in the hall,
And couldn’t make them out at all,
They seemed so strange a sight.
«I wondered what on earth they were,
That looked all head and sack;
But Mother told me not to stare,
And then she twitched me by the hair,
And punched me in the back.
«Since then I’ve often wished that I
Had been a Spectre born.
But what’s the use?» (He heaved a sigh.)
«They are the ghost nobility,
And look on us with scorn.
«My phantom life was soon begun:
When I was barely six,
I went out with an older one –
And just at first I thought it fun,
And learned a lot of tricks.
«I’ve haunted dungeons, castles, towers –
Wherever I was sent:
I’ve often sat and howled for hours,
Drenched to the skin with driving showers,
Upon a battlement.
«It’s quite old fashioned now to groan
When you begin to speak:
This is the newest thing in tone – »
And here (it chilled me to the bone)
He gave an awful squeak.
«Perhaps,» he added, «to your ear
That sounds an easy thing?
Try it yourself, my little dear!
It took me something like a year,
With constant practising.
«And when you’ve learned to squeak, my man,
And caught the double sob,
You’re pretty much where you began:
Just try and gibber if you can!
That’s something like a job!
«I’ve tried it, and can only say
I’m sure you couldn’t do it, e
ven if you practised night and day,
Unless you have a turn that way,
And natural ingenuity.
«Shakspeare I think it is who treats
Of Ghosts, in days of old,
Who ‘gibbered in the Roman streets,’
Dressed, if you recollect, in sheets –
They must have found it cold.
«I’ve often spent ten pounds on stuff,
In dressing as a Double;
But, though it answers as a puff,
It never has effect enough
To make it worth the trouble.
«Long bills soon quenched the little thirst
I had for being funny.
The setting up is always worst:
Such heaps of things you want at first,
One must be made of money!
«For instance, take a Haunted Tower,
With skull, cross bones, and sheet;
Blue lights to burn (say) two an hour,
Condensing lens of extra power,
And set of chains complete:
«What with the things you have to hire –
The fitting on the robe –
And testing all the coloured fire –
The outfit of itself would tire
The patience of a Job!
«And then they’re so fastidious,
The Haunted House Committee:
I’ve often known them make a fuss
Because a Ghost was French, or Russ,
Or even from the City!
«Some dialects are objected to –
For one, the Irish brogue is:
And then, for all you have to do,
One pound a week they offer you,
And find yourself in Bogies!
.
____________________________________________________
Перевод Михаила Матвеева (2008):
Песнь IV
Воспитание
«О! Детство — чудная пора!
Я помню те мгновенья,
Как мы, вся наша детвора,
Жуем на сладкое с утра
Лепешки и варенье».
«В какой-то книжке твой сюжет, —
Сказал я, — мы читали,
Известной всем нам с детских лет,
Как Справочник Брэдшо». В ответ
Он процедил: «Едва ли».
«Я вспомню парочку цитат…
Там, кажется, «три крошки»…
Нет!.. «привиденьица» сидят
И с «наслажденьицем» едят
«С вареньицем» лепешки.
Сейчас найду я этот том…» —
«Оставьте проволочки!
Я вспомнил, — бросил мне Фантом,
Все дело, видите ли, в том,
Что я сложил те строчки.
Их «Мансли», кажется, издал,
А некий видный критик,
Как мне агент мой рассказал,
Хотел бы взять их в свой журнал,
И публике открыть их.
Отец наш был из домовых,
А мама наша — фея.
Но вот нашел на маму стих,
Что будем мы счастливей их,
Различный вид имея.
От этих маминых затей
Наш клан теперь раздроблен,
Поскольку двое из детей —
Конечно, из породы фей,
Затем — упырь и гоблин.
То, что один пошел в отца,
Забыл сказать вам раньше.
Затем — два юных сорванца,
Причем один — шотландец, а
Другой наш братец — баньши.
У вас, я вижу, здесь табак?
Я взять себе позволю
Понюшку? Дальше — вурдалак,
Я, эльф и два неясно как
Сюда попавших тролля.
илл. Артура Б. Фроста (Arthur B. Frost) (1869)
Однажды Духи к нам зашли
И были так нарядны,
Что взгляд наш сразу привлекли
И показались издали
Нена- и неприглядны.
Что в них такого? Белый сак
Висит на них мешком, но
Мне мать отвесила тумак,
Сказав, чтоб не глазел я так
Нахально и нескромно.
С тех пор желал я Духом стать, —
Вздохнул он с сожаленьем, —
Да только толку что мечтать?
К нам наша призрачная знать
Относится с презреньем.
Еще мне не было шести,
Когда, уйдя из дома,
Решил я славно провести
На предназначенном пути
Лихую жизнь Фантома.
Как часто в юности своей
Бывал я бесшабашен —
Порой, промокнув до костей,
Я выл на стенах крепостей,
Стенал на стенах башен.
Старо тут — просто так вздохнуть,
Давайте-ка освоим
Мы поновее что-нибудь…» —
И тут же страшным — просто жуть! —
Он разразился воем.
Вам не по нраву этот звук?
А вы рискните сами
Его издать, мой милый друг!
Я тонкости подобных штук
Осваивал годами.
Уж если через год-другой,
Явив все рвенье ваше,
Вы визг изучите и вой,
Вам жизнь покажется, друг мой,
Насыщенней и краше!
Но я замечу без прикрас —
Вам это не по силам,
Хоть день и ночь трудитесь, раз-
ве что природа щедро вас
Талантом наделила.
Еще Шекспир писал про Рим,
Где призраки «вдоль улиц
…гнусили», зябко было им;
Под легким саваном своим
Невзгод они хлебнули.
Мне фунты стоили покрой,
Покупка и починка
Одежки всякой, но порой
Я думал, выделки такой
Не стоила овчинка.
А так всех хочется сразить
Забавными вещами,
Вот только, чтобы их купить,
Мешком с деньгами надо быть,
А вовсе не с костями!
Возьмем, к примеру, башню: в ней
Пусть будут чьи-то мощи
И саван; парочка огней
(На каждый час), комплект цепей
И линз огромной мощи.
Что делать с этим барахлом?
Простейшее решенье —
Все нацепив, предстать потом
При зареве очередном
В шикарном облаченье!
илл. Артура Б. Фроста (Arthur B. Frost) (1869)
В конце концов Синклит решит,
Где жить вам, но учтите,
Что негодует наш Синклит,
Будь франк вы или московит,
Будь даже вы из Сити.
Синклит особо нетерпим
К ирландскому акценту,
Но, если вы угодны им,
Вас назначают Домовым
И даже платят ренту.
.
____________________________________________________
Перевод Андрея Москотельникова (2009):
ПЕСНЬ IV. Его воспитание
«В раздолье детских лет своих
Мы веселились всласть.
Сидели на шестках любых,
Рубали булки — вдоволь их
Могли нам к чаю класть».
Вскричал я: «Знаю! Твой рассказ —
Из книжки детских песен!
Не отопрешься в этот раз!»
(Смутился дух: «Уже сейчас
Рассказик мой известен?»)
«Три очень милых феечки!.. —
Кричу (на память, кстати). —
Сидели на скамеечке!..
И булки там, и леечки;
Уж вышло из печати!
Ты всё сдираешь (стыд и срам!)
Из „Матушки Гусыни“![5]»
Но дух смеётся: «Ладно вам.
Ведь написал я это сам,
Могу признаться ныне,
И отдал в „Мансли“[6]. В свой черёд
Успех издатель обещал.
Возможно, кое-кто найдёт,
Что стиль игрив, подогнан под
Им издаваемый журнал.
Был мой родитель домовой,
Моя мамаша — фея.
Ей вздор на ум пришёл такой:
Учиться деткам вразнобой,
Печалей не имея.
В своём решении тверда,
Она как можно раньше
Направила кого куда.
Двух старших — к лешим навсегда,
Одну сестрицу — к банши.[7]
Был братик-эльф для детских игр
И наставленья детям;
Был полтергейст, затем вампир,
Был тролль: нарушен где-то мир —
За это он в ответе.
(Не табакерка ль под стеклом? —
Добавил сквозь зевок. —
Возьму щепотку.) Был и гном,
И (до меня дошли) фантом,
И оборотень-волк.
Случилось, привиденья к нам,
Сияя белизной,
Взошли в гостиную, и там
Стоял я, волю дав глазам
И рот разинув свой.
Чудной был вид у них: башка
Как будто над мешком
И ни коленца из мешка…
Но мать меня исподтишка
Турнула кулаком.
Н-да, мне бы многих бед не знать,
Будь привиденьем я. —
Вздохнул он, силясь продолжать. —
Они у нас, у духов, — знать;
Особая статья.
Я начал рано как фантом
(Едва шести достиг)
У старшего учеником.
Он слыл чудачеств знатоком —
Я лихо их постиг.
Высь башни, замковый подвал
Доступны стали мне.
Бывало, ливень заливал,
А я спокойно завывал
На крепостной стене.
илл. Питера Невилла (Peter Newell) (1869)
Но старомоден нынче стон,
А также плач и хрип;
Теперь уместен новый тон», —
И он (я был вконец сражён)
Издал какой-то скрип.
«Коль вашим кажется ушам:
Задачка, мол, проста, —
Попробуйте! — отвечу вам.
Я год над ним трудился сам,
Не закрывая рта.
Но даже скрипа навык будь
(И опыт хрипа с плачем) —
Вы не продвинетесь ничуть:
Гнусить пытались? — В добрый путь:
Задача всем задачам.
Лишь мне по силам! Наперёд
Скажу: не справитесь вы, да-
же тратя сутки напролёт.
Мне склонность помощь подаёт;
С рождения имею дар!
Из «Гамлета» известно нам:
Гнусили в оны дни
И мертвецы по площадям.
Привычны в Риме к простыням,
Хоть холодны они.[8]
Я шил наряд из одеял,
Рядясь под двойника;
По десять фунтов уделял,
Но был эффект ничтожно мал,
Не по трудам пока.
Уж эту сторону беря,
Скрывать от вас не стану:
Подбор всего инвентаря —
Смертельный номер. И не зря:
Ударит по карману.
К примеру: Башня! Склеп! Притвор!
С чего начать хотели б?
Конечно, лом — крушить запор,
Да разноцветных ламп набор.
А саван? Кости? Череп?
Когда берёте всё внаём,
Подгонка предстоит
Одежды на себе самом,
Проверка ламп с цветным стеклом —
Всё это утомит.
Жилищный комитет не глух,
Но скидок не просите,
Коль вы француз иль русский дух
И даже если, прах и пух,
Из Лондонского Сити!
То диалекта не поймут,
То он провинциален;
В конце ж они за весь ваш труд
Предложат вам в неделю фунт —
И домовым вы стали!»
.
|
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА: [5] «Рифмы Матушки Гусыни» — популярный и постоянно переиздающийся сборник английских песенок и стихотворений для детей самого младшего возраста. Стихотворение «Три очень милых феечки…», в авторстве которого «признаётся» дух, даётся здесь в переводе Маршака, настолько же прочно вошедшем в сознание русскоязычного читателя, насколько прочно вошёл в сознание англичан его прототип. [6] Возможно, имеется в виду «Мансли миррор» («The Monthly Mirror»), лондонский ежемесячный «толстый» журнал, а может быть и «Мансли пэкет» («The Monthly Packet»), в котором сам Кэрролл публиковал в 1880 году «узелки», составившие потом книгу «История с узелками». [7] Банши — сказочное существо женского рода. В данной и последующих строфах Кэррол называет многочисленных сказочных существ английского, шотландского и ирландского фольклора, что вынудило переводчика выбирать, каких из них оставить в переводе как уже более или менее известных русскоязычному читателю, а каких опустить. Например, переводчик счёл, что, встретив слово «банши», читатель тотчас же вспомнит знаменитый роман Клиффорда Саймака «Заповедник гоблинов» и воспримет этого персонажа как знакомого. Менее известен у нас такой дух, как «фей» (не путать с феей, которая в английском фольклоре бывает как женского, так и мужского рода; в последнем случае при переводе заменяется на «эльфа»); переводчик опустил это наименование, хотя и оно встречается в русской переводной литературе — например, в романе Вальтера Скотта «Пират», действие которого происходит на самых «гиперборейских» островах британского архипелага. Что касается леприконсов, то они сделались несколько известными уже после первой публикации настоящего перевода и тоже не вошли в его текст (заменены волком-оборотнем). [8] Имеется в виду следующее место из «Гамлета» (акт I, сцена 1), завязкой которого, кстати, тоже служит явление призрака: Горацио рассказывает Бернардо, что В высоком Риме, городе побед, . |
____________________________________________________
Перевод Андрея Кроткова (2007-2008):
Песнь четвёртая
Воспитанцульки и воспитыльники
«О годы детства, милый дом,
И нега, и уют!
Как воробьи, сидим рядком,
И тосты с маслом жрём и жрём,
Что к чаю нам дают».
Вскричал я: «То известный стих,
Он в детских книжках есть
И в расписаньях путевых!»
(Дух озадаченный притих –
Как сей упрек отвесть?)
«Читал я это век назад –
Ты, братец, мне не ври!
Три милых феечки сидят
И хлебцы с маслицем едят
У задней у двери…
Сомненья есть? Проверим вмиг!»
Я книгу с полки взял.
«Не беспокойтесь!» – слышу крик, –
«Сей стих не из известных книг,
Я сам его слагал.
Он в «Дейли Миррор» тиснут был –
Про то мне мой агент сказал;
Его редактор изменил,
Подчистил – чтобы проскочил
В им издаваемый журнал.
Мне Фея матушкой была,
А Домовой – папашей.
Идея маме вдруг пришла:
Чтоб детвора легко жила –
Умножить сути наши.
Как сумасшествие, цвела
Идея та – не меньше.
Нас мама кучу родила:
Два Фэя, Пикси, два Гула,
Одна сестрёнка – Бэнши.
То настоящий был цветник
Из Духов на все роли:
И Фетч, и Келпи, и Двойник,
И Полтергейст, и Домовик,
И два немецких Тролля.
Позвольте – табачку нюхну
(Зевнув, добавил он),
И разом прочих помяну:
Фантом (то я), и Эльф, и – ну,
Конечно, – Лепрекон.
Созвали как-то общий сход.
Все в белом, как обычно.
Стою, гляжу – тоска берёт:
В чём одного отличье от
Другого? Нет отличья.
Я с ними будто незнаком,
Их вид – унылый, снулый.
А мама: «Не гляди быком!»
Меня за волосы рывком,
И даже в спину пнула.
С тех пор вздыхал, что не рождён
На свет я Привиденьем.
А почему? И в чём резон?
Их знатен клан, и славен он
Кичливым поведеньем.
Юнец-Фантом, я в жизнь вступил,
Когда мне было шесть.
Меня старик один учил –
Не всё ж веселье, он твердил,
Хоть плутней знал – не счесть.
По башням замков я скакал –
Один из всех юнцов,
Насквозь под ливнем промокал,
Часами выл, стенал, икал
Меж стеновых зубцов.
Теперь уже не в моде стон,
Кто стонет – жалкий тип.
Сейчас в ходу новейший тон».
И он (я был насквозь пронзён)
Издал кошмарный скрип.
«Легко, вы думаете, нам
Издать подобный звук?
Попробуйте, скажу я вам!
Я целый год учился сам,
Не покладая рук.
То непростой, тяжёлый труд –
Скрипеть, со всхлипом плакать;
Освоите – дела пойдут.
И – для веселья, – важно тут
Невнятицу калякать.
Я повторю ещё не раз:
Уж вы, пожалуйста, прости-
те, но едва ль у вас
Получится подобный глас
При всей природной склонности.
Напомню: много лет назад
Писал Шекспир, наш гений, –
Что полон был сам Вечный Град
Спелёнутых в простынный хлад
Гнусавых Привидений.
Я десять фунтов прокидал
На платье Двойника,
На шерсть; отличный матерьял –
Увы, эффекта он не дал:
Ни вскрика, ни страшка.
Я был смешон: большой расход
Малютку-жажду залил.
Починка дорого встаёт.
Набрал добра невпроворот –
И в тратах наскандалил.
Вот Башня Призрака, а к ней
Деньга – с тоски напейся:
Костяшки, саван, пять огней,
Набор заржавленных цепей
И оптика от Цейсса.
Взял напрокат или купил,
Из-под полы урвал,
В порядок платье приводил,
За колером огней следил…
Нет сил – сплошной провал!
Жилкомитет придирчив наш!
С подобною нагрузкой
Покою нет: то Дух-Апаш,
То Призрак Биржевых Продаж,
А то и Призрак-Русский!
А языков набор какой!
Ирландский говор – это ж…
Вот так толчёшься день-деньской
За фунт в неделю… От такой
Работы – сам как ветошь».
____________________________________________________
***
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Автор и координатор проекта «ЗАЗЕРКАЛЬЕ им. Л. Кэрролла» —
Сергей Курий