Рубрика «Льюис Кэрролл: биография и критика»
Прежде чем книжки Льюиса Кэрролла были изданы, к ним прикоснулась еще одна волшебная рука — художника Теннила. «Что за книжки без картинок и разговоров!» — об этом в «Приключениях Алисы» говорится сразу.
Льюис Кэрролл прекрасно понимал, насколько необходимы, как важны «картинки» в его книжках. Они и украшение, и развлечение, и, наконец, разъяснение некоторых чудес. Никакими словами нельзя было вполне описать такие невероятные существа, как Грифон и особенно Джабберуок — Бармаглот. А каковы Мартовский Заяц? Братец Билл? и т. д.
Нужно ли толковать, как много значат иллюстрации в детской книге? «Остров сокровищ» начался с карты. Рассказывая Алисе Лидделл о ее приключениях в Подземелье, в Зазеркалье, в Стране чудес, Льюис Кэрролл делал рисунки тут же. Он прежде всего сам был своим иллюстратором.
Эти иллюстрации сохранились. Сделаны они талантливо, с профессиональным умением, выдержаны в стиле, отвечающем жутковатой фантазии Льюиса Кэрролла. Таков был этот одаренный человек. Авторские рисунки были изданы, но уже после того, как «Алису» признали и стали интересоваться всеми подробностями ее истории. А для начала в иллюстрациях нужен был,— Лыоис Кэрролл понимал,— профессионализм высшей марки.
Изначально «Приключения Алисы» были рассказаны, и неизгладимо отразился на книге стиль, склад, жанр устного рассказа: взрослого — ребенку. Льюис Кэрролл много сделал, чтобы «домашняя» Алиса оказалась интересна и понятна всем. И все-таки он не мог, а подчас и не хотел ничего сделать, чтобы обойтись совершенно без рассказчика. Стало быть, рассказчик остается, но ведь это не живой человек, а книжный персонаж, такой же, в сущности, как все прочие, населяющие Страну чудес. Огромная разница. В книге рассказ — это слово, текст и ничего больше. А живой человек рассказывает не только словом, но и жестами мимикой. Пауза, вздох, взгляд действуют иногда выразительнее слов. В книжке же — одни слова.
Многие знаменитые рассказчики, остроумцы, забавники, которые, по преданиям, вызывали у слушателей невероятный восторг, меркнут на бумаге. Оказывается, текст, слова не так уж важны для них. В тексте не сохраняется богатейший арсенал повествовательных приемов и средств, который содержится в самом их присутствии перед слушателями.
Коварство «устного рассказа» Льюис Кэрролл хорошо чувствовал. Как же быть? Однажды маленькой девочке было рассказано о Стране чудес, и каждый, кто возьмется за книжку, должен чувствовать: рядом старший друг. Он пояснит, повторит, — словом, сделает все, чтобы необычайные приключения были интересны и понятны. Сразу же надо отметить: как ни старался Льюис Кэрролл сделать свою книгу исключительно детской, все же «Приключения Алисы» таки остались чтением взрослых для детей. Наибольшее удовольствие от прогулок по Темзе, от рассказов о приключениях Алисы получил сам Льюис Кэрролл, и это в книге также сохранилось и действует.
Итак, нужен был художник, который сумел бы вместе с автором рассказать читателям «Алису». Льюису Кэрроллу посчастливилось: после некоторых колебаний решил он обратиться к Джону Теннилу, а затем ему удалось успешно договориться с ним о сотрудничестве.
Сэр Джон Теннил славился как мастер-рисовальщик. Не сразу взялся он иллюстрировать книжку Кэрролла, потому что до крайности был загружен работой. Однако, согласившись, он принялся за дело по-настоящему; вник в книжку, понял ее суть, стиль и готов был в рисунках воплотить все это. Многое он понимал по-своему, даже слишком по-своему, п у них с Льюисом Кэрроллом не обошлось без споров.
«Зачем маленькой Алисе столько кринолина? Не надо Белому Рыцарю усов!» — настаивал в письмах к художнику Льюис Кэрролл, решаясь поправлять даже опытную руку ради своего замысла. Чаще не прав был автор — все-таки дилетант в понимании иллюстраций. Теннил действовал точно. Он, собственно, рисовал «Приключения Алисы» так, как их рассказывал Льюис Кэрролл: «это не только иллюстрирование, это соавторство» [1].
Положим, у художника Алиса получилась старше и не таким ангелочком, какой хотелось ее видеть автору. Но ведь ангелочка хотел видеть тот самый заурядный обитатель Оксфорда — Ч. Л. Доджсон.
Теннил действовал точнее и последовательнее — он иллюстрировал Льюиса Кэрролла. Он рисовал, как написано:
Дитя с безоблачным челом
И мечтательно-пытливым взглядом…
Пробовали позднее — и опытные иллюстраторы, например, американец Питер Ноэлл — изображать Алису во вкусе Ч. Л. Доджсона. Однако такая Алиса едва ли стала бы слушать Льюиса Кэрролла.
Усы у Белого Рыцаря все-таки уцелели. И прекрасно: обвисшие усы динамично показывают, как непрочно дряхлый воин держится в седле — конь останавливается, и Белый Рыцарь летит через голову, конь трогается с места и всадник вновь падает на землю.
Желая, чтобы художник изобразил все так, как рисовалось это ему самому, Льюис Кэрролл пригласил Теннила в Оксфорд и показал живые модели своих персонажей: Безумного Шляпника, например, то есть оксфордского торговца Картера. Теннил даже наброски с пего делал. Но, странно, когда книжка была издана, одним Шляпник напоминал, действительно, Картера, а другим он казался похожим на Гладстона, главу правительственного кабинета.
Теннил работал присяжным карикатуристом известного сатирического журнала «Панч». Он до того набил руку на политических шаржах, что, изображая смешного человечка, который с глубокомысленным видом говорит пустяковину, невольно придал ему облик премьер-министра.
Впрочем, биографы продолжают спорить, имелись ли у самого Льюиса Кэрролла политические оттенки в книжке или они возникли под пером иллюстратора? Безусловно, во всяком случае, что работа Теннила прояснила, завершила, дополнила повествование Льюиса Кэрролла.
Первые же читатели книги отдали должное иллюстрациям, как и самой сказке. Такие «картинки» как бы сами собой разумелись при таких «разговорах». Рисунки и текст получились органически едиными. Когда Льюис Кэрролл написал «Зазеркалье», он, естественно, вновь обратился к Теннилу. Но тот был до того занят журнальной работой, что мог заняться иллюстрациями к новой книжке не раньше, чем год спустя. Льюис Кэрролл попробовал искать замену. Однако художник, с которым он начал переговоры, тотчас дал решительный отказ, подчеркнув: «Только Теннил».
Льюису Кэрроллу опять повезло: Теннил все-таки нашел время и начал работу над «Зазеркальем». Тут, кажется, он превзошел самого себя. Льюис Кэрролл просил его, например, сделать Бармаглота как можно выразительнее, настоящим чудовищем. Он думал поместить его в самом начале книги на фронтисписе. Бармаглот был его любимцем. Старательно изобретал Льюис Кэрролл специальный «чудовищный» язык для стихов про этого небывалого зверя:
Из смотрил его — жар, из дышил его — дым,
И, пыхтя, раздыряется пасть.Пер. Т. Л. Щепкиной-Куперник
И Теннил, в самом деле, нарисовал нечто невообразимо чудовищное. Вот уж, действительно, Бармаглот: ни на кого из животных не похож, а настоящий зверь и страшный! До того страшный, что Лыоис Кэрролл испугался, что дети будут его бояться, если сразу, с первой же страницы, он попадется им. Так на фронтисписе занял место Белый Рыцарь со своими усами, а Бармаглота отодвинули чуть дальше — в текст, хотя сам по себе он Льюису Кэрроллу нравился.
При жизни Льюиса Кэрролла никто больше не решался да и не думал заново после Теннила иллюстрировать «Алису». Позднее, уже в другие времена, не раз стремились художники представить Страну чудес в Зазеркалье по-новому. Сделал рисунки к «Алисе» Артур Рекхэм, столь же образцовый, классический иллюстратор «Таинственных рассказов» Эдгара По, как Теннил — Кэрролла. Но «ужасы» По и «кошмары» Кэрролла не одно и то же. А главное, иной быт, иная эпоха. «Переселиться», «перевоплотиться» Рекхэм органически не смог, хотя с формальной стороны его рисунки, конечно, очень сильны.
То же происходило и с другими художниками. Можно, должно быть, по-своему решить иллюстрации к «Алисе», придумать новый стиль, однако нельзя, видимо, после Теннила нарисовать Страну чудес иначе и вместе с тем так, как написана она Льюисом Кэрроллом. Точно так же нельзя вообразить как-то по-другому Робинзона Крузо, Гулливера, Дон Кихота, Гаргантюа или сказки Киплинга: Гранвиль, Доре или сам Киплинг уже нарисовали то, что написано. Рисовал, что было написано, и Теннил. Потому, наверное, в новых иллюстрациях все же повторяются его находки. Поэтому и комментаторам трудно подчас разобраться, где фантазия художника и что придумано Льюисом Кэрроллом.
Примечание:
1 — Н. Кузьмин. Штрих и слово. М., «Искусство», 1967, стр. 22.
Дмитрий Михайлович Урнов.
Из книги «Как возникла «Страна чудес»»
(М: издательство «Книга». 1969)