***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем») сайту Коммунист.ру, 21.07.2004:

— Раз уж так дело пошло, скажи: кто из других творцов — великих или малых, но честных — оказал на тебя влияние?

— Можно сказать, что в первую очередь это два человека: Александр Вампилов, драматург наш великий… когда я увидел первый раз — в девятом классе, по-моему — фильм «Старший сын», я был настолько поражён, что мне после этого… как Летов пел в свое время: «Здесь стыдно быть хорошим» — а мне стало стыдно быть плохим. Ко мне недавно приезжал — буквально неделю назад уехал — мой старший сын, ему шестнадцать лет, он гостил у меня в Питере, и осталось уже несколько часов до его самолёта, и вдруг я понял, что мы с ним так и не посмотрели «Старшего сына». И мы с ним посмотрели этот фильм, благо что без суеты, у нас было достаточно времени… и я хотел бы, конечно, передать ему эту как бы эстафету света, которая мне досталась от Вапилова. И второй человек, который на меня произвел и производит огромное влияние, и много радости доставляет — это Михаил Таривердиев, композитор. Вот, по большому счету, два человека, которые на меня оказали — и оказывают до сих пор — огромное влияние. Хорошее влияние.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Газета «РИФформа», г.Бийск, Алтайского края, № 34/2004:

– Как в вашей жизни впервые появилась гитара?

– Первые аккорды мне показал мой двоюродный брат Саша, который на семь лет меня старше. В Новосибирске в своё время он был лучшим «Яном Гилланом». С этого всё и началось… А более серьезно я начал заниматься благодаря знакомству с Егором Летовым. Его серьёзное отношение к музыке очень сильно на меня повлияло.

– Есть какая-то философия, которую вы хотели бы донести до слушателя своим творчеством?

– Это, скорее всего, происходит спонтанно. Есть глобальная цель. Я вижу и чувствую много лет, насколько тяжело в нашем обществе жить хорошему человеку. Часто он бывает одинок. Любому человеку нужно чувствовать плечо рядом, и, наверное, все мои песни для того, чтобы поддержать хороших людей.
Для этого я пел, правда, в другом обществе, хотя эта фраза и сейчас подходит: «Здесь стыдно быть хорошим». Мне хотелось бы, чтобы людям не стыдно было быть хорошими, и пытаюсь их в этом поддержать. Периодически оказываю поддержку каким-то движениям, но в гораздо меньшей степени, чем раньше, потому что убедился в том, что политика, как это ни банально звучит, грязное дело. Очень быстро человек, который начинает заниматься профессиональной политикой, забывает, зачем он пришёл, и начинает решать свои личные проблемы, отстаивать личные интересы.
Я решил, что более продуктивно и правильно обращаться к сердцу человека и надеяться, что если человек будет хорошим и умным, то и политический выбор он сделает правильный для всех нас и для страны, в которой мы живём. Этот результат очень размазан во времени и почти всегда его не видно. Но это скажется более ярко в будущем.

– Кому вы обязаны становлению вас как личности?

– Знакомству с Летовым. До знакомства с Егором я до конца не понимал, насколько это серьёзно — заниматься музыкой. В Новосибирске из тех музыкантов, игравших тогда, когда я начинал, сейчас остались единицы, которые имеют какое-то отношение к музыке. Познакомившись с Егором, я понял, что музыка — не игрушка, и если в это дело залезаешь, надо быть готовым идти до конца. Несмотря на то, что мы сейчас с ним практически не общаемся, становлением как личности, как музыканта (а это единственное дело моей жизни) я многим обязан ему. Я со многими вещами не согласен, которые он делал и в музыкальном, и в немузыкальном плане, но это другой вопрос. Я рад, что в тот момент это знакомство произошло.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), 06.07.2005:

Д. Кузьмин: — …первый интерес был связан с творчеством Егора и коллективами, которые находились рядом с ним. Я вообще считаю, что он во многом повлиял на мой подход к музыке. Когда я с ним познакомился, это в 1987 или в 86-м, моё отношение к музыке было обычное. И только встретив его, я впервые увидел, что человек живёт этим, считает это делом своей жизни и подходит к нему чрезвычайно серьёзно. И с того времени музыка для меня стала тоже серьёзным делом, и теперь я не мыслю себе жизнь без неё.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Lito.Ru, 2006?:

Д. Кузьмин: — …был интересный случай, напрямую связанный с Егором Летовым. Я в студенчестве, как и многие, пел песни под гитару, большей частью, чужие, иногда появлялись свои. Мы познакомились с Егором на фестивале в 1986 году, он пригласил нас с друзьями к себе домой. Решили попеть песни, и тут вижу – Егор ставит магнитофон собирается записывать. Я ему говорю: «А ты, уверен, что это вообще должно быть запечатлено?». Он ответил, что даже сомнений никаких быть не может. Тогда я и начал всерьез относиться к собственным песням. При всем моем критическом отношении к нынешнему состоянию Летова, не могу не признать его огромное влияние на меня, благодаря серьезному отношению к музыке. И то, что я, в отличие от многих моих друзей и соратников, по-прежнему занимаюсь музыкой, опять-таки, во многом, заслуга Егора. Он изначально научил меня этой серьезности.

Архивное фото 80-х. Чёрный Лукич, Егор Летов.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), «Афиша Зеленограда», 29.05.2008:

— Ну, а в таком случае — что для тебя дал Егор Летов?

— Все. Я вообще был бы другим человеком. Я был нормальным студентом электротехнического института, который, наверное, либо стал бы каким-то более-менее специалистом, что вряд ли, учитывая мои технические способности (смеется — прим. Инфопортала), а, скорее всего, учитывая, как пошло большинство моих одноклассников, я бы каким-нибудь бизнесом занимался, более-менее успешным. А благодаря Игорю Федоровичу я встал на этот для меня, я считаю, счастливый путь. И больше с него не сходил. И, думаю, что до конца своих дней не сойду с него. Поэтому это человек, который определил мою судьбу. Может, потому я очень больно переживаю за то, что он не смог остаться таким, каким был в юности. Но с другой стороны, это его судьба, и я не имею, наверное, здесь права осуждать и что-то требовать от него, но для меня он сделал решающий выбор. Т.е. помог его сделать. И это я считаю правильно, потому что думаю, что пользу нашей стране и каким-то людям я принес больше, занимаясь именно тем, чем я сейчас занимаюсь.

— И ты будешь продолжать этим заниматься?

— Безусловно. Ну, если вдруг Господь когда-нибудь меня покинет, и я не смогу писать новые песни, я не буду как группа «Воскресенье» и «Машина Времени» петь старые, может быть, и хорошие песни. Как только я перестану писать новые, наверное, я еще маленько посопротивляюсь желанию бросить сцену, а потом все-таки с этим смирюсь. Т.е., меня радует то, что может быть редко, может быть не так часто, как хотелось бы, появляются новые песни, но пока они появляются, я их считаю хорошими, часть публики их считает хорошими, я буду это делать. Но я никогда не буду застывшим памятником на сцене. Если Господь меня оставит в плане вдохновения, я уйду, как это ни больно.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), г. Новосибирск, 25.12.1998 (из книги О.Аксютиной «ПАНК-ВИРУС в России», 1999):

— А почему вы увлеклись панк-роком именно в тот момент? Почему он был вам ближе всего?

— Дело в том, что на Западе панк-рок был музыкальным течением, а в России, точнее в Сибири, это всегда было социальное явление. То есть это была экстремальная честность, искренность, нонконформизм, и в этом смысле непопсовость музыки.
На Западе как? Панк-рок — это 4-х аккордный рок-н-ролл, сыгранный на грязных гитарах — такое клише. Но вся их экстремальность превращалась через полтора года в шоу-бизнес и этим всё заканчивалось. Шоу-бизнес замечал всё это и делал из этого попсу.
У нас было всё по-другому — и морды били, и КГБ гоняли, все пироги. А гопнички… И любой честный музыкант в то время должен был иметь какое-то отношение к панк-року. Тогда панк не был синонимом грязи, допустим, как сейчас. И даже для меня, потому что нынешний панк-рок — это эпатаж ради эпатажа, всё примитивно и бездуховно. А тогда это была достаточно глубокая оппозиция, символ оппозиции. Вообще я не мастак говорить…

…- А почему тогда было желание протеста, оппозиции?

— Потому что тогда был тоталитарный режим, с коим мы по наивности своей (смеётся) боролись. Не знали, кого мы поднимаем на своих штыках, но по мере сил своих слабых, где-то сильных, как «Гражданская оборона» мы боролись с ним. И вот доборолись до Ельцина и до прочей хуйни. А сейчас не знаем, что с этим делать, хоть за автомат берись (смеётся).

— А этому режиму противостоите?

— Есть объективный фактор: у нас была великая страна, с которой считались все. И за считанные годы на моих глазах эта страна была поставлена на колени, чего она совсем не заслуживает. Мой отец, отец моей жены работали в оборонном комплексе, создавали сверхоружие — а сейчас они на обочине жизни, они оказались ненужными, их унизили ничтожной пенсией, их унизили невыплатой этой ничтожной пенсии. Видно же, что сейчас совершенно античеловеческий режим. Самое главное, я считаю, что человек — порождение божье, существо изначально духовное, и в том режиме, с которым мы, может, по глупости или по наивности своей боролись пусть порой фальшиво, порой неумело, нам навязывали духовные ценности. Нас заставляли чтить подвиги отцов, нас заставляли, пусть формально, верить в то, что человек человеку брат. Вот можно нынешнюю идеологию в двух словах объяснить? Можно — «наеби прохожего на тебя похожего». Всё. То есть сейчас у нас есть один идеал. Если раньше пытались создать общество, где не будет богатых и не будет бедных, где будут счастливые люди, которые будут заниматься любимой работой, любимым делом. Пусть, конечно, за счёт всей этой бюрократии мы были очень далеки от этого, но хотя бы это декларировалось. А сейчас и декларируется совершенно другое.

Черный Лукич и Егор Летов, 1988.

***
Из интервью с Черным Лукичем, insurgent.ru — 04.20.2012:

— Скажите, как Игорь Фёдорович и «Гражданская оборона» повлияли на молодёжь, ведь его слушали тысячи?

— Мне сложно судить как он повлиял на молодёжь того времени, так как я уже не был молодёжью. Одно могу сказать: панки, которые слушали Летова, переняли у него много нигилизма. Хотя он и не был таковым. Наши ребята вообще были очень добрыми. Могу сказать про себя. Очень сильно повлиял. Потому что многие коллективы, если их можно так назвать, поиграли, надоело и бросили. А Егор был «одержим» музыкой. Он был готов творить днями и ночами, что меня в нём, как в музыканте, очень привлекало. Упорство и талант сделали своё дело. Из него «выросло» очень много групп. Мы сотрудничали с ним, но, в конце концов, разбежались. Но, я считаю, хорошо, что так случилось, так как наше творчество сильно отличалось от музыки Летова. Это как в букете: если все цветы одинаковые, то букет не будет таким красивым, как с разными цветами.

— Егор часто противоречил себе. Менял взгляды. С чем это связано?

— Очень интересный вопрос. Менял взгляды он, наверно, потому, что был человеком сильно увлечённым. Ему было достаточно прочитать одну книгу, чтобы поменять свою точку зрения. Так, например, в политике. В юности был ярым анархистом. Позже стал одним из основателей НБП. Я тоже поддерживал национал-большевиков, но не верх партии, а простых ребят, которые борются за права народа. Но все наши ребята всегда поддерживали советскую власть и очень хорошо к ней относились. Я вообще считаю, что СССР развалили воры и предатели. Но как сказал Черчилль: «Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума.»

…- Что насчёт вас? Как ваша музыка изменилась за это время? Понятно, что с возрастом вкусы меняются, но в какую сторону?

— Даже не знаю. Как-то после записи первого альбома, мы сидели и прослушивали, что получилось, и, после записи, я сказал: «Всё, буду играть детские песенки». Так вот, по сегодняшний день играю. Я бы большинство своих песен именно так бы и назвал. Но я, наверно, единственный человек из всех наших ребят, который играл то, что действительно хотел. И по сей день играю. Я не ограничиваю себя рамками. Когда-то играл панк, но теперь это стало неинтересно. Просто играю то, что хочу и всё.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»):

— При Советской Власти многие песни различных рок-исполнителей были пронизаны мотивами противостояния существующему строю. Ныне же Союз частенько поминают тёплым словом. С чем, на Ваш взгляд, это связано?

— С повзрослением и осмыслением. Тогда же думали, что стоит всего лишь убрать тоталитарное общество, и тут же появится общество свободных, добрых и умных людей, а появилось общество ещё более жутких личностей – все поняли, не так уж и страшно было. Один из моих любимых исполнителей Роман Неумоев («Инструкция по выживанию»), до сих пор поёт очень жёсткие песни, направленные против духовного тоталитаризма или диктата, духовной деградации нынешней культуры, я, допустим, пою более тихие песни, у него же достаточно таких яростных композиций. В Советском Союзе всё было хорошо! (смех) Дураками были, вот и орали неизвестно что. Но это практически все признают.

.

***
Д. Кузьмин, «Неформат», №2 2000:

Клеймо сотрудничества с «Гражданской Обороной», естественно, действует. Всяких панков и участников национал-большевистской партии на концертах всегда предостаточно. И, тем не менее, не было никогда каких-то провалов, потому что все-таки слушатель любой, если он действительно слушатель, чувствует, когда музыканты вкладывают в свою работу, в творчество душу, тепло. И, как это ни странно, хотя стилистически он ожидал что-то другое, но, когда что-то главное не изменилось, он получает, пусть в другой обертке, то, что он хотел. В общем-то, проблема теоретически существует изначально, но фактически она всегда решалась на концертах.
Даже более того: вот мы выступали в городе Волжском, под Волгоградом, который считается как бы панковской столицей, там вся молодежь — панки, и мы туда приехали. У нас был тогда состав другой, с баяном, играли мы вообще акустическую программу, а панки пришли оторваться, то есть обкуренные, пьяные и прочее. И, тем не менее, даже в таком состоянии они сумели воспринять музыку… ну, как мне показалось. Поэтому, мне кажется идти на поводу у слушателя, вопреки собственному желанию свободного творчества — это в корне не правильно. Если делать свое дело честно, и делать именно заинтересованно, то слушатель поймет. Может быть, не сразу, а попозже. Но для этого надо активно концертировать.

…конечно, я периодически куда-нибудь и подписываюсь… Какие-то бумаги (улыбается), если это совпадает с моими политическим взглядами… но я считаю, что музыканта вообще в эти дела втягивать не стоит, потому что наша работа на таком тонком уровне происходит… Я еще раз повторю, что считаю своей задачей, неважно, под какой это будет вывеской… КПРФ (задумчиво)… Я знаю, что, если бы они победили на выборах, то через какое-то время я был бы недоволен их деятельностью, судя по всему (улыбается), и начал бы какую-то деятельность против них, в этом и состоит эволюция…
Так вот, достучаться до сердца человека, пробудить в нем совестливость, честность, и тогда проблем не будет: будут избираться нормальные люди, эти люди будут хорошо работать, хорошо руководить страной, вот и все… А полная аполитичность для музыканта — нет, я с этим все-таки не согласен: я считаю, что человек должен интересоваться судьбой страны, я читаю газеты, смотрю новости. Но реализовывать это впрямую в песнях, мне кажется, достаточно глупо. Если это проходит через тебя, пусть выливается в какие-то более глубокие образы.

.
***
Д. Кузьмин, «Fuzz», февраль 2001:

Я всегда хотел быть только музыкантом — с того момента, как начал играть — лет с 20. Но по ряду объективных причин не мог себе позволить заниматься только музыкой. Банально не смог бы в этом случае содержать свои семьи. Ведь с кайфом, который испытывает человек, выступая на сцене или даже работая студийно, ничто сравниться не может. Я знаю немало примеров, когда люди, по тем или иным причинам отошедшие от музыки, не могли без нее жить. Есть, конечно, и обратные примеры, но это скорее происходит тогда, когда музыкант не имел собственного проекта, а работал просто как инструменталист. Такому человеку труднее реализоваться, поскольку он вынужден искать коллектив, который был бы близок ему по духу. А когда есть возможность реализовывать собственные идеи — отказаться от этого невозможно.
Проблема одна: если ты делаешь карьеру в какой-то «мирской» деятельности, ты можешь хорошо и честно работать, учиться, повышать свой профессиональный уровень и надеяться на повышение. А в творчестве нет никаких заранее известных путей. Ты можешь быть продвинутым и профессиональным, но не иметь ничего, а другой, не обладая никакими особенными достоинствами, быстро получит все. Это отсутствие логики в судьбе таит в себе определенную опасность, но нужно получать удовольствие от того, что просто занимаешься музыкой, от процесса. Ведь гораздо больше шансов, будучи музыкантом, не добиться ничего, чем добиться чего-либо. А если умеешь радоваться тому, что ты музыкант, и что Господь дал тебе возможность творить, а кому-то воспринимать твое творчество, то ты просто обречен на счастье.
Я человек, у которого любовь превалирует над долгом, а чувства — над разумом. Мне кажется, для музыканта это нормаль но — этим мы и отличаемся от бухгалтеров…

…Сейчас мне важнее обращаться к сердцу человека, чем участвовать в каких-то акциях. Я думаю, что страна — это конкретные люди, которые в ней живут. Можно рассуждать о макро-проблемах, мне же ближе душа и сердце каждого конкретного человека.
У меня нет какой-то «железной» политики. В каких-то акциях я участвую, а в каких-то — нет, они мне не близки. Изменить политическую ситуацию можно, только пытаясь повлиять на умы и чувства слушателей. Если, услышав наши песни, кто-то стал немного лучше, то и в политической жизни он не совершит подлостей. Я не считаю, что артист всегда должен быть в оппозиции. То есть, он может в ней быть, может не быть, но нельзя руководствоваться установкой «от противного». Если тебя устраивает обстановка вокруг, зачем устраивать искусственную борьбу? Правда, у нас так жизнь в стране складывается, что обычно есть, против чего выступить.

…[Песни] либо получаются, либо нет. Если бы я знал, как это делается, я писал бы каждый день. Но бывает, что за неделю сочиняется несколько песен, а потом — долгие «пустые» месяцы. Иногда усаживаешь себя за гитару или заставляешь писать, но, как правило, из этого не выходит ничего путного. А иногда думаешь: вот оно, сегодня попрет. К сожалению, в такое время часто не случается гитары в руках, или нет возможности побыть наедине с собой… Хорошую песню нельзя придумать! Я песни не сочиняю, и практически не имею над ними никакой власти, — могу уже готовый текст подкорректировать, что-то изменить, но какой песня будет, я не знаю сам. Иногда думаю: сейчас сочиню веселую песню, а получается самая грустная.
Как все настоящие музыканты, я боюсь, что вдохновение иссякнет. Когда долго не рождаются песни, охватывает ужас! Можно, конечно, писать средненькие стихи, но очень не хочется.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Православный информационный центр «ВАИЯ», 03.02.2005:

Д. Кузьмин: Почему Егор Летов и я сейчас поддерживаем левые политические движения? Потому что вспоминаем, как мы жили тогда, несмотря на весь этот тоталитаризм. Да, мы боролись с остатками коммунизма-социализма, но не знали к чему страна придёт сейчас. А сейчас мы глубоко раскаиваемся в том, что хоть каким-то образом содействовали разрушению империи. Это наш грех.
На самом деле, жили очень хорошо, поныть всегда была возможность…

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), г. Донецк, RockCity, 14.01.2011:

RockCity: Скажите, что сейчас идеал, что такое Родина, и в каком виде она должна быть представлена?

Лукич: Ну такой вот остров солнечный, остров счастья, как у Кампанеллы, такая утопия, населенный порядочными и добрыми людьми, не циничными, в первую очередь. И я вообще считаю, что то, что сейчас происходит в наших странах – это откат от эволюции. То есть, я не говорю, что социализм, который у нас был – какой-то совершенный. Конечно много было там огрехов и бюрократии, но в любом случае то, что сейчас у нас общество потребления культивируется вообще без каких либо духовных идеалов, так это явно регресс и явно, что это не на долго и что это все будет, может быть даже при нашей жизни видоизменяться, потому что разве человек может жить просто ради того, чтобы набивать карманы, сладко есть и качественную какую-то продукцию употреблять… То есть, так или иначе – будут изменения. Но вот музыканты, я считаю, честные музыканты, должны это время как-то пережить и по-прежнему делать хорошую музыку, в частности, чтобы было что передать.
То, что сейчас этот кошмар происходит – все это временно, это надо пережить. Но надо не играть по их правилам, надо играть по другим правилам и все время создавать духовную оппозицию, все время не уходить с этих последних рубежей.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Газета «Завтра» #43(518), 21.10.2003:

– Как ты определяешь стиль своей музыки?

– В своё время, году в 97-м, было придумано такое название — «новая народная музыка», а недавно я узнал, что мой любимый композитор Михаил Таривердиев называл свою музыку «третий путь». То есть, с одной стороны, классическая серьёзная музыка часто труднодоступна для большого круга слушателей, с другой стороны, попс — слишком легковесен и бессмыслен. Таривердиев хотел говорить о серьёзном лёгким языком. Так или иначе, мне кажется, я иду по этому же пути, моё направление можно назвать «третий путь» в понимании Таривердиева.

– В народе сложилось такое мнение, что из твоих песен исчезла былая революционность?

– На самом деле, революционности в моих песнях сейчас гораздо больше, чем было раньше. Внутренняя революционность. Прокламации расклеивать или листовки раздавать — этим не достучишься до того внутреннего в человеке, что нужно затронуть. Когда человек будет хорошим, он не сможет жить плохо — это мудрая революционность.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Газета НОВАЯ СИБИРЬ #61, 1997:

Д. Кузьмин: — Я считаю, что с начала 90-х годов мы уже создали определённую культурную прослойку и ответственны за тех, кто нас слушает. Для меня это лучшие люди — думающие и неравнодушные. Я вообще своей целью вижу не достижение личных лавров, а сохранение этого тоненького слоя хорошей молодёжи. Есть тому доказательства. Люди звонят, пишут. Как правило, они бывают очень одиноки, социум их чрезвычайно давит, и бывали случаи: звонят из Брянска и говорят: «Ощущение, что я один остался, на днях меня система съест, я выброшусь из окна». А потом ему попадает в руки кассета, и он понимает, что ещё где-то есть такие же люди. Каждая наша кассета, каждый альбом — это протянутая рука людям. Хорошему человеку сейчас плохо. Это очевидно. Наши песни поддерживают людей и каким-то образом их объединяют. Бывают случаи, что на наши концерты, особенно в Москве, приезжают из разных городов, знакомятся, начинают поддерживать отношения. Это самая главная социальная задача нашей группы. Ну а в музыкальном плане — постоянное стремление перепрыгнуть себя. Пока, мне кажется, это удается. У меня очень большой процент брака. В лучшем случае из четырёх песен, которые я пишу, оставляю одну.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»):

— Тогда, наверное, сразу связанный с этим вопрос: ты по-прежнему ощущаешь себя андеграундным музыкантом? Или как бы ты себя охарактеризовал?

— Наверное, всё-таки андеграундным, потому что у меня, во-первых, нет директора, и никто не занимается моим промоушеном, и процесс мой творческий крайне прост: я живу достаточно уединенно и сочиняю песни, когда они появляются, я почти сразу же пою их во время акустических концертов, которые я провожу в Москве, в Питере или где-то в других городах, и потом это всё воплощается в какие-то записи, которые мы тоже делаем своими усилиями. Это всё выходит, и люди умудряются без рекламы находить как-то эти записи, слушать их… Поэтому я считаю, что если человек живёт вне системы такого промоушена — наверное, он в андеграунде, а по большому счёту… я не знаю, у меня сложилась достаточно гармоничная жизнь, потому что я имею — пока, слава богу — возможность сочинять новые песни, записывать их с хорошими музыкантами, и есть какое-то количество людей, которые их слушают и таким образом поддерживают меня.

— Спасибо. Ещё — раз уж мы сайт политический… последнее время часто отмечают, что твоё творчество становится более мирным, социальность для тебя отходит на второй план. Так ли это? и вообще, какие-то политические идеи становились ли для тебя стимулом к творчеству, и влияют ли как-то на творческий процесс?

— Я не очень люблю слово «политика», и во многом благодаря людям, которые ей занимаются, потому что очень часто мне доводилось видеть, что люди, начинавшие свою политическую карьеру как слуги народа, очень быстро забывали об этом самом народе и занимались набиванием собственных карманов и собственного желудка. И поэтому для меня в какой-то мере «политика» — слово ругательное. Я хочу, чтобы люди в нашей стране жили по чести, по совести, чтобы они были счастливы, чтобы старики наши имели достойную старость, а молодёжь была доброй, а не циничной и духовные ценности ставила выше рубля или доллара. И то, что я сейчас делаю посредством своих «тихих песенок»… наверное, это можно назвать политикой — я борюсь за их души и за их сердца. А то, что я не участвую в каких-то именно политических акциях, так во многом благодаря тому, что люди, которые их устраивают, дискредитировали себя. И в какой-то мере — может, это с возрастом приходит — я хочу отвечать за себя, за свои поступки и за тех людей, которые поверили мне и поверили моим песням. Взгляды, конечно, есть, но любого человека, который живет в этой стране, и у него открыты глаза и живое сердце, не может не волновать то, что здесь происходит, а во что это выливается — ну, у каждого по-своему, на данном этапе я хотел бы действовать своим песнями.

— Тогда скажи, что для тебя бывает или может быть стимулом к творчеству?

— Люди. То есть две, можно сказать, вещи: я человек очень ностальгирующий, у меня весь дом забит видеокассетами с советскими фильмами — с хорошими советскими фильмами, потому что… ну, было много создано и хорошего, и не очень интересного в своё время — и часто, когда мне очень тоскливо или плохо на душе, я просто ухожу от реальности, поставив на видеомагнитофон какой-то любимый советский фильм, и я погружаюсь в своё детство. Многие в это прошлое плюют… Ну, я не знаю — у каждого было свое детство, у каждого остались свои воспоминания, у меня остались очень чистые и светлые воспоминания, и не было там цинизма, и никакой бюрократии — я этого не видел — и мои родители всю жизнь были честными коммунистами, и таковыми и остались, и на каком-то маленьком уровне, среди простых людей, всё это было очень хорошо и честно. И вот в какой-то мере здесь, может быть, черпаю иногда. Ну и, конечно, это люди, которые приходят на мой концерт, между нами существует в полном смысле этого слова обратная связь. То есть я чувствую, что есть какое-то количество, пусть небольшое, людей, которым нужны мои песни, которые поэтому и приходят на мои концерты — и когда я вижу их глаза или, если доводится, общаюсь с ними, это вдохновляет меня дальше продолжать творчество. Вот так мы друг другу помогаем.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Газета «Тёмная Лошадка», сентябрь 1997:

— Как Вы относитесь к своим текстам — их можно назвать стихами, или это все же тексты?

— Это только тексты для песен. Их нельзя читать отдельно от музыки. Они сочиняются одновременно с музыкой, то, что я где-то недосказываю словами, может быть сказано мелодией или каким-то гитарным ходом. Поэтому отдельно их воспринимать нельзя.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Сайт СТРАНА КИНДЕРИНО, осень 2000 г.:

Я могу открыть самый большой свой секрет: я не считаю себя поэтом, я считаю себя автором текстов песен. Меня часто спрашивают о сборниках стихов, а я говорю, у меня нет стихов, у меня есть тексты песен, и они не звучат без моих мелодий. Главное — ничего нельзя придумывать. Я мог бы стать ремесленником, я могу сочинить какие-то строчки, потому что у меня, естественно, есть опыт, но я никогда не пишу так песни. Надо дождаться такого момента в твоей душе, когда ты почувствуешь, что в тебе стихи зазвучали сами, и просто начать их писать. Ты пишешь, но главное — ничего не придумывать, чтоб они сами выходили из тебя. И тогда это будут настоящие стихи. И как они вышли из тебя сами собой, так они войдут и во всех слушателей, которые вокруг тебя. А если ты начнёшь придумывать, то это останется только с тобой.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), г. Краматорск. 11.01.2011.:

— Откуда вдохновение берется? Такие вот разнообразные интересные тематики, рифмы… Что вдохновляет на написание песен?

— Люди, люди, конечно же. Вот эти встречи во время гастролей. Может быть, в какое-то свое время в молодости, влияли чужие произведения литературы или кино, а сейчас у меня есть такая вещь, что когда я какую-то песню заканчиваю записывать, я ее слушаю в наушниках, и представляю, как ее слушает какой-то конкретный мой знакомый человек. Я пишу, можно сказать, адресно. То есть мне интересно: оп! — порадуется человек, значит, хорошо сделали. И все это… Это подобно тому когда вот играю концерт, я стараюсь найти какого-то человека, какие-то глаза, чтобы петь конкретно для него, ведь понятно, что любить всех значит не любить никого, и желательно, особенно если концерт тяжелый, где-то в новом месте, новая публика, найти человека, которому ты нужен и петь для него, и все обязательно получится. Так что вот это и есть вдохновение — не только сочинение песен, но и исполнение их четко по адресу.

.

***
Из интервью с Д. Кузьминым («Черным Лукичем»), Православный информационный центр «ВАИЯ», 03.02.2005:

– Если послушать сравнить твои ранние и поздние альбомы, то складывается впечатление, что их писали два разных человека. Если прослушать альбомы подряд, то видно, что процесс изменения происходил постепенно от альбома к альбому. Что произошло в твоей жизни и почему это оказало столь сильное влияние на твоё творчество?

– Я думаю, что это совершенно нормальный процесс в жизни человека, процесс, который называется взрослением. Когда я начинал писать свой первый альбом, мне было двадцать три года, а сейчас — сорок. Я не могу равнодушно относиться к судьбе моей страны, но при этом по-другому стал относиться к существующей проблеме. Я понял, что экстремизм — это разовая победа. Я иду по другому пути. Я обращаюсь к сердцу человека, к его душе и не призываю идти на баррикады.
В этом непростом мире я просто хочу поддержать хороших людей, хочу поддержать то хорошее, что вообще есть в людях. При этом надеюсь, что если человек будет хорошим, то он сделает и правильный политический выбор. И не надо звать на баррикады. Думаю, что если появится такая необходимость нам всем выйти — мы все выйдем. Зачем собирать двухтысячные залы? Тешить свое самолюбие? Зарабатывать деньги? Можно идти другим путем и быть малым среди малых. Я считаю, что это великая удача. Это великое счастье, которое дал мне Господь — быть услышанным кем-то. Слава Богу!

– Я знаю, что ты верующий человек. Но своих песнях ты никогда открыто не поёшь о Боге, хотя в целом твои песни звучат в христианском контексте. Какое место занимает вера в твоей жизни и в твоих творческих поисках?

– Ты заметил, насколько часто в эстрадных песнях используется слово «Ангел»? Как часто употребляется слово «Господь»? Ни в одной из моих песен я действительно не употребляю подобных слов. И считаю, что это один из признаков, по которым можно определить серьёзность отношения автора к вере. Если человек относится к вере серьёзно, то подобные слова он никогда не использует в песнях.
Вообще я сейчас очень редко пишу песни. Скажу честно, когда у меня получается действительно хорошая мелодия, то я дома перед иконами благодарю Господа за то, что мне это дано, потому что сам по себе я так сочинять не умею. Я не смогу вот так взять и написать хорошую песню. Наштамповать посредственных — пожалуйста, это не так трудно, как кажется. А вот хорошие песни, они настолько редко и настолько непростым путём приходят, что это как маленькое чудо каждый раз. И когда это случается, я каждый раз благодарю Господа за то, что это пришло.

.

***
Интервью с Д.Кузьминым в ТВ-программе «Грани», 2007:

— Ты остался в русле рок-н-ролла, или ты находишься где-то сейчас в другой ипостаси?

— Мне кажется, что безусловно остался. Мне нравится экспериментировать в разных жанрах, но в достаточно таких рок-н-ролльных рамках. Есть какие-то альбомы более акустические, есть более жесткие по звуку. Но мне кажется, всё это рок-н-ролл. Для меня это святое название, я не хочу быть бардом или каким-нибудь авторским кудесником. Я пытаюсь сделать этот мир чуть-чуть лучше, но для этого не обязательно кричать и петь громко.

.

***
Чёрный Лукич в программе «Грани» 2007:

Я считаю, что у меня очень здорово всё сложилось… и складывается. Я занимаюсь красивым интересным делом. И может быть я его делаю не зря и кому-то из людей это нужно. То есть, на самом деле я более, чем реализованный человек, на мой взгляд. Атрибуты какого-то внешнего успеха не так важны. Я достаточно самокритичен, как мне кажется, и то, что я могу до сих пор сочинять хорошие песни — для меня это гораздо важнее, чем какие-то внешние проявления моей известности.

.
***
Олексій Блюмінов «ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ». ТРУДНО ВОЕВАТЬ, 22.02.2012:
http://liva.com.ua/cherny-lukich.html

— Из вашего круга один только Егор вышел за рамки музыкального гетто. Все остальные, вы в том числе, так, по сути, и остались в андеграунде, и здесь ничего не изменилось с позднесоветских времен. Єта раздвоенность, она объективно существует. С одной стороны ваши песни знают, вы имеете круг постоянных и преданных поклонников, практически в каждом городе, куда вы приезжаете.

Черный Лукич: Но он маленький (смеется).

— С другой стороны, вас нет в ротациях, не увидишь на центральных каналах ТВ, в журналах. Комфортно ли вам в нише этакого музыкального артхауса? Каково это вообще – быть человеком широко известным в узких кругах?

Черный Лукич: Хороший вопрос. Я не очень разбираюсь в том, что такое артхаус, но, наверное, так и есть. Бывают, конечно, исключения. В прошлом году пригласили на довольно рейтинговое ток-шоу. Среди гостей там был Макаревич, еще кто-то… Причем, когда мне позвонили с канала, я поначалу так удивился! Говорю девушке: «Вы случайно номером не ошиблись, ничего не перепутали? Вы знаете, кого вы зовете?» В ответ я услышал: «Дима, мы вас очень уважаем, ваши мелодии у нас в телефонах, в рингтонах». Есть у нас журналисты, которые в меру своей свободы, хотя бы частичной, могут себе позволить приглашать любимых музыкантов. Но их мало. Все задавлено попсой, коммерцией, как могильной плитой. Мне нравится, как я живу, что пишу. Меня все устраивает.
Зачем ты берешься делать музыку? Цели и мотивы. На самом деле, это такая достаточно важная вещь, особенно для молодых музыкантов. Если ты пришел, чтобы стать звездой, наверное, здоровая музыкальная амбициозность – это не так плохо. Но дело в том, что у нас ужасные страны и ужасное время. И здесь, чтобы стать звездой мало таланта и везения. Здесь тебе потребуется пройти через множество унижений и практически невозможно в итоге остаться собой, как музыканту. И меня в этом плане меня абсолютно устраивает то, что я не связан какими-то обязательствами перед большими деньгами. Я имею возможность играть там, где я хочу (стучит по дереву— авт.) с теми, с кем я хочу, и так или иначе, семья с голоду еще не умерла. А то, что денег мало… Ну так крыша над головой есть, дети сыты и, слава Богу.

— Положа руки на сердце, снятся стадионы, полные зрителей, пришедших на Лукича?

Черный Лукич: Мы все – музыканты – считаем себя недооцененными. И я тут не исключение. Неудовлетворенность – это нормальное состояние музыканта. Я знаете, что думаю? Времена сейчас окаянные и было бы крайне противоестественно, если бы в такой стране, как сегодняшняя Россия, с такой властью, с таким отношением к людям, я бы вдруг стал популярным артистом. Это просто невозможно. Честному человеку должно быть плохо в этой стране. Ну, к сожалению, так получается.

.

***
Из интервью Анны Скворцовой с В. Кузьминым, «Версия Саратов» 18 мая 2011:
https://nversia.ru/rubric/view/id/4029

— Какие планы, как вообще настроение?

— Планов много, но они смутные. У меня сейчас плохой период — я больше года не сочинял новых песен. Это пугает. Я не умею писать песни – они приходят или не приходят. Сейчас их нет. Мелодии я сочиняю, а песни не рождаются… У меня депрессия, и я очень благодарен Саратову, что он немножечко меня поддержал. Не могу, как Макаревич, постоянно петь про поворот. Что я буду — всю жизнь ездить и зарабатывать на «Кончились патроны»? Пока я не пишу новых песен — я не действующий музыкант. Но, сестрёночка, за день-два до поездки к вам «новое зерно» появилось, и если песня получится, назову ее саратовской.

.

***
Интервью с Чёрным Лукиом от 3 июля 2004 года
(специально для ТРК РиФ и Музыкальной Газеты «ПроРок»):
https://vk.com/wall-421510_17172

Е.Г. — Символизм ваших альбомов сравнивают с лирикой Блока. Как вы относитесь к творчеству символистов?

Ч.Л. — Я плохо разбираюсь в поэзии. Для меня было большим удивлениям, что мне кто-то сказал, что на каком-то сайте я вхожу в десятку лучших поэтов Новосибирска. На самом деле я всегда считал, что пишу не стихи, а тексты песен. За всю жизнь я написал 2-3 стихотворения, которые сочинялись отдельно от музыки. Я прозаичный человек, и мне больше нравится проза.

.

***
Из интервью с В. Кузьминым:
https://vk.com/wall-421510_13898

…поскольку я человек по своей сути достаточно веселый и творчество у меня такое, может быть, оно-то грустное, но такое все-таки все-равно жизнерадостное. Как мне кажется.

Фильм «Тайна белого пятна»,
посвящённый памяти сибирского музыканта Вадима Кузьмина (Черный Лукич).
В фильме участвуют Константин Кузя Уо Рябинов, Сан Саныч Андрюшкин, Евгений Скуковский, Олег Манагер Судаков, Евгений Колбашев, Александр Чиркин, Александр Владыкин, Анна «Нюрыч» Владыкина, Маргарита Кузьмина и многие другие.
Полные версии интервью можно посмотреть в группе — https://vk.com/lukich_club

___________________________________

<<< Вернуться на страницу группы ЧЁРНЫЙ ЛУКИЧ

<<< Вернуться на страницу «ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ — Дискография»

<<< Вернуться на страницу «Песни группы ЧЁРНЫЙ ЛУКИЧ по алфавиту»

Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий