Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Кадр из м-ф 1982 г.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1865):
“Kitty, can you play chess? Now, don’t smile, my dear, I’m asking it seriously. Because, when we were playing just now, you watched just as if you understood it: and when I said ‘Check!’ you purred! Well, it was a nice check, Kitty, and really I might have won, if it hadn’t been for that nasty Knight, that came wiggling down among my pieces. Kitty, dear, let’s pretend—” And here I wish I could tell you half the things Alice used to say, beginning with her favourite phrase “Let’s pretend.” She had had quite a long argument with her sister only the day before—all because Alice had begun with “Let’s pretend we’re kings and queens;” and her sister, who liked being very exact, had argued that they couldn’t, because there were only two of them, and Alice had been reduced at last to say, “Well, you can be one of them then, and I’ll be all the rest.” And once she had really frightened her old nurse by shouting suddenly in her ear, “Nurse! Do let’s pretend that I’m a hungry hyaena, and you’re a bone.”
But this is taking us away from Alice’s speech to the kitten. “Let’s pretend that you’re the Red Queen, Kitty! Do you know, I think if you sat up and folded your arms, you’d look exactly like her. Now do try, there’s a dear!” And Alice got the Red Queen off the table, and set it up before the kitten as a model for it to imitate: however, the thing didn’t succeed, principally, Alice said, because the kitten wouldn’t fold its arms properly. So, to punish it, she held it up to the Looking-glass, that it might see how sulky it was—“and if you’re not good directly,” she added, “I’ll put you through into Looking-glass House. How would you like that?”
“Now, if you’ll only attend, Kitty, and not talk so much, I’ll tell you all my ideas about Looking-glass House. First, there’s the room you can see through the glass—that’s just the same as our drawing room, only the things go the other way. I can see all of it when I get upon a chair—all but the bit behind the fireplace. Oh! I do so wish I could see that bit! I want so much to know whether they’ve a fire in the winter: you never can tell, you know, unless our fire smokes, and then smoke comes up in that room too—but that may be only pretence, just to make it look as if they had a fire. Well then, the books are something like our books, only the words go the wrong way; I know that, because I’ve held up one of our books to the glass, and then they hold up one in the other room.
“How would you like to live in Looking-glass House, Kitty? I wonder if they’d give you milk in there? Perhaps Looking-glass milk isn’t good to drink—But oh, Kitty! now we come to the passage. You can just see a little peep of the passage in Looking-glass House, if you leave the door of our drawing-room wide open: and it’s very like our passage as far as you can see, only you know it may be quite different on beyond.<4> Oh, Kitty! how nice it would be if we could only get through into Looking-glass House! I’m sure it’s got, oh! such beautiful things in it!
—
Из примечаний к интерактивной образовательной программе «Зазеркалье»
(Изд-во «Комтех», 1998):
4 — … and it’s very like our passage as far as you can see, only you know it may be quite different on beyond. — Эта фраза часто приводится как пример истинно научного мышления, не признающего выводов по аналогии.
____________________________________________________
Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):
— Послушай, Китти, а в шахматы играть ты умеешь? Не смейся, милая, я тебя серьезно спрашиваю. Когда мы сегодня играли, ты так смотрела на доску, как будто понимала все ходы: а когда я сказала «Шах!», ты замурлыкала! Ах, Китти, какой это был хороший ход! И я бы, конечно, выиграла, если б не этот противный конь! Как это он подобрался к моим фигурам! Китти, милая, давай играть, как будто мы…
— Я даже сказать тебе не могу, как часто Алиса повторяла эту фразу! Не далее как вчера у нее вышел долгий спор с сестрой; Алиса ей сказала: «Давай играть, как будто мы — короли и королевы», — а сестра, которая во всем любит точность, заявила, что это невозможно, потому что их только двое. В конце концов Алисе пришлось уступить. «Ну хорошо, — сказала она, ты будешь одним королем-и-королевой, а я всеми остальными королями и королевами сразу!» А однажды она до смерти напугала свою старую няньку, крикнув ей прямо в ухо: «Няня, давай играть, как будто я голодная гиена, а ты — кость!»
Но мы отвлеклись. Итак, Алиса сказала Китти:
— Китти, миленькая, давай играть, как будто ты Черная Королева! Знаешь, если ты сядешь на задние лапки, а передние прижмешь к груди, то будешь совсем как Черная Королева. Ну-ка, попробуй, душечка!
И Алиса сняла со стола Черную Королеву и поставила ее перед Китти, чтобы та видела, кому подражать. Но из этой затеи ничего не вышло — в основном потому, что, если верить Алисе, Китти ни за что не желала поднять как следует лапки. Тогда в наказание Алиса поднесла ее к Зеркалу над камином — пусть видит, какой у нее хмурый вид.
— Если ты сию же минуту не исправишься, я тебя посажу туда, в Зазеркальный дом. Ну, что ты на это скажешь?
— Знаешь, Китти, если ты помолчишь хоть минутку, — продолжала Алиса, и послушаешь меня, я тебе расскажу все, что знаю про Зазеркальный дом. Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только все там наоборот! <9> Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся, кроме камина. Ах, как бы мне хотелось его увидеть! Мне так интересно узнать, топят они зимой камин или нет. Но в это Зеркало как ни гляди, камина не увидишь, разве что наш камин задымит — тогда и там появится дымок. Только это, верно, они нарочно — чтобы мы подумали, будто и у них в камине огонь. А книжки там очень похожи на наши — только слова написаны задом наперед. Я это точно знаю, потому что однажды я показала им нашу книжку, а они показали мне свою!
— Ну, как, Китти, хочешь жить в Зазеркальном доме? Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко? Не повредит ли оно тебе, Китти… <10> А дальше идет коридор. Если распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть кусочек коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас. Но, кто знает, вдруг там, где его не видно, он совсем другой? Ах, Китти, как бы мне хотелось попасть в Зазеркалье! Там, должно быть, столько всяких чудес!
—
Из примечаний М. Гарднера:
9 — Тема Зазеркалья. Очевидно, возникла позже основного замысла второй сказки, в основу которой, как вспоминала Алиса Лидделл, легли экспромты, которые сочинял Кэрролл, обучая девочек Лидделл игре в шахматы. Лишь в 1868 г. появилась мысль о стране, лежащей по ту сторону зеркала, подсказанная разговором с другой Алисой, дальней родственницей писателя Алисой Рейке. Вот как об этом рассказывает она сама в лондонской газете «Таймс» от 22 января 1932 г.:
«В детстве мы жили на Онслоу сквер и играли, бывало, в саду за домом. Чарлз Доджсон гостил там у старого дядюшки и часто прогуливался по лужайке, заложив руки за спину. Однажды, услышав мое имя, он подозвал меня к себе.
— Так ты, значит, тоже Алиса. Я очень люблю Алис. Хочешь посмотреть на что-то очень странное?
Мы вошли вслед за ним в дом, окна которого, как и у нас, выходили в сад. Комната, в которой мы очутились, была заставлена мебелью; в углу стояло высокое зеркало.
— Сначала скажи мне, — проговорил он, подавая мне апельсин, — в какой руке ты его держишь.
— В правой, — ответила я.
— А теперь, — сказал он, — подойди к зеркалу и скажи мне, в какой руке держит апельсин девочка в зеркале.
Я с удивлением ответила:
— В левой.
— Совершенно верно, — сказал он. — Как ты это объяснишь?
Я никак не могла этого объяснить, но видя, что он ждет объяснения, решилась:
— Если б я стояла по ту сторону зеркала, я бы, должно быть, держала апельсин в правой руке?
Я помню, что он засмеялся.
— Молодец, Алиса, — сказал он. — Лучше мне никто не отвечал.
Больше мы об этом не говорили; однако спустя несколько лет я узнала, что, по его словам, этот разговор навел его на мысль о «Зазеркалье», экземпляр которого он и прислал мне в свое время вместе с другими своими книгами».
В зеркале все асимметричные предметы (предметы, не совпадающие по своим зеркальным отражениям) предстают обращенными, «выворачиваются».
В книге много примеров таких зеркальных отражений.
Как мы увидим, Труляля и Траляля — «зеркальные» близнецы; Белый Рыцарь поет о попытке втиснуть правую ногу в левый башмак; возможно, не случайно, что в книге не раз говорится о штопоре, ибо спираль — асимметричная структура, имеющая правую и левую формы. Если расширить тему Зазеркалья так, чтобы она включала зеркальное отражение любой асимметричной ситуации, мы верно определим основной мотив всей книги. Перечислять здесь все примеры было бы слишком долго; достаточно привести лишь несколько из них.
Чтобы приблизиться к Черной Королеве, Алиса идет в противоположном направлении; в вагоне поезда кондуктор ей говорит, что она едет не в ту сторону; у короля — два Гонца, «один, чтобы бежал туда, другой — чтобы бежал оттуда». Белая Королева объясняет преимущества «жизни назад»; пироги в Зазеркалье сначала раздают гостям, а потом уж режут. Четные и нечетные числа, представляющие собой комбинаторные эквиваленты правого и левого, в различных местах вплетаются в повествование. В определенном смысле нонсенс есть инверсия осмысленного и бессмысленного. Обычный мир переворачивается вверх ногами и выворачивается наизнанку; он превращается в мир, в котором все происходит как угодно, но только не так, как полагается.
Тема инверсии характерна, конечно, для всего нонсенса Кэрролла. В «Стране Чудес» Алиса размышляет: «Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?» Ей объясняют, что говорить, что думаешь, и думать, что говоришь, совсем не одно и то же. Откусив от гриба с левой стороны, она вырастает, откусив же с правой — напротив, уменьшается. Эти изменения в росте, которых так много в первой сказке, сами по себе являются инверсиями (например, вместо большой девочки и маленького щенка — маленькая девочка и большой щенок). В «Сильви и Бруно» мы знакомимся с «импондералом», антигравитационной ватой, которой можно набить почтовую посылку, чтобы она весила меньше, чем ничего; с часами, которые обращают время; с черным светом» с Фортунатовым кошельком, являющимся проективной плоскостью, у которой внутренность снаружи, а наружная сторона внутри. Мы узнаем, что Е — V — I — L (зло) есть не что иное, как L — I — V — Е («жить» наоборот).
В жизни Кэрролл также часто пользовался приемом инверсии, чтобы повеселить своих маленьких друзей. В одном из его писем речь идет о кукле, чья левая рука становится «правой», оторвав правую в ссоре. В другом он писал: «Я так уставал, что ложился спать через минуту после того, как вставал, а иногда за минуту до того, как вставал». Он порой писал письма зеркально: чтобы прочитать, приходилось подносить их к зеркалу. У него было собрание музыкальных шкатулок, и он любил проигрывать их от конца к началу. Он рисовал картинки, которые превращались во что-то иное, стоило перевернуть их вверх ногами.
Даже в серьезные минуты Кэрроллу лучше всего думалось, когда ему удавалось, наподобие Белого Рыцаря, увидеть все перевернутым. Он придумывал новый способ умножения, в котором множитель писался наоборот и над множимым. «Охота на Снарка», как он рассказывает, была написана им с конца. «Ибо Снарк был буджум, понимаешь?» — эта последняя строка поэмы пришла ему в голову внезапно, как озарение. Затем он присочинил к ней строфу, к строфе — поэму.
Близко связан с кэрролловской инверсией и его юмор логического противоречия. Черная Королева знает холм такой большой, что рядом с ним этот покажется долиной; сухое печенье едят, чтобы утолить жажду; гонец шепчет крича; Алиса бежит так быстро, что ей удается остаться на месте. Неудивительно, что Кэрролл любил особый вид каламбура, называемый «ирландским быком»**, суть которого в логическом противоречии. Однажды он написал сестре:
«Пожалуйста, разбери с логической точки зрения следующее рассуждение:
Девочка. Я так рада, что не люблю спаржу.
Подруга. Отчего же, милая?
Девочка: Потому что, если б я ее любила, мне бы пришлось ее есть, а я ее не выношу».
Кто-то из знакомых Кэрролла вспоминает, что слышал, как он рассказывал про одного человека, у которого были такие большие ноги, что ему приходилось надевать брюки через голову.
«Пустое множество» (множество, не имеющее элементов), с которым он обращается как с овеществленной реальностью, также служит Кэрроллу источником логического нонсенса особого рода. Мартовский Заяц предлагает Алисе несуществующего вина; Алиса размышляет, что происходит с пламенем свечи, когда свеча не горит; географическая карта в «Охоте на Снарка» представляет собой «абсолютную и совершенную пустоту»; Червонному Королю кажется странным, что можно написать письмо «никому» («Кому адресовано письмо?» — «Никому»), а Белый Король хвалит остроту зрения Алисы, увидевшей на дороге «никого» («Кого ты там видишь?» — «Никого»).
Почему юмор Кэрролла так тесно связан с логическими головоломками такого рода? Здесь не место разбирать вопрос о том, объясняется ли это только тем, что Кэрролл интересовался логикой и математикой, или некими подсознательными импульсами, побуждающими его снова и снова сужать и расширять, сжимать и переворачивать, вывертывать наизнанку и ставить вверх ногами привычный мир. Вряд ли можно согласиться с положением, выдвинутым Флоренс Бекер Леннон в ее чрезвычайно интересной биографии Кэрролла «Викторианство в Зазеркалье» (Florence Becker Lennon. Victoria Through the Looking-Glass). Она доказывает, что Кэрролл от рождения был левшой, которого заставили пользоваться правой рукой, и что он «брал реванш, выворачивая многое справа налево». К несчастью, факты, доказывающие, что Кэрролл от природы был левшой, настолько малочисленны и неубедительны, что их нельзя принимать во внимание. Впрочем, такое объяснение истоков нонсенса Кэрролла все равно было бы недостаточным.
………………………………………………..
** — «Ирландский бык» — см. эссе Марии Эджворт (1767—1849) «Эссе об ирландских быках» (Maria Edgeworth. Essay on Erish Bulls. L., 1802). <прим. Н. Демуровой>
10 — Рассуждение Алисы о «зазеркальном» молоке гораздо значительнее, чем думалось Кэрроллу. Лишь спустя несколько лет после опубликования «Зазеркалья» стереохимия нашла положительное подтверждение тому, что органические вещества имеют асимметричное строение атомов. Изомеры суть вещества, молекулы которых состоят из совершенно тех же атомов, соединенных, однако, в топологически различные структуры. Стереоизомеры суть изомеры, идентичные даже в топологической структуре, однако из-за асимметричности этой структуры они образуют зеркальные пары, подобно левому и правому ботинку. Все органические вещества стереоизометричны. Обычно в пример приводят сахар: в «правом» варианте его называют декстрозой, в «левом» — левулезой. Прием пищи вызывает сложные химические реакции между асимметричными веществами и асимметричными продуктами в организме, потому что между «левыми» и «правыми» формами одного и того же органического вещества существует определенная разница во вкусе, запахе и усвояемости. Ни одна лаборатория или корова пока что не дала «зеркального» молока, но можно смело сказать, что если бы асимметрическую структуру молока зеркально отразили, его нельзя было бы пить.
В этом суждении о «зазеркальном» молоке подразумевается лишь отражение структуры, соединяющей атомы молока. Конечно, подлинное зазеркальное отражение молока означало бы и инверсию структуры самих элементарных частиц. В 1957 г. Ли Цзун-дао и Янг Чжень-нин, два американских физика китайского происхождения, получили Нобелевскую премию за теоретический труд, который, по удачному выражению Роберта Оппенгеймера, привел их к «радостному и удивительному открытию» относительно того, что частицы и их античастицы (то есть идентичные частицы с противоположными зарядами), подобно стереоизомерам, суть не что иное, как зеркальные отражения тех же структур. Если это так, тогда «эазеркальное» молоко будет состоять из «антивещества», которое Алиса даже не сможет выпить: стоит ей прийти в соприкосновение с этим молоком, как оба они взорвутся. Разумеется, анти-Алиса, находящаяся по ту сторону зеркала, найдет антимолоко чрезвычайно вкусным и питательным.
Читателям, которым хотелось бы узнать больше о философском и научном смысле «левого» и «правого», рекомендую познакомиться с прекрасной книжкой Германа Вейля (Hermann Weyl. Symmetry, 1952) [Русский перевод: Герман Вейль. Симметрия. М., 1968], со статьей Филипа Моррисона (Philip Morrison. The Overthrow of Parity. — «Scientific American», April, 1957) и с моей работой «Обеими ли руками пишет Природа?» (Martin Gardner. Is Nature Ambidexterous? — «Philosophy and Phenomenological Research», December, 1952) [Русский перевод: Мартин Гарднер. Математические головоломки и развлечения. М., 1971]. В более легком жанре написана последняя глава о «левом» и «правом» в «Книге математических загадок и развлечений «Сайентифик Америкэн» (The Scientific American Book of Mathematical Puzzles and Diversions, 1959) и мой рассказ «Левое или правое?» («Esquire», February, 1951). Классический пример научной фантастики на эту тему — «Рассказ Платнера» Уэллса. […] В настоящий момент, когда я пишу эти строки, специалисты по атомной физике размышляют о возможности создания антивещества в лабораторных условиях. […].
—
Из статьи Н. Демуровой «О переводе сказок Кэрролла»
(М., «Наука», Главная редакция физико-математической литературы, 1991)
Казалось бы, задача переводчика здесь предельно проста: имена надо переводить «как они есть». …the Red Queen — Красная Королева.
Впрочем, все здесь не так просто, как может показаться с первого взгляда. The Red Queen — это шахматная фигура, и потому, конечно, по-русски назвать ее следует Черной Королевой.
<В фильме «Обитель зла», где немало аллюзий на «Зазеркалье» Кэрролла, компьютер, управляющий системой «Umbrella» назван именно «Красной королевой». В третьей части фильма присутствует уже другой компьютер, названный как и следовало ожидать, Белой Королевой. Не стоит забывать, что проход в «Umbrella Corporation» происходит именно через зеркало. — С.К.>.
Кадры из к-ф «Обитель Зла».
____________________________________________________
Адаптированный перевод (без упрощения текста оригинала)
из серии «Метод обучающего чтения Ильи Франка»
(«Английский с Льюисом Кэрроллом. Алиса в Зазеркалье» —
М.: Школа иностранных языков Ильи Франка, Восточная книга, 2009)
Пособие подготовила Ольга Ламонова:
“Китти, ты умеешь играть в шахматы? Ну, не улыбайся, моя дорогая, я спрашиваю об этом серьезно. Потому что, когда мы играли только что, ты смотрела так, словно ты понимала /эту игру/): и когда я сказала «Шах!», ты замурлыкала. Так вот, это был прекрасный шах, Китти, и вот уж действительно я могла бы выиграть, если бы не тот отвратительный конь, который пробрался между моими фигурами. Китти, дорогая, давай поиграем в…”
И тут мне жаль, что я не могу рассказать вам и половину тех вещей, которые обычно говорила Алиса, начиная /их/ своей излюбленной фразой: «Давай играть в…». У нее случился довольно длительный спор со своей сестрой всего лишь накануне; и все из-за того, что Алиса начала с /фразы/: «Давай играть, как будто мы короли и королевы»; а ее сестра, которой нравилось быть очень точной, стала спорить, что они не могли /играть/, потому что их было только двое, и Алиса была вынуждена, наконец, сказать, “Что ж, ты можешь быть одной из них в таком случае, а я буду всеми остальными.” А однажды она действительно испугала свою старую няню, прокричав неожиданно ей в ухо, “Няня! Давай же играть, как будто я — голодная гиена, а ты — кость.”
Но это уводит нас прочь <= отвлекает нас> от речи Алисы, /обращенной/ к котенку. “Давай играть, как будто ты Черная Королева, Китти! Знаешь ли, мне кажется, что если бы ты села /на задние лапки/ и сложила свои /передние/ лапки, то ты бы выглядела в точности как она. Ну-ка, попробуй же, вот душка.” И Алиса сняла Черную Королеву со стола, и поставила ее перед котенком в качестве образца для подражания; однако, из этого ничего не вышло, главным образом потому, сказала Алиса, что котенок не хотел складывать свои лапки должным образом.
Тогда, чтобы наказать ее <= кошечку>, она поднесла ее к Зеркалу, чтобы она могла увидеть, какой угрюмый /у нее вид/; — “и если ты не будешь вести себя прилично сию же минуту, я посажу тебя туда, в Зазеркальный дом. Как тебе это понравится?”
“А теперь, если только ты будешь внимательной, Китти, и не будешь так много болтать, я расскажу тебе все, что я думаю <«все свои мысли»> о Зазеркальном доме. Во-первых, в нем есть комната, которую можно увидеть в зеркале — она совершенно такая же, как наша гостиная, только предметы в ней расположены наоборот <«в другом направлении»>. Я могу видеть ее всю, когда я забираюсь на стул — всю, за исключением одного кусочка за камином. Как бы мне хотелось увидеть /именно/ тот кусочек!
Мне так сильно хочется узнать, разводят ли они огонь зимой: никогда невозможно сказать, знаешь ли, пока наш камин не задымит, и тогда дымок поднимается и в той комнате тоже — но ведь это же может быть только видимость, чтобы только заставить выглядеть так, как если бы у них был огонь /в камине/. Ну так вот, книги вполне похожи на наши книги, только слова в них идут в другую сторону; — я знаю об этом, потому что я поднесла одну из наших книг к зеркалу, и тогда они поднесли /свою книгу/ в той, другой, комнате.”
“Как бы тебе понравилось жить в Зазеркальном доме, Китти? Интересно, давали бы тебе молоко там? Возможно, Зазеркальное молоко вредно пить. Но вот, Китти, теперь мы переходим к коридору. Можно увидеть только маленький кусочек коридора в Зазеркальном доме, если оставить дверь нашей гостиной широко открытой: и он очень похож на наш коридор, пока хватает взгляда <«так далеко, как ты можешь увидеть»>, только, ты же знаешь, что дальше он может быть совершенно другим /за пределами видимости/). Как здорово было бы, если бы мы только смогли проникнуть внутрь, в Зазеркальный дом! Я уверена, в нем, о! такие прекрасные вещи!”
____________________________________________________
Перевод Владимира Азова (Ашкенази) (1924):
— Китти, ты умеешь играть в шахматы? Ну, не надо смеяться, душечка, я ведь спрашиваю серьезно. Потому что, когда мы недавно играли, ты смотрела, как будто ты понимаешь, а когда я сказала: «Шах», ты замурлыкала. Это был чудный шах, Китти, и я, право, могла выиграть, если бы не этот противный Конь, который врезался вдруг, откуда ни возьмись, в мои фигуры. Китти, душечка, давай играть, как будто…
Я хотел бы иметь возможность рассказать вам хотя бы половину тех вещей, которые говорила Алиса, когда она начинала со своей любимой фразы: «Давай играть, как будто…» Не далее, как вчера, у нее вышел еще длинный спор с сестрой из-за того, что Алиса сказала: «Давай играть, как будто мы короли и королевы». А ее сестра, которая любит во всем точность, стала доказывать ей, что невозможно им быть королями и королевами, потому что их ведь только двое. Алисе в конце концов пришлось сделать сестре такое предложение: «Так ты будешь одна королева, а я буду все остальные». А раз еще Алиса страх как напугала свою старую няню, закричав ей вдруг прямо в ухо: «Няня, давай играть, как будто я голодная гиена, а ты — кость».
Но это отвлекло нас от речи, которую Алиса держала котенку.
— Давай играть, как будто ты Черная Королева, Китти. Ты знаешь, если бы ты села как следует и сложила бы так лапки, ты была бы совсем как Черная Королева. Ну-ка, попробуй, душечка!
И Алиса сняла со стола Черную Королеву и поставила ее перед котенком как образец для подражания. Однако, из этого дела ничего не вышло. Главным образом, объяснила Алиса, потому, что котенок не хотел сложить как следует лапки. Чтобы наказать его, Алиса подняла его и приткнула к зеркалу, чтобы он мог видеть, какой он глупый.
— Если ты сейчас же не сделаешься хорошей кошечкой, — прибавила Алиса, — я просуну тебя насквозь — в дом с той стороны зеркала. Как это тебе понравится?
— Теперь, если ты только будешь слушать, Китти, и не слишком много болтать, я расскажу тебе все, что я думаю насчет дома за зеркалом. Во-первых, там есть комната. Ты видишь ее через стекло. Это такая же комната, как наша гостиная, только вещи там стоят иначе. Я вижу ее всю, когда становлюсь на стул — всю, кроме кусочка, который как раз за камином. Ах, я так хотела бы увидеть именно этот кусочек. Мне так хочется знать, зажигают они огонь зимою или нет. Этого никак нельзя узнать, ты понимаешь? Только когда камин у нас начинает дымить и дым поднимается по комнате, видно, что и там топят. Но, может быть, они это делают нарочно, чтобы только думали, что у них топится. Книги у них почти как наши книги, только слова у них наоборот. Я знаю это потому, что я раз держала так книгу перед зеркалом, и они тогда тоже поднесли так книгу в своей комнате.
— Ты хотела бы жить в доме за зеркалом, Китти? Вот уж не знаю, давали бы они тебе там молоко. Может быть, зеркальное молоко и невкусное. Но слушай, Китти, я тебе сейчас скажу про их коридор. Если широко распахнуть дверь нашей гостиной, можно увидеть коридор в доме за зеркалом. Это совсем как наш коридор, только ведь он не весь виден, и, может быть, дальше он совсем другой. Ах, Китти, как это хорошо было бы, если бы мы могли пройти насквозь в дом за зеркалом. Я уверена, что там должна быть масса красивых вещей.
____________________________________________________
Перевод Александра Щербакова (1977):
— Клякса, а ты умеешь играть в шахматы? Не смейся, я серьезно спрашиваю. Только что, когда мы играли, ты смотрела так, будто все понимала. И когда я сказала: «Шах!» — ты замурлыкала. А шах был замечательный! Я бы вот, честное слово, выиграла, если бы не этот противный Конник, который пролез через мои фигуры! Кляксочка, миленькая, давай как будто…
(Здесь я хотел бы предупредить вас, что половина речей Алисы начиналась с ее любимых слов: «Давай как будто…» Как раз днем раньше у Алисы вышел спор со старшей сестрой, и все из-за того, что Алиса предложила: «Давай как будто мы — тысяча королей и королев». Ее сестра, особо уважавшая точность, стала возражать, что вдвоем они могут быть только двумя из них. И Алиса наконец вынуждена была отступиться и сказать: «Ладно, вот ты и будь двумя из них, а за всех остальных буду я». А однажды она не на шутку перепугала сбою старую няню, внезапно крикнув ей в самое ухо: «Нянечка! Давай как будто ты кость, а я голодная гиена!» Но мы отвлеклись от разговора Алисы с черным котенком,)
— Клякса, давай как будто ты Королева Черных! Знаешь, если ты сядешь на задние лапки и подожмешь передние, ты будешь в точности как она. Кляксочка, давай попробуем!
И Алиса взяла со стола Королеву Черных и поставила ее перед Кляксой, чтобы та видела, чему подражать. Однако ничего не вышло, главным образом потому, решила Алиса, что Клякса не хотела поджать как следует передние лапки. И в наказание Алиса поднесла Кляксу к большому зеркалу над камином, чтобы она полюбовалась на свою капризную мордочку.
— И если ты сейчас же не исправишься, — добавила она, — я тебя выставлю туда, в зазеркальный дом. Хочешь, да? Прекрати посторонние разговоры и внимательно слушай. Тогда я расскажу тебе все, что придумала про зазеркальный дом.
Смотри, сквозь зеркало видна комната. Она такая же, как наша гостиная, только там все не с той стороны. Если я встану на кресло, мне ее видно почти всю, кроме уголка за камином. А вот именно этот уголок мне больше всего и хочется увидать. Я бы так хотела знать, горит ли там зимой огонь в камине. Об этом никто ничего не может сказать, пока наш камин не задымит, — тогда в той комнате тоже дым, но это, может быть, только нарочно, чтобы все думали, что там есть огонь.
И знаешь еще что: книги там похожи на наши, только слова отпечатаны не в ту сторону. Я знаю, я поставила одну нашу книжку перед зеркалом и посмотрела, какую книжку поставили там.
Клякса, тебе хотелось бы жить в зазеркальном доме? Интересно, а молочко тебе там давали бы? Может, зазеркальное молоко и пить-то нельзя?..
А теперь слушай про коридор. В зазеркальном доме можно увидеть только маленький-маленький кусочек коридора, если настежь распахнуть дверь нашей гостиной. Докуда видно, коридор очень похож на наш, но дальше он, может быть, совсем не такой. Ах, Кляксочка, как было бы прекрасно, если бы мы могли попасть в зазеркальный дом! Наверняка там есть замечательные вещи!
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1980):
Глупый котенок, скажи, ты умеешь играть в шахматы? Не смейся, я серьезно! Вчера, когда мы с сестрой играли, ты следил за нами так, как будто что-то понимаешь. А когда я сказала «Шах!», ты замурлыкал. И правильно — это был отличный шах. Я бы обязательно выиграла, если бы этот несчастный Конь не мешал моим фигурам. Слушай, давай понарошку…
О чем бы Алиса ни говорила, всюду она вставляла это «понарошку». Позавчера они с сестрой поссорились… и все из-за того, что Алиса предложила: «Давай играть, как будто мы с тобой понарошку короли и королевы». На это ее серьезная и почти совсем взрослая сестра возразила, что так они играть не могут и ничего у них не получится — ведь их всего двое. В конце концов Алиса сказала: «Ну и ладно. Ты будешь одной королевой, а я — всеми остальными». А еще она однажды страшно напугала свою старую няню, закричав ей прямо в ухо: «Няня! Я понарошку буду Злобной Гиеной, а ты — кроликом!»
Но мы отвлеклись от того, что Алиса говорила котенку:
— Давай понарошку ты будешь Черной Королевой, ладно? Знаешь, если ты сложишь лапки на животе, ты будешь вылитая Черная Королева. Ну-ка попробуй!
Алиса сняла Черную Королеву со стола и поставила ее перед котенком, но ничего не вышло; котенок никак не хотел правильно сложить лапы. Алиса рассердилась и поднесла его к зеркалу, чтобы он полюбовался, до чего он непослушный и невоспитанный.
— Если ты будешь себя плохо вести,- заявила она,- я перенесу тебя за Зеркало и оставлю жить в Зазеркальном Доме. Что ты на это скажешь?.. Ну, а теперь, если ты будешь слушать внимательно и не станешь меня перебивать, я расскажу тебе, как устроен этот Зазеркальный Дом. Во-первых, в нем есть та комната, которую сейчас видно в Зеркало… в точности такая же, как наша. Только все вещи там стоят наоборот. Если залезть в кресло, то видно почти всю зазеркальную комнату, кроме маленького уголка у камина. Ох, если бы еще увидеть и этот уголок!.. Интересно, горит в зазеркальном камине огонь или нет? И как это узнать? Правда, если у нас камин дымит, то дым виден и в той комнате. Но, может быть, это только понарошку: чтобы мы подумали, что там тоже есть огонь. Потом, там есть книжки, почти такие же, как наши, только все слова в них написаны наоборот, я-то знаю: как-то раз я поднесла книжку к Зеркалу, а с той стороны тоже появилась книжка, и я успела ее рассмотреть… А ты хочешь попасть в Зазеркальный Дом, котенок? Интересно, дадут тебе там молока? Наверно, зазеркальное молоко ужасно невкусное. Да, послушай, там ведь еще есть коридор!.. Если открыть нашу дверь, то в Зеркале будет виден маленький кусочек зазеркального коридора. Он очень похож на наш, но дальше-то он может оказаться совсем другим. Ох, как мне хочется попасть в Зазеркалье! Там наверняка столько удивительных вещей!
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1991):
Послушай, — обратилась она вдруг к котенку, — а в шахматы играть ты умеешь? Ну что же тут смешного? Обычное дело. И потом, я сама видела, как ты внимательно следишь за игрой в шахматы. На днях, когда я сказала: «Шах!» — ты даже мурлыкнул. А правда же отличный был ход? Если бы не этот противный конь, я бы непременно выиграла. Он так незаметно подкрался! Слушай, котик, а давай играть КАК БУДТО!
Алиса обожала эти слова — КАК БУДТО. С ними можно было играть во что угодно. Вчера, например, она предложила сестре: «Давай играть, КАК БУДТО мы шахматные Короли и Королевы». Но сестра не понимает никаких КАК БУДТО. «Это невозможно, — сказала она рассудительно. — Нас ведь всего две, а королей и королев — четыре». «Ну и что! — возразила Алиса. — Это же КАК БУДТО. Ты будешь одной из Королев, а я КАК БУДТО сразу всеми остальными».
В другой раз она насмерть перепугала своим КАК БУДТО старую няньку. «Нянечка, — ласково сказала Алиса, — давай я КАК БУДТО голодная гиена, а ты КАК БУДТО мышка. И я тебя КАК БУДТО съем!»
Впрочем, это было тогда. А сейчас Алиса разговаривала с черненьким котенком.
— Давай, котик, играть — КАК БУДТО ты Черная Королева. Для этого ты должен стать на задние лапки. Вот так. А передние прижать к груди. Ну попробуй, что тебе стоит?
Алиса даже поставила перед ним Черную Королеву, но упрямый котенок ни за что не хотел становиться на задние лапки, чтобы стать Черной Королевой.
Тогда Алиса поднесла его к зеркалу над камином.
— Посмотри, какой ты противный, когда упрямишься, — сказала она. — Поупрямься у меня, я тебя живо отправлю ТУДА, за зеркало, в Зазеркальную комнату. Она точь-в-точь как наша, только там все наоборот. Стоит влезть на стул, как ты ее увидишь всю-всю. Только очаг в камине не виден. А мне так хочется узнать, топят ли ОНИ его зимой. Правда, когда наш камин дымит, там тоже вьется дымок. Но вдруг тот огонь, наоборот, совсем холодный? И книжки там тоже наоборотные. Я однажды приставила нашу книжку к зеркалу, и ТАМ тут же появилась точно такая. Только буквы перевернуты.
Ну что, котик, захотелось попасть ТУДА? Там, наверное, и молоко есть. Только, боюсь, то молоко не вкусное, а наоборот. А если раскрыта дверь из нашей комнаты в коридор, то и ТАМ кусочек коридора виден. Но только кусочек. Как бы мне хотелось поглядеть, куда ведет Зазеркальный коридор! Наверняка он приводит в такие чудеса!
.
____________________________________________________
Перевод Юрия Лифшица (1991, опубликовано в 2017):
– Давай, Уголек, я научу тебя играть в шахматы, – после паузы продолжала Алиса. – Нечего смеяться, я серьезно. Вчера, например, ты во все глаза следил за партией. По моему, ты уже начинаешь разбираться в правилах. Когда я объявила «Шах!», ты замурлыкал от удовольствия. Знаешь, я тогда сделала отличный ход, и если бы не этот дурацкий Конь, непременно выиграла бы. А что, если мы с тобой…
Сказать по правде, со слов «а что, если…» начиналась добрая половина фраз, произносимых Алисой. Вчера, например, она предложила сестре: «А что, если мы с тобой тоже станем фигурами, например, Королем и Королевой? И сыграем партию?» Сестра отказалась. «Нас всего двое, – сказала она после долгих препирательств, – и мы не сможем заменить собой все фигуры». Ей вообще не нравились подобные фантазии. Тогда Алиса предложила играть иначе. «Ладно, – сказала она, – давай ты будешь одной Королевой, а я – другой и обоими Королями заодно». Это еще что! Как то раз Алиса до полусмерти напугала свою старую няню. «Няня! – крикнула она прямо в ухо старушке. – Что, если я буду злой собакой, а ты – кошкой!»
Но мы отвлеклись.
– Что если ты, Уголек, станешь Черной Королевой? – говорила Алиса. – Сядь на задние лапки. Так. А передние прижми к животу. Не упрямься, пожалуйста…
Она сняла с доски Черную Королеву и показала котенку, как та выглядит. Это не помогло. Уголек нипочем не хотел правильно складывать лапы. Пришлось Алисе взять его на руки и поднести к зеркалу – пусть посмотрит на себя со стороны!
– Почему ты такой упрямый? – спросила котенка Алиса. – Если не будешь слушаться, я тебя отправлю в Зазеркальный Дом. Думаю, тебе там не очень понравится… Хорошо, сиди спокойно и слушай. Я расскажу тебе о Зазеркалье. Там точно такая же комната, как и у нас. Только вещи переставлены. Камина в Зазеркалье не видно. Поэтому посмотреть на него не удастся. Интересно, горит в нем огонь или нет? Когда наш камин начинает дымить, в той комнате тоже вьется дым. Но может быть, Зазеркальный дым не настоящий? Может, там дымят просто так, чтобы нас провести, а на самом деле огня в том камине никогда не разводят? В Зазеркалье есть и книги, очень похожие на наши, только буквы в них смотрят не в ту сторону. Честное слово! Однажды я раскрыла книгу перед Зеркалом и все как следует рассмотрела. Тебе, Уголек, нравится Зазеркальный Дом? Не знаю, есть ли там молочко или нет. А если есть, пойдет ли оно тебе на пользу? Знаешь, там и коридор имеется. Когда мы открываем двери нашей комнаты, в Зазеркалье виден кусочек того коридора. Он тоже похож на наш, но каким он окажется дальше? Ах, если бы удалось пройти сквозь Зеркало! Это было бы здорово!
____________________________________________________
— Китти, ты умеешь играть в шахматы? Ладно, не улыбайся, дорогая, я серьезно спрашиваю. Ведь, когда мы недавно играли, ты смотрела так, как будто понимала, чем мы занимаемся, и когда я сказала «Шах!» — ты мурлыкнула! Да, это был отличный шах, Китти, и я вполне могла выиграть, если бы не этот противный Конь, который прорвался к моим фигурам. Китти, дорогая, давай представим себе…
Здесь я должен остановиться, потому что не смогу пересказать вам даже половину того, что всегда следовало за ее любимой фразой: » Давай представим себе». Совсем недавно у нее вышел долгий спор с сестрой по этому поводу, и все потому, что Алиса предложила: «Давай представим себе, что мы короли и королевы», но ее сестра, любившая во всем точность, возразила, что этого не может быть потому что их всего двое, и Алисе в конце концов пришлось согласиться: «Хорошо, ты будешь одной из них, а я — остальными».
А однажды, когда ее напугала старая няня, неожиданно закричавшая у нее над ухом, Алиса сказала ей:
— Няня, ты, наверное, вообразила себе, что я стая голодных волков и гонюсь за тобой по лесу?
Но вернемся к речи, с которой Алиса обращалась к котенку.
— Давай вообразим себе, что ты, Китти, Черная Королева! Ты, знаешь, я думаю, что если ты сядешь и сложишь руки, то будешь очень на нее похожа. Постарайся, пожалуйста, милая! — И Алиса взяла Черную Королеву со стола и поставила перед котенком как образец для подражания, тем не менее котенок в целом не преуспел в этом занятии, как сказала сама Алиса, потому что не смог правильно сложить руки…м-м…то есть лапы. Поэтому, в качестве наказания она подняла его и поднесла к зеркалу, чтобы он сам сразу увидел какой у него недовольный вид.
— А если ты не будешь слушаться, — добавила она, — я посажу тебя в Зеркальный Домик. Ну, что ты об этом думаешь? Теперь, если конечно, ты будешь внимательно слушать и поменьше болтать, я расскажу тебе о Зеркальном Домике. Во-первых, вот комната, которую ты видишь через зеркало — она совсем такая же как наша классная комната, только чуточку другая. Я могу рассмотреть ее всю, если встану на стул — всю, кроме того кусочка перед камином. Ах! Как бы мне хотелось разглядеть ЭТОТ кусочек! Мне так хочется узнать топят ли они камин зимой. Этого нельзя сказать наверняка, хотя наш камин дымит и в той комнате тоже есть дым — но может быть это всего лишь уловка, чтобы все выглядело так, как будто они и в самом деле топят камин. Да, книги у них прямо как у нас, только слова неправильные, я это точно знаю, потому что подносила одну книгу к зеркалу, а они делали тоже самое у себя в комнате. Ну, как — тебе понравилось жить в Зеркальном Домике, Китти? Интересно, что было бы, если бы они дали тебе там молока? Может быть зеркальное молоко нельзя пить? Внимание, Китти! Мы приближаемся к коридору. Можно немножко разглядеть коридор в Зеркальном Домике, если оставить пошире открытой дверь в нашу классную комнату — он очень похож на наш насколько можно разглядеть, но на самом деле с той стороны все может быть совершенно не таким. Ах, Китти! Как было бы здорово, если бы мы смогли попасть в Зеркальный Дом! Я уверена, что там столько, ох! таких чудесных вещей!
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (1992, 2003):
— Скажи, Багира, ты умеешь играть в шахматы? Нет, я серьезно. Вчера, когда мы играли с сестрой, а ты сидела рядом, мне показалось, что тебе это интересно. А когда я объявила шах, ты аж замурлыкала от удовольствия. Что и говорить – СИЛЬНЫЙ был ход! И я бы, конечно, выиграла, если бы не этот противный черный ферзь! Слушай, давай поиграем…
(Алиса не была бы Алисой, если бы не повторяла на каждом шагу: «Давай поиграем, давай поиграем». Как-то они с сестрой даже поспорили. Алиса предложила: «Давай поиграем в королей и королев», а ее педантичная сестра возразила, что ничего не выйдет, поскольку их только двое. «Вот и прекрасно, — ответила Алиса. – Ты будешь КОРОЛЯМИ, а я – КОРОЛЕВАМИ».
А в другой раз она ужасно перепугала свою бабушку таким предложением: «Давай поиграем: ты будешь маленькая девочка, а я – злобная Баба-Яга!» Но мы, кажется, отвлеклись.)
Итак, Алиса сказала:
— Давай поиграем в ШАХМАТЫ. Я… нет, лучше начнем с тебя. Ты будешь Черной Королевой. А что! По-моему, ты справилась бы с этой ролью. Ну-ка встань на задние лапки и сложи передние на груди крест-накрест!
Она даже поставила перед Багирой черную королеву, она даже сама показала, что нужно делать. Но Багира и ухом не повела. Тогда Алиса поднесла ее к зеркалу – пусть посмотрит на себя со стороны – и пригрозила:
— Если будешь так себя вести, я тебя посажу туда и там оставлю! А там… А хочешь, я расскажу тебе про Зазеркальную комнату? Хочешь? Только смотри – сиди смирно и не перебивай. В зазеркальной комнате все точно так же, как у нас – только наоборот. Скажем, у нас на стене часы слева, а там – справа. У нас книжный шкаф справа, а у них – правильно, слева. Да, и книги там тоже есть, только все слова напечатаны задом наперед. Я сама видела: как-то поднесла к зеркалу книгу, а они показали мне свою…
Из этого кресла Зазеркальная комната видна почти вся – кроме одной стены. А если приоткрыть нашу дверь, то и там приоткроется дверь, и можно будет увидеть кусочек их коридора. Он ничем не отличается от нашего, но, может быть, за им все по-другому? Вот бы оказаться там и самой все увидеть!
Багира, а ты хотела бы оказаться там? Интересно, дадут ли тебе там молока? Да и можно ли пить зазеркальное молоко?
Нет, я бы очень хотела туда.
____________________________________________________
— Кися, ты чё — в шахматы играть умеешь? И нефига улыбаться, дорогу ша, я не шучу. Поскольку мы вот щас играли, а ты наблюдала, будто понимаешь;
я объявляю «Нападенье на короля!» — ты аж муркнула! Нападенье-то впрямь замечательное, я на самом деле чуть не выиграла, кабы не гнусный всадник, проскакавший в обход моей защиты. Кися, дорогая, давай представим себе… —
Но тут я хочу вмешаться да рассказать про кой-какие выдумки Алис, начинающиеся с любимых её слов «Давай представим себе». Только лишь в предыдущий день у них с сестрой случилось долгое препирательство — а всё потому, что Алис начала с тех самых слов; «Давай представим себе, якобы мы короли да королевы». Тут сестра, весьма любящая точность, заспорила, дескать не выйдет, ибо «нас всего-то две»; в конце концов Алис пришлось пойти на попятную и сказать: «Ладно, тогда ты, пожалуйста, становись кем-то из них, я же — всеми остальными». А однажды буквально напутала старую няньку, прокричав той в ухо: «Няня! Ну давай представим себе, якобы я голодная гиена, а ты — кость!»
Но сие уводит нас от обращенья Алис к котёнку.
«Кися, давай представим себе, якобы ты Красная Королева! Понимаешь — по-моему, коль сядешь на задние лапки да передние скрестишь, то прям в точности на неё похожа. А ну-ка, проверим, вот умничка!»
Алис взяла со стола Красну ю Королеву и поставила перед котёнком как образец для подражанья; однако прикольчик не удался, главным образом, по словам Алис, из-за того, что котёнок не желал правильно складывать ручки. Посему в качестве наказания она поднесла Кисю к Зеркалу над очагом, дабы та увидела собственную неказистость… «и коль тотчас не станешь послушной», добавляет, «просу ну тебя в Зазеркальный Дом. Как тебе такое понравится?»
— В общем, кабы ты слушала повнимательней да поменьше болтала, я поведала б тебе свои размышленья насчёт Зазеркального Дома. Во-первых, сквозь зеркало видна комната — полное подобие нашей гостиной, только вещи противоположно направлены. Встав на кресло, всю её вижу — всю, кроме кусочка прямо за очагом. Ух! Как же охота увидеть именно тот кусочек! Обалденно хочется знать, разжигают ли они зимой очаг; наверняка сказать, понимаешь ли, сроду нельзя. пока наш очаг не задымит, вот тогда в той комнате тоже валит дым — но, вероятно, лишь для отвода глаз, просто делают вид. якобы разожгли огонь. Ну, потом книжки похожи на наши, только слова написаны задом наперёд; я почему знаю-то — подносила одну к зеркалу, а из той комнаты сразу показали такую же.
— Кися, понравилось бы тебе жить в Зазеркальном Доме? Любопытно, поили б тебя там молочком? А вдруг зазеркальное молоко невкусное?.. Но ой, Кися! теперь поговорим про прихожую. Если широко распахнуть дверь нашей гостиной, видна лишь крохотная частичка прихожей Зазеркального Дома; в том месте, где просматривается. — весьма похожа на нашу’, но ведь дальше-то, понимаешь ли, пожалуй, совсем другая. Эх, Кися! вот бы здоровско нам проникнуть в Зазеркальный Дом! Уверена — там, ах! столь прекрасные вещи!
____________________________________________________
Перевод Ирины Трудолюбовой (2016):
– Кити, а ты умеешь играть в шахматы? Не смейся, моя милая, я спрашиваю серьезно. Ведь помнишь, когда мы недавно играли, ты смотрела так, словно понимала. И когда я сказала «Шах», ты замурлыкала! Это был отличный ход, Кити, и выигрыш был уже у меня в кармане, но этот противный конь затесался среди фигур! Кити, милая, ну представь…
А надо сказать, что половину своих разговоров Алиса начинала своим любимым «ну представь». У нее даже вышел долгий спор с сестрой, и все из-за того, что Алиса предложил: «Ну представь, что мы короли и королевы». На что ее сестра, которая любила во всем точность, возразила, что «королями и королевами» они быть не могут, потому что их только двое, на что Алиса, наконец, нашла ответ:» Пожалуйста, будь одной из них, а я буду всеми остальными». А однажды она изрядно напугала свою старую няньку, вдруг крикнув ей в самое ухо: «Нянька! Ну представьте, что я голодная гиена, а вы кость!»
Но мы отвлеклись от речи, произнесенной Алисой в пользу котенка.
– Ну представь, Кити, что ты Алая Королева! Уверяю тебя, если ты сядешь и сложишь лапки, то будешь точь-в-точь она. Ну-ка попробуй.
Тут Алиса взяла со стола шахматную королеву и поставила перед котенком в качестве образца. Нет, ничего не вышло, потому что котенок не так сложил лапки. И в назидание она поднесла котенка к зеркалу, чтобы котенок увидел и устыдился. – Если ты сейчас же не исправишься, – пригрозила Алиса, – я отправлю тебя в Зазеркалье. Понравится ли тебе это?
– Если ты выслушаешь, и не будешь перебивать, я расскажу тебе, что я думаю о Комнате-За-Зеркалом. Во-первых, комната, которую видно там, в зеркале, она такая же, как наша гостиная, только там все наоборот. Если стать на стул, то можно увидеть все, ну кроме камина. А как бы мне хотелось увидеть камин! Мне так хочется знать, горит ли там в очаге огонь зимой. А этого ни за что не узнать, разве что камин начинает дымить, тогда дым заполняет всю комнату. Ну а вдруг они там просто фокусничают, чтобы нас обмануть, будто и у них там есть огонь. Далее, книжки у них совсем как наши, только слова написаны в другую сторону; я знаю, я прикладывала здешнюю книжку к зеркалу, а они приложили тамошнюю.
– Хотела бы ты жить в Комнате-За-Зеркалом, Кити? Поили бы они тебя молоком? А вдруг зазеркальное молоко несъедобное? Но, Кити, как же мы попадем в коридор? Если здесь широко распахнуть двери, то можно увидеть в Комнате-За-Зеркалом немножко коридора. Немножко-то похоже на наш коридор, а вот если дальше пойти, то кто его знает. О, Кити, как было бы чудесно, если бы мы могли попасть туда!
.
____________________________________________________
Перевод Евгения Клюева (2018):
Тут Алиса два или три раза обвила шею Китти ниткой — просто полюбоваться, как это будет выглядеть, но котенок принялся крутиться во все стороны, а клубок упал и покатился по полу, разматываясь и разматываясь…
— Китти, а ты умеешь играть в шахматы? Пожалуйста, не улыбайся, лапочка, я серьезно спрашиваю. Потому что я заметила: когда мы утром играли, ты смотрела так, словно все понимаешь. А стоило мне сказать «шах», ты мяукнула. Это был всем шахам шах, Китти, и я точно бы выиграла, если бы мерзкий конь незаметно не прокрался между моими фигурами. Китти, дорогая, а давай поиграем, как будто…
Ах, если б я только мог рассказать вам хоть половину всего того, что начиналось у Алисы с ее любимого «как будто»! Вот и позавчера у них вышел долгий спор с сестрой, поскольку Алиса опять завела свое: «Давай поиграем, как будто мы короли и королевы», — а сестра, любящая точность, сказала, что это невозможно, ведь их только двое… Тут уж Алисе пришлось уступить: ладно, дескать, тогда ты будешь кем-нибудь одним, а я — всеми остальными. Или еще: однажды она ужасно сильно напугала свою старую няню, внезапно прокричав ей в самое ухо: «Няня, давай поиграем, как будто я голодная гиена, а ты — кость!»
Впрочем, мы отвлеклись, а между тем беседа Алисы с котенком продолжалась.
— Давай поиграем, как будто ты черная королева, Китти: если ты сядешь на попу и вот так скрестишь передние лапки, то будешь вылитая она! Ну, прелесть моя, попробуй!
И Алиса, взяв с шахматной доски черную королеву, поставила ее перед Китти, чтобы та поняла, с кого брать пример. Однако план рухнул — главным образом потому, что Китти, как рассказывала потом Алиса, не желала правильно скрещивать лапки. Тогда, чтобы наказать Китти, Алиса поднесла ее к зеркалу: пусть, пусть увидит там свою надутую физиономию!
—А будешь продолжать в том же духе, — добавила Алиса, — отправлю тебя во-о-он туда, в Зеркальный Дом. Как тебе это понравится?
— Теперь, Китти, если ты прекратишь болтать и начнешь слушать, я расскажу тебе, каким вижу этот Зеркальный Дом. Во-первых, тамошнюю гостиную не отличить от нашей, и в ней есть точно то же, что здесь, только наоборот. Встав на стул, я вижу там все-все… нет, почти все: я не вижу самой чуточки за камином, ах, до чего же мне хочется раз! лядеть именно эту чуточку! Вот бы узнать, топят ли с той стороны зимой камин, да как узнаешь — разве что наш камин задымит, тогда и на гой стороне дымок пойдет, хотя они могут нарочно притвориться, чтобы мы подумали, будто это у них топят… Между прочим, книги гам тоже вроде наших, только все буквы стоя! задом наперед, я сама видела, когда поднесла один раз к зеркалу книжку, а они мне показали свою.
Понравилось бы тебе жить в Зеркальном Доме, Китти? Я вот только не уверена, что тебе на той стороне молоко бы давали! Хотя, может быть, Зеркальное Молоко вообще нельзя пить, оно неправильное… Так, Китти, теперь заглянем в коридор. Правда, там у них и разглядишь-то всего ничего… А если пошире открыть дверь у нас в гостиной? Нуда, их коридор очень напоминает наш, во всяком случае то, что видно отсюда, — но ведь то, чего не видно, может оказаться совсем другим. Ах, Китти, как было бы здорово попасть через стекло в Зеркальный Дом! Там ведь наверняка столько всего замечательного!
____________________________________________________
«Кити, ты ведь умеешь играть в шахматы? Не надо улыбаться, дорогая, я спрашиваю серьезно. Когда мы только что играли, ты смотрела так, будто все понимаешь, а когда я сказала: „Шах!“, ты замурлыкала. Что ж, это был отличный шах, Кити, и я правда могла выиграть, когда бы не этот противный конь, который затесался между моими фигурами. Кити, милая, давай притворимся…»
(Тут я не мог бы пересказать вам и половины всего того, что Аня наговорила, пуская в ход свое излюбленное выражение — «давай притворимся». Вот только давеча она имела долгий спор с сестрою, а все потому, что начала с «Давай притворимся, что мы короли и королевы», на что ее сестра, которая во всем ценила точность, возразила, что они, мол, могут быть только двумя из них, и Ане ничего не осталось, как сказать: «Ну что ж, тогда ты будь одной из них, а я буду всеми остальными». А как-то раз она вспугнула старую няню, когда завопила над самым ее ухом: «Няня! Давай притворимся, что я — голодная гиена, а ты — моя косточка». Но, кажется, мы отвлеклись от того, что Аня говорила котенку.)
«…Давай притворимся, будто ты — Красная Королева, Кити! Ты знаешь, мне кажется, если ты привстанешь на задние лапки и скрестишь передние, то будешь в точности как она. Попробуй-ка, будь милочкой!» Аня взяла со стола Красную Королеву и поставила ее перед котенком как образец для подражания, — однако ничего из этой затеи не вышло, главным образом потому, решила Аня, что котенок не может как следует скрестить свои лапки. Поэтому, в качестве наказания, она поднесла Кити к зеркалу, чтоб та увидела, насколько жалко выглядит. «Даю тебе последний шанс, — сказала она, — иначе я выпущу тебя в зеркальный дом. Как тебе такое понравится?»
«Теперь, если ты будешь внимательно слушать и не будешь меня перебивать, Кити, я поделюсь с тобой своими соображеньями насчет зеркального дома. Во-первых, там есть комната, которую ты видишь в зеркале: это такая же комната, как и наша гостиная, только наоборот. Если встать на стул, хорошо все видно, — не видно только переднюю часть камина. Ах! Как бы я хотела увидеть эту часть! Так хочется узнать, горит ли там огонь… Нельзя сказать наверняка, разве только задымится наш камин — тогда из их камина тоже подымается дымок. Но, может быть, это только притворство, может, они только делают вид, что у них там есть огонь. Ну а книги там примерно такие же, как и наши, только буквы не в ту сторону. Я-то знаю, поскольку однажды поднесла одну из наших книг к зеркалу — и то же самое сделали они со своей».
«Думаешь, тебе понравится жить в зеркальном доме, Кити? Мне вот интересно, будут ли они давать тебе молочко? Возможно, зеркальное молочко не годится для питья… Кити, о! теперь мы переходим к коридору. Вот совсем чуток его видно, если оставить дверь нашей гостиной широко открытой, и, насколько видно, он ничем не отличается от нашего коридора, да только, знаешь, дальше он ведь может быть совсем другим. Ах, Кити! как было бы здорово, если бы нам только удалось пройти в зеркальный дом! Я думаю, там так, ах, так много замечательного!..»
____________________________________________________
Украинский перевод Галины Бушиной (1960):
— Кицько, ти вмієш грати в шахи? Не смійся, люба, я запитую цілком серйозно. Адже коли ми грали останнього разу, ти дивилася так, ніби все розумієш. І коли я сказала «Шах!», ти замурчала. Це був хороший шах, Кицько, і я, безумовно, виграла б, якби той паскудний кінь не заліз серед моїх пішаків. Кицько, люба, уяви собі…
Якби я тільки міг розповісти хоч половину того, що Аліса починала з своїх улюблених слів «уявіть собі». Тільки напередодні вона довго сперечалася з сестрою, і все через те, що вона почала: — Уявімо собі, що ми королі та королеви.- її сестра, яка любила в усьому точність, заперечила, що це неможливо хоча б тому, що їх всього двоє. Аліса змушена була врешті поступитися:
— Ну, добре, ти будеш одною з них, а я буду за всіх інших.
А одного разу вона геть перелякала свою няню, зненацька крикнувши у неї над вухом:
— Нянечко! Уяви собі, що я голодна гієна, а ти — кістка!
Але ми відхилилися від розмови Аліси з кошеням.
— Уяви собі, що ти, Кицько, Червона Королева! Розумієш, мені здається, що коли ти сядеш і складеш передні лапки, ти будеш дуже схожа на неї. Ану попробуй, будь розумною Кицькою! — І Аліса взяла зі столу червону королеву і поставила її як зразок для наслідування перед кошеням. Але з цього нічого не вийшло, головним чином, як скат-зала Аліса, тому, що кошеня не хотіло складати лапки. Щоб провчити його, вона піднесла його до дзеркала, показуючи, яке воно було погане.
— Якщо ти зараз же не зміниш своєї поведінки, — додала вона, — я виставлю тебе в Задзеркальний дім. Як тобі це сподобається?
— А зараз, якби ти слухала, Кицько, і не базікала так багато, я б тобі розповіла все, що думаю про Задзеркальний дім. По-перше, там є кімната, яку видно в дзеркалі. Вона така самісінька, як наша вітальня, але все там навпаки. Я бачу всю її, коли забираюсь на стілець, всю, крім невеликої частини позаду каміна. О! Мені так хочеться побачити і ту частину! Мені так хочеться дізнатися, чи топиться у них взимку. Адже це не можна взнати, розумієш… Хіба що коли у нас топиться, і дим попадає туди теж… Але, може, це тільки видимість, тільки так здається, що там також топлять. Потім книжки там теж схожі на наші, але слова читаються навпаки. Я це знаю, бо я підносила якось книжку до дзеркала, і в тій кімнаті також підносили книжку.
— Ти б хотіла жити в Задзеркальному домі. Кицько? Цікаво, там будуть тобі давати молоко? А може, задзеркальне молоко погане?.. Але, Кицько! Що там далі, в коридорі? З цієї Задзеркальної кімнати видніється лише малесенька частина коридору, і то лише коли двері нашої вітальні широко відчинені. Та частина, що видніється в дзеркалі, дуже схожа на наш коридор, але, розумієш, далі може бути зовсім інакша. Ох, Кицько! Як би добре було, якби ми могли проникнути в Задзеркальний дім! Я певна, що там є, ой, такі чудові речі!
____________________________________________________
Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):
— Слухай, Кицюню, а в шахи ти граєш? Не смійся, золотко, — я цілком серйозно. Бо коли ми сьогодні грали, ти так дивилася, мовби все розуміла… А коли я сказала «Шах!», ти аж замуркотіла! Ох, Кицюню, який то був гарний шах! І я б таки виграла, якби вражий кінь не ввігнався між моїх фігур! Кицюню, люба, нумо гратися, ніби ти…
Тут я хотів би тобі оповісти бодай дещо з того, що звичайно починалося улюбленим Алісиним «Нумо гратися…»
Не далі, як учора вони з сестрою добряче посперечалися. А все почалося із «нумо гратися в королів та королев». Сестра, яка у всьому любила точність, доводила, що це неможливо, бо Їхніх Величностей лише двоє, тож Аліса, врешті, мусила поступитися. «Гаразд, — сказала вона, — тоді ти будеш кимось одним, а я — всіма іншими».
А раз вона мало не на смерть налякала свою стару нянечку, зненацька крикнувши їй у саме вухо: «Нумо гратися, нянечко, в гієну і кістку. Я — голодна гієна, ти — кістка!»
Але ми відбігли від Алісиної розмови з кошеням. Отже, Аліса сказала:
— Нумо гратися, Кицюню, в Чорну Королеву. Знаєш, що я думаю? Якби тобі отак сісти та згорнути на грудях передні лапки, ти була б викапана Чорна Королева! От спробуй, золотко!
Аліса взяла із шахового столика Чорну Королеву і поставила її перед кошеням: мовляв, дивись і наслідуй!
Проте нічого з того не вийшло, і насамперед тому, що, коли вірити Алісі, кошеня нізащо не хотіло як слід згорнути лапки! Тож за покару Аліса виставила його на камін перед Дзеркалом — хай бачить, яке воно вреднюче.
— Якщо ти зараз же не схаменешся, — додала вона, — я спроваджу тебе он туди, за Дзеркало. Ну, що ти на це скажеш?
— От якби ти менше говорила, а більше слухала, я б розповіла тобі дещо про Задзеркальний дім. По-перше, як бачиш, там є світлиця — точнісінько, як наша, тільки все там навпаки. І все добре видно, коли стати на крісло, — усе, окрім каміна. Ох, і кортить же кинути на нього оком! Цікаво, чи горить у них взимку вогонь? Бо це завжди таємниця, — хіба як закуриться наш камін — тоді й там з’явиться димок. Правда, дим вони можуть пускати задля омани — щоб ми подумали, ніби й у них горить вогонь… І книжки в них подібні до наших, тільки слова не так написані. Я це знаю напевно, бо якось показала їм нашу книжку, а вони мені — свою.
— Ну то що, Кицюню, хочеш пожити в Задзеркальнім домі? Цікаво, чи давали б тобі там молока? Хоча, може, задзеркальне молоко й не питне… Отак-то, Кицюню… А далі йде задзеркальний коридор. Якщо двері нашої вітальні. розчахнути навстіж, очам відкривається краєчок коридору в тім домі — поки його видно, він точнісінько, як наш, але, хтозна — може, там, де його не видно, він геть інший?.. Ох, Кицюню-любуню… От якби нам з тобою пробратися в Задзеркалля! О, скільки там, мабуть, чудес!
.
____________________________________________________
Украинский перевод Виктории Нарижной (2008):
— Кицю, ти вмієш грати в шахи? Ну не посміхайся, моя дорогенька, я ж серйозно запитую. Бо коли ми оце щойно грали, ти дивилася достоту так, ніби все розуміла, а коли я сказала: «Шах!», ти замуркотала!
Так, це БУВ прекрасний шах, Кицю, і я справді могла б виграти, якби не цей осоружний Король, який прийшов і розштовхав усі мої фігури.
Кицю, дорогенька, а давай будемо удавати, що…
І якби ж я тільки мав змогу оповісти вам бодай про половину тих речей, які Аліса зазвичай казала після своєї улюбленої фрази:
«А давай будемо удавати…» Вона мала доволі довгу суперечку з сестрою напередодні, а все через те, що Аліса розпочала так: «Давай будемо удавати, що ми королі й королеви». Її ж сестра, яка любила в усьому бути бездоганно точною, засперечалася: мовляв, у них це ніяк не вийде, адже їх тільки двоє. Зрештою Алісі довелося змиритися, сказавши: «Що ж, тоді ТИ можеш бути однією з них, а Я буду всіма іншими». А іншого разу вона добряче налякала свою стареньку няню, загорлавши їй несподівано на вухо: «Няню! Давайте будемо удавати, що я голодна гієна, а ви — кістка».?
Але нам не варто відволікатися від Алісиної промови до кицьки.
— Давай будемо удавати, що ти Чорна Королева, Кицю! Знаєш, я думаю, що якби ти сіла й склала лапи на грудях, то виглядала б достоту як вона. Ну, спробуй, будь хорошою кицькою!
І Аліса зняла Чорну Королеву зі столу та поставила перед кошеням, як зразок для наслідування. Проте пуття з того не вийшло: якщо вірити Алісі, через те, що кошеня ніяк не могло скласти лапи як слід. Тож, аби покарати, вона піднесла кицьку до Дзеркала, щоб та побачила, яка вона набурмосена.
— І якщо ти миттю не почнеш слухатися, — додала Аліса, — я поставлю тебе туди, до Задзеркального будинку. Як тобі ЦЕ сподобається?
— Зараз, якщо ти просто посидиш та послухаєш і припиниш без уґаву базікати, я поділюся з тобою деякими думками щодо того будинку за Дзеркалом. По-перше, є кімната, якути можеш бачити крізь Дзеркало… вона геть подібна до нашої вітальні, от тільки все в ній навпаки. Я можу бачити її цілком, якщо заберуся на стілець… окрім маленької латочки спереду каміна. О! Як би я хотіла побачити саме ЦЮ латочку! Так пече дізнатися, чи розводять вони взимку вогонь: ніколи не можна сказати напевно, бачиш, хіба що коли наш вогонь димить, і тоді дим підіймається і в тій кімнаті теж… але ж це може бути просто вистава, може, вони тільки удають, ніби в них там горить вогонь. Також їхні книжки щось на зразок наших, тільки слова в них написані навспак. Я це знаю, бо піднесла?
до Дзеркала одну з наших книжок, а вони піднесли одну зі своїх.
— Як би тобі сподобалося жити в Задзеркальному будинку, Кицю? Цікаво, чи давали б вони тобі там молоко? Може, задзеркальне молоко не надто смакує… але ось, Кицю! Ми підходимо до передпокою. Ти можеш побачити самісінький КРАЄЧОК передпокою Задзеркального будинку, якщо залишиш двері нашої вітальні широко прочиненими. Він дуже схожий на наш передпокій — настільки, наскільки сягає око, але ж розумієш, далі-то він може бути зовсім іншим. О Кицю! От було б чудово, якби ми могли пробратися до Задзеркального будинку! Я певна, там є — о! — такі прекрасні речі! Давай будемо удавати, що є шлях, яким туди можна пробратися, який-небудь, Кицю. Давай будемо удавати, що Дзеркало раптом стало м’яке, наче туман, і ми можемо пройти крізь нього. Ого, воно перетворюється на якийсь серпанок, присягаюся! Буде зовсім неважко крізь нього пробратися…
.
____________________________________________________
Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніса Мускі):
— Кіці, а ці іграеш ты ў шахматы? Не ўсміхайся, даражэнькая, я сур’ёзна. Калі мы сёння ігралі, ты самым уважлівым чынам назірала за намі, а калі я аб’явіла “шах”, пачала варкатаць! Які гэта быў цудоўны “шах”, Кіці, і калі б не гэты брыдотны Вершнік, я несумненна перамагла, як ён толькі падабраўся да маіх фігур. Кіці, любая мая, а давай уявім…
Я, шкада не ведаю і паловы таго, што Аліса прапануе штохвіліны зрабіць, прамаўляючы сваю улюбёную фразу: “Давайце ўявім!” Дзень таму, яна мела даволі сур’ёзную спрэчку са старэйшай сястрой на гэты конт. Калі Аліса прамовіла: “Давай ўявім, што мы каралі ды каралевы”, яе сястра, якая любіла дакладнасць ва ўсім, сказала, што гэта немагчыма, таму што іх толькі дзве, Аліса здалася і вымушаная была прамовіць: “Добра, ты будзеш толькі адной каралевай, але… я буду ўсімі астатнімі адначасова!” А аднойчы, яна моцна напалохола сваю старую нянечку, гаркнуўшы ёй на вуха: “Няня! Давай уявім, што я галаднюсенькая гіена, а ты костка!”
Але мы крышачку адцягнулі ўвагу ад размовы Алісы з кацянём.
— Давай уявім, што ты Чорная Каралева, Кіці! Калі б ты села і скрыжавала свае лапкі, ты б моцна была на яе падобнай. Паспрабуй, сонейка!- Аліса зняла Чорную Каралеву з дошкі і паставіла яе перад кацянём, як ўзор. Але нічога не атрымалася, казала потым дзяўчынка, бо Кіці катэгарычна не жадала складваць лапкі, як трэба. Тады яна ўзяла кацяня за шкварку і паднесла да люстэрка, каб паказаць наколькі блага ў яго атрымліваецца,- Зараз жа зрабі, як трэба! — а потым дадала,- Альбо я кіну цябе ў Дом, які знаходзіцца па-за люсэркам. Ці ты хочаш гэтага ?
— Калі ты ўважліва будзеш слухаць, Кіці, і не будзеш мяне перапыняць, я крыху распавяду табе свае думкі аб доме, што знаходзіцца за люстэркам. Першае — гэта пакой, які мы можам назіраць скрозь шкло — ён моцна падобны на нашую гасцёўню, толькі ўсё наадварот. Я, калі забяруся на крэсла, магу назіраць яе ўсю, акрамя каміна. Ах, блага, што мне нельга гэтага зрабіць! Мне б хацелася ведаць, ці запальваюць яны яго ўзімку, хаця, калі наш камін палае, і з яго ідзе дым, такі самы дым бачна і ў люстэрке, але магчыма мне гэта толькі здаецца, можа яны толькі робяць выгляд, што ў іх каміне ёсць агонь. Нават іх кнігі падобныя на нашыя, толькі літары напісаныя зправа-налева; я гэта дакладна ведаю, таму што падносіла адну з кніг да шкла, а яны трымалі такую ж у сваіх руках.
— Ці хацелася б табе, Кіці, жыць у Доме за люсэркам? Толькі, вось пытанне, ці далі б табе там малака? А калі б і далі, ці можна яго піць? І самае галоўнае, як нам туды трапіць? Ты можаш добра бачыць гасцёўню і частку калідору, калі дзьверы ў пакоі дастаткова шырока расчыненыя, і тая частка падобна да нашага ўласнага калідору, а як выглядае астатняе? Вох, Кіці, як было б добра, калі б мы змаглі прайсці праз шкло! Я амаль упэўнена, што гэта магчыма! Ёечку! Гэта было б больш чым выдатна!
— А, давай ўявім, што ведаем гэты спосаб, Кіці. Што шкло, падобнае на смугу, і праз яго можна прайсці. Ай, але ж яно насамрэч ператвараецца на смугу! Цяпер праз яго з лёгкасцю можна прайсці!- сказала яна, стоячы на каміннай палічцы, хаця і не зразумела, як там апынулася. А шкло, між тым пачало таяць, як той серабрысты туман.
____________________________________________________