Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Harry Furniss (1889).
ОРИГИНАЛ на английском (1889):
CHAPTER 11.
PETER AND PAUL.
«As I was saying,» the Other Professor resumed, «if you’ll just think over any Poem, that contains the words—such as
‘Peter is poor,’ said noble Paul,
‘And I have always been his friend:
And, though my means to give are small,
At least I can afford to lend.
How few, in this cold age of greed,
Do good, except on selfish grounds!
But I can feel for Peter’s need,
And I WILL LEND HIM FIFTY POUNDS!’How great was Peter’s joy to find
His friend in such a genial vein!
How cheerfully the bond he signed,
To pay the money back again!
‘We ca’n’t,’ said Paul, ‘be too precise:
‘Tis best to fix the very day:
So, by a learned friend’s advice,
I’ve made it Noon, the Fourth of May.But this is April! Peter said.
‘The First of April, as I think.
Five little weeks will soon be fled:
One scarcely will have time to wink!
Give me a year to speculate—
To buy and sell—to drive a trade—’
Said Paul ‘I cannot change the date.
On May the Fourth it must be paid.’‘Well, well!’ said Peter, with a sigh.
‘Hand me the cash, and I will go.
I’ll form a Joint-Stock Company,
And turn an honest pound or so.’
‘I’m grieved,’ said Paul, ‘to seem unkind:
The money shalt of course be lent:
But, for a week or two, I find
It will not be convenient.’So, week by week, poor Peter came
And turned in heaviness away;
For still the answer was the same,
‘I cannot manage it to-day.’
And now the April showers were dry—
The five short weeks were nearly spent—
Yet still he got the old reply,
‘It is not quite convenient!’The Fourth arrived, and punctual Paul
Came, with his legal friend, at noon.
‘I thought it best,’ said he, ‘to call:
One cannot settle things too soon.’
Poor Peter shuddered in despair:
His flowing locks he wildly tore:
And very soon his yellow hair
Was lying all about the floor.The legal friend was standing by,
With sudden pity half unmanned:
The tear-drop trembled in his eye,
The signed agreement in his hand:
But when at length the legal soul
Resumed its customary force,
‘The Law,’ he said, ‘we ca’n’t control:
Pay, or the Law must take its course!’Said Paul ‘How bitterly I rue
That fatal morning when I called!
Consider, Peter, what you do!
You won’t be richer when you’re bald!
Think you, by rending curls away,
To make your difficulties less?
Forbear this violence, I pray:
You do but add to my distress!’‘Not willingly would I inflict,’
Said Peter, ‘on that noble heart
One needless pang. Yet why so strict?
Is this to act a friendly part?
However legal it may be
To pay what never has been lent,
This style of business seems to me
Extremely inconvenient!‘No Nobleness of soul have I,
Like some that in this Age are found!’
(Paul blushed in sheer humility,
And cast his eyes upon the ground)
‘This debt will simply swallow all,
And make my life a life of woe!’
‘Nay, nay, nay Peter!’ answered Paul.
‘You must not rail on Fortune so!‘You have enough to eat and drink:
You are respected in the world:
And at the barber’s, as I think,
You often get your whiskers curled.
Though Nobleness you ca’n’t attain
To any very great extent—
The path of Honesty is plain,
However inconvenient!’«Tis true, ‘said Peter,’ I’m alive:
I keep my station in the world:
Once in the week I just contrive
To get my whiskers oiled and curled.
But my assets are very low:
My little income’s overspent:
To trench on capital, you know,
Is always inconvenient!’‘But pay your debts!’ cried honest Paul.
‘My gentle Peter, pay your debts!
What matter if it swallows all
That you describe as your «assets»?
Already you’re an hour behind:
Yet Generosity is best.
It pinches me—but never mind!
I WILL NOT CHARGE YOU INTEREST!’‘How good! How great!’ poor Peter cried.
‘Yet I must sell my Sunday wig—
The scarf-pin that has been my pride—
My grand piano—and my pig!’
Full soon his property took wings:
And daily, as each treasure went,
He sighed to find the state of things
Grow less and less convenient.Weeks grew to months, and months to years:
Peter was worn to skin and bone:
And once he even said, with tears,
‘Remember, Paul, that promised Loan!’
Said Paul’ I’ll lend you, when I can,
All the spare money I have got—
Ah, Peter, you’re a happy man!
Yours is an enviable lot!‘I’m getting stout, as you may see:
It is but seldom I am well:
I cannot feel my ancient glee
In listening to the dinner-bell:
But you, you gambol like a boy,
Your figure is so spare and light:
The dinner-bell’s a note of joy
To such a healthy appetite!’Said Peter ‘I am well aware
Mine is a state of happiness:
And yet how gladly could I spare
Some of the comforts I possess!
What you call healthy appetite
I feel as Hunger’s savage tooth:
And, when no dinner is in sight,
The dinner-bell’s a sound of ruth!‘No scare-crow would accept this coat:
Such boots as these you seldom see.
Ah, Paul, a single five-pound-note
Would make another man of me!’
Said Paul ‘It fills me with surprise
To hear you talk in such a tone:
I fear you scarcely realise
The blessings that are all your own!‘You’re safe from being overfed:
You’re sweetly picturesque in rags:
You never know the aching head
That comes along with money-bags:
And you have time to cultivate
That best of qualities, Content—
For which you’ll find your present state
Remarkably convenient!’Said Peter ‘Though I cannot sound
The depths of such a man as you,
Yet in your character I’ve found
An inconsistency or two.
You seem to have long years to spare
When there’s a promise to fulfil:
And yet how punctual you were
In calling with that little bill!’‘One can’t be too deliberate,’
Said Paul, ‘in parting with one’s pelf.
With bills, as you correctly state,
I’m punctuality itself:
A man may surely claim his dues:
But, when there’s money to be lent,
A man must be allowed to choose
Such times as are convenient!’It chanced one day, as Peter sat
Gnawing a crust—his usual meal—
Paul bustled in to have a chat,
And grasped his hand with friendly zeal.
‘I knew,’ said he, ‘your frugal ways:
So, that I might not wound your pride
By bringing strangers in to gaze,
I’ve left my legal friend outside!‘You well remember, I am sure,
When first your wealth began to go,
And people sneered at one so poor,
I never used my Peter so!
And when you’d lost your little all,
And found yourself a thing despised,
I need not ask you to recall
How tenderly I sympathised!‘Then the advice I’ve poured on you,
So full of wisdom and of wit:
All given gratis, though ’tis true
I might have fairly charged for it!
But I refrain from mentioning
Full many a deed I might relate
For boasting is a kind of thing
That I particularly hate.‘How vast the total sum appears
Of all the kindnesses I’ve done,
From Childhood’s half-forgotten years
Down to that Loan of April One!
That Fifty Pounds! You little guessed
How deep it drained my slender store:
But there’s a heart within this breast,
And I WILL LEND YOU FIFTY MORE!’‘Not so,’ was Peter’s mild reply,
His cheeks all wet with grateful tears;
No man recalls, so well as I,
Your services in bygone years:
And this new offer, I admit,
Is very very kindly meant—
Still, to avail myself of it
Would not be quite convenient!’
You’ll see in a moment what the difference is between ‘convenient’ and ‘inconvenient.’ You quite understand it now, don’t you?» he added, looking kindly at Bruno, who was sitting, at Sylvie’s side, on the floor.
«Yes,» said Bruno, very quietly. Such a short speech was very unusual, for him: but just then he seemed, I fancied, a little exhausted. In fact, he climbed up into Sylvie’s lap as he spoke, and rested his head against her shoulder. «What a many verses it was!» he whispered.
.
____________________________________________________
Глава одиннадцатая
ПИТ И ПОЛ
— Как я уже говорил, — напомнил Другой Профессор, — я хотел бы прочесть Поэму, в которой говорится… ну, словом:
ПИТ И ПОЛ
«Ах, бедный Пит! Он мне как брат:
Ведь с ним давно уж дружим мы.
И хоть и сам я небогат,
Я все же дам ему взаймы.
Так редки в скаредный наш век
Добро и преданность друзьям.
Но я, как добрый человек,
ЕМУ ПОЛСОТНИ ФУНТОВ ДАМ!»Как рад был Пит, когда узнал,
Что добрый Пол душой широк!
Как аккуратно написал
Расписку, что вернет все в срок!
— Давай с тобой без суеты
Мы договор составим наш.
Не надо мелочиться! Ты
Шестого мая долг отдашь.— Но на дворе уже апрель! —
Вздохнул печально бедный Пит. —
Всего каких-то пять недель,
А время быстро пролетит!
Дай мне хоть годик, чтоб я мог
Разжиться, не считая дни!..
— Нет, я менять не стану срок:
Шестого мая долг верни.— Ну что же! — Пит вздохнул опять. —
Давай мне деньги, да и в путь:
Хочу компанию создать,
Чтоб капитал тебе вернуть.
— Ты, старина, меня прости, —
Пол отвечает. — Мой совет:
Недельку-две уж подожди:
Пока свободных денег нет!Так день за днем бедняга Пит
Ходил к нему, кляня беду,
Но Пол все так же говорит:
— Я сам их со дня на день жду.
Ну вот и кончился апрель,
Но все таким же был ответ,
Хоть пролетело пять недель:
«Пока свободных денег нет!»Пришло шестое… Строгий Пол
С юристом к Питу постучал…
Расписку положив на стол,
Проговорил он: — Срок настал.
Пит вздрогнул, бросившись в тоске
Рвать волосы на голове,
И скоро на гнилой доске
Уже лежало пряди две.
Илл. Harry Furniss (1889).
Юрист, храня почтенный вид,
Стоит, незыблем, как закон.
И хоть слеза в глазах блестит,
В руке расписку держит он.
Но скоро он набрался сил:
— Закон не шутит! Посему, —
Решительно он заявил, —
Плати, не то пойдем в тюрьму!— Как жаль мне, — Пол проговорил, —
Что этот горький день настал!
— Ах, Пит, ну что ты натворил!
Ведь Крезом все равно не стал!
Хоть кудри все ты вырвешь прочь —
Что проку в этом? Ну-ка, глянь!
Слезами горю не помочь:
Одумайся и перестань!— А что могу поделать я:
Душа скорбит! — сказал бедняк. —
За что ты обобрал меня?
Друзья не поступают так!
Платить долги — не спорю я —
Мы все обязаны сполна:
Но все ж коммерция твоя
Бесчеловечна и грешна.Мне чужд тот благородства пыл,
Что в некоторых я нашел!
(Пол скромно глазки опустил,
Задумчиво уставясь в пол.)
Коль заплачу полста монет —
Мне с голоду лежать в гробу.
— Ну, Пит, мужайся! — Пол в ответ. —
Держись, не сетуй на судьбу!— Ты сыт, доволен и богат,
И всюду ждет тебя почет.
И твой цирюльник, говорят,
Тебе почасту кудри вьет.
Но благородства, как ушей,
Тебе, приятель, не видать:
Путь Чести прост и прям, ей-ей,
Но трудно по нему шагать!— Да, жив пока, — ответил Пит, —
И всяким прочим не под стать,
Но парикмахер не спешит
Мне бакенбарды завивать.
Нет, я, приятель, небогат:
Уходит все по пустякам…
А раздобыть теперь деньжат
Ужасно трудно, знаешь сам!— Плати же, только и всего!
Верни мне долг, бедняга Пит!
Что мне за дело до того,
Что вдрызг тебя он разорит?
Я тоже разорюсь, терпя
Из благородства! Посему,
За опоздание С ТЕБЯ
Я, ДРУГ, ПРОЦЕНТОВ НЕ ВОЗЬМУ!— Какая милость! — Пит вскричал. —
Продам булавку я свою,
Рояль, на коем я играл,
Парик воскресный и — свинью!
Вещей он продал без числа
И из одежды кой-чего,
Со вздохом видя, что дела
Идут все хуже у него…Недели мчались, год прошел;
Пит исхудал, как от чумы,
И вот однажды крикнул: — Пол!
Ты обещал мне дать взаймы!
— Дам как смогу я! — тот в ответ. —
Деньгами поделюсь с тобой.
Ах, Пит, тебя счастливей нет!
О, как завиден жребий твой!А я, как видишь, толст и сыт,
Но это все — напрасный труд!
Ах, где мой прежний аппетит
И радость, что к столу зовут!
А ты как мальчик строен, брат,
И у тебя изящный вид!
Звонят к обеду — ты и рад,
Не жалуясь на аппетит!
Илл. Harry Furniss (1889).
Пит отвечал: — Да, знаю сам,
Что счастлива судьба моя:
Но я готов отдать друзьям
Все, чем богат безмерно я!
То, что зовешь ты «аппетит»,
На самом деле голод злой,
Когда ж еды и вкус забыт,
Звонок к столу звучит тоской!В моих лохмотьях грач и тот
Не согласится щеголять:
А пятифунтовый банкнот
Вдохнул бы жизнь в меня опять!
Пол отвечал: — Ну ты даешь!
Меня аж оторопь берет!
Боюсь, ты сам не сознаешь
Тебе дарованных щедрот!Тебе обжорство не грозит,
И живописен твой наряд,
А твой затылок не болит,
Что воры украдут твой клад.
Блюсти Довольство бытием
Непросто нам между людьми —
А в положении твоем
Удобней это, черт возьми!А Пит в ответ: — Моей судьбе
С твоей равняться не дано,
Но все ж я нахожу в тебе
Несоответствие одно.
Уж сколько лет мне денег дать
Ты обещаешь, лишь дразня:
А сам с распиской подождать
На мне не хочешь ты и дня!— Хоть от бумаг одна беда,
Без них не обойтись, ей-ей!
И с документами всегда
Я пунктуален, хоть убей!
Платить долги иль получать —
Я, право, это не пойму,
Но каждый вправе сам решать,
Когда удобнее ему!Однажды бедный Пит сидел
И корку, как всегда, глодал.
Приятель Пол к нему влетел
И руку дружески пожал.
— Да, плохи у тебя дела, —
Заметил он. — Теперь опять
Могу сказать, пора пришла
На дверь юристу указать!
Илл. Harry Furniss (1889).
Ты, верно, помнишь, как в твой дом
Пришла беда, вошла нужда.
Смеялся люд над бедняком,
А я, о Пит мой, никогда.
Когда ж ты руки опустил,
Отчаявшись в земной борьбе,
Поверь, что я, по мере сил,
Питал симпатию к тебе!Прими ж совет из первых рук,
Что дышит мудростью веков:
За все будь благодарен, друг,
И не страдай от пустяков.
Я следовал ему во всех
Своих делах, но — промолчу,
Поскольку похвальба есть грех,
А я хвалиться не хочу.Смотри, как много наросло
Процентов мне за доброту!
Апреля первое число…
Я с детства заповеди чту!
Полсотни фунтов! Погоди!
И хоть мошна почти пуста,
Но сердце есть в моей груди:
Я ДАМ ТЕБЕ ЕЩЕ ПОЛСТА!— Нет! — молвил Пит. — Из глаз его
Катились слезы в три ручья. —
Никто бы дара твоего
Не оценил бы так, как я.
Но я уже к дарам твоим
Давно привык за столько лет
И мне воспользоваться им
Ужасно неудобно. Нет!
— Ну вот, теперь вы поняли разницу между «удобно» и «неудобно»? Вам все ясно, не так ли? — добавил он, взглянув на Бруно, сидевшего на полу возле ног Сильвии.
— Да, — едва слышно отвечал Бруно. Столь короткий ответ был для него делом совсем необычным; но я заметил, что у него был ужасно усталый вид. Выговорив это словечко, он вкарабкался на колени к Сильвии и положил голову к ней на плечо. — Боже, какая уйма стихов! — прошептал он.
.
____________________________________________________
Перевод Андрея Москотельникова (2009):
ГЛАВА XI
Питер и Пол
— Как я уже говорил, — начал Другой Профессор, — нужно всего лишь придумать Стихотворение, в котором встречались бы эти слова — ну вот такое хотя бы:
«“Как беден Питер, — думал Пол. —
Но с ним друзья недаром мы.
И хоть я сам почти что гол,
Я дать готов ему взаймы.
Как меркантилен этот век!
Одним собою занят всяк.
Я НА ПОЛСОТНИ ФУНТОВ ЧЕК
Для Пита выпишу, вот так!”В восторге Питер — наступил
В судьбе счастливый поворот!
Распиской Полу подтвердил,
Что всё до шиллинга вернёт.
И Пол сказал: “Не тратя слов,
Мы установим дату всё ж.
Ты деньги к маю приготовь —
Четвёртого числа вернёшь”.Но Пит ему: “Сейчас апрель!
Уж первое число, заметь.
Ты дал мне только пять недель —
Чихнуть, и то мне не успеть!
Поторговать бы мне хоть
Я здесь куплю, а там продам”.
Но Пол ответил: “Не пойдёт.
Прости, ни дня ещё не дам!”Ответил Питер: “Хоть бы так!
Тогда скорее чек давай.
Я выпущу пакет бумаг,
Чтоб заработать честный пай”.
Но Пол ему: “Куда — скорей!
Тебя ссужу я, ты мне верь.
Вот через десять, скажем, дней,
Но неудобно мне теперь”.Летят недели, ходит Пит,
Но всё ни с чем идёт назад.
Ведь Пол одно ему твердит:
“Сегодня неудобно, брат!”
Прошли апрельские дожди,
К концу подходят пять недель,
А Пол заладил: “Жди да жди!”
Тянул, короче, канитель.Пришло четвёртое, и Пол
С юристом входят к Питу в дом.
“За долгом я, вишь, сам зашёл,
Давай расплатимся добром”.
От горя Питер сам не свой;
Он рвёт власы; растерян Пол.
Уж кудри скошенной травой
У ног друзей устлали пол.Жалел беднягу сам юрист,
Бросал на Пита слёзный взор.
Что делать — вот он, этот лист;
Подписан Питом договор!
Юристу, впрочем, не впервой;
И взял он свой обычный тон:
“Платите лучше, милый мой,
Не то рассудит вас закон!”Тут молвил Пол: “Ужасный час!
О Питер-друг, остановись!
Не рви ты кудри, горячась:
Богат не станешь — станешь лыс!
Приди в себя скорей, молю!
Ты в крайней горести своей
Не умножай печаль мою
И эти кудри пожалей!”“Желал бы я вам отплатить, —
Ответил Пит, — от всей души.
Я верность дружбе оценить
Умею. Но к чему спешить?
Пускай и впрямь велит закон:
Чего не брал — отдай назад!
Такой расчёт, однако ж, — он
Уж больно неудобен, брат!Пол благороден — я бы так
И про себя желал сказать.
(Тут Пол зарделся, словно рак,
И долу опустил глаза.)
Но всё поглотит этот долг,
Что я сумел за жизнь скопить!”
“Нет, нет, мой Питер! — молвил Пол. —
Судьбу не можешь ты хулить!Ты уважаем там и здесь,
Не носишь рвань и вроде сыт;
Ещё и средства, вижу, есть
В цирюльне подзавить усы;
Хоть Благородством ты и впрямь,
Сказать по правде, обделён, —
Путь Чести короток и прям,
Хоть неудобен, точно, он!”А Питер: “Да, я в свете свой,
И с голодухи мне не выть,
И ухитряюсь в выходной
Усы нафабрить и завить.
Но мой доход ничтожно мал,
Увы, совсем не по трудам.
А посягать на капитал
Так неудобно — знаешь сам!”А Пол — своё: “Плати же долг!
Расписку сам же ты мне дал!
И что с того, не взять мне в толк,
Что он проглотит капитал?
Ты мне был должен час назад,
Однако, дружество любя,
На это я закрыл глаза
И ШТРАФА НЕ ВОЗЬМУ С ТЕБЯ!”Воскликнул Пит: “Вот это друг!
Продам я галстук сей же миг!
Продам я пару лучших брюк
И выходной продам парик!”
Решил он с этим поспешить —
Распродал быстро что кому.
При этом становилось жить
Всё неудобнее ему.Совсем поизносился Пит —
Скелет, да кожа лишь на нём.
В слезах он через год вопит
“Ты обещал мне, Пол, заём!”
А Пол: “Смогу — так выдам чек;
Лишь соберу деньжат опять.
Ах, ты везучий человек!
Тебе ли, Питер, горевать!Да, у меня живот большой,
Но я тому отнюдь не рад:
Давно уж нет охоты той,
Когда к обеду мне звонят.
Но ты счастливее, дружок:
Как мальчик, худенький на вид;
Приятно действует звонок
На твой здоровый аппетит!”Ответил Питер: “Знаю сам,
Каких я преисполнен благ;
Их все я с радостью раздам,
Когда возьмёт какой дурак!
Ты мнишь — здоровый аппетит,
Скажи-ка лучше — волчий глад;
Такой тоской звонок звучит,
Когда не для меня звонят!Одет я — нищему под стать,
Мои ботинки — просто стыд;
Ах, Пол, да мне бы фунтов пять,
Чтоб я обрёл приличный вид!”
А Пол: “С чего ты слёзы льёшь?
Какой упаднический тон!
Никак ты, видно, не поймёшь,
Что благодатью осенён!Перееданье не грозит,
Костюм так живописно рван!
А голова тогда болит,
Когда деньгой набит карман.
Воздержан ты — гордись собой,
Ведь это высшее из благ.
Признай же — образ жизни твой
Весьма удобен — что, не так?”Ответил Пит: “Готов признать
Глубины мудрости в тебе.
Однако должен указать
Несообразность, даже две.
Ты мне ни шиллинга не дал,
Моей распиской заручась
Когда ж расплаты срок настал —
Явился точно в день и час!”“Несправедлив ты, — молвил Пол, —
Ведь тут вопрос в защите прав:
Когда вернуть мне нужно долг,
Я пунктуален, здесь ты прав.
Пусть каждый платит по счетам;
А кто поднакопил деньжат —
Тот, право, выбирает сам,
Когда удобнее ссужать!”Раз Пит обедал сухарём
(Давно он хлеба не держал),
Как Пол стремглав ворвался в дом
И руку дружески пожал.
“Чужих не нужно, — молвил Пол, —
Во избежание обид.
Хоть я юриста и привёл,
Но он за дверью постоит.Давно в нужду ты впал, мой друг!
Но, сколько бедность не являл,
Тебя чуждались все вокруг,
А я тебя не оставлял!
С годами опустел твой дом,
И столько слёз ты в нём пролил;
Но вспомни, брат, — при всём при том
Как я к тебе благоволил!Не просто так пришёл я, друг!
Придумал я отличный ход.
Он стоит многих тех услуг,
Что делал я за годом год.
Но про меня — ни-ни, молчок —
Хоть много сделал я чего:
Сильнее, чем любой порок,
Я ненавижу хвастовство!Я столько тратил с детских лет,
Чтоб помогать друзьям во всём!
Как и тебя — других от бед
Я спас первоапрельским днём!
Ты был последним! Истощась,
Уж мой закончился запас.
Но Благородство — это страсть!
ТЕБЯ СПАСУ И В ЭТОТ РАЗ!”“Не надо, — добрый Пит сказал,
Стерев слезу, ему в ответ. —
Ведь ты и так меня спасал
На протяженье стольких лет!
Ты так любезен, что заём
Ты предлагаешь мне опять;
Но только, друг, удобства в нём
Большого нет — ни дать, ни взять!”»— В этом-то и заключается разница между удобным и неудобным. Теперь, надеюсь, тебе понятно? — спросил Другой Профессор, ласково глядя на Бруно, который сидел рядышком с Сильвией на полу.
— Да, — очень тихо отозвался Бруно. Столь короткий ответ был совершенно не в его характере, просто в настоящую минуту, как мне показалось, мальчик был порядком утомлён. И в самом деле, он взобрался к Сильвии на колени, склонился головкой к её плечу и прошептал: — Как много в этом Стихотворении строчек!
.
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (2001, 2011):
ГЛАВА 11. (ИНТЕРМЕДИЯ)
ПИТЕР И ПОЛ <5>
— Бедный Питер! — воскликнул благородный Пол. — Я, конечно, и сам небогат, но еще не настолько зачерствел, чтобы отказать ему в помощи. Я дам ему пятьдесят фунтов взаймы.
Радость Питера была неописуема. И он подписал вексель. Осталось указать дату.
— Оговорим точную дату, — сказал Пол. — Допустим, четвертое мая.
— Но сейчас апрель! — возразил Питер. — Скорее всего, первое апреля. Но это ничего не значит. Скоро будет первое мая, а там не успеешь оглянуться — уже и четвертое! Это же называется зарывать талант в землю. Дайте мне хотя бы год, чтобы я поправил свои дела и вернул вам всё с процентами.
— Не могу, — ответил Пол. — Четвертое мая — окончательный срок.
— Так и быть, — вздохнул Питер. — Давайте ваши деньги. Я осную акционерную компанию для их оборота.
— К сожалению, — сказал Пол, — деньги я могу дать, но в течение одной или двух недель это представляется затруднительным.
Через неделю Питер пришел к Полу, но ответ был тот же:
— Это представляется затруднительным.
Как весенние воды, утекло почти пять недель, но ответ был тот же:
— Это представляется затруднительным.
А четвертого мая пунктуальный Пол пришел к Питеру с коллектором.
— Вас могли бы вызвать повесткой, — миролюбиво сказал он, — но я решил прийти сам. Мы же с вами друзья.
Бедный Питер дрожал, ничего не понимая, и только рвал на себе волосы. А коллектор рыдал от жалости. Однако в нем проснулся чиновник, и его слезы высохли:
— Закон есть закон, — объявил он — Вы это писали?
— Писал, писал, — ответил Пол. — Ах, Питер, как я сожалею, что мне пришло в голову именно это дурацкое число! Но теперь уже ничего не поделаешь. И, кроме того, Питер, будьте умницей. Оставьте в покое ваши волосы! Или вы думаете, что если вы их все вырвете, они превратятся в ассигнации? Перестаньте, мне вас так жалко, я не могу на это смотреть!
— Я всегда знал, как вы нежны сердцем, — ответил Питер. — Но я не понимаю одного: как человек может отдать то, чего он не получал. Это не представляется возможным.
— Насчет нежности вы правы, — сказал Пол, смиренно потупив очи долу, — но я не понимаю одного: как это логически связано с чувством долга. Ведь я чувствую, что вы мне должны. О, я просто разрываюсь между чувством и долгом!
— О нет, Пол! — воскликнул Питер. — Только не разрывайтесь! Разорванный человек — это так неэстетично! Неужели для вас так важен этот самый долг?
— Вам хорошо говорить: не разрывайтесь! — заявил Пол. — Вам хорошо говорить об эстетике. Вы всегда следите за собой и холите свои бакенбарды, как бы это ни было трудно. Стиль превыше всего!
— О, я прилагаю много усилий, чтобы поддержать свой стиль, — подтвердил Питер. — Но мои доходы слишком низки для этого.
— Если ваши доходы низки для этого, — сказал нежный сердцем Пол, — тогда не занимайтесь этим. Оплатите ваши долги, дорогой Питер. Оплатите ваши долги! Мы уже целый час ведем переговоры, и я готов пойти на уступки. Я НЕ СТАНУ ТРЕБОВАТЬ ПРОЦЕНТОВ. Только попрошу.
— Как это любезно с вашей стороны! — воскликнул бедный Питер. — Я, пожалуй, продам мой воскресный парик, мою булавку для галстука, мою гордость — мой рояль — и даже мою свинью-копилку.
И он всё это продал и потом горько вздыхал, находя такое положение вещей весьма прискорбным.
Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, и вот Питер, от которого остались кожа да кости, пришел к Полу и сказал:
— Пол, я насчет ссуды…
— Как?!! — изумился Пол. — Вы пришли ссудить меня деньгами? О, как вы любезны! Кстати, Питер, на какой диете вам удалось так замечательно похудеть? Я еле передвигаюсь от полноты, а вы можете бегать и прыгать, как юноша! Я так завидую вам, друг мой.
— Но я не завидую себе, друг мой, — ответил Питер. — То, что вы именуете диетой — на самом деле есть голодание, но вам едва ли известно, что это такое.
— Голодание?! — воскликнул нежный сердцем Пол. — Я восхищаюсь вашей силой воли, друг мой.
— А эти обноски! — продолжал Питер. — От них отказалось бы даже чучело. А такие ботинки вообще вышли из моды. А между тем, Пол, какие-нибудь пять фунтов сделали бы меня другим человеком.
— Вы меня пугаете, друг мой! — воскликнул нежней сердцем Пол. — Зачем вам становиться другим человеком? Я читал, что это называется шизофренией.
— Но мне так трудно жить! — вскричал бедный Питер.
— Отнюдь! — ответил нежный сердцем Пол. — Просто вы не осознаете удобств, которые вам даровало Провиденье, сделав вас бедным. Вам не грозит ожирение, вы ходите в оригинальном костюме и, наконец, у вас не болит голова, потому что головная боль появляется вместе с богатством.
— Простите, Пол, — сказал Питер, — я, конечно, не могу постичь всей глубины ваших суждений, но я заметил в них одно-два противоречия. Во-первых, если деньги причиняют вам такие неприятности, зачем вы так настойчиво требовали от меня уплаты по векселю, да еще и день в день?
— Это потому, — смиренно ответил Пол, — что вы подписали вексель, а дату заимодавец может назначить, какую ему угодно. Мы живем в свободной стране. Вы пугаете меня еще больше, друг мой! Вы уже не понимаете таких простых вещей.
Однажды, когда бедный Питер глодал черствую корку — его обыкновенный обед, — к нему подошел нежный сердцем Пол и с жаром схватил его руку.
— Мне известен ваш скромный образ жизни, — сказал он участливо, — и я из деликатности не привел судебного исполнителя. Вы помните, когда ваше состояние начало таять и люди бестактно говорили вам об этом, я один удержался от злословия. И потом, когда вы лишились последнего, помните, как я вам симпатизировал! Не говорю уже о том, что, в отличие от жестокосердных людей, я пообещал дать вам взаймы пятьдесят фунтов. Умолчим об этом, ведь я не люблю хвастовства. Сейчас речь о другом: в память о дружеских чувствах, которые я питаю к вам с детства, я решил дать вам взай-мы ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ ФУНТОВ!
— О любезный друг! — со слезами на глазах воскликнул Питер. — Я, как никто другой, помню об оказанных мне благодеяниях. Но принять от вас еще и это вспомоществование представляется мне крайне затруднительным!
.
|
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА: 5) В оригинале рассказ о Питере и Поле написан стихами. Переводчик же приводит его в прозаическом переложении. . |
____________________________________________________
***