Фёдоров и Крузенштерн — история альбома «Блэйк» (2021) | КУР.С.ИВ.ом

***
2 мая 2029 года Леонид Фёдоров анонсировал свой новый проект с музыкантом Игорь Крутоголовым. Это — цикл песен на стихи английского поэта Уильяма Блэйка (1757-1827) в переводах Александра Дельфинова и Андрея Смурова.
Уильям Блейк — английский поэт и художник, почти не признанный при жизни, но оказавший большое влияние на музыку XX века, включая субкультуры битников 1960-х. Его влияние признавали Боб Дилан и Джим Моррисон.

Песни выкладывались на YouTube-кагале Фёдорова постепенно, и каждая из них сопровождалась видеорядом или видеоклипом.
А 29 января 2021 года было объявлено об окончании работы над циклом. Все 18 песен были собраны в альбом, опубликованы на всех стриминговых сервисах в цифровом виде, а также изданы на CD. Релиз осуществило независимое издательство «Ulitka».

fedorov_i_kruzenshtern_blake_2021_03 Леонид Фёдоров (фото — © Лидия Федорова).

***
Из «Википедии»:

Уильям Блейк (William Blake) (28 ноября 1757 — 12 августа 1827) — английский поэт, художник и гравёр. Почти непризнанный при жизни, Блейк в настоящее время считается важной фигурой в истории поэзии и изобразительного искусства романтической эпохи.
Хотя Блейка его современники считали безумным, более поздние критики отмечали его выразительность, и философскую, и мистическую глубину его работ. Его картины и стихи были охарактеризованы как романтические, или как пре-романтические.
Приверженец Библии, но противник Церкви Англии (как и в целом всех форм организованной религии), Блейк находился под влиянием идеалов Французской и Американской революций. Хотя позже он разочаровался во многих из этих политических убеждений, он поддерживал дружеские отношения с политическим активистом Томасом Пейном; также испытал влияние философа Эммануила Сведенборга[4]. Несмотря на все влияния, работы Блейка трудно однозначно классифицировать. Писатель 19 века Уильям Россетти назвал его «славное светило»[5] и «человек, ни предвосхищенный предшественниками, ни классифицированный современниками, ни замененный известными или предполагаемыми преемниками».

William_Blake_1807_portret Томас Филлипс. Портрет У. Блейка. 1807 год.

***
Другая роза. «COLTA» 09.11.2020:
https://www.colta.ru/articles/music_modern/25777-leonid-fedorov-i-druzya-karantinnye-pesni-i-klipy-bleyk

Как произошло восстание Блейка прямо в отдельном районе Москвы? Четверо смелых — музыканты Леонид Федоров и Игорь Крутоголов, переводчики Андрей Смуров и Александр Дельфинов — придали нашему московскому карантину метафизический оттенок.

На самом деле пятеро — вместе с Лидой Федоровой, ставшей душой проекта и снявшей вместе с Крутоголовым целых 17 натуральных клипов на местности, которая примыкает к дому Федоровых в районе Серпуховки. Интересно же, когда такой человек, как ЛФ, занимается психогеографией со товарищи. Был выезд и в Тульскую область, на терриконы в Кондуках. А духом, так сказать, проекта стал сам Уильям Блейк.

Важно, что переводы взяты не Маршака, а тоже из ближнего круга ЛФ: Дельфинова попало десять, а Смурова — семь песен. Это отдельная история — сравнивать Маршака и других переводчиков английского мистика, это не наша тема. Но смотрите, насколько у Смурова и Дельфинова отличаются переводы стиха «Ядовитое древо» / «Древо яда». И оба варианта вошли в альбом. Есть и две «Улыбки», но там варианты двух подходов к генезису звука — ЛФ и Крутоголова.

[…]

— Кто инициировал восстание Блейка?

Андрей Смуров: Я специально вспоминал: это случилось в апреле 2018 года на концерте «АукцЫона» в зале «Мир» на Цветном бульваре. После концерта сидели с Леней, уже светало, и вдруг он стал рассказывать про Блейка и сказал, что по духу они родственные души. Что-то Леня в нем разглядел важное для себя.

Леонид Федоров: Я тогда читал биографию Блейка от Питера Акройда. И гениальна эта книга, кстати, иллюстрациями. Странная история: мы же тогда начали гоняться с «Дау», каждый месяц летали в Лондон. В свободное время ходили по музеям, благо они бесплатные. Любимыми местами были зал Тернера в галерее Тейт и две маленькие комнаты Блейка наверху. Там была Мартин из старинного семейства французских аристократов. И она дружила с директором Тейт. Во время обсуждения стихов она вдруг предложила: «А не хочешь спеть Блейка прямо в залах Тейт?» И вот мысль засела, и быстро я понял: английский — это не мое. Начал искать русские переводы, и первое, что увидел, — Маршак. Понимаешь, на мой взгляд, его переводы к Блейку не имеют никакого отношения. Читал и другие переводы, но Маршак и картины Блейка несопоставимы. Прошел еще год, я предложил Андрюшке переводить, и он 20 стихов перевел.

Смуров: Я всегда относился к переводу поэзии как к вещи абсурдной. Как можно перевести Хлебникова или Введенского? Когда Бродский переводил Одена, это все равно был Бродский по мотивам Одена. А я не мастер художественного слова, поэтому легко отнесся. Сел в интернет и наобум переводил попавшиеся вещи Блейка, запретив себе смотреть переводы. То есть делал это нарочито нахраписто. На картинки смотрел, конечно.

— А тем временем в Лондоне…

Федоров: Приезжаем последний раз сводить «Дау» и вдруг узнаем, что в Тейт большущая выставка Блейка. Грандиозная выставка, на самом деле, и мы туда побежали. Понимаешь, просто гигантская, космос, в 600 картин выставка. Они же маленькие, небольшие, филигранные. А размер неважен, видишь такую картинку и понимаешь — там мир. Степень удара была не меньше, чем падуанских фресок Джотто начала XIV века. С нашими американскими друзьями там случилось странное: говорят, пошли на любимого Тернера, а он после Блейка выглядит Айвазовским. Самое смешное, что Блейк — иллюстратор и гравер, вообще не художник в смысле Тернера. Понимаешь, в литературности Блейка особая мощь.

— А как чемпион слэмов — поэт Александр Дельфинов попал к вам в команду?

Федоров: Так вот, слушай. Приехали из Лондона, и Лидка говорит: тут один поэт, Саша Дельфинов, очень удачно перевел песню Леонарда Коэна, может, его тоже попросить насчет Блейка? В прошлом году в декабре мы встретились, поговорили, и он выдал такой «Лондон», что мы несколько офигели.

— А Блейк вроде как пел все свое?

Федоров: Это-то и было самое интересное у Акройда, что все свои тексты Блейк пел, причем на пару с женой, а капелла. И очень нестандартные мелодии сочинял, по воспоминаниям друзей. И я поэтому просил Дельфинова обратить внимание на то, что это песни изначально. А когда мы приехали из Италии в марте этого года, меня прямо в магазине накрыло, во «Вкусвилле». Придумал мотивчик для «Лондона». Я за два дня сделал и послал Крутоголову. Он загорелся и написал «Тигра», «Больную розу», «Агнца», «Тайну любви», «Божественный образ» и свой вариант «Улыбки», а часть песен мы совместно сделали.

— Я-то думал, ты по-пушкински решил переждать, развлечься в московскую чуму, а оказалось — синхрон художественной и карантинной повестки. И странное дело: вы стали снимать клипы.

Федоров: Да, все совпало. Подумали: чего ждать, это все может годами длиться. Открыли YouTube-канал. Сразу выяснилось, что один звук нельзя давать в YouTube. Я подумал, что вешать картинки или черное пятно — глупо. Лида сказала, что надо ходить много километров каждый день (ЛФ в результате похудел на 15 кг. — Д.Л.), вот и начали снимать клипы.

[…]

— Что будет с музыкой и с нами?

Федоров: Ютьюбовская история закончена, на сайте Boosty я выложил кино, смонтированное из всех клипов, размером в час и восемь минут. В кино уже будет полномасштабный звук. То есть можно слушать и по трекам, и всю колбасу. Скорее всего, будет еще два бонуса. И весь невошедший рабочий видеоматериал помимо клипов; это смешно.

— Какие-то особые методы записи были? Очень плотный звук на этот раз, хотя и предыдущие с «Крузенштерном» тоже увесистые.

Федоров: Ну вот сатурация была (эффект насыщения сигнала нечетными гармониками, происходящий за счет «скругления» пиков фонограммы. — Д.Л.). Там много перегруза от акустической гитары, дисторшен везде. Экстремальный получился саунд у меня к тому же. Большинство клипов делали мы с Лидкой: она снимала, я монтировал и сводил звук. Со страшной скоростью — по клипу в неделю. Остальное делал Игоряша. Под это дело мощный компьютер купили да плагинов звуковых сумасшедших.

— А ты уже чувствуешь себя программистом, мастером кода?

Федоров: Я жалкий юзер, ничего не умею, зачем мне эти коды. Мне важна студия — и всё. Мы оригинальные звуки синтезируем, как электронные музыканты. Меня люди поражают, а не коды. Знаешь, что Дельфинов — прямой потомок Дениса Давыдова? И он литератор в седьмом поколении. И умудрился пожить на первом сквоте у Хвоста в Париже.

— Кто же такой Уильям Блейк?

Федоров: Визионер, конечно. Но все они визионеры, да? Городской житель, мастер иллюстрации и гравировки. Однажды его нанял богатый писатель и предложил поехать в дом под Лондоном, жить на природе и рядом с заказчиком. Блейку сильно понравились поля и дом, но через год так же сильно все это надоело. Блейк вернулся обратно и вообще считал, что природа от дьявола. Потому что в природе нет ни линии, ни рифмы. Но это все есть в воображении. Поэтому Бог — не природа, а воображение. Когда в конце XVIII века человек заявляет такие вещи, его считают сумасшедшим. Он был безобидным и веселым человеком, но мыслил радикально и свободно. При этом он мыслил не тем, что нужно, а тем, что есть. Не проектами, а данностью. Его картины не привяжешь к определенному времени. Просто взял человек и дал фигурную историю сущего, понимаешь? Он проще реалиста Пушкина, но многомерен. В нем нет инфернальности Хармса, но есть другая реальность. Пишет, например, «Больную розу», и там же детский буквализм, действительно про розу. Но это другая роза, которой в русской поэзии никто не коснулся. Зато прерафаэлиты, романтики и символисты выросли из Блейка.

_______________________________________________________________________

<<< Вернуться на главную страницу группы АУКЦЫОН

<<< Вернуться на страницу «Дискография группы АУКЦЫОН«

<<< Вернуться на страницу «Песни группы АУКЦЫОН по алфавиту»

Познавательный ресурс о культуре, науке и искусстве

Кур.С.Ив.ом

Фёдоров и Крузенштерн — история альбома «Блэйк» (2021)