Рубрика: «Стихотворения Льюиса Кэрролла»
Публикации: «College Rhymes» (март 1863); «Phantasmagoria and Other Poems» (1869); «Rhyme? And Reason?» (1883);
ОРИГИНАЛ на английском (1857-58):
Melancholetta
With saddest music all day long
She soothed her secret sorrow:
At night she sighed «I fear ’twas wrong
Such cheerful words to borrow.
Dearest, a sweeter, sadder song
I’ll sing to thee to-morrow.»
I thanked her, but I could not say
That I was glad to hear it:
I left the house at break of day,
And did not venture near it
Till time, I hoped, had worn away
Her grief, for nought could cheer it!
My dismal sister! Couldst thou know
The wretched home thou keepest!
Thy brother, drowned in daily woe,
Is thankful when thou sleepest;
For if I laugh, however low,
When thou’rt awake, thou weepest!
I took my sister t’other day
(Excuse the slang expression)
To Sadler’s Wells to see the play
In hopes the new impression
Might in her thoughts, from grave to gay
Effect some slight digression.
I asked three gay young dogs from town
To join us in our folly,
Whose mirth, I thought, might serve to drown
My sister’s melancholy:
The lively Jones, the sportive Brown,
And Robinson the jolly.
The maid announced the meal in tones
That I myself had taught her,
Meant to allay my sister’s moans
Like oil on troubled water:
I rushed to Jones, the lively Jones,
And begged him to escort her.
Vainly he strove, with ready wit,
To joke about the weather —
To ventilate the last ‘ON DIT’ —
To quote the price of leather —
She groaned «Here I and Sorrow sit:
Let us lament together!»
I urged «You’re wasting time, you know:
Delay will spoil the venison.»
«My heart is wasted with my woe!
There is no rest—in Venice, on
The Bridge of Sighs!» she quoted low
From Byron and from Tennyson.
I need not tell of soup and fish
In solemn silence swallowed,
The sobs that ushered in each dish,
And its departure followed,
Nor yet my suicidal wish
To BE the cheese I hollowed.
Some desperate attempts were made
To start a conversation;
«Madam,» the sportive Brown essayed,
«Which kind of recreation,
Hunting or fishing, have you made
Your special occupation?»
Her lips curved downwards instantly,
As if of india-rubber.
«Hounds IN FULL CRY I like,» said she:
(Oh how I longed to snub her!)
«Of fish, a whale’s the one for me,
IT IS SO FULL OF BLUBBER!»
The night’s performance was «King John.»
«It’s dull,» she wept, «and so-so!»
Awhile I let her tears flow on,
She said they soothed her woe so!
At length the curtain rose upon
‘Bombastes Furioso.’
In vain we roared; in vain we tried
To rouse her into laughter:
Her pensive glances wandered wide
From orchestra to rafter —
«TIER UPON TIER!» she said, and sighed;
And silence followed after.
____________________________________________________
Перевод Михаила Матвеева (2008):
Меланхолетта
Она весь день была бледна,
Таила грусть во взоре,
Вздыхала к вечеру она,
Своей печали вторя:
«Я завтра спеть тебе должна
Элегию в миноре».
Сказать же, право, я не мог,
Что рад был слышать это,
И я, свой горестный чертог
Покинув до рассвета,
Блуждал, пока не вышел срок
Печального обета.
Сестра-печаль! Мой скудный кров
Ты скорбью наполняешь,
Я возносить хвалу готов,
Когда ты засыпаешь,
Но, только сбросишь тяжесть снов,
Ты вновь слезу роняешь.
Желая утолить хандру,
(За слог прошу прощенья)
Я в Сэдлерс Веллс свою сестру
Повел на представленье
В надежде, что она к утру
Изменит настроенье.
Я пригласил троих повес:
Они могли всегда вам
И меланхолию, и стресс
Смирить веселым нравом.
Был Джонс игрив, был Браун резв,
А Смит был самым бравым.
Служанка подала обед
И так была любезна,
Как я учил ее… Но нет —
Вновь слез отверзлась бездна.
Сам Джонс шутил с ней тет-а-тет,
Все было бесполезно.
Игривый Джонс, игрив вдвойне,
В весьма шутливом роде
Повел рассказ свой о цене
На обувь и погоде.
Она в ответ одно: «Мне не
Помочь в моей невзгоде».
Я торопил: «Венец стола!
Попробуйте форели!»
«Венеция… мост Вздохов… мгла…
Душа томится в теле…» —
Она, казалось мне, была
Вся в Байроне и Шелли.
И нет нужды упоминать,
Что нам на том обеде
Еду пришлось чередовать
С рыданьем юной леди.
О! Как хотел я сыром стать
Тем, что был мною съеден.
Не тратил Браун лишних слов:
«Мадам! Вы предпочли бы
Охоте псовой рыбный лов?
Охоту — ловле рыбы?
Ответьте честно мне, каков,
Сударыня, ваш выбор?»
«Когда ты сам тоской убит,
Тут явно не до лова, —
Трагический имея вид,
Она сказала. — Что вы!
Из рыб мне близок только кит —
Он слезы льет китовы».
«Король (как всем известно) Джон»
В тот день давала труппа.
Я был подавлен и смущен,
Услышав: «Это глупо».
Она слезу, исторгнув стон,
Ронять пыталась скупо.
Старались мы в который раз
Развлечь ее — вдоль зала
Печальным взглядом тусклых глаз
Скользя, она сказала:
«За рядом ряд…» — и в тот же час
Сестрица замолчала.
____________________________________________________
Перевод Андрея Москотельникова
(из издания «Льюис Кэрролл: досуги математические и не только», 2018):
МЕЛАНХОЛЕТТА
Сестрица пела целый день,
Печалясь и тоскуя;
К ночи вздохнула: «Дребедень!
Слова весёлы всуе.
К тебе ещё печальней песнь
Назавтра обращу я».
Кивнул я, слышать песни той
Не чувствуя желанья.
Из дома утренней порой
Ушёл я без прощанья.
Авось, пройдёт сама собой
Тоска без потаканья.
Сестра печальная! Узнай:
Несносны эти ноты!
Твой хмурый дом совсем не рай,
Но нет тебе заботы.
Лишь засмеюсь, хоть невзначай,
Ревёшь тогда назло ты!
На след’щий день (прошу простить
Моё произношенье )
Мы в Садлерс Веллсе посетить
Решили представленье
(В сестре весёлость пробудить
Должно же впечатленье!).
С собой трёх малых звать пришлось —
Каприз весьма понятный, —
Чтоб меланхолию всерьёз
Отправить на попятный:
Спортивный Браун, резвый Джонс,
А Робинсон — приятный.
Я сам прислуге дал понять,
Какие выраженья
Способны жалобы унять,
Как масло — вод волненье;
Лишь Джонсу б даме дух поднять
Достало обхожденья.
Мы чушь несли про день и вид
(Следя её отдачу),
Провентилировав «on dit»
И цены кож впридачу;
Сестрица ныла: «Всё претит…
Не забывай про сдачу».
«Бекаса ешь — остынет он.
Ах, ах! Венец природы!» —
«Мост Ахов, господа, смешон;
В Венеции всё воды…» —
Такой вот Байрон-Теннисон
(Вполне во вкусах моды).
Упоминать и нужды нет
Что слёзы в блюда нудно
Лились, что скорбный наш обед
Глотать нам было трудно
И стать одною из котлет
Желал я поминутно.
Начать беседу в сотый раз
Хватило нам терпенья.
«У многих, — подал Браун глас, —
Встречаются влеченья
К рыбалке, травле… А у вас
Какие предпочтенья?»
Она скривила губы — так
Мы в пальцах кривим ластик:
«Ловить на удочку собак,
Стрелять по щукам в праздник,
По морю прыгать натощак.
Мне кит — что головастик!
Дают-то что? “Король… ах, Джон”? —
Заныла, — Скука, позы!»
И, как всегда, тяжёлый стон,
И вновь ручьями слёзы.
Вот взвился занавес вдогон
Помпезным фуриозо.
Но смехом дружный наш раскат
Она не поддержала.
Перевела в раздумье взгляд
С оркестра к балкам зала;
Произнесла лишь: «Ряд на ряд! » —
И тишина настала.
—-
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:
Стихотворение впервые появилось в том же третьем выпуске альманаха «College Rhymes»; там оно было на несколько строф длиннее. Удаление в последующем этих нескольких строф — счастье для переводчика, избавленного от необходимости трудиться над совершенно непередаваемой игрой словом «меланхолетта».
Подобно большинству предыдущих юмористических стихотворений, «Меланхолетта» вошла затем в первую, комическую, часть сборника «Фантасмагория и другие стихотворения» (1869) и в повторяющий эту часть (с дополнениями) сборник «Стихи? И смысл?» (1883, 1884).
Сэдлерз Веллз — лондонский первоначально загородный, а во времена Кэрролла окраинный увеселительный парк и находящийся в нём театр оперы и балета. Выбор главным героем стихотворения именно этого места для развлечения своей сестры объясняется тем обстоятельством, что названный театр славился экстравагантными постановками с разнообразными сценическими эффектами, отчего считался даже вульгарным. Так, например, иногда на сцену пускались воды настоящей реки Нью-Ривер, благо её водоприёмник находился всего в ста ярдах к югу от театра, — «к восторгу и изумлению прелестных зрительниц», как, будто специально для нас, отмечает Уильям Хэзлитт в одном из своих эссе (Хэзлитт У. Застольные беседы. М., «Наука», «Ладомир», 2010 г. С. 450. Пер. М. В. Куренной). (Ср. эффект, произведённый на слушателей «помпезным фуриозо» в конце стихотворения.)
«On dit» —‘ слух, сплетня’ (фр. ).
Мост Ахов представляет собой ироничный намёк на Мост Вздохов в Венеции — мост между Дворцом дожей, в котором заседал Совет десяти, и тюрьмой, которая также была местом казни. Осуждённый, которого вели по этому мосту в тюрьму или на казнь, мог бросить с него последний взгляд на Венецию. В Оксфорде, как и в Кембридже, сейчас существует приблизительная копия Моста Вздохов (в Оксфорде точнее воспроизводящая оригинал), но она появилась позднее Кэрролловой эпохи.
«Король Джон» — пьеса Шекспира; как указывает Стюарт Доджсон Коллингвуд, маленький Чарльз Лютвидж и сам в детстве охотнее всего разыгрывал при помощи самодельного кукольного театра перед публикой, состоящей из членов его многочисленной семьи, пьесу с таким названием — вероятно, собственную адаптацию Шекспировского сюжета. «Ряд на ряд». Благодаря этому выражению финал настоящего стихотворения в наши дни, вопреки, может быть, намерениям автора, приобрёл особенно зловещее звучание.
Дело в том, что реплика «сестрицы» отсылает к печальным страницам «Декамерона», а именно к описанию чумы в Предисловии к Первому дню: «Так как для большого количества тел, которые, как сказано, каждый день и почти каждый час свозились к каждой церкви, не хватало освящённой для погребения земли, особливо если бы по старому обычаю каждому захотели отводить особое место, то на кладбищах при церквах, где всё было переполнено, вырывали громадные ямы, куда сотнями клали приносимые трупы, нагромождая их рядами („ряд на ряд“, как дословно в полном английском переводе Джеймса Макмюллена Ригга начала XX века, — А. М. ), как товар на корабле, и слегка засыпая землёй, пока не доходили до краёв могилы». (Пер. А. Н. Веселовского.)
____________________________________________________
Автор и координатор проекта «ЗАЗЕРКАЛЬЕ им. Л. Кэрролла» —
Сергей Курий