Автор статьи: Сергей Курий
Статья из рубрики «Культурная зоология»
«Собака составляет самое замечательное, совершенное и полезное
из всех приобретений, которые когда-либо делал человек».
(Ж. Кювье)
«Кошка полна тайны, как зверь; собака проста и наивна, как человек».
(К. Чапек)
«Собака так преданна, что даже не веришь в то,
что человек заслуживает такой любви».
(И. Ильф)
«У собак лишь один недостаток — они верят людям».
(Э. Дж. Финберт)
«Собака на дачном участке копает землю. Копает лопатой.
Соседский барбос смотрит на нее обалдевшим взором.
Собака поворачивается к нему и печально говорит:
— А всё началось с того, что я, дура, научилась приносить тапочки».
(анекдот)
Любой образованный человек знает, что среди окружающего нас животного мира нет существа родственнее обезьяны, умнее дельфина и лучше имитирующего человеческую речь, чем попугай. И тем не менее, в помощники и любимцы наша цивилизация практически единогласно взяла собаку. Потомок злейшего врага наших предков — волка, она стала первой, кого приручил человек, и единственной, кого он удостоил слова «друг». То доверие, преданность и любовь, которые питают собаки по отношению к человеку, вполне сравнимы со своеобразным религиозным чувством.
Амброз Бирс:
«Благоговение — это чувство, испытываемое человеком к Богу и собакой к человеку«.К. С. Льюис «Страдание»:
«Человека можно понять лишь в его связи с Богом. Животных можно понять лишь в связи с человеком. …Прирученное животное и есть настоящее, правильное, только оно занимает должное место, только на нем мы вправе основывать свои выводы. …Потому мне и кажется возможным, что некоторые животные обретают бессмертие не сами по себе, а в бессмертии хозяев. Другими словами, человек узнает свою собаку, а собака узнает человека и, узнавши его, БУДЕТ СОБОЙ».
sobaki_02
Человек и его лохматый друг идут рука об руку (точнее, «об холку») около 20 тысяч лет: охотясь, воюя, выпасая стада, да и просто прогуливаясь. Собака приняла участие практически во всех сферах человеческой деятельности: она работала сторожем, спасателем, охранником, поводырем, была подопытным материалом, открывала полюса и завоевывала космос. Недаром фантаст К. Саймак в своей повести «Город» сделал наследниками выродившейся человеческой цивилизации именно собак.
Вспомним же о некоторых героических и трогательных страницах собачьей истории.
Псы преисподней
В мифологии, как и в жизни, самыми востребованными собачьими профессиями оказались профессии стража, сопроводителя и преследователя. Сторожить собак обычно ставили на очень ответственный, хотя и мрачноватый пост — прямо у входа в загробный мир.
Р. Желязны «Созданья света, созданья тьмы»:
«— Приветствую тебя, Анубис, Господин Дома Мертвых!
Анубис слегка наклоняет свою черную морду с белыми клыками. Красная молния — его язык высовывается вперед и опять исчезает во рту.
— Слушайте, те что мертвы, — говорит он. — Сегодня вы будете развлекаться к моему удовольствию. Пища и вино пройдут между вашими мертвыми губами, хотя вы и не почувствуете их вкуса. Ваши мертвые желудки удержат все это внутри вас, а ваши мертвые ноги будут танцевать…».
Анубис в образе собаки. Статуэтка из гробницы Тутанхамона
Самые большие полномочия по загробным делам обычно возлагались на Анубиса — египетского бога с телом человека и головой дикой собаки (вариант — шакала). Он был фактически «завхозом» царства мертвых. Именно Анубис следил за исполнением всех погребальных ритуалов (особенно — бальзамирования), после чего сопровождал душу покойника на суд Осириса. К посмертному существованию древние египтяне относились более чем серьезно, поэтому и родственников Анубиса уважали. Смерть домашней собаки была настоящим горем, домашних любимцев бальзамировали, а на могилах ставили надгробия с эпитафиями. Сами хозяева объявляли траур и в знак этого брили головы и постились. Что делали с убийцами собак, мы пояснять не будем…
Слева — Анубис с мумией. Справа — Анубис взвешивает души умерших.
Данте «Божественная Комедия»:
«…Трехзевый Цербер, хищный и громадный,
Собачьим лаем лает на народ,
Который вязнет в этой топи смрадной.Его глаза багровы, вздут живот,
Жир в черной бороде, когтисты руки;
Он мучит души, кожу с мясом рвет.
А те под ливнем воют, словно суки;
Прикрыть стараясь верхним нижний бок,
Ворочаются в исступленье муки…».
Древнегреческому псу Керберу (Церберу) повезло меньше. Он был просто свирепым сторожем загробного царства Аида, работающим по принципу: «Всех пускать, никого не выпускать». Вид Кербер имел соответствующий: три клыкастых головы в гриве извивающихся змей, а на хвосте для подстраховки — голова дракона.
Геракл, Кербер и богиня Геката.
Впрочем, находились способы совладать и с таким страшилищем. Так, Геракл, как и положено атлету, захватил рукой сразу три головы и душил до тех пор, пока пес не присмирел.
Царь Эней, как положено политику, действовал хитростью. Взял в помощь колдунью-сибиллу, а та уже скормила песику лепешку… со снотворным. Ну, а Орфей, как и положено интеллигенту, зачаровал Кербера своей игрой на кифаре. Кстати, этот мотив использовала и Д. К. Ролинг в своем «Гарри Поттере», где прототипом Кербера выступал пес Пушок.
Кадр из к-ф «Гарри Поттер и философский камень».
«Старшая Эдда» — «Прорицание вёльвы»:
«Гарм лает громко
у Гнипахеллира,
привязь не выдержит
вырвется Жадный».В. Брюсов «Битва азов»:
«…Будет лаять Гарум пред священным входом,
Но в лесу железном будет вторить хохот,
И Фенрир промчится, волк с кровавым глазом,
По гранитной лестнице в чертоги азов…».
Еще один демонический пес — Гарм — по древнескандинавским преданиям, прикован у входа в загробное царство Хель. Прикован он не зря, ибо характер у Гарма прескверный. Так и злобствует он во тьме, питаясь мясом мертвецов. Но наступит момент и он вырвется. Именно лай Гарма станет своеобразной увертюрой и сигналом к последней битве богов-асов и концу света. В схватке погибнут практически все — в частности, бог Тюр и Гарм убьют друг друга.
Гарм у входа в Хель.
В. Пелевин «Generaton «П»:
«— …среди этих богов был такой хромой пес П…ц с пятью лапами… По преданию, он спит где-то в снегах, и пока он спит, жизнь идет более-менее нормально. А когда он просыпается, он наступает. И поэтому у нас земля не родит, Ельцин президент и так далее… Если пользоваться твоей терминологией, мы следим, чтобы П…ц не проснулся и не наступил, это ты правильно понял. Я думаю, ты понимаешь, что в России на нас лежит особая ответственность. Пес спит именно здесь.
— А где именно?
— Повсюду, — ответил Фарсейкин. — Когда говорят, что он спит в снегах, — это метафора. А то, что несколько раз в этом веке он почти просыпался, — уже нет».
Проклятье рода Баскервилей
«Много есть свидетельств о собаке Баскервилей, но, будучи
прямым потомком Гуго Баскервиля и будучи наслышан о сей собаке
от отца своего, а он — от моего деда, я положил себе записать
сию историю, в подлинности коей не может быть сомнений…».
(А. Конан Дойл «Собака Баскервилей»)
История самой знаменитой «литературной» собаки ХХ века родилась в 1901 году, когда два английских джентльмена — писатель Артур Конан Дойл и его приятель журналист Флетчер Робинсон — отправились в графство Норфолк отдохнуть и поиграть в гольф. К этому времени Конан Дойл уже распростился с Шерлоком Холмсом, «скинув» гениального сыщика на дно Рейхенбахского водопада, и подыскивал тему пооригинальнее. Тут-то Робинсон и поведал другу легенду о Black Shuck — Черном Дьяволе — призраке гигантского пса, преследующем потомков древнего рода.
Стоит сказать, что подобные легенды были весьма популярны в разных регионах Англии. В них, как в призме, сконцентрировались все самые жуткие поверья о собаках. Здесь и черный дьявольский цвет, и огромные горящие глаза, и зловещий вой, предвещающий смерть, и умение появляться из ниоткуда и растворяться в воздухе.
И. В. Гете «Фауст»:
«— Заметил, черный пес бежит по пашне?
— Давно заметил. Что же из того?
— Кто он? Ты в нем не видишь ничего?
— Обыкновенный пудель, пес лохматый,
Своих хозяев ищет по следам
— Кругами, сокращая их охваты,
Все ближе подбирается он к нам.
И, если я не ошибаюсь, пламя
За ним змеится по земле полян».
Рис. к «Фаусту».
Х. К. Андерсен «Огниво»:
«Затем солдат пошел в третью комнату. Фу ты пропасть! У этой собаки глаза были ни дать ни взять две Круглые башни и вертелись точно колеса».М. Твен «Приключения Тома Сойера»:
«Вдруг невдалеке за стеной, всего в каких-нибудь десяти шагах, уныло и протяжно завыла собака. Мальчики в безумном ужасе прижались друг к другу.
…— Смотри, Том, смотри поскорее: на кого она воет?
— Должно быть, на нас обоих, Гек…
— Ох, Том, мы пропали! Уж я знаю, куда попаду. Я был такой грешник, такой скверный мальчишка…
— А я? Так мне и надо! Вот что значит не ходить в школу и делать чего не велят…».
Встречался Черный Дьявол обычно на пустынных дорогах, кладбищах, болотах и прочих невеселых местах. А в 1577 г. даже, по слухам, совершил набег на церковь прямо в разгар службы. Чудовище пробежало сквозь толпу, сожгло в пепел двух задетых прихожан и само исчезло во вспышке яркого света.
Однако Конан Дойлу оказалась более близким другое предание, которое было популярно в Девоншире. В нем повествовалось о Ричарде Кейбле, который имел дурную привычку похищать и пленять в своем поместье Брук-Мэнор молодых девиц. Вскоре за негодяем пришли… Стая жутких псов гнала его по холмам и болотам, пока тот не упал замертво (вариант — был разорван на куски).
Неровно дышащий к мистике Конан Дойл тут же ухватился за этот замечательный сюжет. В письме к матери он взволновано писал:
«Тут в Норфолке со мной Флетчер Робинсон, и мы собираемся вместе сделать небольшую книжицу под названием «Собака Баскервилей» — такую, что у читателя волосы дыбом встанут».
По мере того, как вырисовывался сюжет, писателю все больше и больше был необходим герой с сильным характером. Изобретать велосипед Конан Дойл не захотел и… Шерлок Холмс «восстал» из водопада, чтобы бороться с исчадием ада. «…То, что я убил Холмса, вовсе не значит, что я о нем не стану больше писать», — оправдывался писатель. Тем более, что по хронологии дело «собаки Баскервилей» проходило раньше смертельной схватки с профессором Мориарти. Правда, вместе с Холмсом о мистике пришлось забыть.
А. Конан Дойл «Собака Баскервилей»:
«Холмс пожал плечами.
— До сих пор моя сыскная деятельность протекала а пределах этого мира, — сказал он. — Я борюсь со злом по мере своих скромных сил и возможностей, но восставать против самого прародителя зла будет, пожалуй, чересчур самонадеянно с моей стороны».
«Гуго Баскервиль проскакал мимо меня на вороной кобыле, а за ним молча гналась собака, и не дай мне Боже увидеть когда-нибудь такое исчадие ада у себя за спиной!».
В результате появился потрясающий сюжет, где рациональная основа искусно была окутана «готически-мистической» атмосферой древнего замка, торфяных болот и жутких преданий. Этот эффект сделал «Собаку Баскервилей» самым знаменитым из всех произведений Конан Дойла о Холмсе… да что там!… самым знаменитым его произведением! Хотел он того или нет.
«Это была собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще никто из нас, смертных, не видывал. Из ее отверстой пасти вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана. …Это была не чистокровная ищейка и не чистокровный мастиф, а, видимо, помесь — поджарый, страшный пес величиной с молодую львицу».
Кстати…
Раздутый шум насчет того, что Конан Дойл по сути похитил сюжет у Робинсона, можно считать неуместным. Да, первоначальную идею о собаке подкинул Робинсон, но все остальное — детали сюжета, а также стиль, язык и герои — несомненно принадлежат Конан Дойлу.
Священные и нечистые
«Мой пес Мальчик живет как Сара Бернар. А я живу как собака».
(Ф.Раневская)
Как это ни печально, во многих религиях преобладает уничижительное отношение к собаке. Именно уничижительное, а не отрицательное. Собаку считают даже не дьявольским порождением, а просто «нечистой тварью».
Пролистайте Библию. Во всем тексте вы обнаружите сплошь и рядом презрение к другу человека. Оскорбление «мертвый пес» в иудаизме одно из самых распространенных. Подобное отношение отразилось и в текстах Нового Завета.
«Не давайте святыни псам…» (Мат. 7, 6)
«А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! Помоги мне.
Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам».
(Мат. 15, 25–26)«Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину… (в древности была стойкая уверенность, что собаки обязательно съедают извергнутое – С.К.)»
(Пет. 2, 22)«Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду».
(Отк. 22, 14–15)
Правда, в отличие от иудеев, которые никогда не занимались охотой, христиане-европейцы к собаке относились вполне благожелательно, а рыцари обожали помещать изображения псов на своих гербах и щитах.
Хотя Гомер и называет собаку «бесстыдной», именно в его «Одиссее» приведен один из ярчайших примеров собачьей верности. Именно старый пес — единственный, кто узнает вернувшегося на Итаку и преображенного в старца Одиссея.
Античные легенды знают и другие примеры. Так Ликий, пес Язона, после гибели хозяина перестал принимать пищу, и умер от истощения, а пес царя Лисимаха вспрыгнул на костер, желая сгореть вместе с прахом хозяина.
Вот где собаке действительно не повезло, так это в мусульманских странах. Ангелы никогда не войдут в дом, если там собака, считают мусульмане и терпят ее только в качестве сторожа. Это животное считается настолько «нечистым», что человека оскверняет даже прикосновение к нему. А если такая беда случилась, надо совершать очищающие ритуалы. В Иране был случай, когда, чтобы доставить пса к ветеринарам ему обмотали ноги целофаном. Мало того, перед священным месяцем Рамадан многие иранцы приносят своих собак на усыпление. Это особенно странно, учитывая то, что в самом «Коране» нет никаких запретов на этот счет. Некоторые ученые считают, что неприязнь к собаке мусульмане стали культивировать, чтобы насолить своим конкурентам — зороастрийцам.
И действительно, религия зороастризма долгое время процветала именно на месте современного Ирана — в Персии. У парсов (последователей зороастризма) к собаке относились не просто с уважением, а с настоящим священным трепетом. Она — символ честности и неподкупности, второе по святости существо после человека.
Сэнмурв (Семарг) — одно из почитаемых мифологических существ в Персии —имеет голову собаки, чешую и крылья птицы. По легендам оно охраняет «Древо Семян». Бог с похожим обликом и функциями встречался и у славян — звали его Семаргл (Симаргл).
«Видевдат»:
«О Создатель плотского мира, праведный! Где вторая из этой земли наибезрадостнейшая? — И сказал Ахура Мазда: Где больше всего останков закопано мертвых собак и мертвых людей…
…Кто убьет собаку из стерегущих скот, стерегущих дом, охотничьих и обученных, душа того с большим криком и большим воем отойдет к будущей жизни, чем мог бы волк вопить, попав в глубочайшую западню.
…Никакая другая душа не поддержит его душу в смерти криком и воем; ни одна из двух собак, стерегущих мост (Чинват), не поддержит ее в смерти криком и воем».
Присутствие собаки не только не оскверняет, наоборот — очищает. Когда человек умирает, парсы обязательно свершают обряд «саг-дид» («собачий взгляд»): подводят к отходящему в мир иной собаку и заставляют заглянуть в лицо. Считается, что взгляд пса отгоняет злых демонов, в том числе и демонов трупного разложения.
Впрочем, и у мусульман с иудеями отношение к собакам не всегда было однозначным. Своим любимым борзым псам турки сделали попущение, и даже придумали легенду, по которой царь Соломон особо отметил эту породу за услуги: она достала для царя нерадивого ежа из норки, для чего царь сделал ее морду заостренной. Как писал А. Чайковский (не композитор), записавший легенду в XIX в.:
«В этом собственно и следует искать причины особенной любви их к борзым собакам; по крайней мере, этим объясняют и извиняют ту терпимость, с которой они относятся к присутствию борзых в своих комнатах, несмотря на то, что борзая принадлежит все-таки же к зоологическому виду собак, а всякая собака вообще считается у них нечистой… Так, например, вычистив скребницей свою лошадь, потрепав и погладив ее, мусульманин может идти на молитву в мечеть, совершив лишь те омовения, какие пожелает, так как он не утрачивает при этом своей телесной чистоты, как это бывает при соприкосновении с вещами, считающимися нечистыми по правилам магометанской религии. То же самое и относительно борзой собаки: лаская и гладя ее, правоверный не теряет чистоты своей и после этого может прямо сесть на маленький коврик, на котором мусульманин читает свои молитвы».
Впрочем, и иудейский Экклезиаст тоже считал, что живая собака лучше мертвого льва.
Автор: Сергей Курий
Впервые опубликовано в журнале «Время Z» №1 2005 (декабрь)
Собаки и люди, часть 2: Там, где зарыта «собака»… (занимательная лингвистика)
Собаки и люди, часть 3: Спасатели и жертвы
Собаки и люди, часть 4: Как собаки полюса открывали (одна страшная история)