«Сильвия и Бруно» — Глава 18: ГАЗЕТНАЯ ВЫРЕЗКА

Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»

<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>

 

ОРИГИНАЛ на английском (1889):

CHAPTER EIGHTEEN
A NEWSPAPER-CUTTING
EXTRACT FROM THE `FAYFIELD CHRONICLE’

Our readers will have followed with painful interest,the accounts we have from time to time published of the terrible epidemicwhich has, during the last two months, carried off most of the inhabitantsof the little fishing-harbour adjoining the village of Elveston. The lastsurvivors, numbering twenty-three only, out of a population which, threeshort months ago, exceeded one hundred and twenty, were removed on Wednesdaylast, under the authority of the Local Board, and safely lodged in theCounty Hospital: and the place is now veritably `a city of the dead’, withouta single human voice to break its silence.

The rescuing party consisted of six sturdy fellows —fishermen from the neighbourhood — directed by the resident Physicianof the Hospital, who came over for that purpose, heading a train of hospital-ambulances.The six men had been selected — from a much larger number who had volunteeredfor this peaceful `forlorn hope’ — for their strength and robust health,as the expedition was considered to be, even now, when the malady has expendedits chief force, not unattended with danger.

Every precaution that science could suggest, against therisk of infection, was adopted: and the sufferers were tenderly carriedon litters, one by one, up the steep hill, and placed in the ambulanceswhich, each provided with a hospital nurse, were waiting on the level road.The fifteen miles, to the Hospital, were done at a walking-pace, as somepatients were in too prostrate a condition to bear jolting, and the journeyoccupied the whole afternoon.

The twenty-three patients consist of nine men, six women,and eight children. It has not been found possible to identify them all,as some of the children — left with no surviving relatives — are infants:and two men and one woman are not yet able to make rational replies, thebrain-powers being entirely in abeyance. Among a more well-to-do race,there would no doubt have been names marked on the clothes; but here nosuch evidence is forthcoming.

Besides the poor fishermen and their families, there werebut five persons to be accounted for: and it was ascertained, beyond adoubt, that all five are numbered with the dead. It is a melancholy pleasureto place on record the names of these genuine martyrs — than whom none,surely, are more worthy to be entered on the glory-roll of England’s heroes!They are as follows:

The Rev. James Burgess, M. A., and Emma his wife. He wasthe Curate at the Harbour, not thirty years old, and had been married onlytwo years. A written record was found in their house, of the dates of theirdeaths.

Next to theirs we will place the honoured name of Dr.Arthur Forester, who, on the death of the local physician, nobly facedthe imminent peril of death, rather than leave these poor folk uncaredfor in their last extremity. No record of his name, or of the date of hisdeath, was found: but the corpse was easily identified, although dressedin the ordinary fisherman’s suit (which he was known to have adopted whenhe went down there), by a copy of the New Testament, the gift of his wife,which was found, placed next his heart, with his hands crossed over it.It was not thought prudent to remove the body, for burial elsewhere: andaccordingly it was at once committed to the ground, along with four othersfound in different houses, with all due reverence. His wife, whose maidenname was Lady Muriel Orme, had been married to him on the very morningon which he undertook his self-sacrificing mission.

Next we record the Rev. Walter Saunders, Wesleyan Minister.His death is believed to have taken place two or three weeks ago, as thewords `Died October 5′ were found written on the wall of the room whichhe is known to have occupied — the house being shut up, and apparentlynot having been entered for some time.

Last — though not a whit behind the other four in gloriousself-denial and devotion to duty — let us record the name of Father Francis,a young Jesuit Priest who had been only a few months in the place. He hadnot been dead many hours when the exploring party came upon the body, whichwas identified, beyond the possibility of doubt, by the dress, and by thecrucifix which was, like the young Doctor’s Testament, clasped closelyto his heart.

Since reaching the hospital, two of the men and one ofthe children have died. Hope is entertained for all the others: thoughthere are two or three cases where the vital powers seem to be so entirelyexhausted that it is but `hoping against hope’ to regard ultimate recoveryas even possible.

.

 

 

____________________________________________________

Перевод Андрея Голова (2002):

Глава восемнадцатая
ГАЗЕТНАЯ ВЫРЕЗКА

ИЗ ГАЗЕТЫ «ФЭЙФИЛД КРОНИКЛ»:

Наши читатели с напряженным интересом встречают сообщения, которые мы время от времени публикуем, — сообщения о смертоносной эпидемии, свирепствующей вот уже два месяца и успевшей унести жизни многих жителей рыбачьей деревушки в окрестностях Эльфстона. Последние оставшиеся жители этой деревни, числом двадцать три человека — это все, что выжило от населения, еще три месяца назад составлявшего более ста двадцати человек, — были в прошлый вторник эвакуированы по распоряжению местной администрации и помещены в госпиталь графства. Теперь эта деревушка стала поистине «городом мертвых». Ни один живой голос не нарушает гнетущую, мертвую тишину.
Бригада спасателей состояла из шести крепких парней — рыбаков из соседней деревушки — отобранных главным врачом госпиталя, который поехал вместе с ними, возглавив караван карет скорой помощи. Эти шестеро были выбраны из огромного числа добровольцев, вызвавшихся участвовать в этой «обреченной экспедиции», потому что обладали огромной силой и отличным здоровьем и отважно вступили в схватку с коварной болезнью, невзирая на смертельный риск.
Были приняты все известные науке меры предосторожности для предотвращения инфекции; больных одного за другим бережно переносили на носилках, поднимали по склону холма и укладывали в кареты, которые стояли наготове на дороге. В каждой из карет работала медсестра. Пятнадцать миль до госпиталя кареты двигались шагом, потому что некоторые больные не выносили тряски, и обратный путь занял всю вторую половину дня.
Среди двадцати трех больных было девять мужчин, шесть женщин и восемь детей. Установить личности всех их пока не удалось, поскольку некоторые дети, оставшиеся сиротами после смерти близких, — еще младенцы; а двое мужчин и одна женщина находятся в таком положении, что просто не в состоянии связно отвечать на вопросы. Их рассудок находится в самом плачевном состоянии. Если бы они принадлежали к более состоятельным классам, на их одежде наверняка имелись бы метки с указанием имен. Но пока таких меток не обнаружено.
Помимо бедных рыбаков и членов их семей следует упомянуть еще о пяти несчастных: увы все пятеро уже помечены печатью неумолимой смерти. Право, трудно, очень трудно перечислять имена этих добровольных страдальцев, которые заслужили право навечно войти в число героев, прославивших Англию! Вот эти имена.
Преподобный Джеймс Бержесс, магистр богословия, и его жена Эмма. Он занимал пост викария в порту. Ему не было и тридцати, а поженились они всего два года назад. Дата их кончины была указана на стене их домика.
Вслед за ними мы вынуждены назвать имя всеми уважаемого доктора Артура Форестера, который после смерти местного врача благородно вступил в борьбу с беспощадной смертью, не сочтя возможным бросить несчастных страдальцев на произвол судьбы. Точную дату его смерти установить не удалось, но его тело было тотчас опознано, хотя он и был одет в простой рыбацкий костюм (который он надел тотчас по приезде в деревню.) Опознано оно было по экземпляру Нового Завета — подарку его жены, лежавшему у него на груди возле самого сердца. Руки покойного были сложены на груди. Было признано невозможным перевезти тело в какое-либо другое место: его решено было со всеми подобающими почестями предать земле вместе с четырьмя другими телами, найденными в других домах. Его супруга, урожденная леди Мюриэл Орм, обвенчалась с ним в то самое утро, когда доктор Форестер отправился к месту своей поистине жертвенной кончины.
Следом за ним упомянем имя преподобного Уолтера Сондерса, уэслейского священника. Его кончина последовала две или три недели назад, поскольку на стене домика, который он занимал, была обнаружена надпись: «Скончался 5 октября». Дом был закрыт, и в него, видимо, какое-то время никто не заглядывал.
Последним — по счету, а не по благородной самоотверженности и преданности своему долгу — следует назвать имя отца Фрэнсиса, молодого священника-иезуита, назначенного на это место всего несколько месяцев назад. Он умер буквально за несколько часов до прихода бригады спасателей. При осмотре его тело было опознано по одежде и распятию, которое, как Новый Завет на груди доктора, лежало у самого его сердца.
По прибытии в госпиталь скончались еще трое больных: двое мужчин и ребенок. Еще сохраняется надежда спасти остальных, хотя жизненные силы двоих или троих страдальцев находятся на исходе, но девиз «надежда умирает последней» требует сделать все возможное для их спасения.

.

____________________________________________________

Перевод Андрея Москотельникова (2009):

ГЛАВА XVIII
Газетная вырезка

ЦИТАТА ИЗ «ФЕЙФИЛД КРОНИКЛ»:

     Наши читатели со скорбным интересом следили по репортажам, время от времени появляющимся в нашей газете, за распространением ужасной эпидемии, которая в последние два месяца унесла большинство жителей рыбачьего посёлка, расположенного вблизи городка Эльфстон. Последние из оставшихся в живых, числом всего лишь двадцать три человека, покинули родные места, население которых не далее чем три месяца назад превышало сто двадцать жителей. В прошлую среду они были вывезены под надзором местного Совета и благополучно размещены в госпитале графства. Рыбачий посёлок воистину превратился в «город мёртвых», тишину которого не нарушает ныне ни один человеческий голос.
Команда спасателей состояла из шести крепких мужчин — рыбаков из соседних посёлков. Она была послана врачом-резидентом, который тоже прибыл из госпиталя, возглавляя обоз карет скорой помощи. Спасатели были отобраны из большого числа тех, кто добровольно вызвался на это, говоря военным языком, «безнадёжное дело», за недюжинную силу и крепкое здоровье, поскольку данное предприятие считается даже теперь, когда болезнь уже пошла на спад, всё ещё сопряжённым с опасностью.
Были приняты все меры предосторожности, которые только может рекомендовать наука против риска заразиться инфекцией, а заболевших одного за другим на носилках заботливо подняли по крутому склону и уложили в кареты скорой помощи, которые вместе с сестринским персоналом, находящимся при каждой карете, ожидали их на ровной дороге. Пятнадцать миль до госпиталя преодолели шагом, поскольку некоторые были слишком слабы, чтобы выдержать тряску быстрой езды. Путешествие заняло всю вторую половину дня.
Эти двадцать три пациента включали девять мужчин, шестерых женщин и восьмерых детей. Установить личности каждого оказалось невозможным, поскольку некоторые дети, оставшиеся в живых после гибели всех своих родственников, — это младенцы, а двое мужчин и одна женщина были не в состоянии давать осмысленные ответы, так как умственные способности совершенно им отказали. Будь они более состоятельным народом, они бы, несомненно, озаботились нашить себе на одежду бирки, но в этих местах в ближайшем будущем не приходится ждать появления такого обычая.
Помимо рыбаков и их несчастных семейств в посёлке находились также пять человек, о которых следует сказать особо; власти объявили об их несомненной гибели. Мы испытываем печальное удовлетворение от того факта, что можем довести до сведения наших читателей имена этих мучеников долга — тех, кто как никто другой достойны быть причисленными к пантеону Английских героев! Вот они.
Преподобный Джеймс Варджес, магистр гуманитарных наук, и его жена Эмма. Он был священником в этом посёлке. Ему не исполнилось и тридцати одного года, а женат он был всего лишь в течение двух лет. В их доме была найдена запись от руки с датой их смерти.
Следующим нужно назвать достойное имя доктора Артура Форестера, который после смерти местного врача доблестно встретил грозящую ему смертельную опасность, вместо того, чтобы бросить этих несчастных без врачебной помощи, когда они так в ней нуждались. Записи о его имени и дате смерти не было найдено, но его останки легко поддавались опознанию, хотя труп был облачён в простой рыбацкий костюм (который, как было известно, он приготовил, собираясь сюда), по экземпляру Нового Завета, подарку его жены, который нашли под одеждой у него на груди. Лежащая поверх рука прижимала книгу к сердцу. Его тело сочли неблагоразумным забирать, чтобы похоронить где-то в другом месте, и оно было немедленно предано земле вместе с четырьмя другими телами, найденными в разных домах, со всем полагающимся почтением. Его жена, в девичестве леди Мюриел Орм, обвенчалась с ним в то самое утро, когда он возложил на себя свою жертвенную миссию.
Засим упомянем преподобного Уолтера Саундерса, священника-методиста. Полагают, что его смерть произошла две или три недели назад, поскольку на стене комнаты, которую он, как было известно, занимал, была обнаружена надпись: «Умер 5-го октября». Дом стоял запертый, и долгое время туда, очевидно, никто не входил.
Последним — по счёту, но не по доблестной самоотдаче и преданности долгу — мы упомянем имя отца Френсиса, молодого иезуитского священника, который прибыл в посёлок лишь пару месяцев назад. Он умер всего за несколько часов до того, как его тело было обнаружено отрядом разведчиков. Личность была с несомненностью установлена по его платью, а также благодаря распятию, которое он крепко зажал в руке, прижимая к сердцу, как и доктор Форестер свою Библию.
Уже в госпитале умерли ещё двое мужчин и один ребёнок. Но в отношении остальных появилась надежда, и это даже несмотря на то, что в двух или трёх случаях жизненные силы настолько истощены, что это воистину «безнадёжная надежда» — считать полное выздоровление вообще возможным.

.

____________________________________________________

Пересказ Александра Флори (2001, 2011):

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ВЫРЕЗКА ИЗ «ФЕЙФИЛДСКОЙ ХРОНИКИ»

…Наши читатели с болезненным вниманием следят за публикуемыми в нашей газете сообщениями о ходе ужасной эпидемии. За последние два месяца она унесла большую часть жителей рыбацкой деревушки неподалеку от Эльфилда. Трудно представить, что каких-нибудь три месяца назад ее население превышало 120 человек, а теперь осталось 23. В прошлую среду, согласно указу мэра, они были переведены в муниципальный госпиталь. Эльфилд сегодня – это мертвый город. Ни один человеческий голос не нарушает его безмолвия.
Туда была направлена спасательная команда из шести крепких мужчин – местных рыбаков. Они были выбраны из большого числа добровольцев. Это предприятие многие считают безнадежным, хотя эпидемия идет на спад.
Из 23 больных было 9 мужчин, 6 женщин и 8 детей. Установить личности всех пострадавших не удалось, потому что многие дети были сиротами, а двое мужчин и женщина до сих пор без сознания.
Зато известны личности пяти человек, числящихся среди погибших, хотя этих подлинных мучеников следовало бы причислить к бессмертным героям Англии. Вот их имена: преподобный Джеймс Берджес, магистр богословия, и его жена Эмма. Викарий не дожил до тридцати лет и был женат всего два года. В их доме был найдена запись с датой их смерти.
Далее следует назвать почтенное имя доктора Артура Форестера, который предпочел достойно умереть, нежели оставить на произвол судьбы несчастных людей. Не осталось никаких сведений ни о его болезни и смерти, ни даже об имени, но опознать его тело не составило труда, хотя на нем была простая рыбацкая роба, которую он носил в деревушке. Покойный прижимал к сердцу Новый Завет, подарок жены, и когда его нашли, его скрещенные руки лежали на книге. Леди Форестер, урожденная графиня Мюриэл Орм, обвенчалась с ним в то утро, когда он возложил на себя эту самоотверженную миссию. Как и другие, доктор Форестер был погребен в Эльфилде с надлежащими почестями.
Затем упомянем преподобного Уолтера Сондерса, старшего священника Эльфилда. По-видимому, он скончался 2 или 3 недели назад, судя по отметке на стене его жилища: 5 октября. Дом был заперт, и в него, скорее всего, давно не заходили.
Последним по порядку, но не по значимости мы назовем молодого иезуита патера Фрэнсиса, который был опознан по облачению и распятью, которое, он прижимал к сердцу.
Двое мужчин и ребенок скончались по дороге. Насчет остальных еще теплятся искры надежды, хотя силы их настолько истощены, что рассчитывать на их выздоровление не представляется возможным.

.

 

____________________________________________________

 

***

<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>