Информацию об отдельной песне и комментарии к ней можно прочесть, открыв страничку этой песни.

1. Уходящее солнце
(Оргия Праведников)

2. Офис
(Оргия Праведников — С. Калугин)

3. Хуанхэ. Дождь над великой рекой
(Оргия Праведников — С. Калугин)

4. С.М.С. (Станция мертвых сердец)
(Оргия Праведников — С. Калугин)

5. Das Boot
(Оргия Праведников — С. Калугин)

6. Млечный путь
(Оргия Праведников — С. Калугин)

7. Сицилийский виноград
(Оргия Праведников — С. Калугин)

8. Время тьмы
(Оргия Праведников — С. Калугин)

9. Стикс
(Оргия Праведников — С. Калугин)

10. Армагеддон FM
(Оргия Праведников — С. Калугин)

Записано и сведено на студии
IntroStudio (Санкт-Петербург)

Мастеринг: Юрий Щербаков

Художник: Дмитрий Воронцов
Дизайн обложки: Дмитрий Воронцов

Директор проекта: Владимир Красиков

В записи принимали участие приглашенные музыканты:
Светлана Васильева — виолончель (5), (6)
Александр Юрьевич Видякин — синтезаторы (3,9)
Екатерина Тихонова — вокал (6)
Савченко Аня — вокал (5)

* * *

ПРЕСС-РЕЛИЗ от ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ:

Альбомом «Уходящее Солнце» мы прощаемся с эпохой, в которую был возможен подвиг. Подвиг — как самоотверженное действие во имя высшей идеи. Речь не идет об исключительно военнoм героизме — мы помним подвиги врачей и мореплавателей, художников и святых. Во все времена появлялись люди, жертвовавшие собой для утверждения правды, чести, красоты. Участь этих людей зачастую была участью пророков, побиваемых между жертвенником и храмом. Но они с радостью шли навстречу судьбе, сознавая, что гибель их не напрасна.

Многие эпохи покушались на пророков, но современная эпоха покусилась на само святое место, где подвижник приносил себя в жертву. Нынешнее время осмеяло и предало глумлению не пророка, но храм и жертвенник. А пророка гуманно оставило влачить бессмысленное существование на правах слабоумного. Оказалось — всё просто. Не нужно распинать Христа — нужно просто не дать Ему взойти на крест. Не нужно стрелять в оратора — достаточно разрушить трибуну, и оратор превратится в городского сумасшедшего, орущего глупости посреди рыночной площади.

Такой трибуной для человечества всегда было ощущение высшего смысла происходящего, Божественного смысла. Во имя этого смысла строился Рим и разрушался Карфаген, писал Данте и проповедовал св. Франциск Ассизский.

Для великих свершений нужна великая основа, нужен смысл. Мы живем в эпоху крушения любого смысла, превышающего животные устремления, крушения всякой идеи, зовущей к подвигу. Это конец человечества. Конец цивилизации. Конец времени. Это Апокалипсис. Встречайте.

Ключи:
«Офис» — оглянись вокруг!
«Хуанхе. Дождь над великой рекой» — надежда умирает последней.
«С.М.С.» — надежда умирает. Последней.
«Das Boot» — манифест.
«Млечный Путь» — пришей на одежду раковину.
«Сицилийский Виноград» — Сим Победиши.
«Время Тьмы» — лучше, если ты будешь готов.
«Стикс» — не прельщайся отражением. Луна на Небе, и она одна.
«Армагеддон FM» — оглянись вокруг!

***
Интервью С. Калугина бразильскому прог-порталу Progshine:

Progshine: Давайте поговорим немного о двух последних альбомах группы, CD диск «Уходящее солнце (2007)» и DVD «Солнцестояние (2008)». Как публика оценила их? Какие были рецензии и критика? Мне кажется, что у CD есть свой особый концепт, я прав?

— Альбом был очень хорошо принят критикой и даже получил третье место как рок-альбом года по итогам голосования на одном из самых влиятельных музыкальных интернет-порталов. Публика тоже приняла его с радостью, мы сильно расширили аудиторию. Неудивительно – нам наконец удалось сделать нашу музыку внятной и доходчивой. Предыдущие альбомы были во многом проблемны по саунду и аранжировке.

 

***
Из интервью с С. Калугиным, 2007:

— Я вообще воспринимаю новый альбом и предыдущий “Двери! Двери!” как некую дилогию, и если на “Дверях” еще есть какая-то надежда, то на “Уходящем солнце” эту надежду старательно похоронили…

Сергей: Знаешь, это чудеса восприятия. Мы к этому не имеем никакого отношения. Строчка “каждый пишет, как он дышит” абсолютно верна. Мы следуем некому нашему внутреннему процессу, и уж что выросло, то выросло. Мы не ставили себе задачу заложить в “Двери! Двери!” некую надежду, а потом в “Уходящем солнце” эту надежду взять и похоронить, у нас не было такой задачи.. Была задача написать максимально хорошие песни, максимально хорошо их аранжировать, записать и выпустить, и все. А тот ангел, который прилетел, тот дух, который с людьми разговаривал, он нам не подвластен. Ты знаешь, как Оскар Уайльд говорил: “Искусство — это зеркало, в котором каждый видит сам себя”? Мы просто подставляем такое зеркало, а что уж люди там разглядят…

— Записали и предоставили поклонникам толковать его…

Сергей: Мы сами выступили в качестве его слушателей, пытаясь понять, что же мы такое записали. Отсюда и такая впервые использованная вещь, как концепция альбома, которую мы сформулировали и обозначили в сопроводиловке. Концепция эта достаточно провокативна. По секрету говоря, мы пытались таким образом разбудить прямо противоположные чувства тем, которые декларировали. Такая маленькая хитрость. Чтобы человек спросил: “Как же так?”

— Когда я слушал альбом, я чувствовал что-то свое, оргиевское, что уже было на “Двери! Двери!”, а что-то заимствованное: из “Черного альбома” Metallica, еще из чего… Как вы нашли этот саунд для альбома?

Сергей: Понимаешь, это первый альбом, на котором нам удалось достичь, наконец, своего собственного саунда, о котором мечтали все восемь лет, что существует группа. Это, собственно, и есть саунд Оргии Праведников, оригинальный, специфический саунд, который, если Бог даст сил, денег, времени и прочая, будет расширяться, укрупняться, становиться более подробным. Но принципиально он именно таков. И Metallica совершенно органично входит в состав нашего саунда, ведь ничего не падает с потолка. Всякий художник учится у авторитетов прошлого времени, и потом происходит следующее: все, чему он научился, что полюбил, что ему нравится, сваливает в некую аморфную кучу, и тогда мы называем это эклектикой, либо это от души сплавляется в некое новое единство, удается осуществить некий синтез. И это, безусловно, называют неким новым оригинальным стилем, так оно и происходит. Каждый последующий художник — это карлик, стоящий на плечах гигантов. И конечно, группа Metallica — это любимая группа нашего гитариста, до определенного периода, пока с ней не начали происходить определенные процессы. Ее очень любит наш барабанщик, и металликовский саунд какой-то своей частью очень органично вплелся в наш звук.

— На альбоме помещены некие ключи, подталкивающие слушателя к определенному восприятию альбома. Можешь рассказать о них немного поподробней?

Сергей: Дело в том, что это первый альбом, на котором мы сделали попытку каким-то образом, помимо собственных песен и собственных текстов, намекнуть, что же всем этим безобразием мы имели в виду. Отсюда этот текст про время, в котором невозможен подвиг. Ключи служат той же цели. Естественно, мы все это по-своему, по-чукотски обозначили. Но весь смысл меморандума не в том, что там реально написано, а наоборот, направлен на то, чтобы возбудить противоположные ощущения в человеке: состояние возмущения и желание сражаться. А ключи — это то, что в концентрированном виде выражает суть состояния транслируемой песни. Альбом должен провести человека со ступенечки на ступенечку, представляя собой некое инициатическое путешествие.

…- На альбоме представлено собрание новых и старых песен. Расскажи, как были написаны такие новые песни, как “Das Boot”, “Стикс”, “Армагеддон FM”?

Сергей: Они были написаны совершенно обыкновенным для рок-группы способом, кто-то приносил какую-то задумку, другой музыкант присоединял к ней свою, третий — свою, потом все это переплавлялось и обрабатывалось, и получалась вещь. Другое дело, что мы просто очень устали от упреков в наш адрес, что мы только и делаем, что перепеваем песни, которые я десять лет назад пел в акустике. И поэтому мы, завязав себя в узел, просто-напросто все новые вещи не расстреливали на концертах, не показывали, чтобы в альбом вошло несколько вещей, которые никогда и нигде не слышали. Очевидно, мы так и будем работать дальше, потому что в эпоху Интернета стоит где-то показать, и это становится известно абсолютно всем.

…- А вот это сочетание новых и старых вещей, представленных на альбоме, — возникло ли оно сразу, или были какие-либо идеи по включению других вещей?

Сергей: Мы делаем так: пишем вещь, иногда одновременно с ней другую — как правило, это бывает монументальная и более разреженная композиция. И как только этих вещей набирается на альбом, мы из них компонуем некую программу и записываем. Вернее, так — сначала пишем, а потом подбираем расположение.

— То есть вещей, готовых для записи, но не попавших на альбом, не было?
Сергей: Нет. Мы медленно работающая группа, поэтому не можем позволить себе такую роскошь. Хотя нет, была одна вещь готова, но не вошла, потому что, с одной стороны, мы поняли, что она не очень-то готова, а с другой — возникли совершенно непредвиденные сложности. Это “Королевская свадьба”. Ее полная версия не смогла войти на альбом, потому что, как нам сообщил директор Рыбникова, сам Рыбников резко против того, чтобы группа эту песню хоть как-то пропагандировала. Думаю, что нам предстоят серьезные встречи и разговоры с Рыбниковым, потому что нельзя зарывать такое в землю. Если все пройдет благополучно, Бог даст, пойдет на следующий альбом.

…- В одном из предыдущих интервью прозвучала фраза про место Оргии Праведников в российской культуре. Вы хотите стать тем же, кем стали Rammstein в Германии и Sepultura в Бразилии. А не будет ли более уместным говорить о месте в российской тяжелой музыке? Хотя, при всем желании, язык не поворачивается назвать Оргию тяжелой группой. Пусть это стилистически и трэш-метал по большей части…

Сергей: Леша вот пошутил, что мы — удивительная группа, восемь лет существовали, записывали альбомы, которые никому не нравились, тем не менее почему-то продолжали существовать. И вот, наконец, удалось записать альбом, который воспринимается легко, в этом он сопоставим с “Nigredo”. Но с “Nigredo” постарались западные звукорежиссеры, а здесь это плод нашего восьмилетнего труда, мы научились это делать. И люди, которые никогда в жизни не слушали тяжелую музыку, собственно даже не слышат, что это тяжелая музыка. Леха хочет сейчас написать статью “Симфоническая музыка средствами рок-группы”, то есть они слышат в этом симфонический оркестр, чего, собственно, мы и добивались, потому что жужжащая гитара сама по себе — инструмент очень близкий к струнной группе симфонического оркестра, виолончельно-альтовому регистру. И мы ее соответствующим образом используем. И я совершенно не согласен по поводу места исключительно в тяжелом сегменте. Тяжелый сегмент у нас в стране бесконечно вторичен, бесконечно подражателен, в нем нет ничего оригинального, люди воспроизводят стандарты, наработанные на Западе. Они не играют музыку, они играют стиль. Если ты посмотришь объявления: нужен гитарист в группу играющую хардкор, нужен барабанщик в группу, играющую традиционный хэви-металл, или прог-рок, да? Люди не музыку играют, они играют хард-рок, трэш-металл, то-се, пятое-десятое, не озабочиваясь созданием собственного стиля. А в нашем стиле помимо тяжелого саунда масса влияний, вплоть до того же Аквариума. Нам представляется, что мы несколько шире, чем просто тяжелая музыка.

…- А что символизирует обложка альбома? У вас уже второй альбом сходные по дизайну изображения.

Сергей: Дело в том, что именно второй альбом подряд оформлением занимается замечательный художник Дмитрий Воронцов. Он же сделал дизайн нашего сайта. Собственно, его проект называется “Метакультура.ру”, это дизайнерский проект, который сделал очень большое количество ярких и интересных сайтов — желающий найдет, заглянет и все увидит сам. И Димкина стилистика просто узнается, это его авторский почерк. Для “Уходящего солнца” мы взяли Димину работу, которая называется “Солнечные часы”, она показалась нам очень удачным образом: это солнечные часы, которые висят во мраке, они сломаны и ничего не показывают. Для них нет солнца.

…- Для записи вы пригласили много местных питерских музыкантов. В чем состояла их роль на альбоме?

Сергей: Наиболее серьезным участником проекта с питерской стороны был Александр Видякин. Это удивительный человек, он в свое время основал рок-группу “Яблоко”, первый отечественный фолк-роковый проект, в нем пела Марина Капуро, это еще семидесятые годы. Я помню, что еще в те времена они выпустили квадро-диск. После “Яблока” Александр Видякин собрал арт-роковый проект “Царь-град”, в частности они сделали “Картинки с выставки” Мусоргского в начале 90-х годов.

— Слышал, наш ответ ELP. (Английское арт-роковое трио Emerson, Lake & Palmer выпустило в 1972 году прогремевшую на весь мир обработку этого классического произведения — прим. Олег.)

Сергей: Да, это как раз была его работа. Он считается одним из лучших питерских клавишников, и мы его привлекли к сотрудничеству на гуманитарных началах, за смешные деньги, просто потому, что ему понравился материал. Он участвовал в работе над композициями “Стикс” и “Хуанхэ”. На альбоме, кстати говоря, в суете перепутали цифры и обозначили Видякина как человека, играющего на клавишах в “Армагеддоне”. На самом деле в “Армагеддоне” на клавишах играет Юрка, а Александр свои симфо-клавишные поливы учинил в “Стиксе”. На следующих тиражах это ошибка, естественно, будет исправлена, так что первая тысяча экземпляров будет, так сказать, коллекционная. Там есть несколько очень смешных опечаток, которые мы исправим на следующих тиражах. Кроме того, нам помогала с вокалом замечательная Екатерина Тихонова. Она тоже дочка знаменитого питерского рок-музыканта, участвует в неком вокальном проекте, который мотается по всему миру с самым разнообразным репертуаром. Может быть, мы будем привлекать ребят к сотрудничеству на наших питерских концертах для того, чтобы исполнять такие вещи, как “Rex”. Митя из группы “Танки” нам помог чуть-чуть с акустической гитаркой в одном месте. Ну и еще девятилетняя девчушка Аня Савченко, которая пропела на “Das Boot” французский текст.

— Алексей Бурков выступил продюсером этого проекта. Это для него был первый подобный опыт?

Сергей: Нет. Он точно также продюсировал предыдущие альбомы, у него совершенно явный к этому талант, мы ему не мешали и не вмешивались. Он четко себе представляет, чего нужно добиваться, и, пожалуй, никто из нас не способен справиться с такого рода работой, поэтому он присутствовал на сведении от начала до конца вместе с Дессом (Вадим Сергеев, звукооператор альбома), корректировал саунд в соответствии со своим представлением, как должна звучать группа, они с Дессом даже бодались какое-то время. Ну естественно, когда без этого обходилось? Любой процесс внутри группы не обходится без актов жесткого мужеложства, обязательно кого-то ломают, как правило, автора композиции, который кричит: “Я видел это совсем по-другому!”. Ну и здесь они с Дессом разошлись во взгляде на то, как должен звучать конечный продукт, а потом благополучно пришли к общему знаменателю в результате битвы, и это оказалось выигрышным. А мы все просто приезжали на сведение, на какой-то короткий период и вносили свои коррективы в происходящее, и надо сказать, что этих корректив было по минимуму, потому что было очевидно, что все происходит так, как надо.

 

***
Из интервью с С. Калугиным, 2007?:

— Ваши альбомы становятся «тяжелее», или это обманчивое ощущение?

— Мы потихоньку учимся записываться, и саунд становится современнее. Некая разница была между боле ранними и более поздними альбомами связана с тем, что наш первый звукорежиссер любил музыку 70-х, и в этом духе сводил материал – звук получался более бархатистый и мягкий.

 

***
Из интервью с С. Калугиным, FUZZ №8, 2007:

FUZZ: Что ты можешь сказать об “Уходящем Солнце”?

Сергей Калугин: Это первый альбом, где  у нас получилось поймать тот звук, который мы долго и интенсивно искали. Тут надо начать с того, что зачастую все, что мы делаем, сравнивается с “Nigredo”. Дело в том, что “Nigredo” очень внятен для восприятия…

FUZZ: Потому что он акустический?

Сергей: Нет, потому что его продюсером был бельгиец Мишель Драшуссофф, а сводил альбом Жан-Марк Гёнс, царствие ему небесное — бельгийский же звукорежиссёр, который работал с Патрицией Каас, Демисом Руссосом… То есть у “Nigredo” — серьезный, мощный, фирменный уровень сведения и мастеринга. Без ложной скромности скажу, что я довольно талантливый человек, и ребята, которые записывались со мной в “Nigredo”, тоже отнюдь не бездарны — но если б мы записали это все на портостудиях, а потом сами попытались свести, то конечный материал было бы совершенно невозможно слушать. Но наша работа попала в руки к фирмачу-звукорежиссёру, который умудрился акцентировать там все положительные стороны и утопить все недостатки. Я сейчас понимаю, что не боги горшки обжигают, и что западные музыканты тоже могут накосячить — но у них есть школа, стиль, а их звукорежиссёры знают, как из дерьма сделать конфетку. Поэтому и “Nigredo” получился таким… сверкающим.
А дальше мы искали. И наши первые попытки самостоятельно записываться и сводиться были на сто голов ниже, чем уровень, заданный “Nigredo”. Чудес не бывает. Мы росли, рос и Десс — Вадим Сергеев, питерский звукорежиссёр, мой старый друг — и сейчас сошлись в одной точке. На только что открывшейся студии Десса “IntroStudio”, под его чутким руководством мы записали и свели новый альбом. Можно сказать, что за прошедшие годы мы все научились, наконец, работать так, как работают на Западе. Я говорю “наконец”, потому что у нас не было такого радикального опыта, как, скажем, у БИ-2, которые, уехав в Австралию, оказались вброшены в западные реалии — и тут уж либо научись, либо погибни. Здесь, в России, атмосфера расслабленная, и сложно преодолеть внутренние заморочки и невнятности, свойственные нашему чахоточному рок-н-ролльному самосознанию. Но я убежден, что альбом “Уходящее Солнце” столь же очевиден и понятен, как “Nigredo”.

FUZZ: Он самый внятный из трех электрических альбомов ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ.

Сергей: На предыдущем альбоме “Двери! Двери!” мы только учились. В его запись группа вошла полубезумной ордой пионеров с поварёшками вместо гитар в руках, а на выходе, в результате отчаянных усилий оператора Эвелины Шмелевой, из нас образовался отряд более или менее вооружённых профессионалов. Это стоило нам диких усилий и нервов, альбом получился несколько замученным, и многое, понятое в процессе записи, нам в нём реализовать уже не удалось. И то, чему мы научились за время работы над “Дверями”, мы продемонстрировали уже в “Уходящем Солнце”. А Десс к этому присоединил свой многолетний опыт, и в результате внятности удалось достичь.
…мы придумали, как традиционную русскую городскую музыкальную культуру поставить на основу тяжелой рок-музыки. Это очень сложно, потому что рок-музыка — это, прежде всего, жесткая ритмизация, а романс — широкое полетное дыхание. Но оказалось, что если мы берем очень сложные, скоростные ритмические рисунки, характерные для прогрессив-метала, а потом их накрываем сверху протяжной мелодией, то получается эффект широкого романсового дыхания. Бесконечные ломаные мелкие рисуночки, которые наш Саня выколачивает на барабанах, смены размеров, скоростные жесткие риффы — и при этом музыка льется как река. Кстати, мой бардовский вокал, в который никак не могут въехать тру-металлисты, но который абсолютно понятен неметаллистам, именно отсюда растёт. Мы к этому шли-шли — и вот оно кристаллизовалось. И родился специфический саунд. Романсы ведь пелись под гитару — и у нас гитарные переборы, которые музыканты называют арпеджио, сделаны основой структуры рок-композиции. Клянусь, этого не делал никто в мире! В европейской рок-музыке иногда в этой роли выступает фортепиано — у QUEEN, у MUSE. У них в основе Вагнер и Бизе, поэтому они рояль и используют.

FUZZ: У MUSE арпеджиатор используется…

Сергей: Да. И мы тоже любим эту вещь, хотя пока не использовали. А что касается арпеджированной классической гитары — многие из старых поклонников хотели бы слышать ее на переднем плане, и в новом альбоме ее различают с трудом. А её там до фига, и она всё на себе держит, но она — не солирующий инструмент и таковым у нас никогда не будет. Она — структурный каркас. Её великолепно слышат коллеги по цеху и офигевают, но для того, чтоб она стала очевидна любому слушателю, нужно ещё… Мы чуть-чуть с ней недоработали, это моя ответственность. В следующих альбомах мы ее сделаем более проявленной — я знаю, как. Ведь что-то мы поняли и в процессе записи “Уходящего Солнца”, и это что-то тоже не успели реализовать. Это нормально.
Конечно, в вещах вроде “Офиса” или “Армагеддона FM” мы играем с более традиционными роковыми стилями. Но основа того, что у нас получилось — акустическая гитара, арпеджио и ритмизированный романс. Мы — русский RAMMSTEIN на самом деле (улыбается). Не буквально, конечно. Просто мы тоже объединили все самое яркое, что было в нашей национальной пост-петровской культуре. Мы то тарантеллу синтезируем с трэш-металом, то баркаролу, то немецкую застольную песню, то азиатские танцы, у нас сплошные “из Гейне” и “из Ли-Бо” — и все это в контексте русской городской культуры XIX века.

FUZZ: Как думаешь, скоро все это поймут и полюбят широкие слушательские массы?

Сергей: Вот что было хорошего в “Nigredo”? Его можно было поставить 50-летней тетушке из ЖЭКа — и ее перло. И перла ее именно романсовая душевность, которой там не было, но которая постмодернистски имитировалась. И сейчас мы ставим “Уходящее Солнце” такой же тетушке — и ей нравится. Она слышит там своего любимого Олега Погудина. Мы ей говорим: “Вам нравится слушать тяжелый рок?”, а она удивляется: “А где здесь тяжелый рок?” То есть я понял, что в России ничего, кроме романса, популярно и любимо быть не может. Погудин навсегда! И, блин, мы это сделали! (смеется). Можно ненавидеть КСП в его глупейших проявлениях и любить SLAYER, но если ты хочешь быть услышанным в России — думай, как соединить одно с другим. Стилистически соединить: глупость не обязательно с собой тащить, на глупость попсовики есть.
И в некотором роде мы ещё очень московская группа — мы впрямую наследуем МАШИНЕ ВРЕМЕНИ с её арт-роком, с её вполне КСПшными песнями-сказками, с ее пафосом, рассказыванием историй. И линию ВОСКРЕСЕНИЯ мы тоже продолжаем — Артемий Троицкий как-то сказал, что эта группа поет жестокие романсы. Так оно и есть! Русский рок романсами-то и ценен, здесь его суть. Кстати, это суть не только русского рока, но и попсы — тот же Троицкий очень точно назвал ЛАСКОВЫЙ МАЙ новым воплощением “сиротских песен”: был такой примитивный, восходящий опять-таки к романсу жанр. Народу — “пожалостливей”, интеллектуалам — Рахманинова, но — романс! Повсюду романс, его уже не вытравить. Без романсовой составляющей народ вашу музыку не поймёт и не оценит (улыбается). Вот, кстати, только что понял, почему у нас так полыхнули ню-метал с эмо! Поют больно жалостливо!

Звукорежиссёр Вадим (Десс) Сергеев, записавший «Уходящее Солнце».

***
Из интервью с С. Калугиным, NEWSmusic.ru, 13-02-2008:

С. Калугин: — …Достаточно сложно прийти к первому альбому настолько подготовленными людьми, чтобы сказать: «Да, с первой попытки у нас все более-менее получилось». Особенно в нашей стране, где в рок-музыке нет ни школы, ни учителей, ни традиции соответствующей, всё приходится искать и находить самому. И нет структур, чьё существование с одной стороны зависело бы от рок-музыки, а с другой эту музыку поддерживало – я имею в виду лейблы, концертные агентства и т.п. Нет саунд-продюсеров и продюсеров, которые могли бы сразу увидеть сильные стороны проекта и объяснить музыкантам, каким образом их акцентировать. Мы себя развиваем с нуля, без поддержки каких бы то ни было структур. Мы не видим иного пути, кроме как быть самостоятельными.
Но оборотная сторона такой самостоятельности в том, что как говорит наш гитарист, с каждым следующим альбомом мы, по сути, раз за разом мы записываем одну и ту же пластинку. Мы просто делаем это все четче и четче. В альбоме «Уходящее солнце» нам наконец удалось вывести уровень КПД, если иметь в виду идею, которая была заложена изначально и внятность её донесения, полученную на выходе, за пределы 50 процентов. Мы смогли более-менее убедительно показать, что же мы, черт возьми, с самой первой пластинки имели в виду.
Так в музыке, но это касается и сценического шоу, которое начинает зарождаться потихонечку, и в видеоматериалах, сценических костюмах и т.д.
В этом смысле наш новый DVD «Солнцестояние» – просто более-менее убедительный живой концерт. Человек, поставивший в проигрыватель CD «Уходящее солнце», может не только уловить наш основной посыл, но и понять, что мы из себя представляем как студийный проект, как мы работаем со звуком, как играем. Хочется, чтобы так же было и с DVD — чтобы человек толкнул его в проигрыватель и мог ясно увидеть группу, убедиться своими глазами и ушами, что вживую «Оргия» играет внятно, красиво и интересно.

— На диске есть какие-либо бонусы?

С. Калугин: — Есть. Там отличные бонусы. Документальный фильм о том, как мы писали «Уходящее солнце». Клянусь, я с 11 лет мечтал увидеть о себе такой документальный фильм! Эпос! Вообще я, конечно, мечтал увидеть его по Первому каналу…

— А как он снимался?

С. Калугин: — Традиционная практика. Один пишется, двое рядом помогают, а третий ходит вокруг с камерой и снимает. Потом мы все это отдали Володе Мартынкину, бас-гитаристу группы «Кувалда», который снимал наши первые два клипа, он телевизионщик. По-моему, получился шедевр. Несмотря на достаточно хаотичные движения… ну что там может снять непрофессиональный оператор… Но черно-белый формат это облагородил, и Володя очень хорошо все смонтировал. Фильм получился такой, что после просмотра осталось только разбиться в самолете для полноты картины. Пока смотришь — рыдаешь от чувств, от жалости к себе. Не от низменной жалости, но от возвышенной скорби, от трагической и безупречной красоты людей, которых ты видишь на экране. О том, что эти люди и ты сам, вообще-то, по жизни конченые скоты — совершенно не вспоминается. Волшебная сила искусства, блин! Даже самих себя надули. В общем, как честные люди мы просто обязаны были разбиться после такого фильма, но мы на это дело забили.

— Перфекционизма не хватило?

С. Калугин: — Перфекционизма не хватило, да. А второй бонус — фотографии группы. Знаешь, если концерт – это уже хорошо, если после документального фильма люди обязаны разбиться, то если еще и фотографии после всего этого дать посмотреть…. Мы, короче, не то, что разбиться — мы были обязаны пойти на штурм Кремля и погибнуть при этом штурме в первую же секунду! Все предназначено для того, чтобы поклонник обрыдался. И он — обрыдается!
Если без шуток, то альбом «Уходящее солнце» и этот концертник — некий миф, некая легенда, которая способна воздействовать на человеческое сознание. В этом смысле все, что мы сделали, мы сделали в русле этого мифа. Я вообще с большим уважением отношусь к мифу как таковому. Я считаю, что это реальность более высокого порядка, чем хаотическая наша случайная реальность. И в этом случае, я считаю, миф удался и будет на человеческие сердца действовать.

…- Тогда интересно спросить, как ты видишь «Оргию праведников». Ты сказал, этот последний альбом — 50 процентов того, что хотелось бы. Это что за 50 процентов?

С. Калугин: — Тут чисто технологический момент. Мы свои исходные вытащили, поставили саунд, но увы, я проморгал один момент. Акустическую гитару надо было сделать более внятным участником процесса. Она в принципе должна существовать равноправно с электрогитарой. К сожалению, получилось так, что электрогитарист дотумкал, как сделать себя неуничтожимым в общей массе, а я на тот момент еще нет, я только сейчас понял, как это можно провернуть. В следующем альбоме, надеюсь, мы это осуществим. Мы теперь больше знаем о том, как записываться, больше знаем о том, как играть, чтобы это все было убедительно.
Концептуально «Уходящим солнцем» мы уже заявились. Дальше будет оно же, только четче, яснее, понятнее.

 

***
Из интервью с С. Калугиным, Деловая газета «Взгляд», 13.02.2008:

— «Навсегда уходящему солнцу, солнцу героев – помаши на прощанье рукой» – Возникает так или иначе некое противоречие. В альбоме «Уходящее солнце» ты поешь про эпоху уходящих героев. И вот спустя какое-то время выходят эти же песни под названием «Солнцестояние». Толковать можно двояко. Либо упомянутые герои решили не уходить и постоять еще немножечко на солнышке, либо процесс затормозился настолько, что перспектив никаких.

– Манифест «Уходящего солнца» действительно констатирует ситуацию, но назначение этой констатации не вогнать людей в депрессию, а, наоборот, вызвать ощущение «нет! Как же так? Нет! Я восстану!». Это высокая степень провокации. Она сработала.
Действительно, альбом, в котором люди говорят, что конец всему, вызывает желание жить и этому противостоять.

…– Тема уходящих героев вызвала у меня во время прослушивания диска неоднозначные ощущения. Хотя бы потому, что хочется сразу попытаться перечислить имеющихся героев. Террористы, фанатики, которых сейчас в мире очень много. Получается, что это они – герои. Они, пассионарные мусульманские фанатики, – герои нашего времени. Так они не уходят, они, наоборот, поднимают голову!

– Тут двоякая ситуация, потому что исламские террористы – притча во языцех. Кстати, большой вопрос, насколько они исламские, насколько террористы и насколько это спецоперация ЦРУ, положим.
Глупо отрицать, что какие-то такие террористы-смертники действительно существуют и действуют. С одной стороны, можно сказать, что сам факт того, что в мире присутствуют люди, которые своим поведением демонстрируют, что существуют некие ценности выше человеческой жизни, – это, в общем, хорошо.
Когда верность религиозным или этическим воззрениям, честь и верность ставятся выше жизни – это неплохое напоминание пожирателям гамбургеров о том, что они на этой земле не навсегда. Плохо то, что этих смертников не назвать героями в европейском понимании – это не рыцарство.
Акт, направленный на уничтожение невинных людей, а именно таковым является террористический акт, – это не вызов на честный бой и не гибель в честном бою. Нельзя отрицать мужество этих людей, но чтобы назвать их героями…
Может быть, с точки зрения идеологии джихада они молодцы, но с европейской точки зрения такое поведение героизмом назвать нельзя. Я предпочитаю называть героями людей, сложивших свою голову в борьбе с превосходящими силами противника. Не против женщин, не против детей, которые невинно погибают в террористических актах.
Не существует некой идеальной войны. Фигура героя – это и есть фигура человека, который в условиях войны, в условиях совершенно нечеловеческого озверения ведет себя высшим нравственным образом.
И отсюда старый европейский идеал справедливой войны, христолюбивого воинства. Пусть он редко где осуществлялся, тем не менее память человеческая фиксировала момент, где именно высокая мораль в таких обстоятельствах каким-то неожиданным образом себя вдруг проявляла. Ричард Львиное Сердце был очень жестоким человеком, и Саладин был тоже очень жестоким человеком, но в памяти людей остались те моменты, когда эти два великих жестоких человека проявили какие-то удивительные высокие качества.
То есть не преступления против человечества остались в памяти, а именно те моменты, когда, несмотря на озверение, люди смогли возвыситься над обстоятельствами.

– То есть ты не согласен с тем, что террористы – герои нашего времени?

– Нет, и, по-моему, я достаточно внятно объяснил…

– Объяснил, исходя из христианской парадигмы.

– А я в ней нахожусь. Я не могу находиться в исламской.

– Но, согласись, очень трудно требовать от араба, который вырос в тотально исламской стране, где казнят за малейшие сомнения в вере, существования в христианской парадигме.

– А я не требую. Понятие героя – понятие европейское. В исламской традиции есть понятие «воин джихада». Есть понятие шахида – человека, который презрел собственную жизнь, уничтожил неверных и за это удостоился рая. Говорить о мусульманине как о герое столь же правомерно, как говорить о христианском рыцаре как воине джихада. Это разные вещи.
Хотя известны случаи в истории, когда мусульманские воины или правители проявляли черты, которые воспринимались европейцами как героические, но это были как раз случаи, когда они действовали в русле понятной европейцам моральной парадигмы. Тот же Саладин, ему были свойственны такого рода поступки.

– То есть мысль альбома надо сформулировать так: уходят герои в христианской парадигме?

– Совершенно верно. Альбом о европейской цивилизации, об ее закате, об ее угасании. Я думаю, в горах Тибета до сих пор как сидели великие люди на заднице, так и сидят. Там ничего принципиально ужасного не случилось с их цивилизацией.

.

***
Алексей Бурков, гитарист ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ, 04.04.2007:

Я не хотел называть альбом — «Уходящее Солнце», но все сложилось именно так. Не хотел потому, что кармически это опасно — прощальный альбом, вроде как получается. Я слышу в названии вот что: оргия праведников — уходящее солнце, т.е. группа и есть это солнце, которое уходит. Другие варианты названий осыпались как луковая шелуха. «Уходящее Солнце» — дико трагичный и возвышенный поэтический образ, завоевал наши сердца и альбом стал тем чем стал — прощанием с эпохой, в которую возможен был подвиг. Солнце — это золото, уходящее солнце — это закат цивилизации, конец мира, конец всех свершений.
Я всем рекомендую слушать альбом в наушниках и, желательно, от начала до конца. Результат будет таким — полный вынос мозга. Мы сами рыдали, когда писали эти песни, и я уже видел как плачут другие над тем, что мы сделали. Верю и надеюсь, что эти слезы не будут напрасными и вместе мы, осознав катастрофу в которой оказались, сможем что-то изменить к лучшему.
Альбом «Уходящее Солнце» повествует о причинах осквернения человечества и указывает нам путь к аскезе и покаянию, дает нам силы и вдохновляет на подвиг, и сам является непосредственным воплощением этой силы и примером подвига. Дослушав альбом до конца, его не захочется слушать вторично, а возникнет потребность просто посидеть в тишине.

.

***
Интервью с ОРГИЕЙ ПРАВЕДНИКОВ. 23.05.2010:
http://www.metalrus.ru/groups/139/post-view/18513

— Откуда появляются названия для альбомов? Неужели «Оглашенные, изыдите!» назван по интро?

Юрий Русланов: Нет. Мы интро называли по альбому.

Алексей Бурков: Название «Оглашенные, изыдите!» произнёс Артемий Бондаренко. А когда пришло время называть второй альбом, то мы вспомнили свою реакцию на то предложение: «а может назвать второй альбом следующей фразой из этой службы?» И, следуя этой логике, мы назвали альбом «Двери! Двери!». На третьем альбоме эта традиция была нарушена, поскольку нам понравился дико трагический образ уходящего солнца.

Юрий Русланов: Особенно если учитывать, что центровой композицией была «Das Boot», и это название давало отсылку к самой композиции. 

.

***
Рокер у престола. Рассказ иерея Александра Видякина о себе.
«Вода живая» № 4 (апрель) 2017:
http://aquaviva.ru/journal/roker_u_prestola

Когда-то иерей Александр Видякин, настоятель часовни Георгия Победоносца на Лангеревском кладбище, профессионально занимался музыкой. По его словам, совмещать служение Богу и музам — по силам лишь немногим, у него не получилось…

…Александр Видякин: Да, принимал некоторое участие в записи альбома группы «Оргия Праведников» с Сергеем Калугиным. Альбом назывался «Уходящее солнце». Из настоящих. Они вышли на моего друга, известного звукорежиссера Вадима «Десса» Сергеева, который и предложил мне поучаствовать в записи: это, говорит, твой любимый арт-рок. Какой, думаю, у нас арт-рок может быть? Но приехал, послушал записи — да, действительно, хорошая, качественная музыка, серьезные ребята. Встретился с Калугиным, он мне объяснил, что требуется, дали мне болванки с записями, структуру произведения, где зафиксирована форма и все гармонические линии прописаны. Приехал на студию с уже записанным дома материалом, мы всё это благополучно наложили — вот и вся работа.

_______________________________________________________________________

<<< Вернуться на главную страницу группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ

<<< Вернуться на страницу «Дискография группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ»

<<< Вернуться на страницу «Песни группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ по алфавиту»

Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий