Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
ОРИГИНАЛ на английском (1886):
(Пока не найден — С.К.).
____________________________________________________
Перевод Льва Дымова (Брехмана) (2014):
«Кто разгадает, Как и Почему?» – так вопрошает один из любимых поэтов Англии.*** «Как?» уже рассказано в некотором роде, в стихах перед «Алисой в Стране Чудес», и кое-что ещё записано из воспоминаний о том счастливом летнем дне – лишь бы кто-то заинтересовался ими – в этой книжечке; из посеянного зёрнышка вырос опубликованный том, хотя и небольшой.
А вот «Почему?» не может, да и не должно быть облечено в слова. Те, для кого детский ум суть закрытая книга, и кто не видит Божьей искры в улыбке ребёнка, зря бы стали читать эти слова: а кто хоть раз любил одного истинного ребёнка, тому слова вовсе не нужны. Ибо он-то почувствует священный трепет, охватывающий человека в присутствии души только-что-из-Божьих рук, ибо на этой душе нет ни тени греха, и лишь тень тени печали: он-то почувствует горчайший контраст между эгоизмом, который портит лучшее из его дел, и жизнью, которая преполнена любовью – уверен я, что первое отношение ребёнка к миру – это просто любовь ко всему живому, и он узнает, что лучшая работа, посильная человеку – это работа из любви, ради любви, без дум о славе, о деньгах, иль о любом вознаграждении земном. Ведь ни одно деяние из наших, по эту сторону могилы, не может, полагаю я, быть неэгоистичным, но ежели человече приложить сумеет все силы в деле, вознагражденье коему лишь шёпотная благодарность от дитя, ну ещё и лёгкое, из воздуха, касанье детских губ – вот здесь-то эгоизму хода нет…
Я и думать не думал о публикации, когда писал эту книжечку: только потом, когда эту идею внушили мне, может быть, слишком неравнодушные друзья, которые всегда желают разделить груз ответственности, если автор слишком спешит в типографию; и я могу искренне сказать, что ни одно из их хвалебных славословий не доставило мне и сотой доли той радости, каковой были мысли о больных детях в стационарах (куда я буквально с восторгом послал экземпляры) – они могли, хотя на несколько ярких часов, забыть свою боль и усталость; может быть, они подумали признательно об авторе истории, вдруг даже вознесли детскую молитву (а уж как она нужна!) о том, кто может лишь неуверенно надеяться, что он когда-нибудь предстанет, не очень далеко от взгляда этих чистых детских глаз, перед великим белым троном. «Я более чем уверена, – написала мне леди-посетительница из приюта для больных детей, – что в пасхальное утро за вас будет вознесено много любящих детских молитв».
Я хотел бы ещё процитировать из её писем – вдруг это попадётся на глаза кому-то, кто сможет это осуществить.
«Пожалуйста, пришлите мне одно из Ваших пасхальных поздравлений – для очень милого ребёнка, который умирает в нашем приюте. Она угасает на глазах, и «Алиса» украсила немало часов её унылого больничного существования; я знаю, что такое письмо приведёт её в восторг, особенно если Вы напишете Минни – она будет знать, что это именно ей. Она знает Вас и воспримет весточку как большой подарок… Страдания её столь велики, что я хотела бы их чем-нибудь облегчить».
«Очень Вам признательна за присланное письмо с именем Минни… Я уверена, что все эти дети вознесут любящую молитву «Алисиному дяде» на Пасху, и не сомневаюсь, что письмо принесёт малышкам истинную пасхальную радость. Как я хочу, чтобы Вы, завоевавший сердца и доверие столь многих детей, сделали бы для них то, что очень близко моему сердцу, и что пока ещё никто не сделал – написали для детей книгу о БОГЕ и о них самих, книгу, которая не была бы ханжеской и начиналась с правильного начала, о религии, дабы они увидели, что она такое в действительности. Мне часто бывает тяжко, когда я встречаюсь с детьми: почти никто не имеет представления, что Бог любит их, и что нужно любить и доверяться Ему. Они будут любить, и поверьте мне и нисколько не сомневайтесь, что я желаю им счастья, и я не позволю им страдать больше необходимого, но что касается возможности обратиться таким же образом к Нему, им это и в голову не придёт. Они до ужаса боятся Его, если вообще о Нём думают, а это бывает, если они напроказничали, и на всё, что связано с Ним, они смотрят как на что-то очень серьёзное и скучное: когда они веселы и сколько-нибудь счастливы, я уверена, что они подсознательно надеются, что Он не смотрит… Меня нисколько не удивляет, почему они думают о Нём именно так, ибо люди никогда не упоминают Его в связи с чем-то, что делает детские жизни светлее. Если дети проказничают, люди строят торжественные лица и говорят: «Он очень сердит или разгневан», или ещё что-нибудь, а им страшно; и вообще, о Нём говорят только в том ключе, чтобы дети думали о церкви и необходимости вести себя тихо. Что же до того, как их учат, вся Радость и Веселье – это Его и для них – что ради детей Он носит эти приметы благости, и вовсе Он не строгий и страшный и всегда делает всё, чтобы их дни стали краше – что Он любит их нежно, хочет, чтобы они бежали к Нему со всеми своими маленькими радостями и горестями – вот этому их не учат. Я до боли мечтаю, чтобы дети доверяли Ему так же полно, как доверяют нам, чувствовали, что Он «встанет на их сторону», как чувствуют это они с нами во всех неурядицах… мечтаю, чтобы они шли к Нему во всех своих играх и развлечениях, а не только в молитвах. Помню, я была очень благодарна одному мальчонке, он сказал матери: «когда я в постели, я выставляю руку – вдруг почувствую Иисуса и моего ангела. В темноте, я думаю, они скорее коснутся меня – но этого ещё ни разу не было». Я очень хочу, чтобы дети шли к Нему и чувствовали Его присутствие. Это и будет счастье.»
Позвольте мне добавить – я уже чувствую, что слишком далеко зашёл в серьёзные материи, это не годится для предисловия к сказке – восхитительно наивное замечание очень милой девочки-друга, которую я спросил, уже будучи с нею знакомым два-три дня, читала ли она «Алису» и «За стеклом».
– О да, – с готовностью ответила она, – я прочитала обе книжки! И я думаю, – уже помедленнее и задумчиво, – я думаю, что «За стеклом» глупее, чем «Приключения Алисы». А Вы как думаете?
Но я решил, что на этот вопрос мне отвечать не пристало.
Льюис Кэрролл. Декабрь 1886.
| ПРИМЕЧАНИЕ:
*** — имеется в виду стихотворение английского поэта Альфреда Теннисона «The ‘How’ and the ‘Why'». Альфред Теннисон. Наберусь я опыта, Камыша метёлки Мир – есть путь, Заливается в саду Кровь рекою льётся, |
____________________________________________________
***