Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика: «Наши хиты»
«Наша відповідь Кобзину» и «Сбросим ВВ с пьедестала» — под такими «гаслами» появились на свет еще одни патриархи украинского рока с неблагозвучным названием БРАТИ ГАДЮКІНИ. Были эти заявления сделаны в шутку или всерьез — понять трудно.
Представители львовского стёб-рока легко могли втирать журналистам и не такое: например то, что группа названа в честь братьев Гадюкиных, которые продали западным спецслужбам секретный план трамвайных путей Таганрога. И если ВВ подходили к стебу изящно, можно даже сказать по эстетски, то по здоровому циничный стёб «Гадов» (как их обычно называли) был по сути продолжением их хиппово-неформальной среды, а язык представлял собой не суржик, а так называемый лемковский диалект («…добий, бродяга, п’ятку та й поїдем в файне місто Тернопіль», «117-та стаття — доля молодьожная», «Було не любити, а я полюбив. Було не хотіти, а я дуже хтів…»).
К своему творчеству лидер «Гадов» — Кузя (Сергей Кузьминский) — относился с характерным пофигизмом. Как и ВВ, сначала группа пыталась писать русскоязычный материал, но уже на фестивале рок-музыки «СыРок-89» осознала, что наибольший ажиотаж у публики вызывают именно песни на лемковском диалекте. Тогда Кузя, по его словам, буквально за две недели пишет десяток песен. Так возник материал первого альбома БРАТІВ ГАДЮКІНИХ «Всьо чьотко!», о котором сам Кузя отзывался довольно пренебрежительно.
С. Кузьменко:
«Если честно, когда я понял, что для того, чтобы стать знаменитым, достаточно подобного рода шняги — мир для меня сразу как-то поскучнел».
Но настоящий прорыв для группы произошел на знаменитом фестивале «Червона рута», который проходил в сентябре 1989 г. в Черновцах. БРАТИ ГАДЮКІНИ заняли 2-е место, уступив первое «сестричке» Вике Врадий (помните, «Мамо, я дурна»), песни для которой… сами же и написали! Какое-то время их даже считали единым целым — так и называли — БРАТИ ГАДЮКІНИ І СЕСТРИЧКА ВІКА.
С. Кузьменко:
«Ее муж сидел за пультом у нас на записи — а бабла у нас ему платить не было. Поэтому мы по бартеру ей скидывали песни, которые нам не подходили. Ну, а потом администраторы какое-то время возили нас в общей концертной программе».
На следующий виток славы «Гады» вышли неожиданно для самих себя. Гастролировавшей во Львове Алле Пугачевой кто-то подсунул кассету БРАТІВ.
Алла Пугачёва:
«И я поставила эту кассету в плэйер. И сижу в наушниках. …вдруг слышат, как мне потом рассказал Илья Резник, хохот, просто гомерический хохот. Действительно со мной была просто истерика. Они мне дали выжить. Это было настолько свежо, настолько было неожиданно. Этот украинский язык… Причем, многое было понятно мне, потому что я в Харькове работала и с харьковчанами. То есть украинский язык я, слава богу, понимаю. И когда до меня дошло, о чем они поют и с каким юмором… «Чуваки, чуваки, все четко!» То есть такие неожиданные были повороты, что потом у меня просто вырывали эти наушники — у нас не было магнитофона, чтоб на всех послушать. То есть вырывали наушники, и я смотрела на реакцию других людей, они тоже начинали просто кататься со смеху».
Российская примадонна была настолько ошарашена этими самородками, что тут же пригласила их принять участие в своих «Рождественских встречах». И хотя выступление «Гадов» из телеэфира вырезали, их песня «Наркомани на городі» разлетелась по всему Союзу, и группа была полностью и безоговорочно «легализована».
«Липнева ніч накрила все село
Колгоспники всі геть позасинали
Заснув у своїй буді пес Рябко
колише вітер прапор на сільрадіА через наш паркан
Лізе якась сволоч —
Хто це, мамо, мамо, хто це?!»
На хит тут же сняли забавный клип (один из первых в Украине клипов в нормальном понимании этого слова). Песня об ужасных наркоманах, которые режут у мирных селян «маковіння», могла восприниматься и как наркоманский стёб, и как антинаркотическая пропаганда.
В школі вчителька казали,
Щоб ми всі запам’ятали:
Як побачиш наркомана,
Бий його, як таракана.Гей, Стефо, буди чоловіка,
Гей, бабо Люба, біжить до голови,
Гей, сусіди, берить сокири в руки —
Від людського гніву наркоманам не втікти».
Однако «наркоманские приколы» в жизни, а не в песнях, стали для некоторых участников группы настоящей трагедией. Так, в конце 1993 г. Кузя понимает, что, если дальше будет продолжать ширяться «маковінням», то скоро загудит в гости к Джимми Хендриксу и Дженис Джоплин. Слава Богу, нашлись знакомые украинские эмигранты, которые увезли главного «Гада» в бельгийский центр реабилитации, где тому удалось излечиться от заразы. После чего Кузя сам пытался помочь другим «торчащим» музыкантам, но, по его словам, безуспешно.
Из интервью с участниками группы БРАТИ ГАДЮКІНИ:
«Кажется, не меньше 90% молодежи проходит через это. Попробовать, это одно дело, а жить в этом невозможно. Есть слабые люди, которым и одного раза достаточно, чтобы испортить себе целую жизнь. Сильные наркотики нужно не только запрещать, а и держать их под контролем. Наши знакомые во Львове были соседями настоящих наркобаронов. Их дома были здоровыми, как церкви, но они вольно гуляли на свободе. А других наших знакомых милиция заставала с невинной банкой мака и садила в тюрьму на 3–4 года. Однако, мак и всякие подобные вещи — это зло, и не дай Бог кому-то в это влезть».
После излечения Кузя еще какое-то время по инерции пел с БРАТАМИ, пока вдруг со всей ясностью не осознал, что уже не видит в этом занятии ничего настоящего и интересного.
С. Кузьменко:
«…Оно ж знаешь, как — вроде бы как делал рок-н-ролл, и песни пел про жлобов для продвинутой тусы рок-н-ролльной. А тут вдруг ОПА — и уже какой-то Бердичев или Коломыя. И в зале одни жлобы. И думаешь: «Ну что ж за х…-то? Неужели перетончил настолько, что за своего приняли? Или, может, был таким же изначально?» Да нет, вроде бы. Книжки вроде читал. И Колтрейна слушал. И трамвай видел. И спрыгнуть нельзя — потому как, во-первых, контракт уже. Во-вторых — коллектив. Которому, в общем-то, за… живётся. Гастроли, лавандос, заграницы…
…Так вот — после всей этой суеты мы вдруг в срочном порядке едем на фестиваль «Таврійські Ігри». И я вот помню момент озарения. Стою на сцене, ору в микрофон, где-то там, вдалеке, сидят зрители, х… знает какие вообще, и х… знает, чем они дышат. И в голову приходит абсолютно четко оформленная мысль:» Ваня, какого х… ты тут стоишь, между ПОЛИЦИЕЙ НРАВОВ и Самантой Фокс? Ты ж вроде путёвый пацан был? Как ты в этот ахтунг попал-то?» Я аж текст забыл, до глубины души пораженный ясностью и неоспоримостью этой мысли».
Так создатель одной из самых оригинальных галичанских рок-групп покинул «альма матер» и укатил… в Москву. Там он стал успешным ди-джеем, который делал электронный гоа-транс и категорически открещивался от призывов воскресить «Гадов».
Открещивался вплоть до 2006 г., когда «легенда украинского рока» все-таки ожила на февральском выступлении в киевском Дворце спорта. Оказалось, что группу всё еще любят, а текст «Наркоманов» помнят.
Автор: Сергей Курий
Впервые опубликовано в журнале «Время Z» №3/2006 (октябрь)