Информацию об отдельной песне и комментарии к ней можно прочесть, открыв страничку этой песни.
2. Всадник между небом и землей
(БГ)
3. Люди, пришедшие из можжевельника
(БГ)
4. Ангел дождя
(БГ — БГ, А. «Джордж» Гуницкий)
5. Апокриф
(БГ)
6. Hyperborea In Memoriam
(БГ)
БГ: гитара, голос
Сергей Шураков: аккордеон, фортепьяно
Олег Сакмаров (дед): флейты, кларнет, гобой, клавиши, tin whistle, саксофоны
Алексей Зубарев: гитары, фортепьяно, виолончель
Андрей Суротдинов: скрипка, альт, клавесин
Владимир Кудрявцев: контрабас, бас
Юрий Николаев: drums&percussion
Олег Гончаров: глокеншпиль, обработки, звуки
При поддержке объединенного хора имени летающего бронзового зверя в составе: •фагот •гобой •cello •арфа
Песни Б.Г. оркестрованы А.Зубаревым и О.Сакмаровым и сыграны Аквариумом.
«Ангел дождя» и стихи в «увертюре» написаны по мотивам ранней поэзии Джорджа.
«le finalle grande» написан О.Сакмаровым, записано и сведено в церкве мелодии и на добролете А.Докшиным и А.Мартисовым при участии Индейца.
Аквариум благодорит Галсана Тохтох, Дж.Харрисона, хор монастыря Гъюто, Юнгчен Лхамо, Хю фон Бинген, безымянного коня, Квентина Тарантино, черное море, короре кокоре и прочих близких и неизвестных друзей.
ПОСВЯЩАЕТСЯ АКУСТИЧЕСКОМУ ВОИНУ
Copyright: БГ 1997
* * *
Интервью с БГ, Рижский еженедельник «Суббота», 1997 г.:
— Ваш новый альбом «Гиперборея» уже вышел?
— Сейчас он печатается. Мы попали в ситуацию битловской пластинки «Revolver», — наконец записали альбом, который на сцене сыграть невозможно и нет смысла пытаться.
— В Интернете есть информация, что альбом состоит из песен сверхъественной древности, практически никем из ныне живущих не слыханных.
— На первой стороне шесть вещей, — все, кроме маленького инструментала, — были написаны в районе 73-75 годов. Пара из них чуть-чуть переделаны. В течение 23 лет мне было лень дописать текст одной из этих песен, я не знал, куда его продолжать. А тут продолжил. И это тоже закономерная, ритуальная вещь. Мы прикрыли определенные долги, которые у меня были перед песнями.
…Название придумал не я, это придумали еще древние халдеи. Было очень много вариантов для названия альбома, но потом, когда появилось слово «гиперборея» (гиперборейцы — «живущие на крайнем севере»), все сразу встало на свои места. То есть, понятно, о чем идет речь. А речь идет о героическом эпосе типа цикла «Eternal Champion» Майкла Муркока. Тем, кто хочет понять альбом, я рекомендую почитать этот цикл, тогда все станет на свои места. Цикл состоит, по-моему книг, из 70. Вещь такая тайная, но те, кто хотят, свяжут. Люди — удивительно умные существа. Они связывают нитки воедино.
.
***
Интервью с БГ в журнале «Огонек», 19.05.1997:
— Альбом идеально описывает первую половину 97-го года, то, что будет происходить сейчас. После нескольких прослушиваний мне кажется, что этот альбом передает какую-то большую сумму знания. Есть верхний слой, то, что люди слышат сразу, местами это слушается даже весело, и внутренний — сумма знаний, недоданных за 90-е годы.
— Почему же тогда они не исполнялись на концертах?
— Их бессмысленно исполнять на концертах. Невозможно представить себе «Аквариум», который выезжает в русскую глубинку и поет «Время любви пришло». Это будет неправда, люди в Ижевске думают не об этом. Поэтому естественный выход из положения в тот период, когда группа перестает концертировать, это сделать по-настоящему то, что хотелось сделать все время. Мы писали без всякой задачи, с желанием просто оттянуться на старых песнях, хотели сделать маленький, веселенький альбомчик, а все раздулось до безумия. Хотелось все больше и больше. Записываешь и понимаешь — нет, этого мало. Переписываешь еще — и этого мало.
— У тебя не было искушения пригласить на запись какого-то из старых музыкантов?
— Зачем?
— Возможно, из уважения к тому, что они когда-то эти песни играли, чего-то придумывали.
— Там, где есть музыка, отношения между людьми перестают существовать.
Я просто пытаюсь сказать одну вещь, которую уже 25 лет говорю. Существует «Аквариум», который не мы придумали. Критики этого в упор принять не хотят. Есть «Аквариум», который придумал не я. Кажется, что я стою у руля. Но море не мое и пароход не мой. И на «Гиперборее» этот «Аквариум» себя проявил в полный рост. Он как будто говорил нам: «Шутите, ребята? Ну-ну, шутите. Тогда вам придется делать это, это, это». Мы сопротивлялись, пытались записать этот альбом быстро, весело, а «Аквариум» гнул свое. Тяжелая, утомительная работа по 12 часов в сутки.
Мы записали еще несколько старых песен — «Менуэт Земледельцу», «Письма с Границ Между Светом и Тенью», «Тяжелый Танцор», «Географическое», но в альбом вошли только те песни, которые сами себя отобрали, и не наше дело объяснять это. Даже КГБ не мог бы этого требовать. Это равносильно допросу Леннона — почему «Strawberry Fields», а не Тверская улица? Немного глупо.
.
***
Из интервью Анатолия Гуницкого с БГ, осень 1997:
https://www.ozon.ru/context/detail/id/147153609
БГ: …У меня такое ощущение, что в мире все изменилось – верхи не хотят, низы не могут, и я не хочу и не могу делать старое, я хочу делать новое, я считаю, что «Аквариум» настолько прекрасный памятник воздвиг в «Гиперборее». Мы сделали все, что хотели, все! «Аквариум» не распался, он ушел, как подводная лодка в секретную гавань, и будет там отстаиваться, пока не наступит время ему выйти.
.
***
БГ, «FUZZ», №7-8, 1998:
В Лондоне в 1990 году я учился медитировать и проводил довольно иного времени в погружениях в самого себя. И вот на самом дне я опять обнаружил этот пласт, о котором забыл на несколько лет… Я из него вышел, ошеломленный тем, что, оказывается, все в порядке, что вся та музыка, которая там, в том мире, она так и лежит, и ожидает, что кто-то придет и ее напишет и что, оказывается, с 1972 по 1990 ничего не изменилось. И потом прошло еще шесть лет, и мы опять сделали альбом. «Гиперборея», который для меня опять принадлежит к тому миру. Там реально шесть песен, написаны с 1972-го и именно в этом ключе. «Время Любви Пришло» — 1974 год. «Апокриф» — тоже — 1974, «Всадник Между Небом И Землей» — 1977, »Я Знаю Места» или «Ангел Дождя» — песня, написанная тогда и чуть-чуть переписанная сейчас. «Быстрый, Светлый» — ее я написал где-то в середине восьмидесятых и никогда ее не трогал, потому что она дико контрастировала с тем, что мы тогда делали. В альбоме «Гиперборея» все песни в этом ключе. Я чувствую время, одержимое хаосом, во мне кипит музыка совершенно не такая, которую «Гиперборея» представляет, мы его сделали, потому что у нас был старый долг длиною в двадцать пять лет, и этот долг нужно было заплатить. И мы его блестяще заплатили! Мне не хочется делать мягкую, расслабленную музыку, потому что я не в ладах с тем, что происходит сейчас, и не в ладах довольно сильно. И хочется сделать что-то совсем не то, что от меня ждут. Мне, с одной стороны — забавно, а с другой — немножко приятно, понимать, что вот то, что мы делали, мы опять закончили делать. Приятно думать, что мы опять чуть-чуть опередили то, что происходит. Я понимаю, что свой потенциал я даже еще не начал трогать, он, может быть, разработан на один процент, можно сделать настолько, в миллиард раз больше!
.
***
Из интервью БГ радиостанции «Европа Плюс». Донбасс, 16.12.1998:
https://handbook.severov.net/handbook.nsf/08ad221801969be0c3256aa100673d5b/bea6b841a51862cbc3256bb3001b1522?OpenDocument
— А альбом «Гиперборея»- это в основном старые песни, спетые по- новому…
— В «Гиперборее» ровно 5 вещей написаных в районе 75 года и, соответственно, около 10 вещей написаных в 97 году.
— Почему Вы вернулись к старым песням ?
— Потому что эти песни лежали в ящике стола. Песни, которые с моей точки зрения интересны, но мы их никогда не записывали, потому что тогда еще не был «изобретен» магнитофон… У нас небыло никакого доступа к нему.
.
***
БГ, Пресс-конференция в Красноярске, 07.12.2005:
Часто то, что я хотел, меняется в процессе записи. Когда мы записывали «Гиперборею», мы рассчитывали на электронный, искаженный, очень колючий звук. Где-то у меня сохранилась запись песни «Время Любви Пришло», в которой вместо барабанов только электронное эхо от них, причем оно «замешано» так, что вообще не понять, что это такое. Похоже, скорее, на «The Future Sound Of London». К сожалению, время внесело свои коррективы, и получилось что-то прямо противоположное.
.
***
Интервью с БГ:
— Что означает название альбома?
— Гиперборея — по европейской мифологии — страна за северным ветром. Вроде бы туда отправляются мертвые — во всяком случае, там находится «замок колеса» или замок на стеклянном холме, принадлежавший Арианрод — давней знакомой Аквариума («никто не выйдет из дома / той, что приносит дождь»). Страна европейской и праевропейской магии — во всяком случае связь есть. Подробнее — у Грейвса в «Белой богине».
.
***
БГ, «Огонек», №20, 19.05.1997:
Мы начали писать «Гиперборею» без всякой задачи, с желанием просто оттянуться на старых песнях, хотели сделать маленький, веселенький альбомчик — а все раздулось до безумия. Хотелось все больше и больше. Записываешь и понимаешь — нет, этого мало. Переписываешь еще — и этого мало…
.
***
Из книги «АКВАРИУМ. Сны о чем-то большем» (М.: ООО Издательский дом «София», 2004):
Весной 96-го БГ снял на полгода дом в старинном британском городе Честере, построенном еще римлянами, и уехал туда с семьей — медитировать, переводить тибетские трактаты и писать новые песни.
Как положено, из Честера БГ периодически возвращался на концерты в Россию. В один из этих приездов на Пушкинской, 10, для собственного удовольствия было записано несколько демо старых-старых песен — «Время Любви Пришло», «Быстрый Танцор», «Всадник Между Небом и Землей». Леша Зубарев, сильно увлекшийся тогда аранжировками, взял «Время Любви» и через несколько дней принес струнную аранжировку, всем сильно понравившуюся (на которой все инструменты он сыграл сам). Наверное, отсюда и появилась основная идея будущей «Гипербореи».
…Нет ни старого «А», ни «нового «А», есть группа в разных временных срезах, развивающаяся по своим законам и существующая вне привычного понятия времени. Поэтому материал, написанный в 1970-е, может быть актуальным в 1990-е, и вопросов здесь возникать не должно. Из семидесятых пришла масса музыкальных фрагментов, не вошедших в свое время в «Притчи», «Синий альбом» и другие концептуальные работы «А». На дворе стоял 97-й год — расцвет трип-хопа, брейк-бита и сэмпловой культуры. Соблазн смешать музыку двух эпох был велик. Так возник замысел «Гипербореи» — одного из самых странных и спорных альбомов за всю историю АКВАРИУМА.
«У нас был старый долг длиною в двадцать пять лет, и этот долг нужно было заплатить, — комментировал идею будущей сессии Гребенщиков. — Просто оказалось, что с 1972 по 1997 год ничего не изменилось. Мы решили записать альбом, состоящий из ряда песен, которые существовали все эти годы непонятно где, и с ними можно было играть в новые игры».
«Переслушивая «Гиперборею», я был потрясен симфонизмом этой музыки». — говорил впоследствии Александр Докшин, работавший на записи альбома в качестве инженера, а впоследствии вошедший в состав АКВАРИУМА.
Действительно, в этом смысле «Гиперборея» кажется продолжением «Равноденствия» не только по мистическим и временным факторам — после этих альбомов радикально меняется состав группы, — но и по музыкальной фактуре.
Ни в «Равноденствии», ни в «Гиперборее» не видно рок-группы в привычном представлении: длинноволосые парни с гитарами, барабанной установкой здесь не просматриваются. Но если плотная музыкальная ткань «Равноденствия» выткана и украшена голосами лесных духов, эльфов и леших, то холодная стена «Гипербореи» отражает звон оружия матерых, суровых воинов, опытных в бою и застолье.
…О том, чтобы записывать альбом в Лондоне, нельзя было и мечтать. «Гиперборею» решили фиксировать на питерской студии «Добролет», но вскоре перекочевали на «Мелодию», где звукоинженером трудился Александр Докшин.
Примерно в это же время он закончил запись альбома «DeadymeK» «Искусство каменных статуй» и пребывал в эстетике индастриала, электропанка и глобальной работы с компьютерами. Это было именно то, что на тот момент искал БГ.
«Работа над аранжировками «Гипербореи» было для меня одним из самых увлекательных в жизни занятий. Создание больших симфонических форм являлось новой задачей. При этом окончательно выяснилось, что роль струнных и клавишных в альбоме мы с Зубаревым представляем совсем по-разному. Его аранжировки и то, что писал я, очень отличаются друг от друга, и такая полярность пошла альбому на пользу…
Нам хотелось добиться совмещения оркестрового рока с компьютерными импульсами — и выяснилась странная вещь: все понимают, что это, но никто не понимает, как это делать». (О. Сакмаров)
К печали, от электронных ландшафтов пришлось отказаться.
Вскоре пришлось отказываться и от большей части барабанных партий, которые — непонятно почему — выходили тяжелыми и неповоротливыми. Но еще во время записи демо на «Добролете» Сашей Мартисовым был найден интересный прием — сам звук барабанов убирался, оставались только призрачные звуки электронной обработки.
Работа была огромной. По счастью, Андрей Гаврилов, влюбленный в свою работу — выпуск альбомов АКВАРИУМА — оплатил студийное время.
«Все участники этого проекта и того созыва АКВАРИУМА, встречаясь друг с другом, испытывают особую нежность, как солдаты, служившие в особо опасных войсках… Обстановка же там была совершенно потрясающая.
Студия «Мелодия» — там был орган, люстры, рояли, клавесины — все это было в нашем распоряжении… Атмосфера завораживающая. Я в разное время переслушивал этот альбом и вспоминал, как тщательно там все прописывалось. Это было очень интересно». (А. Суротдинов)
«По сути, это был почти инструментальный альбом. Это было очень приятное упражнение в классической музыке, которая записывалась легко и интересно. Мы делали огромное количество наложений треков, духовых, струнных инструментов, массу реверсированных звуков, использовали многочисленные шумы «Библиотеки Би-би-си»…
В итоге альбом получился не просто мощным, но и выдержанным в духе симфонизма. На мой взгляд, такого ни у кого в нашей стране еще не было». (А. Докшин)
«Мы попали в ситуацию битловской пластинки Revolver — записывали альбом, который на сцене сыграть невозможно, да и нет смысла пытаться, — вспоминает Гребенщиков. — Зато в результате получился миф».
Иногда всплывала несовместимость некоторых замыслов Бориса с желаниями музыкантов.
«Во время записи альбома «Гиперборея» выяснилось, что у нас с Борисом совершенно противоположное восприятие музыки». (А. Зубарев)
«Порой меня приводили в уныние моменты взаимного нежелания идти навстречу друг другу, — вспоминает скрипач Андрей Суротдинов. — Причем с обеих сторон была, что называется, коса на камень. Никакие попытки компромисса ни к чему не приводили».
«Хотелось все записать сильно и точно; в некоторых местах этого так и не удалось добиться». (БГ)
Возможно, ряд сложностей объяснялся тем, что на альбоме не было продюсера — как, скажем, Кейт Сент Джон в предыдущих работах или Андрея Самсонова в последующих. БГ в тот момент хотелось одного, Сакмарову -другого, Зубареву — третьего.
Очень много энергии было потрачено на песню «Быстрый Танцор», которая в итоге даже не вошла в альбом.
И — самое главное — альбом писался как последняя работа этого состава; никто не хотел об этом говорить, но ощущение было в воздухе.
Когда самая иррациональная сессия АКВАРИУМА 90-х была наконец-то завершена, на внутренней обложке «Гипербореи» появилась благодарность Квентину Тарантино и Роберту Родригесу — где-то в середине «Магистрали» голос одного из героев их фильма «От заката до рассвета» внятно произносит: «Now lets kill the fucking band» («А теперь давайте-ка прикончим этот долбаный ансамбль»).
Оборотная сторона этого черного юмора — пронзительно печальный инструментал «Гиперборея Ин Мемо-риам» — прощание с красотой, сотворенной этим воплощением АКВАРИУМА.
Как «Равноденствие» было послесловием к АКВАРИУМУ 80-х, так и «Гиперборея» стала послесловием к АКВАРИУМУ 90-х.
«Уже в 2000 году мы долго ехали на поезде и в вагоне-ресторане по местной трансляции вдруг услышали знакомые звуки. Радист с начала до конца прокрутил Типерборею». И мы прослушали ее не отрываясь, отставив рюмки и закуску. Ни слова друг другу не сказали и только выдохнули после последней ноты. «Лучше альбома я не слыхал», — сказал я себе, пораженный этим впечатлением: неужели это мы записали? А за окном — снега, северный русский пейзаж, настоящая Гиперборея — страна Чайковского и Рахманинова». (О. Сакмаров)
«Прошло несколько лет, и все напряжение этих времен исчезло, а музыка осталась, — говорит теперь Гребенщиков. — Для меня «Гиперборея» — лебединая песня самого симфонического из всех воплощений АКВАРИУМА; он начался с «Русского альбома» и «Рамзеса IV» и кончился на «Гиперборее». Это ощущение висело в воздухе — все, для чего мы изначально собирались, было исполнено: и этот альбом — действительно «Гранд финал». И в памяти остается только одна картинка: долгими зимними вечерами мы все собирались дома у Сакмарова, садились кружком и играли — так сочинялся «Менуэт Земледельцу». На душе было счастье: наконец-то мы занимаемся музыкой. Вот это для меня и есть главная нота «Гипербореи»».
Грандиозная запись была завершена, и никто почти тогда не понял, что это завершение периода «Древнерусской Тоски», начатой на «Русском альбоме», прошедшей через «Кострому» и «Навигатор» фактически через все 1990-е. «Гиперборея» закрывала одну страницу и открывала другую. За штормовыми звуками «Гипербореи» впереди виделся свет, виделись новые берега.
«Альбом Типерборея» идеально описывает первую половину 1997 года. После нескольких прослушиваний мне кажется, что этот альбом передает какую-то большую сумму знаний. Есть верхний слой, то, что люди слышат сразу, местами это слушается даже весело, и внутренний — сумма знаний, недоданных за 1990-е годы…
Эти песни бессмысленно исполнять на концертах. Невозможно представить себе АКВАРИУМ, который выезжает в русскую глубинку и поет «Время любви пришло». Это будет неправда: люди в Ижевске думают не об этом.
Поэтому естественный выход из положения в тот период, когда группа перестает концертировать, это сделать по-настоящему то, что хотелось сделать все время. Мы начали писать «Гиперборею» без всякой задачи, с желанием просто оттянуться на старых песнях, хотели сделать маленький, веселенький альбомчик — а все раздулось до безумия. Хотелось все больше и больше. Записываешь и понимаешь — нет, этого мало. Переписываешь еще — и этого мало…
Я просто пытаюсь сказать одну вещь, которую уже 25 лет говорю. Существует АКВАРИУМ, который не мы придумали. Критики этого в упор принять не хотят. Есть АКВАРИУМ, существующий «через нас» и придуманный не мною. Кажется, что я стою у руля. Но море не мое и пароход не мой. И на «Гиперборее» этот АКВАРИУМ себя проявил в полный рост. Он как будто говорил нам: «Шутите, ребята? Ну-ну, шутите. Тогда вам придется делать это, это, это». Мы сопротивлялись, пытались записать этот альбом быстро, весело, а АКВАРИУМ гнул свое. Тяжелая, утомительная работа по 12 часов в сутки.
Мы записали еще несколько старых песен — «Менуэт Земледельцу», «Письма с Границ Между Светом и Тенью», «Тяжелый Танцор», «Географическая», но в альбом вошли только те песни, которые сами себя отобрали, и не наше дело объяснять это. Даже КГБ не мог бы этого требовать. Это равносильно допросу Лен-нона — почему Strawberry Fields, а не Тверская улица? Немного глупо…
Существует ограниченное количество размеров, ограниченное количество инструментов. Теперь нам остается либо радикально уйти от самой рок-н-ролльной формы, избавиться от песенной структуры, либо пытаться копать вглубь…».
.
***
Интервью с БГ для издания «Лента.Ру», 11.10.2010:
— А какие были самые тяжелые альбомы? Я читал, например, про запись «Гипербореи»: что там были какие-то идеи, которые не реализовались, и все это вылилось в кризис.
— «Равноденствие» и «Гиперборея» для меня симметричны. На «Гиперборее» я настроился делать музыку в духе групп The Orb, Orbital или кого-то еще похожего. Но когда дошло дело до записи, выяснилось, что никто из людей, с которыми я работал, не знает, как такая музыка делается. И нам пришлось записывать совершенно не то, что я хотел. Просто потому что технические возможности и просто возможности оказались несоответствующими тому, о чем я говорил.
.
***
В альбом планировалась, но не вошла песня «Тяжелый танцор».
_______________________________________________________________________
<<< Вернуться на главную страницу группы АКВАРИУМ
<<< Вернуться на страницу «Дискография группы АКВАРИУМ»
<<< Вернуться на страницу «Песни группы АКВАРИУМ по алфавиту»
Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий