Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика «Зарубежные хиты»
Хотя я и завёл традицию рассказывать о знаменитых песнях, есть альбомы, которые трудно разложить на составляющие, альбомы, о которых имеет смысл рассматривать только в целостности. Одним из таких альбомов и является пластинка группы KING CRIMSON «In The Court Of The Crimson King», которая впервые появилась в продаже 10 октября в далёком 1969-м году.
Вторая половина 1960-х была для рок-музыки (да и музыки вообще) тем самым кипучим временем, когда практически каждый год совершались эпохальные открытия и проводились самые необычные эксперименты. Рок, подобно бурной реке, выплёскивался из берегов, прорезал новые русла и активно сливался с другими музыкальными направлениями. Он уже больше не питался одним только родником ритм-н-блюза, он желал слиться с классикой, джазом, фольклором, поэзией, философией, религией, превращаясь из просто стиля в настоящее синкретическое искусство.
Тяжёлый блюз CREAM, «говорящая» гитара Джими Хендрикса и неистовая флейта Яна Андерсона, симфонические аранжировки на альбомах BEATLES и MOODY BLUES, академические гармонии PROCOL HARUM, психоделические звуки BEACH BOYS и PINK FLOYD — всё это в один прекрасный день слилось в гармонии и породило новую музыку, которую впоследствии назовут прогрессив- или арт-роком.
Альбом, запечатлевший эту музыку, родился почти в аккурат через 9 месяцев после создания группы. Ядром притяжения стали гитарист Роберт Фрипп и ударник Майкл Джайлз, к которым присоединились Ян Макдональд (мастер по клавишам и духовым) и Грег Лэйк (ответственный за вокал и бас).
Полноправным членом группы являлся и Пит Синфилд — автор текстов и по совместительству дорожный менеджер и сценический осветитель.
Пит Синфилд.
Именно он предложил назвать группу KING CRIMSON (дослов. Малиновый Король). Почти во всех источниках указывается, что Пит выбрал это название, как синоним хорошо известного Вельзевула — восточное божество, впоследствии преобразившееся в помощника Сатаны и короля демонов. То, что Вельзевула называют «Повелителем мух» я знаю, но почему он малиновый король, лично мне, непонятно. А вот Роберт Фрипп в одном из интервью говорил, что Вельзевул — по арабски «Бил Сабаб» — означает «целеустремлённый человек».
В общем дело ясное, что дело тёмное… Впрочем, демоническое название неплохо подходило к мрачной музыке и стихам группы. В то время Фрипп говорил, что «группа была объединена общим знаменателем сильного разочарования и враждебности к внешнему миру в целом, и к себе в частности».
Никому не известная пятёрка очень быстро сыгралась и спелась. Слушая музыку KING CRIMSON создаётся ощущение, что пять совершенно разных человек собрались поджемовать и неожиданно родили нечто цельное, принципиально новое и бОльшее, чем каждый из них в отдельности.
Роберт Фрипп:
«Фундаментальная цель KING CRIMSON состоит в организации анархии — использовать скрытую силу хаоса и позволить все время меняющимся факторам взаимодействовать и найти их собственное равновесие».
Уже через полгода о KING CRIMSON заговорили, как о самой многообещающей молодой группе андеграунда. При этом музыканты не устраивали на сцене никаких шоу, они просто самоуглублённо играли музыку, а Фрипп и вовсе весь концерт восседал на табурете. К тому же, несмотря на то, что к музыке группы часто применяли термин «психоделика» ни один из её членов наркотой не баловался. Менеджер Рон Маркхем даже предлагал объявлять группу так: «Леди и джентельмены, сейчас KING CRIMSON, будут чудить без помощи марихуаны, ЛСД или любых других наркотиков».
Ожидания общественности были оправданы. Пластинка «In The Court Of The Crimson King» имела оглушительный успех. Она заняла 3-е место в Британии, а ВСША стала «золотой». Лидер THE WHO Пит Таушенд объявил альбом «сверхъестественным шедевром», большинство критиков также было в восторге, хотя и не обошлось без обвинений в излишней рассудочности и помпезности музыки.
Впечатление производила уже обложка группы, которую обозреватель «Sussex Express» Пэт Кейли исчерпывающе описал так: «Измученное, сведенное агонией лицо беззвучно орет на вас с обложки. Оно отвратительно, болезненно, и, все же, удивительно неотразимо».
Обложку нарисовал знакомый Синфилда — компьютерный программист Барри Годберг — и она стала его первой и последней художественной работой. Он умрёт через 5 месяцев после выхода альбома от сердечного приступа в возрасте 24 лет.
Роберт Фрипп:
«На внешней стороне обложки изображен Schizoid Man (Человек Шизоид), а на внутренней — Crimson King (Малиновый Король). Если вглядеться в его улыбающееся лицо, в глазах обнаружится невероятная печаль. Что тут можно добавить? Это отражает нашу музыку».
Альбом состоял всего из 5 песен — зато каких!
Первая же композиция под названием «21 Century Schizoid Man» («Шизоидный человек 21 века») была подстать обложке. На слушателя обрушивалась настоящая лавина иступленной жёсткой музыки, где саксофон производил не меньшее впечатление, чем визжащая гитара и искаженные фуззом выкрики Лэйка. Это был настоящий хэви-металл, тяжелые мрачные риффы, которого предвещали музыку BLACK SABBATH. Песня просто плющила слушателя своей агрессией, жестокостью и отчаянием.
Но КРИМСОН не были бы КРИМСОН, если бы этот хэви-металл не переходил в джазовую импровизацию, не теряя при этом своей мощи и жёсткости.
Песня является ярким примером коллективного творчества, где каждый внёс свою крупицу.
Роберт Фрипп:
«Ну, первые несколько нот – Дааа-да-да-даа-даа-дааа – принадлежат Грегу Лэйку, оставшаяся часть вступления – это идея Макдоналда, я придумал рифф в начале инструментальной части, а Майкл Джайлз предложил, чтобы мы все играли в унисон в очень быстром фрагменте ближе к концу инструментального проигрыша».Шизоидный человек двадцать первого столетия
(Подстрочный перевод — Ирина Мирзуитова)Кошачьи лапы; железные клешни.
Нейрохирурги, визжа, требуют все больше
У отравленных дверей паранойи,
Шизоидный человек двадцать первого столетия.Кровавая дыба; колючая проволока;
Погребальный костер политиков.
Невинные пали жертвой огня напалма;
Шизоидный человек двадцать первого столетия.Семя смерти, жадность слепца;
Поэты голодают, дети истекают кровью.
Ничего не имеет из того, в чем нуждается —
Шизоидный человек двадцать первого столетия.
На одном из концертов 1969 года Роберт Фрипп язвительно посвятил эту песню «Спиро Агно — политику, которого все мы знаем и нежно любим». Агно в то время был вице-президентом и имел не последнее отношение к войне во Вьетнаме — крайне непопулярной у американской молодёжи.
После такого звукового насилия мягкая фолковая баллада «I Talk to the Wind» («Я говорил с ветром») с обилием флейт была, как бальзам на душу. Правда текст её тоже был довольно грустен.
Я говорю с ветром
(Подстрочный перевод — Ирина Мирзуитова)Спросил пришедший вовремя у опоздавшего —
Где же ты был?
Я был здесь и был там,
И посередине.Я говорю с ветром,
Но слова мои уносятся прочь.
Я говорю с ветром,
Ветер не слушает,
Ветер не слышит.Я — снаружи, смотрю вовнутрь —
Что же я вижу?
Только смятение и разочарование,
То же, что и вокруг меня.Ты не владеешь моими мыслями
И не производишь на меня впечатление,
Только расстраиваешь мой рассудок.
Не распоряжаешься мною и не управляешь,
Только зря тратишь мое время.Я говорю с ветром,
Но слова мои уносятся прочь.
Я говорю с ветром,
Ветер не слушает,
Ветер не слышит.
Это одна из самых ранних песен группы, написанных Макдоналдом еще в 1968 г.
После пасторальной мелодии раздавались грозные раскаты и на слушателя обрушивалась третья композиция с говорящим названием «Epitaph» («Эпитафия»). Это одна из тех композиций, слушая которую физически ощущаешь, как твоё сердце готово разорваться на части от затопившей его тоски.
Оригинальное звучание композиции придаёт инструмент меллотрон — предшественник сэмплеров и синтезаторов, где аккорды струнных и духовых были записаны на небольшие кольца магнитной ленты, которые включались нажатием клавиш.
Именно в «Epitaph» многие критики усмотрели сходство с музыкой MOODY BLUS. И действительно своим грустным приглушенным звучанием песня действительно напоминает «Night In White Satin», что вовсе не преуменьшает её гениальность.
Эпитафия
(Подстрочный перевод — Ирина Мирзуитова)Стена, на которой некогда писали пророчества,
Трескается по швам.
На инструментах смерти —
Яркий отблеск солнечного луча.
Когда каждого человека разрывают на части
Его кошмары и его мечты,
Некому будет положить лавровый венок,
Когда молчание поглотит стон и плач.Промеж железных врат судьбы
Времени семена посеяны
И окроплены деяниями тех,
Кто знал и кого знают;
Знание — смертельно опасный друг,
Когда некому устанавливать правила.
Судьба всего человечества, мне кажется,
Сейчас — в руках глупцов.Смятение будет мне эпитафией,
Пока я буду тащиться по изборожденной трещинами, заброшенной дороге.
Если нам все удастся, мы все сможем сесть и посмеяться,
Но боюсь, что завтра буду плакать,
Я боюсь, что завтра буду плакать.
После этой похоронной вещи — снова маленький привал — красивая и излюбленная народом фэнтези-баллада «Moonchild» («Лунное дитя»). Она могла бы стать самой короткой вещью альбома, если бы музыканты по непонятным причинам прилепили к её концу 9-минутную самоценную импровизацию, дослушать до конца которую под силам только отдельным оригиналам.
Лунное Дитя
(Подстрочный перевод — Ирина Мирзуитова)Зови ее «дитя Луны»,
Танцующую на речных отмелях,
Милое дитя Луны,
Предающееся мечтам в тени ивовых деревьев.Говорящее с деревьями о странностях паутины,
Спящее на ступеньках у фонтана,
Серебряным жезлом дирижирующее песней ночной птицы,
Ждущее восхода солнца на вершине горы.Она — дитя Луны,
Собирающее в саду цветы.
Милое дитя Луны,
Уносимое эхом уходящих часов.Плывущее вместе с ветром в молочно-белом платье,
Бросающее камешки-«блины» на циферблат солнечных часов,
Играющее в прятки с духами рассвета,
Ждущее улыбки от сына Солнца.
Moonchild (part 1):
И это наверное, единственный недостаток этого совершенного альбома, ибо венчает его по настоящему грандиозная композиция «In The Court Of The Crimson King» («При дворе Малинового Короля») — где тихие куплеты и проигрыши взрываются припевом, напоминающим безбрежное море, искрящееся в лучах закатного солнца. Снова сжимает сердце и почему-то вспоминается замечательная композиция из советского м/ф «Девочка и Дельфин».
При Дворе Малинового Короля
(Подстрочный перевод — Ирина Мирзуитова)Ржавые цепи тюремных лун разорваны солнцем.
Я иду своей дорогой, горизонты меняются,
Начинается турнир.
Пурпурный флейтист выводит свою мелодию,
Хор тихо и нежно поет;
Три колыбельных на древнем языке
Для двора Малинового короля.Хранитель городских ключей
Закрывает мечты ставнями.
Я жду поодаль за дверью для странников
Со своими необоснованными планами.
Черная королева запевает похоронный марш,
Треснутые медные колокола станут звонить,
Чтобы призвать опять огненную ведьму
Ко двору Малинового короля.Садовник сажает вечнозеленое дерево,
Затаптывая цветы.
Я ловлю ветер парусами корабля-призмы,
Чтобы изведать и горечь и сладость.
Лоскутный жонглер поднимает руку;
Оркестр вступает,
А мельничное колесо медленно проворачивается
Во дворе Малинового короля.Теплыми серыми утренними часами заплачут вдовы,
А мудрец поймет смысл шутки;
Я бегу, чтобы разгадать божественные знаки
И насладиться мистификацией.
Желтый шут больше не играет,
Только нежно касается струн
И улыбается, а куклы пляшут
При дворе Малинового короля.
«In The Court Of The Crimson King» стал просто таки образцом того направления, по которому двинется прогрессивный рок, чтобы довести симфоническое пафосное звучание до музыкального нарциссизма и скучности.
Но это будет потом, а тогда KING CRIMSON казались пионерами новых горизонтов.
Элистер Кларк:
«KING CRIMSON — это то, чем могли бы стать BEATLES, если бы они, поняв, чем обладают, решили не регрессировать в страну песенок».
Каково же было удивление, когда поклонники узнали, что уже в декабре 1969-го группа решила распасться — из неё решили уйти Джайлз (один из основателей) и Макдоналдс (один из главных композиторов).
Роберт Фрипп:
«У меня упало сердце. KING CRIMSON был для меня всем. Чтобы сохранить группу, я предложил, что сам покину ее, но Ян сказал, что группа — это больше я, нежели они».
Ян МакДональд мотивировал свой отказ тем, что KING CRIMSON — «это музыка несчастья, а я хочу создать музыку, повествующую о хорошем, а не о плохом». Через небольшой промежуток времени группу покинет и Лэйк (как и остальные, без обид и скандалов), чтобы вступить в знаменитое арт-трио Emerson, Lake & Palmer.
Фрипп сожмёт волю в кулак и продолжит проект, привлекая самых разных людей, и время от времени то распуская, то возрождая группу. Её творчество пойдёт по пути вечного эксперимента, будет сложным, интересным и важным для развития музыки, но такого идеального и популярного альбома, как «In The Court Of The Crimson King» KING CRIMSON больше так и не создадут.
«…суть в том, что поняв, что хотел бы делать каждый, я понял, что я делать этого не хочу». (Р. Фрипп)
Роберт Фрипп:
«KING CRIMSON – это, скорее, способ делать вещи. Когда делать нечего, ничего не делается — CRIMSON исчезает. Когда есть музыка, которую нужно сыграть — CRIMSON появляется вновь».
Автор статьи: Сергей Курий
октябрь 2012 г.