Стихи Д.Р.Р. Толкина в разных переводах — Песня Бильбо об Эарендиле

Из книги «Властелин Колец» (кн.2, гл.1)

vk - 19 - Ted Nasmith
Рис. Ted Nasmith.

Раздел: «Параллельные переводы стихотворений Д. Р. Р. Толкина
из эпопеи про Средиземье»

Оригинал (1954)

Earendil was a mariner
that tarried in Arvernien;
he built a boat of timber felled
in Nimbrethil to journey un;
her sails he wove of silver fair,
of silver were her lanterns made,
her prow was fashioned like a swan,
and light upon her banners laid.

In panoply of ancient kings,
in chained rings he armored him;
his shining shield was scored with runes
to ward all wounds and harm from him;
his bow was made of dragon-horn,
his arrows shorn of ebony
of silver was his habergeon,
his scabbard of chalcedony;
his sword of steel was valiant,
of adamant his helmet tall,
an eagle-plume upon his crest,
upon his breast an emerald.

Beneath the Moon and under star
he wandered far from northern strands,
bewildered on enchanted ways
beyond the days of mortal lands.
From gnashing of the Narrow Ice
where shadow lies on frozen hills,
from nether heats and burning waste
he turned in haste, and roving still
on starless waters far astray
at last he came to Night of Naught,
and passed, and never sight he saw
of shining shore nor light he sought.
The winds of wrath came driving him,
and blindly in the foam he fled
from west to east and errandless,
unheralded he homeward sped.

There flying Elwing came to him,
and flame was in the darkness lit;
more bright than light of diamond
the fire of her carcanet.
The Silmaril she bound on him
and crowned him with the living light,
and dauntless then with burning brow
he turned his prow; and in the night
from otherworld beyond the Sea
there strong and fee a storm arose,
a wind of power in Tarmenel;
by paths that seldom mortal goes
his boat in bore of biting breath
as might of death across the gray
and long-forsaken seas distressed:
from east to west he passed away.

Through Evernight he back was borne
on black and roaring waves that ran
o’er leagues unlit and foundered shores
that drowned before the Days began,
until he hears on strands of pearl
where ends the world the music long,
where ever-foaming billows roll,
the yellow gold and jewels wan.
He saw the Mountain silent rise
where twilight lies upon the knees
of Valinor, and Eldamar
beheld afar beyond the seas.
A wanderer escaped from night
to haven white he came at last,
to Elvenhome the green and fair
where keen the air, where pale all glass
beneath the Hill of Ilmarin
a-glimmer in a valley sheer
the lamplit towers of Tirion
are mirrored on the Shadowmere.

He tarried there from errantry,
and melodies they taught to him,
and sages old him marvels told,
and harps of gold they brought to him.
They clothed him then in elven-white,
and seven lights before him sent,
as through the Calacirian
to hidden land forlorn he went.
He came unto the timeless halls,
where shining fall the countless years,
and endless reigns the Elder King
in Ilmarin of Mountain sheer;
and words unheard were spoken then
of folk of Men and Elven-kin,
beyond the world were visions showed
forbid to those that dwell therein.

A ship then new they built for him
of mithril and of elven-glass
with shining prow; no shaven oar
nor sail she bore on silver mast:
the Silmaril as lantern light
and banner bright with living flame
to gleam thereon by Elbereth
herself was set, who thither came
and wings immortal made for him,
and laid on him undying doom,
to sail the shoreless skies and come
behind the Sun and light of Moon.

From Evereven’s lofty hills
where softly silver fountains fall
his wings him bore, a wandering light,
beyond the mighty Mountain Wall.
From World’s End then he turned away,
and yearned again to find afar
his home through shadows journeying,
and burning as an island star
on high above the mists he came,
a distant flame before the Sun,
a wonder ere the waking dawn
where grey the Norland waters run.

And over Middle-earth he passed
and heard at last the weeping sore
of women and of elven-maids
in Elder Days, in years of yore.
But on him mighty doom was laid,
till Moon should fade, an orbed star
to pass, and tarry newer more
on Hither Shores where mortals are;
for ever still a herald on
an errand that should newer rest
to bear his shining lamp afar,
the Flammifer of Westernesse.

***
the Song of Earendil (multi-lingo subtitles)

***
Adele McAllister — Song of Eärendil:

______________________________________________

Перевод — Андрей Кистяковский
(к переводу Владимира Муравьёва) (1982)

В Арверниэне свой корабль
сооружал Эарендил;
на Нимбретильских берегах
он корабельный лес рубил;
из шелкового серебра
соткал, сработал паруса
и серебристые огни
на прочных мачтах засветил;
а впереди, над рябью волн,
был лебедь гордый вознесен,
венчавший носовой отсек.

На запад отплывает он,
наследник первых королей,
в кольчуге светлой, со щитом,
завороженным от мечей
резною вязью древних рун;
в колчане — тяжесть черных стрел,
упруг и легок верный лук—
драконий выгнутый хребет,—
на поясе—заветный меч,
меч в халцедоновых ножнах,
на голове — высокий шлем,
украшенный пером орла,
н на груди — смарагд.

В Заморье от седых холмов
у кромки Торосистых льдов
Эарендил на юг поплыл,
в мерцанье северных светил;
Но вот ночные небеса
перечеркнула полоса
пустынных, мертвых берегов,
«проглоченных Бездонной Мглой,
и он свернул назад, домой,
теснимый яростью негров
и непроглядной тьмой.

Тогда, раскинув два крыла,
к Эарендилу на корабль ,
спустилась Элвин и зажгла
на влажном шлеме у него
живой светильник, Сильмарилл,
из ожерелья своего.
И вновь свернул Эарендил
на запад солнца; грозный шторм
погнал корабль в Валинор,
и он пробился, он проник
в иной, запретный смертный мир —
бесцветный, гиблый с давних пор,—
по проклятым морям.

Сквозь вечно сумеречный мир,
сквозь вздыбленное буйство лиг
неисчислимых, над страной,
схороненной морской волной
в эпоху Предначальных Дней,
Эарендил все дальше плыл
и вскоре смутно услыхал
обвал валов береговых,
дробящих в пене между скал
блеск самородков золотых
и самоцветов; а вдали,
за тусклой полосой земли,
вздымалась горная гряда
по пояс в блеклых облаках,
и дальше — Заокраинный Край,
Благословенная Страна,
и над каскадами долин —
цветущих, светлых — Илмарин,
неколебимый исполин,
а чуть пониже, отражен
в Миражном озере, как сон,
мерцал огнями Тирион,
эльфийский давний бастион,
их изначальный дом.

Оставив свой корабль у скал,
поднялся он на перевал
и неожиданно попал
в Благословенный Край,
где правит с Предначальных Лет
один король — король навек —
и где по-прежнему живет,
не зная ни забот, ни бед,
Бессмертных род — живой народ
из мифов и легенд.

Пришелец был переодет
в одежды эльфов, белый цвет
искрился на его плечах,
а эльфы, снявши свой запрет,
поведали ему — в словах
и недоступных всем иным
виденьях — тайны старины,
преданья о былых мирах
и старины о том, как мрак
густел, но отступал в боях
перед Союзом Светлых Сил —
Бессмертных и людей.

Но даже здесь Эарендил
судьбы скитальца не избыл:
от Элберет он получил —
навечно — дивный Сильмарилл,
и два серебряных крыла
Владычица ему дала,
чтоб облететь по небу мир
за солнцем и луной.

И вот взлетел Эарендил,
навек покинув мир иной
за гордой горною грядой,
подпершей небеса.
Он устремляется домой—
рассветной искрой островной,
расцветившей перед зарей
туманный небосвод.

Пока была светла луна
и зажжена его звезда,
за много лет он много раз —
небесный страх вселенских тайн —
над Средиземьем пролетал,
где отзвуком былых веков
из Первой и Второй эпох
всегда звучал печальный стон
бессмертных дев и смертных жен.
И он не улетал домой:
он путеводною звездой
звал нуменорцев за собой,
указывая путь морской
в их отчие края.

 

______________________________________________

Перевод — Игорь Гриншпун
(к переводу Натальи Григорьевой и Владимира Грушецкого 1991 г.)

Для странствий судно создавал
Скиталец вод Эарендил.
Он прочный остров воздвигал,
Борта и мачты возводил,
Ткал паруса из серебра,
Крепил огни — светить в пути,
Подобьем лебедем была
Резная грудь его ладьи.
В доспехи древних королей
Он облачил могучий стан.
С ним щит священной вязью рун,
Хранящий странника от ран;
С ним верный лук — драконий рог
И стрел эбеновых колчан;
С ним жаркий меч, что до времен
Укрыт в холодный халцедон.
Пером орла украшен был
Алмазный шлем, высок и крут,
И в такт дыханью на груди
Переливался изумруд.

И он покинул берега,
Блуждал в неведанной дали,
Скитаясь в колдовских краях,
Куда пути его легли.
Он уводил свою ладью
Прочь от враждебных берегов,
От скрежетанья ломких льдов
И от обугленных песков.
Привел на грань извечной тьмы
Его скитаний тайный ход.
Там Ночь сливается с Ничто
В беззвёздности бездонных вод,
Там ветер дыбит пенный вал
И бьется яростно во мгле.
Эарендил пути искал
Домой, к покинутой земле.
В слепом неведенье он вел
Корабль на исходе сил,
Когда бескрайний черный мир
Нездешний пламень озарил:

То Эльвинг с сумрачных небес
К нему слетела. Сильмарилл
Она скитальцу принесла, —
Эарендил увенчан был
Живым огнем. И вновь корабль
Он повернул, неустрашим,
Под пенье пенящихся волн
Ветрами ярыми гоним.
Неумолимый ураган,
Родившийся в Ином Краю,
Дыханьем силы неземной
На Запад устремил ладью.

Её влекло сквозь гиблый мрак,
По черным водам, где на дне
Сокрыта древняя земля
Ушедшая с Началом Дней…
Но вот узрел Эарендил
Кайму жемчужных берегов,
Где тонкой музыкой звучал
Прибой искрящихся валов;
То в легкой пене облаков
Стоял священный Валинор,
И Эльдамар лежал вдали
За чередою тихих гор.

Скиталец вырвался из тьмы
Под сень блистающих небес,
В Обитель Эльфов, Древний Дом,
Где воздух нежен, светел лес,
Где Ильмарин среди долин
Вздымает свой могучий склон,
И неприступный Тирион
В зеркальных водах отражён.
В земле, живущей вне времён,
Старинных саг чеканный строй
Ему звучал, и песнь лилась
Под звуки арфы золотой.
И в белоснежное шитье
Он был одет, и семь огней
Ему светили на пути
В стране, где нет течения дней.

Он был допущен в тайный мир,
В котором вечен юный свет,
Где первый, Истинный король
Владычествует с давних лет.
Там услыхал Эарендил
Слова, запретные иным;
Виденья Эльфов и Людей
Прошли чредою перед ним.
И срок настал, и новый челн
В дар получил Эарендил:
Избрали Эльфы для него
Хрусталь эльфийский и мифрил,
Его венчал живой огонь,
Огонь бессмертный — Сильмарилл,
Подарок светлой Элберет;
Ему служила пара крыл,
Что заменяла паруса.
Эарендил был вознесен
Для новых странствий без границ
На безграничный небосклон.

На легкокрылом корабле
Взлетев над Вечною Страной,
Он устремился в дальний край
Вслед за Солнцем и Луной.
На грани мира свой корабль
Направил он во тьме ночной
В обратный путь в знакомый мир,
К родной земле, спеша домой.
Он мчался над туманной мглой
Звездой, блуждающим огнем —
Предвестьем Солнца, в серый мир
Спешащего с грядущим днем.
Над Средиземьем задержал
Эарендил поспешный бег;
Он чутким слухом уловил

Стенания тех, кто в давний век
Погиб — и дев эльфийских плач,
И жен людских… То Рок взывал
К нему — остаться в небесах.
Эарендил навеки стал
Для всех, затерянных во тьме
Звездой, летящей в вышине,
Живым огнем, проводником
К Священной Западной Стране.

***
Сергей Подцуев (Борода) — Эарендил (1998)
музыка — С. Подцуев; голоса — С. Подцуев, С. Курий

.

______________________________________________

Перевод — Валерия Маторина (В.А.М.) (1990)

В Арверне жил Эарендил,
Был моряком отважным,
И в необычный путь решил
Отравиться однажды.
Ладью-красавицу себе
Построил в Нимбретиле
И вверил паруса судьбе —
Серебряные крылья.

Герой в доспехи был одет
Из крепкого металла,
Был тайный знак в его щите,
Чтоб отводить удары;
Был стрел эбеновых колчан,
Лук из рогов дракона:
Из пышных перьев был султан,
Что делал шлем — короной.
Алмаз во лбу его горел,
А изумруд — в кольчуге…
Кораблик лебедем летел
В свой трудный путь и чудный,

Он далеко и долго плыл
Безвестными путями,
Где только месяц свет свой лил
Над черными волнами;
Во льдах у северных твердынь
Едва избегнув смерти,
Поплыл на юг, где жар пустынь
Шлет в море злые смерчи…
Плыл мимо черных берегов,
В беззвездном Море темном,
И заблудился меж валов
Во мраке том огромном,
Волна корабль перевернуть
Грозилась то и дело,
Уж, обезумев, повернуть
К родной земле хотел он,

Порвать не в силах ЗЛУЮ тьму,
Ладья, как лебедь, билась…
Эльвинга с облаков к нему
Свечой в ночи спустилась
И, Сильмарилом увенчав,
На запад указала.
Отныне, страхи отогнав,
Он не бросал штурвала.
Вдруг с того света грозный шквал,
Исчадье Тарменела,
Взревел и паруса порвал—
Вновь буря загремела.
Ладья стонала, ветер выл,
Но луч от Сильмарила
Все ярче через мрак светил
В пути Эарендилу.

Сквозь тьму корабль его прошел,
Над страшною пучиной,
Где в пенных гребнях черных волн
Прадавний берег сгинул.
Он избежал враждебных чар
И Море переплыл он.
Зеленый дивный Эльдамар
Судьба пред ним открыла.
Он к Белой Гавани пристал.
Где вечно светит лето,
И чудный берег просиял,
Как россыпь самоцветов.
Жемчужный с золотом песок
Волна перебирала.
Был остров зелен и высок,
На нем Гора стояла:
В недосягаемую высь
Вершина возносилась.
Был воздух Ильмарина чист
И озеро светилось.

Огнями башен освещен,
В предгорьях Валинора
Стоял эльфийский Тирион,
Вечновечерний город.
Был встречен Мудрыми герой,
Что знанье сохранили.
Играть на арфе золотой
Они его учили.
Там в тайны был он посвящен,
Неведомые смертным,
И в вечный Калакирион
Прошел тропой заветной.
Ему светили семь огней.
Он шел в одежде белой
И Короля из Королей
Узрел на троне древнем.

Он услыхал беззвучных слов
Таинственное пенье
И увидал иных миров
Запретные виденья.
Сверкнув, за годом падал год
В недвижимое Время.
Узнал он все про свой народ,
Людей и эльфов племя…
Ладью построили ему
Из чистого мифрила.
Ей весла были ни к чему —
Без парусов ходила.

Но Элберет ей два крыла
Дала, чтоб в небе реять,
И вместо знамени зажгла
Живой огонь на рее.
Был фонарем ей Сильмарил —
И смело встав к штурвалу,
Моряк заклятье повторил,
Что Элберет сказала:
«За Солнце и за Лунный свет
Лететь быстрее ветра
Туда, где нет ни дней, ни лет,
Ни берегов, ни света!»

До края мира он летел,
Горя, как факел звездный;
Когда ж вернуться захотел,
Увы! уж было поздно.
Ладью он дерзко повернул
И стал герольдом света.
Звездой над Норландом блеснул
Задолго до рассвета.
Свой дом увидеть захотев,
Летел все вдаль и выше,
Но только плач эльфийских дев
Из давних лет услышал.

Заклятьи сила жестока:
«По поднесебным весям
Лететь до той поры, пока
Не побледнеет Месяц,
Не знать ни гавани родной,
Ни отдыха, ни срока,
И между Солнцем и землей,
Горя, лететь высоко!»

______________________________________________

Перевод — Сергей Степанов, Мария Каменкович (1995)

Эарендил [1] был мореход;
он для далеких плаваний
ладью построил верную
в Арверниэнской гавани [2].
Серебряными нитями
огнистый парус вышил он,
и белогрудым лебедем
бесстрашно в море вышел он.

Кольчугу он надежную
надел для дела бранного,
свой щит покрыл он рунами [3],
чтобы хранил от ран его;
на лук он взял драконий рог,
эбен — на стрелы черные;
привесил ножны к поясу,
из оникса точенные;
булатный меч вложил он в них,
плащ заколол смарагдом [4] он,
шлем выбрал адамантовый,
пером орла украшенный…

При свете звезд, в лучах луны
в волнах он плыл бушующих —
так далеко от Смертных стран
не правил путь никто еще.
Треща, сдвигался Вечный Лед,
крутились бури снежные;
кругом просторы темные,
огромные, безбрежные…

Ладью встречает Ночь Ничто [5],
кипит пучина водная —
и не находит взглядом он
лампаду путеводную.
Поднялся ветер западный
внезапно — щепкой легкою
ладью он поднял до неба
и к дому вновь повлек ее.
Валы ярятся и шумят,
и пеной застит взор ему,
и весла из уключин рвут,
грозя бесславной гибелью…

Тут Элвинг чайкою с высот
слетела на корму из туч,
со светочем, что ярче звезд, —
и тьму пронзил небесный луч.
Взяв светозарный Сильмарил [6],
венчает он чело свое —
и вновь за руль берется он,
и вновь берет весло свое.

Путь начинает заново —
и вновь подхвачен вихрем он,
примчавшимся из-за моря
немеряных иных времен.
И окунались в Ночь Ничто
и парус, и весло его —
над сушей затонувшею [7],
во тьме ладью несло его.
И вот музыку слышит он —
волшебную, высокую;
и вот валы последние
выносят на песок его.
Играя самородками,
камнями драгоценными,
в жемчужный берег бьет прибой [8]
волнами белопенными.
Венчая древний Валинор [9],
увенчанная тучами,
Гора с главой серебряной [10]
там высится могучая.
Стучатся волны в Элдамар [1],
в селенья небывалые;
туда повел Эарендил
ладью свою усталую.
Эльфийский дом, блаженный край!
Там воздух пеньем напоен,
там к Илмаринову холму [12]
приник пресветлый Тирион [13];
в зерцале вод отражены,
в лучах луны, в огнях лампад,
как драгоценные ларцы,
дворцы эльфийские стоят.

Там принят был Эарендил,
и арфы лад освоил он;
он слышал сказы мудрецов
и слышал пенье стройное;
его одели в белый лен,
семь светочей [14] зажгли ему —
и через Калакириан [15]
послали в край неведомый,
в страну, сокрытую от всех,
в чертоги безвремянные,
где лет сияющий поток
не считан и не вымерен.

Там, в Илмарине, на горе,
где горний сокровенный Трон [16],
перед Владыкой древних стран
колено преклоняет он;
и слышит слово вечное,
реченное ему с высот,
про Смертных, чей сокрыт удел,
про Благородный Старший Род [17].
И как во сне невиданном,
виденья неотмирные,
заказанные тем, кто жив,
завороженный, видит он.

Тем временем его ладья
преобразилась в гавани;
зажглась эльфийским хрусталем
и серебром украсилась;
И был на мачте водружен
живой огонь пылающий —
то Сильмарил немеркнущий,
в кромешной тьме сверкающий.
И подарила Элберет
бессмертные крыла ему,
стезю присновысокую
навек она дала ему,
дабы ладья не по морю,
а по небу бессветному
меж солнцем и луной плыла,
лия лучи бессмертные.

От Вечносумеречных Гор
лампадой ясноликою
крыла несут его корабль
прочь за Стену Великую.
Он края мира досягнул
и развернул ладью свою —
домой звездою ясною
направил он стезю свою.
Шел над морями темными,
невиданным горя огнем,
над темнотой кромешною,
меж солнцем и грядущим днем.

Над Средьземельем путь верша,
он слышит плач эльфийских жен
и видит слезы смертных дев,
но к ним сойти не может он:
не может — ибо дал обет
забыть о дольней гавани,
и до скончанья Вечных Дней
ладья пребудет в плаванье.
Поныне светит в небесах
лампада светозарная,
сияя в сумерках земли
над утренними росами;
поныне путь вершит ладья
над Средьземельем горестным,
глядясь в морские зеркала,
будя надежду новую.
Гори же, о Эарендил,
о Светоносец Запада [18]!
Гори над сущими во мгле
и возвещай грядущее!

Примечания переводчика:

1 — Кв. «любящий море». Человек из Третьего Дома Аданов (Эдаин). Сын Туора и Идрил. Рожден в Гондолине – одном из эльфийских королевств ПЭ. Туор принадлежал к числу величайших героев из племени Аданов (Эдаин) – людей. Идрил была дочерью эльфийского короля Тургона, правившего Гондолином. Свадьба Туора и Идрил состоялась в 503 г. ПЭ. Это был второй в истории случай бракосочетания эльфийской девы и человека. Когда Эарендил вырос, Туор и Идрил, снарядив корабль, отправились к берегам Амана, на Запад, но достигли они земли или нет – в точности не известно. Эарендил еще ребенком был перевезен из Гондолина в Арверниэн и со временем стал его князем. Он взял в супруги эльфийскую деву – Элвинг, происходившую по прямой линии от Берена и Лутиэн – она была дочерью их сына Диора. На своем корабле по имени Вингилот Эарендил совершил много плаваний в поисках родителей и в надежде достичь западных берегов: он хотел испросить милости Валар(ов) к народам Белерианда, готовым пасть под натиском армий Мелкора (Моргота). Однако все было напрасно. Однажды, пока Эарендил был в плавании, на гавань в Арверниэне напали сыновья Феанора (см. ниже прим. к этой главе, Сильмарил ), пытавшиеся захватить находившийся у Элвинг Сильмарил. Элвинг бросилась в море с Сильмарилом на груди, но Вала(р) Улмо обратил ее в чайку. Уцелели и сыновья Эарендила и Элвинг, маленькие Элронд и Элрос, – захватчики не убили их, но оставили умирать в пещере под водопадом, где их вскоре нашли живыми и здоровыми. Элвинг же достигла корабля Эарендила и опустилась на палубу. С Сильмарилом на борту им удалось пройти через завесу тени и достичь берегов Амана, где Эарендил воззвал к Валар(ам), умоляя их о милосердии. Валар(ы) вняли его просьбам, однако вернуться в Средьземелье Эарендил уже не смог – сын смертного, он ступил на земли бессмертных, а таким обратный путь был заказан. По воле Валар(ов) он взошел на корабль с Сильмарилом на мачте и вознесся в небо, став утренней звездой, которая подает надежду отчаявшимся. 
…«Песня об Эарендиле» написана далеко не традиционным для английской поэзии стихом. Шиппи (с. 146) характеризует ее стиль как «богатую неопределенность» и сравнивает «Эарендила» со стихами Китса. В переводе предпринята попытка сохранить особенности оригинала – приблизительные рифмы, обилие рифм внутренних (часто более точных, чем рифмы в конце строк), трехсложный размер с одними женскими рифмами и т.д. История Эарендила в самом стихотворении рассказана намеками и для несведущего читателя представляет ряд загадок. Возможно, это характерно для эльфийских баллад – ведь Бильбо признается, что сложил эти стихи на эльфийский манер. В книге стихов Толкина «Приключения Тома Бомбадила» (см. прим. к гл. 7 ч. 1 кн. 1) есть шуточный аналог «Песни об Эарендиле». Это стихотворение написано тем же размером, в той же манере, и в нем также говорится о некоем мореходе, который отправился в плавание по волшебным землям; он тоже посланник, «глашатай» – но после всех странствий посланник забывает о возложенной на него миссии и вынужден вернуться домой, чтобы начать все сначала.

Один веселый мореход,
глашатай, путешественник,
себе гондолу стройную
построил морем шествовать.
Он апельсинов в трюм набил
на благо предприятия,
набрал с собой овсянки он,
чтоб всякий день вкушать ее…
……………………………………
И вот добрался до дому,
с Медовым Сотом прибыл он,
забыл он только начисто,
зачем из дому отбыл он?
И вновь из прежней гавани
он в плаванье пускается,
и новая история
из старой начинается…
(Здесь и далее стихи из этой книги приводятся в пер. С.Степанова)

Другое стихотворение из «Приключений», связанное с темой Эарендила, более серьезно. Оно называется «Колокол моря» и повествует о мореплавателе, который приплыл в неведомую волшебную страну, – но берега ее пусты, никто не выходит ему навстречу.

…Но песни смолкали, шаги затихали,
лишь я приближался – и так всякий раз:
ни здравственной речи, ни дружеской встречи –
звучал только музыки ласковой глас.
Потом он оказывается заперт в мрачной пещере –
и в конце концов попадает обратно домой,
но ему нет уже радости и утешения.
В обрывках одежды без всякой надежды
по улицам темным я тихо бреду –
о море горюя, с собой говорю я,
а встречные только молчат на ходу.

Здесь можно прочесть отдаленное эхо истории об Эарендиле – ибо, когда Эарендил ступил на землю Амана, никто не встретил его и улицы Тириона были пусты, так как эльфы ушли на праздник за ущелье Калакирию – к Валар(ам). Но Эарендил воспринял это как знак осуждения и грозящего ему неминуемого наказания.

2 — страна к западу от устья реки Сирион, протекавшей через Белерианд, на побережье. Через гавани в Арверниэне спасались эльфы после разрушения эльфийских королевств Белерианда – Дориата, Гондолина, Фаласа. Арверниэн находился под защитой Вала(ра) Улмо (о Валар(ах) см. прим. к гл. 3 ч. 1 кн. 1, Гилтониэль! О Элберет! ) и флота Кирдана Корабела.

3 — В скандинавской традиции руны имеют магическую функцию.
…У Толкина нигде подробно не говорится о магической силе эльфийских рун, но намеки на нее и свидетельства ее существования рассыпаны по всему тексту.

4 — Старинное название изумруда. Имеется в виду эльфийское сокровище, волшебный изумруд, перешедший к Эарендилу от его матери Идрил. …прозрачно–зеленый камень, оправленный в серебро.

5 — Имеется в виду тьма, покрывавшая Сумеречные Моря – часть океана Белегаэр, отделявшего Средьземелье от Амана, пока мир не изменился. Сумеречные Моря омывали берега Амана, простираясь далеко на север и юг от него. Первоначально название это было им дано просто потому, что туда не достигал Свет Деревьев Валинора и там царила тьма. Но после гибели Двух Деревьев, когда на небе появились Солнце и Луна, Валар(ы) навели на Сумеречные Моря чары: день, ночь ли, там всегда стоял тяжелый мрак и застили взор заколдованные туманы. Кроме того, через Сумеречные Моря протянулась цепь Зачарованных Островов. Мало кто из мореплавателей мог пройти мимо них невредимым: если корабль прибивало к одному из островов и мореход ступал на землю, он немедленно погружался в сон, который должен был продлиться до конца времен. Кроме того, как говорится в Сильм. (с. 120–121), сердце человека, проникшего в Сумеречные Моря, омрачалось, им завладевала печаль и отвращение к морю. Так защитили Валар(ы) земли бессмертных от посягательств извне после предательства Мелкора. Только один смертный достиг берегов Валинора – Эарендил, хотя пытались многие.

6 — Сильмарил (мн. ч. Сильмарилли). Кв. «драгоценный камень из силимы». Силима на кв. означает «сияющее вещество, созданное руками мастера, излучение чистого света». И вещество, и камни созданы были эльфом Феанором в Валиноре. Феанору удалось заключить в Сильмарилы частицу света Двух Деревьев, дававших свет Валинору, когда не было еще ни Солнца, ни Луны. Сильмарилы были величайшим из творений Детей Илуватара (Единого), и создать подобные им еще раз было уже невозможно. Мятежный Вала(р) – Мелкор – возжелал завладеть Сильмарилами. Когда, в союзе с ужасной Унголиант, Мелкор убил Деревья Валинора, свет их в прежней чистоте остался только в Сильмарилах. С его помощью можно было бы еще возродить Деревья, но Феанор отказался передать Сильмарилы Валар(ам), не зная, что Мелкор уже похитил камни. Узнав о краже, Феанор поклялся во что бы то ни стало вернуть Сильмарилы и отомстить любому, кто посягнет на них. Клялся он именем Илуватара, и клятва легла на его род тяжелым роковым бременем, которое в сочетании с так называемым Проклятием Мандоса, которым наказан был Феанор и его род за пролитие эльфийской крови, можно было бы уподобить первородному греху у людей: Толкин как бы моделирует в Сильм. грехопадение, совершенное не людьми, а другой расой, и совсем по другой схеме.
Мелкор (Моргот) вставил Сильмарилы в свою Железную Корону и утвердился в Средьземелье. Сыновья Феанора (сам он погиб) тщетно воевали с Морготом на протяжении столетий. Клятва вынудила их совершить множество злодейств и беззаконий. Один из Сильмарилов удалось захватить Берену. От Берена Камень перешел к королю Дориата, отцу Лутиэн Тинголу, и породил бесчисленные раздоры, в итоге которых Тингол погиб, а Дориат был разрушен. Через сына Берена Диора Сильмарил перешел к дочери Диора – Элвинг. Остальные два Сильмарила были взяты из Железной Короны, когда Мелкор был ниспровергнут. Сыновья Феанора завладели ими и причинили себе тем невыносимые мучения, ибо Валар(ы) наложили на Сильмарилы заклятье: всякий, кто прикоснется к ним нечистыми руками, испытывал отныне боль, как от ожога. Один из сыновей Феанора, не выдержав пытки, кинулся вместе с Сильмарилом в огненную пропасть, другой бросил свой Камень в пучину моря. Так исчезли оставшиеся два Камня (всего их было три). Однако в эльфийском пророчестве сказано, что в конце времен мир будет разрушен и пересотворен, и тогда исчезнувшие Сильмарилы вновь выйдут на поверхность земли, а с ними и тот Свет, который заключен в них и который старше Солнца, а произойдет это после великой последней битвы Добра и Зла (Сильм., гл. 6–24).

7 — Здесь содержится намек на события, рассказанные в Сильм. в главе 1 («Начало дней»). Прежде создания эльфов и людей Арда (Земля) освещалась созданными Валар(ами) двумя светильниками на исполинских столбах по обе стороны земного диска, такими яркими, что на земле царил вечный день. Но светильники эти, как и многое другое, стали жертвой мятежного Вала(ра) – Мелкора: он опрокинул столбы, разбил светильники, многие земли ушли под воду, и первоначальный замысел Валар(ов) был искажен.

8 — Побережье Амана было покрыто жемчугом, добытым за многие века обитавшими на побережье эльфами Телери.

9 — Валинор – часть материка под названием Аман (кв. «свободный от зла»), лежащего на западе от Средьземелья. Валинор расположен в центре материка и огражден с севера, юга и востока горами Пелори, а на западе – Эккайей, великим океаном, омывавшим в ПЭ и ВЭ все материки Арды (Земли), которая в те времена не была круглой: Эккайю ограничивала так называемая Стена Ночи, за которой лежала Безвремянная Пустота. Другие названия Эккайи – Внешнее или Опоясывающее Море.
Валинор – обитель Валар(ов) (высших ангельских сил, тесно связанных с сотворенным миром, – см. прим. к гл. 3 ч. 1 кн. 1, Гилтониэль! О Элберет! ), Майяр(ов) – низших ангельских сил и – позже – части эльфов (эльфы, жившие в Валиноре, назывались Ваниар(ами)). Единственный город Валинора – Валимар. В середине Валинора возвышается гора Таникветиль, на которой, в Илмарине, обитают Манвэ и Варда – верховные Валар(ы).

10 — Таникветиль, гора в Валиноре с вечными снегами на вершине. С этой горы Манвэ и Варда могли видеть все Средьземелье до его восточных побережий.

11 — Кв. «эльфийский дом». Западная часть Амана (Калакириан и побережье к востоку от гор Пелори), а также остров Тол Эрессея. В Элдамаре обитали эльфы–Элдары (см. прим. к этой части, гл. 1 ). Главные города – Тирион, Алквалондэ и Аваллонэ. 

12 — Илмаринов холм – другое название горы Таникветиль.

13 — Кв. «великая сторожевая башня». Главный город Элдамара, построенный в Калакирии, на холме Туна. К белым стенам Тириона ведет хрустальная лестница.

14 — Здесь в текст неожиданно проникает откровенно библейская символика, не имеющая объяснения в пределах толкиновского мира. Видимо, здесь заключено скрытое указание на то, что на «вершинах» наш мир и вселенная Толкина смыкаются и что миром Толкина правит тот же Бог. Белый лен – одежда праведников и святых, а также ангелов, предстоящих Богу; семь светильников напоминают сакральное семисвечие Ветхого Завета и одновременно «семь светильников огненных» Апокалипсиса, «которые суть семь духов Божиих», предстоящих перед престолом Всевышнего (Апокалипсис, 4:5).

15 — Калакириан – область побережья Амана близ ущелья Калакирия, через которое в древности проникал из Валинора в Элдамар свет Двух Деревьев.

16 — трон Манвэ и Варды.

17 — Старший Род – эльфы, появившиеся в Средьземелье прежде всех других рас.

18 — В оригинале использовано латинское слово Flammifer («Пламеносец»). Слово это рифмуется с латинским же названием Венеры – Lucifer, которое, однако, в латиноязычной христианской традиции используется как имя мятежного архангела Люцифера (т. е. аналога Мелкора у Толкина), и, конечно, Толкин был вынужден искать ему замену. Так же пострадало и славянское название Венеры, которое было использовано в славянском переводе Священного Писания, – Денница. Поэтому в данном случае переводчик использовал другое русское название Венеры, которое является, по–видимому, калькой с латинского, но не несет, в отличие от последнего, нежелательных коннотаций. Католическая латынь, использованная Толкином, передана здесь архаизмом слова «светоносец», хотя в принципе слово «Фламмифер» можно было бы оставить непереведенным, – ведь из английского текста оно тоже выделяется как иноязычное.

______________________________________________

Перевод — О. Мыльникова
(к переводу Алины Немировой) (2002)

Из крепкой северной сосны
Корабль сбивал Эарандил.
Изгиб лебяжьей крутизны
Его обводам сообщил.
Сковал серебряный бушприт
И парус искристый соткал,
С лучами утренней зари
Арверниен он покидал.

Он королевский взял доспех
Из тех, что древним волшебством
Ковались накрепко; от всех
Смертей он сберегал его.
Он в лук согнул драконий рог,
Колчан наполнил чернью стрел,
Звенели латы серебром,
И гордой сталью меч горел.
Крылом орлиным осенен,
Алмазный шлем его сверкал,
Сиял на ножнах халцедон
И на груди смарагд мерцал.

Под звездным пологом небес
Пролег его безвестный путь.
Среди неведомых чудес
Искал он верную тропу
От хмурых северных морей,
Где тяжкий громоздился лед,
От зеленеющих степей,
От знойных пустошей — вперед,
В безбрежье вод, в густой туман
За светлой устремясь мечтой…
Но зыбкая хранила тьма
Лишь безвозвратное Ничто.
И здесь вскружился гневный ветр,
Что вечно грань миров стерег,
И вынес под холодный свет
Его — бесславно — на восток.

Но, вспыхнув искрою живой,
Взлетела Эльвинга над ним,
Алмазной сетью лучевой
Разбрызнув теплые огни.
И многовластный Сильмарилл,
Дар Эльвинги, украсил шлем,
Тогда, восстав, Эарандил
Повел корабль навстречу мгле.
И лебедь ясный пролетел
Сквозь ядовитый, злой туман,
Запретный смертному предел
Туда, где бесятся шторма;
Сквозь грохот вздыбленных валов
Пронес его кипящий смерч,
И — точно сразу он оглох

Иль незаметно принял смерть:
Медлительность тягучих волн,
Безжизненных седых полей,
Где темный берег погребен
Был до истока смертных дней,
Где нет ни моря, ни земли…
Он плыл по мертвенным морям,
И вот в неведомой дали
Взошла нездешняя заря.
И музыку услышал он —
Прибрежный бережный накат.
Жемчужин тихий перезвон
Средь золотистого песка.
В изножье молчаливых гор
Недвижно сумерки легли.
То Эльдамар был, Валинор,
Простор невиданной земли…
И здесь упали крылья тьмы,
И гавань приняла его —
Эльфийский дом, зеленый мир,
Где дышит чистым волшебством
Холм Ильмарина, ясный сон,
Хрустальный синий небосвод
И светлый город Тирион
Над зеркалом прозрачных вод.

И гостя ласково объял
Всеисцеляющий покой.
Эльфийским песням он внимал
Под говор арфы золотой.
Одеждой белой облачен
И семизвездием ведом,
Тропою тайной вышел он
В сокрытый заповедный дол,
Где неподвластен ходу лет
Был вечно молодой народ,
И вечно негасимый свет,
И вечно правящий король.
Но что ему открылось там,
И что поведали ему
В заветном средоточье тайн.
Не рассказал он никому.

Взамен разбитого волной
Корабль иной ему был дан;
Знамен ярчайшей белизной
Мифрильный корпус осиян.
Без парусов корабль тот был,
Он плыл без весел и руля,
Огнем сигнальным Сильмарилл
Горел на мачте корабля.
И мореходу Элберет
Дала бессмертные крыла,
И на чреду бессчетных лет
Его заклятьем обрекла.

Над вечным сумраком холмов
Он крылья медленно простер,
Над шелестом лесных ветров,
Над остриями снежных гор,
Над горней дымкой облаков.
Небесной темною водой
Лишившийся земных оков,
Он вспыхнул новою звездой.
И от пределов бытия
Домой рванулся он — вперед,
В неозаренные края
Норландских серых, стылых вод.

Но недоступна, далека
Теперь земля над ним плыла,
Эпохи шли, текли века
Под гордый гимн, под скорбный плач.
А он зароком связан был,
А он летел, в ночи храня
Сон колыбелей и могил
До светлого явленья дня…
Летит звезда, пронзая тьму,
Бессменный, негасимый свет,
И нет пристанища ему,
И нет преград, и смерти нет.

______________________________________________

Перевод — В. Воседой (псевдоним Владимира Тихомирова)
(к переводу Виталия Волковского 2000 г.):

Свою ладью Эарендил
В Арверниене ладил сам:
Сам корабельный лес валил
По Нимбретильским по лесам,
Соткал он сам на паруса
Серебряную полосу;
Стяг на ладье серебрый был
И лебедь на носу.

Он королевский взял доспех,
Что крепче всех иных кольчуг,
И круглый щит, что был покрыт
Златыми рунами округ,
И лук был туг — драконий рог,
И стрел он в прок набрал, стрелок,
Из халцедона был колчан,
Из лучшей стали был клинок;
Шелом на нем горит огнем,
С пером орлиным долгий дрот,
А на груди его цветет
Большой смарагдовый цветок.

И вот, от северной земли
Вдали скитается герой,
Он под звездой и при луне .
Как бы во сне, плывет порой,
Плывет по лону мертвых вод,
До самой Кромки ледяной,
А там, за ней, один лишь лед,
За льдом идет Большая Мга,
А берега за этой Мгой,
Они, должно быть, мир иной.

Но буря грянула над ним,
И ветром западным гоним,
Забытый всеми, всем чужой,
В свой мир вернулся пилигрим.

Как лебедь белая, была
Бела, имела два крыла,
И вот, сошла в ладью к нему,
Во тьму, и стала тьма светла:
На деве Эльвинг Сильмарил
Сиял, она же отдала
Эарендилу Сильмарил
И с ним сама же поплыла;
И вот в Закрайние Моря,
Впервой торя для смертных путь,
Сквозь мгу и муть плыла ладья,
Путь находя сквозь мгу и муть.
И вихрями нездешними
Она была подхвачена,
И вот, над бездной Гиблых Вод
Благополучно проплыла,
Как было ей назначено.

Валы несли ревущие,
Его над черной бездною,
Куда бесследно канули
Миры все предначальные,
Покуда не услышал он,
Как будто звон, звучание
Жемчужно беспечальное
Волны о край земли. Вдали —
Гора, и на коленах гор
Сам Валинор, и Эльдамар —
Залив под ним; и вот, ладью
Свою в ту гавань белую,
Из тьмы ночной направил он,
Где эльфов дом, где Ильмарин,
Как дивный сон, где Тирион,
Нездешним светом озарен,
И башенки узорные
Глядятся в гладь озерную.

Там он остался, изучал
Премудрость древних чудную,
И даже музыку начал
Для смертного столь трудную,
Одежды белые стяжал
И арфу златострунную,
И семь огней пред ним несли,
Когда чрез Калакириан,
Он шел, ничтожный раб земли,
Туда, в сиянье вне времян,
В пречистый вечный Ильмарин,
Где Изначальный Господин
Без слова слово произнес
О судьбах эльфов и людей,
И зримо очертил пути:
Одним — уйти, другим — прийти.

Тогда свою Эарендил
Ладью на новую сменил,
Мифрил, эльфийское стекло
Пошло на ту ладью, —
Она без весел, без ветрил
Сама плыла, и Сильмарил
Сиял над ней, и новый стяг,
Напоминал зарю,
И Элберет ему дала
Бессмертие и два крыла,
Дабы парил он в вышине,
Подобно солнцу и луне,
И мог бы созерцать извне
Все сущее и все дела.

Вот он взлетел: превыше скал
Он просверкал, превыше гор,
Что ограждали Валинор
От Средиземья, оглядел
Предел бессмертных и предел
Земной, под солнцем и луной,
И дом родной он захотел
Увидеть вновь, и полетел
Туда, как яркая звезда,
И от полуночи всегда
С тех пор глядел, пока заря,
Горя, не озарит моря.

Все видел он, все слышал он:
И стон эльфийских дев, и жен
Людских стенанья со времен
Древнейших и до наших дней,
Но, на бессмертье обречен,
Пока не рухнет небосклон,
Земли родной не может он
Коснуться и пройти по ней,
И светочем горит вдали,
Чтобы народ его земли
По бурным водам и сквозь тьму
Всегда мог путь найти к нему,
К Сиятельному Маяку.

______________________________________________

Перевод — Александр Грузберг (2000)

Эарендиль был моряком,
Приплывшим из Аверниен.
Здесь он построил корабль из нарубленного леса
В Нимбретиле, чтобы плавать в нем.
Паруса корабля он соткал из тончайшей серебряной нити,
Из серебра были фонари,
Нос вырезан в виде лебедя,
И на знаменах лежал свет.

В доспехи Древних Королей,
В кольчугу их облекся он,
Его сверкающий щит был покрыт рунами,
Дабы отвращать всякое зло и беречь от ран.
Лук его был сделан из драконьего рога,
Стрелы вырезаны из черного дерева,
Из серебра была его кольчуга,
Ножны из халцедона.
Металл клинка таил доблесть,
Из адаманта был высокий шлем,
С орлиным пером на гребне,
А на груди сверкал изумруд.

Под луной и звездами
Блуждал он далеко от северных берегов,
в недоумении, по зачарованным дорогам
За пределами земли смертных,
От скрежета Узкого Льда,
Где тень лежит на замерзших холмах,
От подземного жара и пылающей пустыни
Он торопливо отвернул и поплыл
В безвестные воды далеко-далеко.
Наконец приплыл он к Ночи-Ничто,
И проплыл в нее, и не видел больше
Ни сверкающего берега, ни света.
Ветры гнева гнали его,
И слепо плыл он вперед в пене,
Бесцельно плыл с запада на восток,
Безвестно к дому он спешил.

Подлетела к нему крылатая Эльвинг,
И пламя вспыхнуло во тьме,
Ярче алмазного блеска
Огонь на ее ожерелье.
Она дала ему Сильмариль
И увенчала живым светом,
И тогда с огнем на челе, неустрашимый
Развернул он корабль, и в ночи
Из иного мира за Морем
Поднялся яростный шторм,
Сильный ветер подул из Тарменела.
Тропами, коими редко ходят смертные,
Несло его ледяное дыхание корабль,
Могучее, как смерть, по серым водам
Давно забытых морей:
Пронесся он с востока на запад.

Вновь проплыл он сквозь Вечную Ночь
По черным ревущим волнам,
Над темными пучинами и затонувшими берегами,
Что канули до начала Дней.
И наконец услышал на жемчужном берегу,
Где кончается мир, музыку,
Там, над ревом волн,
Где желтое золото и тусклый жемчуг,
Он увидел, как молча вздымаются горы там,
Где сумерки лежат на коленях
Валинора, и Эльдамар
виден далеко за Морем.
Путешественник бежал от ночи,
К белой гавани приплыл он наконец,
К дому эльфов, зеленому и прекрасному,
Где воздух чист, как стекло,
Под холмом Ильмарин,
Где в долине сверкают
Освещенные башни Тириона
И отражаются в Озере Теней.

Здесь он причалил к берегу,
И эльфы учили его песням,
Рассказывали странные саги, полные чудес,
И принесли ему арфу из золота.
Они одели его в белую эльфийскую одежду
И послали перед ним семь огней,
Когда через Калакириан
К забытым землям шел он в одиночестве.
Он пришел в залы, где не течет время,
Где сияние вечно
И вечно правил Древний Король
В Ильмарине у изгиба Гор.
И здесь были сказаны ему неслыханные слова
Людей и эльфов,
Слова из мира, в котором бывают видения,
Запретного для живущих здесь.

Они построили для него новый корабль
Из митриля и эльфийского стекла,
Со сверкающим носом. Не было на нем ни струганого весла,
Ни паруса на серебряной мачте:
Сильмариль горел, как фонарь,
И развевалось знамя,
Поставленное самой Эльберет,
Которая пришла к нему
И дала ему крылья бессмертного,
И дала ему бессмертную судьбу,
Велела плыть ему бесконечно по безбрежным морям
Без света солнца и луны.

От вышних холмов Эверивена,
Где звучат серебряные фонтаны,
Эти крылья унесли его
К могучей Горной Стене,
Там он повернул от конца Мира
И вновь, снедаемый тоской и желанием отыскать далекую родину
Странствовал среди теней,
И вот, сияя, точно звезда над островом,
Выглянувшая в вышине из туманов, проплыл он
Далекой искрой прежде солнца,
прежде пробуждения зари,
По серым волнам Норленда.

И плыл он мимо Средиземья
И наконец услышал горький плач
Женщин и эльфийских девушек
В Древние Дни, в лета оны.
Но тяготел над ним могучий рок
Пока светит луна,
Блуждать и никогда не приставать
К Здешним Берегам, где живут смертные.
И до сих пор плавает он — вестник
Навек лишенный покоя, тот, кто никогда не сможет отдохнуть,
Всегда он будет нести сверкающий свет,
Огненосец с Запада.

______________________________________________

Перевод — Аркадий Застырец
(к переводу Александра Грузберга 2002 г.)

Эарендил был моряком;
Он из Арверньена приплыл,
Корабль из леса выстроил,
Что в Нибретиле срублен был;
Он выткал парус серебром,
Из серебра фонарь собрал,
Был в форме лебедя бушприт,
И свет на всех флажках мерцал.

В доспехи древних королей
Кольчужные оделся он;
Покрытым рунами щитом
От ран загородился он.
Искусно сделан лук его
Из рога был драконьего,
Из халцедона ножнами
Был меч стальной снабжен его.
Из адаманта чудный шлем
Пером орлиным он убрал;
Играя, на груди его
Огромный изумруд сверкал.

Под светом Месяца и звезд,
От мелей северных вдали
Он заколдованным путем
Шел за пределами земли,
Сквозь треск и скрежет льда, где тень —
На замороженных холмах,
Сквозь жар пылающих пустынь
Прошел на всех он парусах.
Во тьме беззвездной заплутав,
Он Ночь Ничто насквозь проплыл
И берег потерял, и свет
Ему уже не виден был.

Ветрами гневными гоним,
Слепой, он в пене волн летел
Без всякой цели на восток,
Не зная, где пути предел.

И Эльвинг догнала его
На тьму разрезавших крылах,
И ожерелья свет ее
Взметнулся пламенем впотьмах.
И повязала Сильмарил
Она ему, и свет живой
Из рук ее венчал его,
И повернул корабль он свой.
Из-за пределов Мира тут
Поднялся шторм, и грянул гром,
Из Торменела вихрь подул;
Для смертных редкостным путем
Его корабль пробороздил,
Могуч, как тысяча смертей,
Забвенья серые моря
И мчал на запад все быстрей.

Сквозь Ночь Ничто пронесся вспять
Вдоль затонувших берегов,
Что мощным ревом черных волн
Укрыты испокон веков,
И на жемчужном берегу,
Где света край, он услыхал
Протяжной музыки струну
Над перламутром бледных скал.
И гор увидел он гряду,
Где сумерки лежат в ногах
У Валинора и видать
Далекий Эльдамар в волнах.
И, продолжая плаванье,
Он в гавань белую приплыл
И к Дому Эльфов подошел,
Что зелен и прекрасен был,
Где Ильмарин-гора стоит,
Где воздух чище и острей
И с башен Тириона свет
Глядится в Озеро Теней.

Он здесь причалил к берегу,
И выучили петь его,
И научили сказывать
И арфою владеть его.
Его одели в белое,
Потом послали семь огней,
Чтоб через Калакириан
За ними следовать верней.
И вот вошел он в тронный зал,
Где времени не властен ход
И правит Истинный Король
Из века в век, за годом год;
И там услышал он слова,
Что не слыхал никто доднесь,
Из мира, скрытого от тех,
Кто с роду проживает здесь.

И эльфы выстроили, взяв
Митрил и звонкое стекло,
Такой корабль, что не нужны
Ему ни парус, ни весло.
Над ним светился Сильмарил,
Как знамя с пламенем живым,
Что был самою Эльберет
Воздет, вовек неугасим.
Она же с крыльями ему
Дала бессмертную судьбу —
Скитаться вечно по морям
Сквозь нескончаемую тьму.

От Эверивена холмов,
Где родников серебрян строй,
Взлетел — и опустился он
Пред мощной Горною Стеной.
И снова развернул во мрак
Корабль у света на краю,
И мчась, как по небу звезда,
Искал он родину свою.
Как дорассветный огонек,
Летел навстречу облакам
И с высоты срывался вниз
По серым Норленда волнам.

И в стародавние года
Над Средиземьем слышал он
Эльфийских дев протяжный плач,
Рыданья человечьих жен.
Но тяжкий рок над ним довлел:
Пока не умер звездный свет, —
Он знал, — ему к тем берегам,
Где смертный есть, дороги нет;
Вовек ему герольдом быть,
Неся сквозь тьму небесных сфер
Посланье Западных Земель,
Свет путеводный — Фламмифер.

 

______________________________________________

Перевод — Ирина Забелина

В Арвении моряк Эрендил
Построил лебедь-ладью.
Решил направить он в Нимбертил
Лёгкую лодку свою.
Из ткани серебряной сшил паруса,
И светлой обшивка была.
А мачту сверкающий стяг украшал,
И мчалась ладья, как стрела.

Кольчугу звенящую он надел,
Древний доспех королей,
И руны на светлом щите начертал,
Что любых ударов сильней.
Из рога дракона лук сделан был,
А стрелы из эбонита
Колчан серебристый надёжно хранил;
Наличник был твёрже нефрита.
Прославленный меч он на пояс надел,
А шлем высокий венчал
Орлиный плюмаж; эльфийский берилл
На груди его ярко сверкал.

Под луной и под звёздами
странствовал он
Далеко от северных стран,
По дивным, неведомым водам блуждал
Там, где времени счёт иссякал.
И сбившись с пути,
в спешке он уплывал
От скрежета трущихся льдов,
От подземного пламени и от жары
Выжженных голых краёв.

И долго-долго в беззвёздной тьме
Скитался он без дорог,
И в Вечную Ночь ненароком заплыл,
Что свет рассеять не мог.
Среди слепой мглы
неожиданно вихрь
В гневе крыла распростёр,
От Запада прочь угнал он ладью,
Унёс к Востоку её.

Но Элвинг слетела быстро к нему,
Сверкая, словно звезда,
И пламя живое рассеяло тьму,
И отступила беда.
Дивный вручила ему Силмарил,
Одела венец на чело.

И вновь ладью повернул Эрендил,
Сжав рулевое весло.
Но в Тарменеле вдруг ураган
Проснулся в ночи глухой.
Как смерть, могучий, пронёсся он,
Взвыл над морскою водой,
Вспенил во мраке седые валы,
Парус сорвал корабля,
И по морю, где смертные
прежде не шли,
На Запад помчалась ладья.
И снова сквозь Вечную Ночь понесли
Ревущие воды его,
И чёрные гривы волн устремились
На берег, размытый давно.
Но вот с перламутровых берегов,
Там, где конец всех миров,
Зазвучал томительно-нежный напев
Под шёпот пенных валов.
И вот безмолвная встала гора
В сумерках первых лучей,
И показался вдали Элдамар,
Что лежит в конце всех морей.
И отпустила скитальца Ночь:
Он в белую гавань вошёл,
Где тени из вод морских гонит прочь
Свет башен твоих, Тирион.
То эльфов обитель была, Илмарин,
Гора, что как чистый хрусталь,
Там воздух живил, и немеркнущий свет
В зелёной долине сиял.

Там он от странствий своих отдохнул
И древние саги узнал,
И забытых напевов слова услыхал,
И сам их на лютне играл.
И эльфами в белое был он одет,
И семь раз возвестил о нём свет,
Когда по Каласириану он шёл,
Одинокий, в неведомый дол.
Он попал
в неподвластный времени зал,
Где правит король эльдар,
Где годы бессчётны,
как капли в реке,
В глуби Илмарина, прозрачной горе.
И тайные речи держались там
Об эльфах и роде людей,
И видел он то, что здесь никогда
Не явит никакой чудодей.

Построили новый корабль для него
Из мифрила и хрусталя,
Но не парус нёс его, не весло,
А нетленные вечно крыла
Мачту украсил его Силмарил,
Который сама Элберет
Подняла со стягом, словно огонь,
И дала нерушимый завет
Бег корабля в небеса устремить
За лунный и солнечный свет.
От вечносущих Окраинных гор,
Где потоки струят серебро,
Крылья помчали его легко,
В небеса взметнув высоко.
Туда, где Норланда воды бегут,
Свой он направил маршрут,
Чтобы дом увидать на туманной земле,
Хоть звездою сам стал в вышине.

Над Средиземьем пронёсся он
И услышал рыданья и стон
Смертных женщин и дев
эльфийских напев,
Что к лучистой звезде обращён.
Но завет нерушимый
теперь он нёс:
Не знать покоя нигде,
Пока свет луны неугасим,
Блуждать по небесной стезе,
И с вечерних туманов
вплоть до зари
Украшать небосвод голубой,
И вечно средь звёзд
огонь свой нести,
Стать Закатной Звездой.
Такую судьбу принять он решил:
Символом Запада стал Эрендил

______________________________________________

Перевод — А.В. Щуров

Эарэндил из Арвэрниэн
Ладью для странствий выстроил:
Из нимбрэтилских белых древ
Ей прочный остов вытесал,
Шелка крепчайшие он вил
На паруса сребристые,
И облик лебедя придал
Своей ладье лучистой он.

В кольчугу сребро-серую
Он облачился вскорости,
Взял щит с резьбой охранных рун:
Прочь беды гнать и хворости.
Взял лук из рога змия он,
На стрелы – древо чёрное,
Вложил меч ярой стали он
В хлад ножен халцедоновых.
На голове – алмазный шлем
С орлиным оперением,
А на груди смарагд горит,
Не знавший власти времени.

Под звёздами и под луной
Он торил путь к полуночи,
Плывя по водам в мутной мгле,
Для смертных дней заказанных.
Ярились бури гневные.
К громадам льдов скрежещущих,
К горам, замёрзшим в чёрной мгле
Ладью во мрак они влекли
Или швыряли в жар и зной
Полдневеных вод беззвездия,
Покуда Ночь Ничто ладью
Не ослепила мороком.

Ему взор пена застила,
И бури смерть ему рекли.
Не принят и невыслушан,
Искал он тщетно свет земли.

Вдруг пал с небес живой огонь –
И стала тьма светла на миг:
То пламя, ярче, чем алмаз,
Сверкнуло в обруче на миг
У Элвинг; светлый Сильмарил
Она скитальцу принесла –
И Эарэндил увенчал
Своё чело тем светочем.
С ним вместе Элвинг поплыла.
И вновь он развернул ладью,
Ведя на Запад – в Ночь Ничто,
Но вдруг примчал из Тармэнэл
Могучий вихрь и на Закат
Под рёв валов помчал ладью
По лону вод безжизненных.

Как смерть ревел могучий вихрь,
И бились волны ярые.
Сквозь Ночь Ничто, сквозь буйство лиг,
Над краем, что был поглащён
Безмолвной чёрной бездною
В Начале Дней, неслась ладья,
Пока далёкая земля, пока жемчужная заря
Во мраке не забрезжила.
Из той зари, от той земли
Шла музыка напевная –
Песнь волн о берег бьющихся,
Игравших самоцветами, златыми самородками
И жемчугами белыми.
Избегнув тьмы, скиталец вод
В залив ведёт ладью свою.
Пред ним – Священная Гора
В безмолвии и сумраке,
И Элдамар, и Валинор.
На Илмарине – Тирион:
В Мареозёрье отражён
И светочами озарён,
Он бледным светом остеклён.

В край, где чист воздух, зелен дол,
Вступил посланник смертных стран.
Там был скиталец облачён
В одежды белоснежные.
И мудрецы поведали
Ему Преданье древнее,
Он слышал музыку начал
И слово сокровенное.
Под пенье арфы золотой,
В сиянье семи светочей
Он шёл сквозь Калакириан
В пречистый древний Илмарин.

В чертогах горних вне времян,
Где светел вечный ток годов,
Владыка рёк слова без слов.
И страннику открылись тут,
Заказанные всем живым,
Вне мира откровения:
Судьба людей и эльфов тут
Прошла пред ним в видениях.

И вот дана ему ладья –
Из хрусталя и митрила –
Без паруса и без весла,
Сияньем озарённая.
На мачте Эльбэрэт зажгла
Живое пламя, – Сильмарил, –
И два нетленные крыла
В дар Эарэндил получил.
И Элбьэрэт ему рекла
Его судьбу, бессмертный рок –
Плыть по безбрежным небесам
Вслед солнцу и пред месяцем.
Над вечносумрачной грядой,
Над сребрыми потоками
Крыла несут его ладью
За стены мира вышние.
Навстречу солнцу развернул
Посланник Запада ладью,
Рассветив сумрак пред зарёй,
Живым пылая пламенем.
Над Норландом пути верша,
Над сирыми потоками
Он мчал и слышал в отзвуках
Былых веков плач смертных жён
И дев эльфийских скорбный стон,
Но вниз сойти не может он:
Рок по небу ладью ведёт,
И вечное послание –
Будить надежду новую –
Доныне суждено ему,
Пламеноносцу Запада!

______________________________________________

Украинский перевод — Олена Фешовець (2005)

Був мореплавець Еаренділ,
і жив він в Арвернісні;
одного разу збудував
він корабель із дерева,
поваленого в Німбретілі,
бо знов запрагнув мандрів він;
вітрила виткав він зі срібла,
зробив зі срібла ліхтарі,
ніс судна – витесаний лебідь,
знамена світлі – угорі.

Кольчуга давніх королів
стиснула міцно стан його;
сліпучий щит вкривали руни,
щоб вберегти від ран його;
на лук пішов драконів ріг,
на стріли – чорне дерево,
срібло – на захист рук і ніг,
із халцедону стремено;
сталевий меч його блистів,
і шолом діамантовий,
орлині пера на шоломі,
смарагд на грудях в нього.

У світлі місяця і зір
відчалив він від берегів
своєї Півночі й долав
дні зачарованих шляхів.
Від скреготу Вузьких Льодів,
замерзлих тіней на горбах,
вогнів підземних, порожнеч
тікав він поспіхом, та шлях
на темних водах загубив

і в Ніч Нічого приблукав,
і зник, і вже не бачив він
дороги й світла не шукав.
Стрімкі вітри несли його,
і, пролетівши навмання,
як вихор, з заходу на схід,
удома голову підняв.

Там Елвінґ стрінула його,
і сяйво розтопило ніч:
яснішими за діамант
були її кольє вогні.
Вдягла на нього Сильмарил –
вогню незгасного вінець, –
і він, з палаючим чолом,
узявся за стерно, боєць.

І з Того Світу з за Морів
вночі піднявся сильний шторм,
і Тарменель здійняв вітри;
зі смертних тих шляхів ніхто
не знав, якими вітер ніс
той корабель через моря,
давно покинуті всіма:
на захід мчала знов зоря.
Крізь Ніч Нічого понесло
його між диких чорних хвиль
над берегами, що колись
їх затопило звідусіль,
аж поки там, де світу край,
де хвилі котять споконвік
перлин і золота світлінь,
почув він музику і спів.
Тоді побачив, як Гора
зростає німо перед ним,
як проступає з за морів
смерк Валінору й Ельфів Дім.
Збагнув тоді: від ночі втік,
бо онде – білі небеса,
світло зелений Ельфів Дім;
як найпрозоріша роса,
біля гори, де Ілмарін,
освітлюючи діл щомить,
в сяйливих вежах Тіріон
в Тінистім Озері дрижить.

Там він від мандрів спочивав,
вони ж співали все йому
(хто розповість про чудеса,
хто арфу принесе йому).
Вони семизірчастий шлях
прослали перед ним, коли
в таємну землю він пішов,
і в одіж ельфів одягли.
І він прийшов туди, де час
за стінами палат зімлів,
Найстарший править там Король
в Ілмаріоні від віків;
слова нечувані були
про ельфів мовлені й людей,
картини світу пронеслись
небачені ніким ніде.

А потім іншим кораблем –
з мітрилу й скла ельфійського,
без весел, щогли та вітрил –
обдарували там його.
Лиш Сильмарил, немов ліхтар,
горів, і стяг з вогнем живим
поставила там Елберет,
туди прийшовши вслід за ним.
Безсмертні крила ще дала
йому для вічного життя,
щоб сміло плавав по морях
під світлом сонця й місяця.
Із Вечорових тих країв,
де срібних водограїв дзвін,
на крилах в мандри відлетів
із за Гірських могутніх Стін.
З Кінця Світів вернувся він,
та знов запрагнув віднайти
удалині свій дім. Крізь тінь,
він світла прокладав мости,
як острівна зоря, і ось
таки прийшов – рожевий схід,
світанку сяйво – там, де вод
Земель Північних сірий хід.

Минувши Середзем’я, він
почув нарешті плач гіркий
жінок ельфійських і дівчат
в Прадавній Час, у час крихкий.
Але у нього фатум свій:
допоки місяць в небесах –
зорею мчить, не стане він
й на мить на Смертних Берегах;
він – вічний вісник, і йому
повік нести належить без
спочинку вдалеч свій ліхтар.
О Нуменор! О Вестернес!

.

______________________________________________

Белорусский перевод Д. Могилевцева, К. Курченковой (2008)

Свой карабель Эярэндыль
наладзіў у Арверніён,
высокі лесу Німбрэтыль
часаў для карабелю ён.
Заткаў ён срэбрам ветразі,
скаваў сьвяцільні срэбныя,
над носам – шыяй лебедзі –
узьняў харугвы сьветлыя.

Бранёю страдаўняю,
кальчугай бараніў сябе,
на тарчы рунай моцнаю
ад ранаў ахаваў сябе,
лук зладзіў з рогу цмокава,
стралу – з касьці слановае,
калчан быў халцэдонавы,
а барма – луска срэбная.
Меч – сталь загартаваная,
шалом зазьзяў дыямантам,
над ім – пяро арлінае,
а на грудзёх – смарагд.

Пад поўняй і пад ноўчыкам
ад поўдню і да поўначы,
адчайны і разгублены,
блукаў ён, непрытулены,
ад лёду злога крайняга,
дзе ценяў зьмерзлых сховіны,
да поўдня палымянага,
бязьлітасна сьпякотнага.
Ён кіраваў пасьпешліва
бяззорнай цемрай вусьцішнай
праз ноч забараняльную,
сьмяротным недазвольную.
Але ня здолеў берагу
пабачыць пракаветнага,
шалёнаю віхураю
аднесены, аколены.

Тады скрозь цемру да яго
зьляцела Эльвінг, і сьвятло,
зырчэйшае за зорны бляск,
узьняла на яго чало.
Яна магутны Сільмарыль –
жывое сьвету хараство –
яму дала, каб карабель
прайшоў праз пракавету-ноч.
Віхур узьняўся, застагнаў
магутны вецер з Тармэнэль
і моцным подыхам пагнаў,
панёс упарты карабель.
I біўся нескароны лёс
аб хваляў шэрую сьцяну.
У вечны дзень яго прынёс
віхур праз гібель і ману.

Над лютым гармідарам хваль,
над пазабытаю зямлёй,
затопленай да першых дзён,
залітай мёртваю вадой,
пакуль прыбою мяккі пляск
пачуў, нібы цудоўны сон,
пабачыў пэрлаў ясны бляск
у пырсках пены залатой.
Узьняўся перад ім сьцяной
ланцуг маўклівых моцных гор,
вартуючы чароўны край
Эльдамірэ ды Валінор.
Жаданай завані сягнуў,
прычаліў шпаркі карабель
да эльфаў вышняе зямлі,
радзіны сьветлае эльдар.
Дзе за далінаю крутой
белагаловы Ільмарын,
над Ценяводзьдзем, бы крышталь,
зіхціць агнямі Тырыён.

Там ад шляхоў ён адпачыў.
Паданьні дзіўнай даўніны
тады пачуў, і апрануў
адзежы белыя эльдар.
Сем белых вестуноў-агнёў
паслалі эльфы перад ім
праз Калакірыю, і ён
прайшоў таёмнаю сьцягой –
туды, дзе белы Ільмарын,
карункаў выраку пакой,
туды, дзе пракавечны трон
Гаспадара гаспадароў,
рашуча крочыў, і тады
прароцтваў словы ён пачуў
людзям таёмных, назаўжды
пакінуўшы сьмяротны кон.

Тады бліскучы карабель
бязь ветразя ды безь вясла
пабудавалі для яго
зь міфрылу ды літога шкла,
і Сільмарыля зыркі квет,
сьцяг жыватворнага сьвятла,
на срэбным стажары ўзьняла
сваёй рукою Эльберэт.
Каб плыць заўжды сярод нябёс,
магутны несьмяротны лёс
і крылы вечныя дала.

Ад Веказем’я чыстых ніў,
фантанаў звонкіх галасоў
на крылах срэбраных ён плыў,
па-над Пелорамі між зор.
Адхонаў Ночы ён сягнуў
і карабель свой павярнуў
каб над туманам маяком,
чароўнай зоркаю гарэць,
да раніцы правадыром
ды мілавіцай залатой
па-над паўночнаю вадой
заўжды ў нябёсах зіхацець.

I над Міжзем’ем з тых часоў
нястомна рушыў ён і чуў
праклёны, стогны, плач і боль
няспынныя, сярод краёў
сваёй айчыны з даўніх дзён.
Магутны несьмяротны лёс
датуль трываць пакляўся ён,
датуль ня крочыць на пясок
сьмяротных кону берагоў,
пакуль ня згаснуць ясных зор
агні над цёмнаю вадой –
правадыром у ночы зьзяць,
заходніх земляў маяком.