Из книги «Властелин Колец» (кн.1, гл.11)

Рис. Ted Nasmith.

Раздел: «Параллельные переводы стихотворений Д. Р. Р. Толкина
из эпопеи про Средиземье»

Оригинал (1954)

The leaves was long, the grass was green,
The hemlock-umbels tall and fair,
And in the glade a light was seen
Of stars in shadow shimmering.
Tinuviel was dancing there
To music of a pipe unseen,
And light of stars was in her hair,
And in her raiment glimmering.

There Beren came from mountains cold,
And lost he wandered under leaves,
And where the Elven-river rolled
He walked alone and sorrowing.
He peered between the hemlock-leaves
And saw in wonder flowers of gold
Upon her mantle and her sleeves,
And her hair like shadow following.

Enchantment healed his weary feet
That over hills were doomed to roam;
And forth he hastened, strong and fleet,
And grasped at moonbeams glistening.
Through woven woods in Elvenhome
She lightly fled on dancing feet,
And left him lonely still to roam
In the silent forest listening.

He heard there oft the flying sound
Of feet as light as linden-leaves,
Or music welling underground,
In hidden hollows quavering.
Now withered lay the hemlock-sheaves,
And one by one with sighing sound
Whispering fell the beechen leaves
In the wintry woodland wavering.

He sought her ever, wandering far
Where leaves of years were thickly strewn,
By light of moon and ray of star
In frosty heavens shivering.
Her mantle glinted in the moon,
As on a hill-top high and far
She danced, and at her feet was strewn
A mist of silver quivering.

When winter passed, she came again
And her song released the sudden spring,
Like rising lark, and falling rain,
And melting water bubbling.
He saw the elven-flowers spring
About her feet, and healed again
He longed by her to dance and sing
Upon the grass untroubling.

Again she fled, but swift hr came.
Tinuviel! Tinuviel!
He called her by her elvish name;
And there she halted listening.
One moment stood she, and a spell
His voice laid on her: Beren came,
And doom fell on Tinuviel
That in his arms lay glistening.

As Beren looked into her eyes
Within the shadows of her hair,
The trembling starlight of the skies
He saw the mirrored shimmering.
Tinuviel the elven-fair
Immortal maiden elven-wise,
About him cast her shadowy hair
And arms like silver glimmering.

Long was the way that fate them bore,
O’er stony mountains cold and gray,
Through halls of iron and darkling door,
And woods of nightshade morrowless.
The Sundering Seas between them lay,
And yet at last they met once more,
And long ago they passed away
In the forest singing sorrowless.

***
Толкин читает Песню о Берене и Лутиэн

***
The Tolkien Ensemble — Song of Beren and Luthien

***
Karliene — Beren and Lúthien:

______________________________________________

Перевод — Андрей Кистяковский
(к переводу Владимира Муравьёва) (1982)

Над росной свежестью полей.
В прохладе вешней луговой,
Болиголов, высок и прян.
Цветением хмельным струится,
А Лучиэнь в тиши ночной,
Светла, как утренний туман,
Под звуки лютни золотой
В чудесном танце серебрится.

И вот однажды с Мглистых гор
В белесых шапках ледников
Усталый путник бросил взор
На лес, светившийся искристо
Под сонной сенью облаков,
И сквозь прозрачный их узор
Над пенным кружевом ручьев
Ему привиделась зарница

В волшебном облике земном.
Тот путник Берен был; ему
Почудилось, что в золотом
Лесу ночном должна открыться
Тропинка к счастью; в полутьму.
За чуть мерцающим лучом,
Светло пронзавшим кутерьму
Теней, где явь и сон дробится,

Он устремился, будто вдруг
Забыв о грузе тяжких лиг
Далекого пути на юг.
Но Лучиэнь легко, как птица,
Как луч, исчезла в тот же миг,
А перед ним — лишь темный луг,
Болиголов, да лунный лик,
Да леса зыбкая граница…

С тех пор весеннею порой.
Когда цветет болиголов —
Могучий, пряный и хмельной,—
Он часто видел, как рябится
Туман над чашами цветов
В прозрачном танце, но зимой
Не находил ее следов —
Лишь туч тяжелых вереницы

Тянулись над Ворожеей.
Но вскоре песня Лучиэнь
Затрепетала над землей
И пробудила, словно птица,
Весенний животворный день,
И по утрам, перед зарей,
Стирающей ночную тень,
Поляны стали золотиться

Под светоносною листвой.
И он вскричал: — Тинувиэль! —
Хотя нигде ее самой
Не видел в тишине росистой,—
И звонким эхом: — Соловей! —
Откликнулся весь край немой,
Озвучив тишину полей
Чудесным именем эльфийским.

И замерла Тинувиэль,
Прервав свой танец и напев,
Звеневший, словно птичья трель
Иль по весне ручей речистый:
Ведь имена бессмертных дев,
Как и названья их земель
Заморских, как немой распев
Потусторонних волн пречистых,

Несущих смертных в мир иной,—
Бее это тайны; и она
Решила, что самой судьбой,
Весенним эхом серебристым
В дар Берену принесена,
Что, даже жертвуя собой —
Ей смерть со смертным суждена,—
Посмертно счастье воскресит с ним.

***
Сергей Курий — Берен и Лучиэнь
(из альбома «Побег в Средиземье»), 1994

______________________________________________

Перевод — Игорь Гриншпун
(к переводу Натальи Григорьевой и Владимира Грушецкого 1991 г.)

Был зелен плющ, и вился хмель,
Лилась листвы полночной тень,
Кружила звездная метель
В тиши полян, в плетенье трав.
Там танцевала Лучиэнь;
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную сень
Безмолвно дремлющих дубрав.

Шел Берен от холодных гор,
Исполнен скорби, одинок;
Он устремлял печальный взор
Во тьму, ища угасший день.
Его укрыл лесной чертог,
И вспыхнул золотой узор
Цветов, пронзающих поток
Волос летящих Лучиэнь.

Он поспешил на этот свет.
Плывущий меж густой листвы;
Он звал — но слышался в ответ
Лишь шорох в бездне тишины,
И на соцветиях травы
Дрожал под ветром светлый след
На бликах темней синевы,
В лучах бледнеющей луны.

При свете утренней звезды
Он снова шел — и снова звал…
В ответ лишь шорох темноты,
Ручьев подземных смех и плач.
Но хмель поник, и терн увял,
Безмолвно умерли цветы,
И землю медленно объял
Сухой листвы шуршащий плащ.

Шел Берен через мертвый лес,
В тоске бродил среди холмов.
Его манил полет небес
И дальний отблеск зимних гроз…
В случайном танце облаков
Он видел облик, что исчез,
В извивах пляшущих ветров
Он видел шелк ее волос.

Она предстала перед ним
В наряде солнечных огней,
Под небом нежно-голубым,
В цветах оттаявшей земли;
Так пробуждается ручей,
Дотоле холодом томим,
Так льется чище и нежней
Мотив, что птицы принесли.

Она пришла — и в тот же миг
Исчезла вновь… Но он воззвал:
— Тинувиэль! — И скорбный клик
Звучал в лесах и облаках…
И светлый рок на землю пал,
И светлый рок ее настиг,
И неясный свет ее мерцал,
Дрожа, у Берена в руках.

Он заглянул в ее глаза —
В ниx отражался путь светил,
В них билась вешняя гроза…
И в этот час, и в этот день
Несла рожденье новых сил
Ее бессмертная краса,
Свершилось то, что рок сулил
Для Берена и Лучиэнь.

В глуши лесов, где гаснет взор,
В холодном царстве серых скал,
В извивах черных рудных нор
Их стерегли моря разлук…
Но миг свиданья вновь настал,
Как рок сулил; и с эmux пор
На том пути, что их призвал,
Они не разнимали рук.

Хелависа — Баллада о Берене и Лютиэн

______________________________________________

Перевод — Валерия Маторина (В.А.М.) (1990)

Зеленые листья и стрелы трав,
Высокий болиголов…
Звездное время—час забав
Эльфов гор и лесов.
Там Тинувьель ведет хоровод
(Слышишь — флейта запела близко?).
На волосах ее — отблеск звезд,
И в платье — звездные искры.

Иззябший Берен спустился с гор —
Под ногами шуршали листья,
Он дошел до синих эльфийских озер,
Удивленный, остановился.
Он пришел из зимы — здесь царила весна.
В хороводе увидел деву.
Танцевала она, и волос волна
За плащом ее в танце летела.

Всю усталость сняла колдовская ночь,
Он рванулся вперед оленем —
Ветви спутались, эльфы умчались прочь.
Лунный луч заплясал над тенью.
Деву светлую в чащу унес хоровод,
И музыки смолк зов.
Верен один бесцельно бредет
Среди молчащих лесов…

И с этих пор в лесах Нельдорет
Покоя он не находит.
Не может забыть волшебный свет
И девушек в хороводе.
То блеск ему чудится вдали,
То слышится шорох шагов,
То песня доносится из-под земли,
Где вянет болиголов…

Из лесов не ушел он, а долго искал
В звездном свете и в блеске светил…
Но кого — не знал, почему — не знал,
И поэтому не находил.
А однажды, когда из глухих чащ
Ветер снег выметал в апрель,
Показалось ему, что он видит плащ
Танцующей Тинувьель.

Прошла зима, и Тинувьель
Песней будит леса.
В ней Эсгальдуны журчащая трель
И птичьи голоса.
Услышал песню ее человек,
Сорвал цветок Эланор —
И узнал, что бессмертную любит навек
Рыцарь суровых гор.

Он убегающую догнал
По зову судьбы своей,
Эльфийское имя ее назвал,
Что значило «соловей».
Из самого сердца вырвался крик:
«Я у леса тебя отниму!!»
И словно открылся любви родник —
Вернулась, припала к нему.

Поймала в сеть золотых кудрей, —
В кольцо серебристых рук,
И смотрел он в бездонную глубь очей,
Словно в звезды встреч и разлук.
Им далекий путь указала судьба,
И прошли они этот путь
Через долы и горы, леса и хлеба,
По пещерам, где мрак и жуть.

Их разделяли просторы морей,
Разлучала холодная мгла,—
Ибо смертному дочь эльфийских царей
Свою красоту отдала.
Они встретились после разлук и бед,
Умерев и воскреснув вместе,
И ушли в вечный свет из лесов Нельдорет
Под листвы беспечальную песню…

 

______________________________________________

Перевод — Сергей Степанов, Мария Каменкович (1995)

Был долог лист и зелен луг,
Высок болиголов,
И звездный пробивался луч
Сквозь лиственный покров;
И тень, и свет, и сушь, и прель,
И музыка в тиши —
Так танцевала Тинувиэль,
Как луч в лесной глуши.

А Берен шел с полночных гор
И заплутал, устав,
И рек услышал разговор,
Когда кончался день.
Раздвинул он заслоны трав —
И видит золотой узор,
И видит блещущий рукав
И кос ночную тень.

От злой истомы исцелен,
Забыв свой прежний путь,
Спешит ее коснуться он,
Но ловит лунный свет:
Лес Тинувиэли — словно дом,
Скользнет, порхнет — и не вернуть.
И камень лег ему на грудь,
И лес молчит вослед.

Но поступь слышится, легка,
И мнится шум шагов,
И, словно под землей река,
Поет сокрытый звук,
Пусть сник, увял болиголов,
И осень коротка,
И листья устилают ров,
И блекнут лес и луг.

Все гуще лет и листьев слой.
Он бродит, как во сне,
Под небом непогоды злой,
В лучах застывших звезд.
Она — на холмах, при луне,
Сорит серебряной золой,
Танцует в стылой вышине,
Блестит плащом волос…

Когда же минула зима,
С холмов сошла Она —
Грозна, как вешние грома,
Нежна, как пенье вод.
Цветы проснулись ото сна —
И видит Берен, что сама,
Волшбой весны озарена,
К нему она идет.

«Тинувиэль!» — и дева вспять
Глядит, удивлена:
Откуда смертный мог прознать,
Как Тинувиэль зовут?
Лишь миг помедлила она, —
И тысячью незримых пут
Дала любви себя связать,
Судьбой побеждена.

И смотрит Берен в тень волос,
В сияние очес,
И видит в них мерцанье звезд
И зеркало небес.
И, краше всех земных принцесс,
Шатер своих волос
Она раскинула вкруг них —
И мир, сияя, стих.

Судьба их повлекла, строга,
За страшный горный круг,
В железные дворцы Врага,
В бессолнечную муть.
Катили вал Моря Разлук, —
Но там, у неземных излук,
Где не метет пурга,
Дано им было мрак стряхнуть
И с песнею пуститься в путь,
Не разнимая рук.

Примечания переводчиков:

Принцип поэтики этого стихотворения – «эхо» (анн–теннат переводится с синд. как «длинное эхо»). В оригинале рифмовка авас/вавс , причем четвертая и восьмая строки дают женские трехсложные рифмы (типа «вьющийся – струящийся»). Эти рифмы разрывают «гладкость» стиха и придают ему эффект архаичности (см. тот же прием в «Песне об Эарендиле», гл. 1 ч. 2 этой книги). Слово, задающее рифму в первой половине каждой строфы, обязательно хотя бы один раз повторяется во второй ее половине, откуда и эффект «эха». Но в последней строфе это правило внезапно нарушается, что, по предположению Шиппи, символизирует освобождение Лутиэн из пут этого мира (т. е. бесконечная цепочка «эха» не находит на своем пути «стены», и звук вырывается на свободу. Возможно, именно в этом приеме и кроется смысл эльфийского способа стихосложения анн–теннат ). Кстати говоря, древнеангл. поэзия, на которую Толкин ориентировался, была весьма сложной по форме (см. прим. к «Песне об Эарендиле»).

В Сильм. (с. 194–224) история Берена и Лутиэн изложена полностью. Берен происходит из племени Аданов (Эдаин ) <<Об Эдаин(ах) (людях) см. прим. к Приложению А, I, гл. 1.>>; он – сын героя Барахира, князь Первого Дома Аданов. Жил в 435–509 гг. ПЭ. Прославился в Войнах Белерианда (см. прим. к Приложению Б). После разорения сосновых лесов Дортониона, где жил Первый Дом Аданов, Берен вместе с маленькой группкой людей, возглавляемых его отцом Барахиром, долгое время скрывался в лесах, сражаясь с заполонившим эту землю злом, но в конце концов остался один (все остальные погибли) и через четыре года ушел из родных мест, так как власть Саурона над ними сделала их поистине страшными. Он пересек горы и оказался в эльфийской стране – Дориате, где повстречал танцевавшую в лунном свете Лутиэн – дочь короля Дориата, Тингола. Берен полюбил ее, и следующей весной она ответила ему взаимностью. Однако отец ее, Тингол, был возмущен дерзостью смертного, пожелавшего взять в жены эльфийскую принцессу, и потребовал у него в качестве свадебного выкупа Сильмарил из Железной Короны Моргота (см. прим. к этой книге гл. 1 ч. 2, Сильмарил ). Моргот похитил Сильмарилы (см. там же) из Валинора, и вот уже несколько столетий эльфы вели войны с Морготом, пытаясь отбить камни обратно, но безуспешно. Однако Берен все же отправился, найдя себе попутчиков, за Сильмарилом. Храбрецы были захвачены в плен слугой Моргота – Сауроном. Спутники Берена погибли, однако Лутиэн и верный ей пес Хьюан пришли ему на выручку. Сыновья Феанора (см. о Феаноре прим. к гл. 11 ч. 3 кн. 2, а также прим. к этой книге гл. 1 ч. 2, Сильмарил ) Куруфин и Кэлегорм, связанные страшной клятвой возвратить Сильмарилы дому Феанора и препятствовать всякому, кто захочет взять Сильмарил себе, пытались помешать им; однако Лутиэн и Берен добрались до Ангбанда, крепости Моргота. Волшебное пение Лутиэн заворожило стражей Ангбанда и самого Моргота, и Сильмарил удалось вынуть из Железной Короны. Однако пес Моргота, Кархарот, нагнал похитителей и отгрыз у Берена руку с Сильмарилом. Берен и Лутиэн вернулись в Дориат, где Тингол сменил гнев на милость. Но Берен на том не успокоился: он отправился в погоню за Кархаротом, убил его и вызволил Сильмарил, но скончался от ран, а Лутиэн добровольно последовала за ним. Но дух ее, попав в чертоги Мандоса, где пребывали умершие эльфы, волшебной песней склонил к жалости самого Мандоса (чего доселе не случалось), и Лутиэн позволено было вернуться в Средьземелье; ожил, по воле Единого, и Берен. Они прожили еще несколько лет в одиночестве на острове Тол Гален с сыном Диором, который унаследовал Сильмарил после того, как Берен отбил его у гномов Ногрода, убивших Тингола.

______________________________________________

Перевод — Алина Немирова (2002)

Шуршит весенняя листва,
Зелена и влажна от росы трава,
В лесах эльфийских земель цветет
Дурманный болиголов.
Запела невидимая свирель,
На лесной прогалине Тинувиэль
Танцует в серебряном свете звезд
Среди золотых цветов.
И отступает ночная мгла
При звуке ее шагов.

Берен-скиталец спустился с гор —
Усталые руки, сумрачный взор.
В лесах Дориата ища приют,
Он шел, не зная путей,
И вдруг сквозь болиголова листву
Увидел, будто сон наяву,
Танец среди золотых цветов
И зыбких лунных теней:
Звездные искры на рукавах
И косы ночи темней.

Чары изгнали усталость и боль,
И странник, не знавший покоя дотоль,
Устремился сквозь чащу туда, где она
Танцевала в лунных лучах,
То являясь, то исчезая опять,
Но как ни старался ее нагнать,
Танцуя, растаяла дева в ночи,
А сумрачный лес молчал,
И вновь, печален и одинок,
Берен в чаще блуждал.

И часто слыхал он среди лесов
Шорох легких, как липовый лист, шагов
Или песню свирели — невидимый ключ,
Бьющий из-под земли.
Потом отцвел болиголов
В долинах и на вершинах холмов,
И северный ветер дунул с гор,
Высящихся вдали,
И листья буков, вздыхая, шепча,
На стылую землю легли.

Зима прошла, зазвенела капель,
И вновь вернулась Тинувиэль,
И песня ее пробудила весну
От дремы ледяной,
Как жаворонок, взлетающий ввысь,
Как дождь, пролившийся на лист,
И видел Берен: распускались цветы
Под легкой ее ногой.
Как сладостно было б кружить вместе с ней
По зелени свежей лесной!

Она убегает лани быстрей,
Он, быстроногий, мчится за ней
И, окрыленный надеждой вновь,
Он больше молчать не мог.
Берен воскликнул: Тинувиэль!
И так, на границе отчих земель,
Голоса чары сковали ее,
И девы свершился рок.
В объятья скитальца слетела она,
Как чудный лесной цветок…

 

______________________________________________

Перевод — В. Воседой (псевдоним Владимира Тихомирова)
(к переводу Виталия Волковского 2000 г.):

Был зелен лес и зелен лог,
Где лунный зонтик в полумгле
Расцвел — то был дурман-цветок, —
И ночь сияла ясная;
Там танцевала на земле
Тинувиэль, трубя в рожок,
Звездой сверкая в лунной мгле,
Бессмертная, прекрасная.

А Берен шел издалека,
Он был в горах, где сквозь леса
Течет эльфийская река
Широкая и быстрая;
И вот он видит: чудеса!
Звезда в листве! и так близка!
И на плаще ее роса,
как звезды, серебристая.

Усталость прочь, унынье прочь!
Звезда сияет для него!
И вот пустился он сквозь ночь
К мерцающему пологу;
Она ж, спасаясь от него,
Танцуя, ускользнула прочь,
Опять оставив одного
Бродить по лесу и по лугу.

То слышит он ее рожок,
То в кроне липы видит свет,
То шепоток, то шорох ног,
Где ходы потаенные;
Но лес стал сед и луг стал сед,
Вздохнув, увял дурман-цветок,
Рожок умолк и сгинул свет,
И дни пришли студеные.

Бродил в лугах он и в лесах,
Шурша листвой минувших лет,
Пока сияла в небесах
Меж звезд луна морозная;
Тинувиэли нет как нет,
И лишь порою в небесах
Мелькал то след, то тень, то свет,
Или фигурка звездная.

Зима прошла, пришла весна,
Звенят ручьи, и снова тут
Поет и кружится она —
Едва земли касается;
У ног ее цветы цветут,
И в свой рожок трубит она,
И Берен снова тут как тут:
Пойдем со мной, красавица!

Она — бежать, и он за ней:
Тинувиэль! Тинувиэль! —
Так по-эльфийски «соловей»
Звучит — как трель рассветная;
И слышать это имя-трель
Столь странно сладко было ей,
Что вдруг сдалась Тинувиэль,
И стала дева смертная.

Ей Берен заглянул в глаза
И увидал, в тени ресниц
Горит небесная слеза
То звездная, то лунная,
Эльфийский смех — как блеск зарниц,
Бессмертья мудрость — как слеза,
Тинувиэль из всех юниц
Древнейшая и юная.

Нелегкий путь они прошли
Вдвоем из края в край земли,
Огонь, железо, медь прошли,
Прошли края бессветные;
Моря меж ними пролегли,
Но снова встретились вдали,
И умерли, и в прах легли —
Счастливые, бессмертные.

______________________________________________

Перевод — Александр Грузберг (2000)

Листья были длинны, трава зелена,
Зонтики болиголова высоки и прекрасны,
А на поляне был виден свет,
Свет звезд, мерцающий в тени.
Там танцевала Тинувиель
Под музыку невидимой свирели,
И в волосах ее блестел свет звезд,
А одежда ее сверкала.

Туда пришел с холодных гор Берен
И, заблудившись, блуждал среди листвы,
И там, где течет река эльфов,
Бродил он одиноко и печально.
Он взглянул меж листьев болиголова
И дивясь увидел золотые цветы
На ее платье и рукавах,
И ее волосы, падающие, как тень.

Очарование укрепило его усталые ноги,
Которым суждено было скитаться по холмам,
И он заторопился вперед, сильный и быстрый,
И ухватил сияющий лунный луч.
Через дремучие леса земли эльфов
Она легко летела танцующей походкой,
Оставив его одиноко блуждать
В молчании слушающего леса.

Он часто слышал летящие шаги
Ног, легких, как листья липы,
Звуки музыки, летящей из-под земли,
Дрожащей в скрытых убежищах.
Теперь увядший лежит болиголов,
И один за другим со вздохом
Падают наземь буковые листы,
Дрожа в зимнем воздухе.

Он увидал ее вновь, блуждающую далеко,
Где щедро брызжет молодая листва,
При свете луны и звезд
Сверкала она в морозном небе.
Платье ее блестело в лунном свете,
И на далеких и высоких вершинах холмов
Она танцевала, и ноги ее
Разбрасывали дрожащий серебряный туман.

Когда пришла зима, она явилась вновь,
И песни ее освободили весну,
Которая зазвенела взлетающим жаворонком,
Падающим дождем и талой водой.
Он видел, как у ее ног
Расцветают цветы эльфов,
И вновь побежал за нею,
Танцующей и поющей на нетронутой траве.

И снова она убегала, но он был быстрее.
Тинувиель! Тинувиель!
Он назвал ее эльфийским именем,
И она остановилась, прислушиваясь.
Она остановилась на мгновение, но голос его
Заколдовал ее: Берен идет,
Это судьба Тинувиель,
Теперь она сверкает в его руках.

Посмотрел Берен ей в глаза,
В тень ее волос,
И увидел там отраженный и дрожащий
звездный свет неба.
Тинувиель, бессмертная дева,
Мудрая, как все эльфы,
Обвила его своими теневыми волосами
И руками, сверкающими серебром.

Долгим был путь, уготованный им судьбой,
Через каменные горы, серые и холодные,
Через железные залы и хмурящиеся двери,
Через леса, полные ночных теней и не знающие утра.
Меж ними легли Разделяющие Моря,
Но они наконец снова встретились,
И давным-давно они ушли
В сияющий мир, не знающий печалей.

______________________________________________

Перевод — Аркадий Застырец
(к переводу Александра Грузберга 2002 г.)

Лес цвел, звенел и зеленел,
Болиголов тянулся ввысь,
И над поляною висел
Свет звезд, во тьме мерцающий.
Тинувиэль плясала здесь
Под сокровенную свирель,
И звезды бережно вплелись
В покров ее блистающий.

Сюда, сойдя с холодных скал,
Явился Верен и в речной
Долине эльфов заплутал,
И брел он мрачной тучею.
Как вдруг из-за листвы густой
Тинувиэль он увидал —
Цветок на платье золотой
И тень волос летучую.

Он об усталости забыл,
Попав под это волшебство,
Помчался, прыгнул и схватил…
Лишь лунный луч сияющий.
Порхнула в лес — и ничего,
И след ее, блеснув, простыл…
Лишь тишина вокруг него
Да лес, всему внимающий.

Здесь часто слышались ему
Желанных музыка шагов
И звуки тайные, сквозь тьму
Из-под земли летящие.
Увянув, лег болиголов,
Снесло один вслед одному
Все листья с буков и дубов,
В предзимней мгле дрожащие.

Ее во сне он отыскал,
Над нею звезды расцвели,
И лунный свет кругом сиял,
В морозном небе тающий.
На кромке неба и земли
Волшебным танцем разбросал
Серебряную пыль вдали
Разбег ее порхающий.

А вскоре, новою весной,
Она вернулась, как рассвет,
Запела талою водой
И жаворонком взвившимся.
Увидел Верен юный цвет
У ног плясуньи дорогой
И вновь за ней помчался вслед
По травам возродившимся.

Теперь быстрее он бежал.
— Тинувиэль! Тинувиэль! —
Ее он по-эльфийски звал
Любовно и уверенно.
И поразил он зовом цель,
И голосом околдовал:
Судьба тебе, Тинувиэль,
Сверкать в руках у Берена.

И он сквозь тень ее волос
В глаза ей поглядел тогда
И увидал там отблеск звезд,
На небо набегающих.
Тинувиэль сказала «да»,
Потоком теневых волос
Его опутав навсегда
И кругом рук сверкающих.

Им было суждено блуждать
В горах, укрытых серым льдом,
Моря Разлук одолевать
И чащи безрассветные.
Они прошли железный дом
И все же встретились опять,
И много лет назад вдвоем
Ушли в края безбедные.

______________________________________________

 

Перевод — Ирина Забелина

Плотен полог листвы, и трава зелена,
Прекрасен болиголов,
Лесная поляна вся залита
Мерцанием трепетных звёзд.
Там танцевала Тинувиэль
Под звуки незримой свирели,
И звёздный свет её озарял,
В нём платье и кудри блестели.

Берен спустился с холодных вершин
К лесного потока струям,
И там, блуждая, бродил один
В печали по берегам.
Но вдруг среди высоких стеблей,
Мелькнул златотканый убор
И мгла летящих кудрей, и застыл
В немом изумлении он.

Очарованный пляской в лунных лучах,
Оленем он прянул вперёд,
Забыв про боль в усталых ногах,
Про роковой переход.
Но как лунный луч ускользнула она,
Затерялась в сплетеньи ветвей,
А он остался в немом лесу
Пробираться среди корней.

И шелестом убегающих ног
Манила его листва,
И музыка, словно из-под земли,
Чуть слышным эхом плыла.
И стал бурьяном болиголов,
И, тихо-тихо вздыхая,
Редел, редел буков пышный покров
В преддверьи зимы облетая.

Он искал её здесь, и искал её там,
Бродя по опавшей листве,
Но лишь месяц ему одиноко мерцал
В морозной небес синеве.
А она танцевала в сверкании звёзд
На далёкой вершине холма,
И иней летел у неё из-под ног,
Словно капельки серебра.

Но зима миновала, и с песней она
Вернулась, весну зовя.
И весна забурлила, снега растопила,
И грянула песнь соловья.
И вкруг неё распускались цветы,
И он поддался мечте
С песней в пляске её повести
По нетронутой мураве.

И снова бежала она стремглав,
Но он устремился за ней,
И по-эльфийски её он позвал:
Тинувиэль — Соловей.
И, будто чарами побеждена,
Прислушалась, остановилась она.
И Берен в объятья её заключил,
Видно, деве так рок сулил.

В глаза её Берен заглянул,
Потерялся в тени бровей,
А влажный взор её отражал
Трепет звёздных лучей.
И бессмертная дева Тинувиэль,
Что была всех эльфов красивей,
Закрыла его мглою тёмных кудрей,
Смертному руку вручила.

На долгий путь обрекла их судьба,
На путь меж холодных скал,
Сквозь железные залы их провела,
Сквозь леса, где рассвет не бывал.
И смерти воды меж ними легли,
Но разлуке настал конец,
И давным-давно они вместе ушли,
Но куда — не знает певец.

______________________________________________

Перевод — Телумендил (2003-2010):

Листья были длинны, а трава зелена,
Им небесная пела купель.
Над рекой загрустила седая луна,
Освещая теней хоровод.
Там кружилась прекрасная Тинувиэль
Под мотив из чудесного сна;
И в её волосах серебрилась метель,
А в одеждах искрился восход.

С леденеющих гор, что стоят вдалеке,
Потеряв свой намеченный путь,
Юный Берен спустился к эльфийской реке,
Где ещё человек не ходил.
У звенящей реки захотел отдохнуть,
Но заметил следы на песке.
Раздвигая листву и не смея вздохнуть,
Он за сказочным танцем следил.

Очарованный странник, забыв о пути,
Не жалея оставшихся сил,
Устремился вперёд под неслышный мотив,
Но догнать танцовщицу не смог –
Быстрый танец всё время её уносил,
Не давая поймать и найти.
На деревьях листву новый день оросил,
Только Берен стоял одинок.

С той поры он во сне слышал часто шаги,
Что нежны, как березовый лист.
И трава, не касаясь прекрасной ноги,
Колыхалась шагам в унисон.
Наступила зима, неприступен и чист
В ожидании скорой пурги
Лес прозяб в тишине. Опадал остролист,
Засыпая надежду на сон,

Где прекрасная дева блуждает вдали,
Потревожив росу на листве,
И по небу плывут облака-корабли
Словно гости неведомых стран.
Её платье сияет в ночном торжестве
На холмах незнакомой земли.
Она танцем своим в золотом волшебстве
Разгоняет дрожащий туман.

Вновь явилась она на исходе зимы,
Дивной песней встречая весну.
И десятки цветов покрывали холмы,
Где однажды ступила она.
Нежный смех, что подобен чудесному сну,
Берен слышал из утренней тьмы,
И помчался туда, где пронзив тишину,
Танцевала и пела весна.

На бегу он позвал её: «Тинувиэль!»,
И она задержалась на миг.
Его голос загадочный, словно капель,
Повторяясь, летел к небесам.
Этот сказочный голос ей в сердце проник,
Став судьбою для Тинувиэль.
И беглянку догнав, юный Берен приник
Головою к её волосам.

Заглянул человек в синеву её глаз
И волос золотящийся плёс,
В них далёкой звезды отражался алмаз,
И небес опрокинутый круг.
А бессмертная дева, не ведая слёз,
Что её захватили сейчас,
Обняла его сумрачным ветром волос
И мерцаньем серебряных рук.

Долгий путь им судьбой был начертан тогда
Через хмурую горную стать,
Через холод равнин полных стылого льда,
Через лес, занесённый быльём.
Бесконечных морей бирюзовая гладь
Разлучить их могла навсегда,
Но однажды они повстречались опять
И с тех пор были только вдвоём.

______________________________________________

Перевод — Т. Привалова (Митрилиан):

Туман окутал тихий лес.
Мерцала влажная листва.
Свет звезд, желанный дар небес
С деревьев приняла трава.
Там Тинувьель под пенье флейт,
Незримо скрывшихся в ночи,
Вела свой танец; звездный свет
Отдал ей лучшие лучи.

Спустился Берен с темных гор,
Все потеряв, бродил в тоске.
И, к жизни обратив укор,
Поднялся по лесной реке.
Вдруг на поляне, меж ветвей,
Златых цветов увидел блеск,
Полет одежд, волос, теней…
И грусть ушла в поющий лес.

Менялся мир, родившись вновь,
Вернулись силы, боль прогнав.
Его звала к себе любовь…
Но рядом с ним одна луна.
Пуста поляна, лес молчит,
Она исчезла, он один.
И только тени да лучи
Смеялись горестно над ним.

А звуки легких, быстрых ног
Рождали музыку в земле,
Но отличить никто б не смог
Шагов от шелеста волны…
А листья падали во мгле,
Свивая осени венок;
И, глядя на засохший лес,
Поднялся выше лик луны.

И далеко тропа судьбы
Его вела, за ней вослед,
И в танце вянущей листвы
Кружился ворох долгих лет.
В лучах луны и свете звезд,
На снежной высоте холмов
Виднелась тень ее волос,
И песня слышалась без слов.

Зима и ночь ушли, и вновь
Она пришла, с рассветом дня,
Как первый ливень, что весной
На землю падает, звеня.
И вновь эльфийская весна
Будила лес, танцуя с ней,
И вновь близка была она —
Полет волос, одежд, теней…

И Берен крикнул: «Тинувьель!»
И, как звезда, упало вмиг
Заклятьем имя перед ней…
Мотив свирелей сразу стих.
Мгновенье слушала она,
Узнав судьбу, узнав любовь…
И он легко ее догнал,
Как прежде, исцеленный вновь.

Дрожащий свет далеких звезд
В ее глазах зажегся вдруг,
И не удерживала слез
Улыбка счастья Тинувьель.
И серебро прекрасных рук
В тени сияющих волос
Она раскинула вокруг;
И лишь ручей в тот миг звенел.

Им долгий путь лежал теперь:
Через леса, через холмы,
Через неведомую дверь,
Через ущелья Царства Тьмы.
Их Море разлучило вновь,
Но за пределами земли
Соединила их любовь…

Давным-давно они ушли.

______________________________________________

Перевод — Хизиэль:

Там тонкий лист звенел весной,
сквозь ветки щуpилась звезда
иль, pазpезая тихий зной,
бежала чистая вода,
и ветеp пел в листве густой,
и ясен был пpекpасный день.
Сияя неземной кpасой,
там танцевала Лучиэнь.

В тиши листу шептал листок.
Там Беpен кончил долгий путь
и шел сквозь лес куда-нибудь,
печален шел и одинок.
Увидел он между ветвей,
как дивен был ее наpяд,
как светел невеселый взгляд —
и он застыл, следя за ней.

В нем снова сила pодилась,
и он из тьмы ветвей шагнул,
но лишь печально лес вздохнул,
и скpылась Лучиэнь, смеясь,
и с песней звонкой унеслась.
Он не сумел ее найти,
ловя концы печальных фpаз
один на сумpачном пути.

Он слышал только тихий звук,
как ветpа шаг в густой тpаве,
и показалось ему вдpуг,
что песня тонет в синеве…
Далеко он ее искал,
и годы сыпались листвой.
Он видел свет меж темных скал
и моpе звезд над головой.

Hо каждый ясный вечеp мог
ее он видеть вдалеке, —
стелился лунный свет у ног,
как дым по утpенней pеке.
Зима pассеялась, как дым.
И, песней Лучиэнь от сна
пpобуждена, пpишла весна,
спустившись ливнем золотым.

И ветеp пел в листве густой,
и ясен был пpекpасный день.
Сияя неземной кpасой,
там танцевала Лучиэнь.
Остались пpежними чеpты,
из нитей золотой убоp,
и за спиной ее цветы
сплетались в шелковый ковеp.

Вновь из ветвей явился он,
и легкий бег ее догнал,
и имя пpонеслось, как звон,
а звук его заклятьем стал.
Hа этот миг весь миp затих.
Он молча ей в глаза смотpел.
Едва дpожащий звездный свет
он видел отpаженьем в них.

А эхо звонкое лесов,
подслушав то, что сеpдце жгло,
тем словом ласковым — любовь —
их чувства людям наpекло.
Потом моpя меж них легли,
но долгожданной встpечи свет
их озаpил… Они ушли
тому уж много-много лет.

Hо песня их еще жива.
Она напоминает вновь
невысказанные слова
и то, пpекpасное: любовь.

______________________________________________

Перевод — О.Водопьянов

Там зелень трав была
и долгих листьев шелест,
и цвет болиголова был
высок, изящен и чудесен.
И на прогалины лесные
ложился звездный свет, когда
Тинувиэль там танцевала
под музыку невидимых свирелей.
И звезды путались
в сетях ее волос
и в одеянии мерцали.

Но Берен с хладных гор сошел
в Эльфийский заповедный край,
где Эльфов светлая река
уносит вдаль невозвратимо воды.
И там под сумрачной листвою
бродил он в одиночестве, без цели,
убитый горем и скорбящий.
И в зарослях густых болиголова
он замер в изумлении, увидев
прозрачный отблеск
золотых цветов,
ее одежды покрывавших
и осыпавшихся в траву
с распущенных волос,
за ней летящих тенью.

И сила изнуренных ног
проснулась вновь,
и он, как прежде, ловкий
к ней поспешил
сквозь заросли густые
невидимою днем тропой
из лунного серебряного света.
Но лес Обители Эльфийской
под крышей крон переплетенных
укрыл ее, как шорох ветра,
и он, как прежде, одинок
продолжил путь среди стволов
высоких, строгих и молчащих.

И часто слышался ему
звук, убегающий в леса,
звук ног, что легче листьев лип
и чище звона родника.
Но дни ушли. Болиголов
на землю стебли уложил,
и буков темная листва
с шуршанием тоскующего вздоха
слетела вниз, подвластная зиме.

И он искал ее повсюду,
все дальше уходя в леса,
где листья лет ложатся наземь
все тяжелеющим покровом
под лунным серебром и светом звезд
холодного, мерцающего неба.
И на вершинах дальних гор
в лучах луны ловил он отблеск
ее сверкающих одежд
и серебристым колыханьем
у ног струящийся туман.

Зима ушла. И вновь она
вернулась, песней возвещая
приход весны,
как жаворонок, ввысь летящий,
как падающий с неба дождь,
в смятеньи вод себя перемешавший.
И вновь
увидел он эльфийские цветы,
что из-под легких ног
тянулись жадно к небу.
И голосом от горя исцеленный,
он поспешил к танцующей легко
в непотревоженных зеленых травах.

Но вновь она,
как шелест ветра, ускользала,
но он неслышно шел за ней.
— Тинувиэль! Тинувиэль! —
позвал он, по-эльфийски окликая.
И Эльфов Дочь застыла
на мгновенье.
И звуки голоса его
ее настигли, и она,
послушная судьбе и року,
легла цветком в его ладони.

И прядь волос рукою отстраняя,
в глазах ее он встретил отраженье
трепещущего света звезд.
И было так.
И дочь Высоких Эльфов,
бессмертное и чистое созданье,
вокруг него обвила тень волос
серебряным мерцающим потоком,
ему на плечи руки возложила.

И дальше их вела судьба
сквозь горный камень,
серый и холодный,
сквозь мертвые железные пещеры,
и двери, что всегда во тьме,
и чащи черного паслёна.

И воды Разделяющих Морей
их разлучили, но однажды
пути их вновь сошлись
и вместе
ушли они, сплетая голоса
под крышей леса
в песне беспечальной.

______________________________________________

Перевод — А.В.Щуров

Был зелен дол, был чист туман,
Листва и травы – в звёздной мгле,
Болиголов – высок, бел, пьян –
Среди полян мерцающих…
Под песнь свирели в полумгле
Тинувиэль танцует там,
Звездой сияя на земле,
Под светом звёзд сверкающих.

От горя измождён и сед,
С оледенелых гор сойдя,
Брёл Берен в чащах, где свой свет
Струит река эльфийская.
И вдруг меж трав, во мгле блестя,
Сверкнул небесный ясный свет,
А в нём, – танцуя и скользя, –
То блик, то тень, то искорка.

От горных троп, под сень ветвей,
Забыв усталость, мчится он –
Могуч и быстр – вослед за ней,
Но ловит блики лунные.
На миг сверкнув, ведь лес ей – дом,
Исчезла дева меж ветвей,
И Берен – вслед, но погружён
Лес в тишь да сны бесшумные.

Лист липы чуть прошелестит
Безмолвным шорохом шагов,
Иль отзвук родников летит
Из глубей тихим говором –
И Берен вслед, но шелестит –
Сух, вял и сир – болиголов,
Вздыхая, с бука лист летит,
И стынет лес от холода.

Он шёл по высохшей листве
Бессчётных лет в ковре снегов,
Ища виденье в лунной мгле,
Где стыни трепетание,
Как будто там – болиголов,
А дева на холмах во мгле, –
Танцуя в серебре снегов, –
Морозных звёзд мерцание.

Она пришла – и песнь слышна:
В ней – звон дождя, в ней – птичья трель.
Вокруг – цветы и с ней – весна
В сиянии трепещущем.
Звучит опять свирели трель,
И в танце кружится она,
И Берен ловит эту трель,
Идя за светом блещущим.

Она – в леса, но он воззвал:
– Тинувиэль! Тинувиэль! –
И отзвук имени упал
Пред ней волшбой заветною.
Умолкла в этот миг свирель,
И светлый рок на деву пал.
Помедлила Тинувиэль –
И Берен обнял свет её.

И смотрит Берен ей в глаза:
В них – звёздный блеск, в них – дивный свет,
А дева – вечна и близка –
Небесных звёзд мерцание,
В тени кудрей сияет свет –
Блестят волшбой весны глаза.
Она юна, но древен свет –
Её красы сияние.

Сквозь сирых гор слепую мглу,
Под страшный каменный оскал,
В твердынь железных хлад и тьму
Путём судьбы прошли они.
Морской простор меж ними пал,
Но в беспечалье и весну,
Когда свиданья миг настал,
Под песнь листвы ушли они.

______________________________________________

Перевод — Анарвен

Там листья шелестели и трава зеленела,
Болиголов высок благоухал.
И в темном лесу та поляна светлела
Светом звезд, что в тени сиял.
Тинувиэль здесь танцевала
Под флейты незримой напев.
Звезда в волосах ее сияла,
И в одеянии сверкал звездный блеск.

Туда Берен с гор холодных спустился,
Под кронами древ он скитался один,
И там, где эльфийский поток струился,
Одинок и печален он бродил.
Но меж болиголова ветвями
Увидел он золотые цветы
На плаще, в котором она танцевала,
В волос своих легкой тени.

И чарами от усталости он исцелен,
Тот, кто был обречен по горам скитаться,
И поспешил, вновь быстр и силен,
Туда, где кружилась она в танце.
В чародейных лесах Дориата
Легко танцевала она,
И его одного там оставила
В чутко-безмолвных лесах.

И слышал он вдали звенящий тот звук,
И видел танец ее на холме,
И слышал музыку, что играла вокруг
В тихих долинах при луне.
Отцвел болиголов в лесах,
И падали со вздохом листья
На землю – ибо пришла зима,
И умолк до весны лес зимний.

Искал он ее, скитаясь вдали,
Где палой листвою слежались года,
При свете луны и в сиянии звезд
На морозных голубых небесах.
Ее плащ серебрился при бледной луне,
Когда танцевала она
На далеком высоком холме,
Словно отблеск серебра.

Зима прошла, и вернулась она,
И от песни ее пробудилась весна,
Словно жаворонок иль внезапный дождь,
Или в ручье бурлящая вода.
И видел он цветы эльфийской весны,
У ног ее они расцветали.
И танцем ее средь зеленой травы
Жизнь силы его обретали.

И снова бежала она, но быстрее был он.
Тинувиэль! Тинувиэль! –
Звал он ее одним из эльфийских имен,
И слушала она, замерев.
Только миг стояла она, и зачаровал
Ее голос его: Берен пришел,
И судьба настигла Тинувиэль,
Что сияла в его руках.

И Берен взглянул ей в глаза,
Сиявшие под тенью волос,
Мерцающий свет – как в небе звезда –
Сиял в них для него.
Тинувиэль, что эльфийски-прекрасна,
Бессмертная дева, эльфийски мудра,
Откинула волосы, и в порыве страсти
Вкруг него руки свои обвила.

Долог был путь, что рок им отмерил
По серым и холодным горам,
По залам железным и сквозь тяжелые двери,
И по рассвета не ждущим лесам.
Моря Разлуки меж ними легли,
И все же встретились они еще раз.
И уже давно они отсюда ушли
С песней беспечальной в лесах.

 

______________________________________________

Перевод — М.Нижегородов

Длинные листья, зелень травы
Бледность соцветий болиголова
Тенью деревьев укрытый свет звезд
Облаком легким скользит по поляне.
Это Тинавиэл в танце кружит
Плавно, под звуки неслышной свирели
Волны волос — звезд блестят переливы
В них — и в эльфийском сиянии глаз.

Горной тропой странник Берен спустился
В эти леса, где сейчас — океан,
Мимо деревьев, реки, полнолунья,
Молча вперед по печальному лесу.
Пристальным взором сквозь длинные листья
Он разглядел золотые цветы
На рукавах ее странной одежды
И — следом тень ее темных волос
Словно бы не было снежных теснин
Льдистых ветров на пути через горы.

Он устремился за таяньем искр
Дальше, за ней, вглубь зеленого леса
Но в легком танце исчезла вдали
Дивная дева — и долго бродил он
Между деревьев, и листья шептались,
Слушая ищущих шорох шагов
Он замирал — и, казалось, был звук:
Ритм ветерков? Ее легкая поступь?
Или журчанье прозрачных потоков
Трелью разбуженной в тайных лощинах?

Листья поблекли один за одним
Липы и буки, застывшие кроны,
Высохли болиголова соцветья
Там, на поляне. Седая земля
Берена ступней хранит отпечатки.
Листья, слежавшиеся как века
В странствиях, поисках чуда, виденья,
В звездах, в холодных пустых небесах…

Блеском одежд под струящимся светом
Бледной луны, далеко, на холме
Страннику дева привиделась снова
В танце, серебряно стелящем мглу.
Так вместе с нею вернулась весна
Освобожденная песней-свирелью
Птицей, стрелою взмывающей в небо,
Теплым дождем на звенящие земли.

Где она шла, вырастали цветы,
Он научился прозрачному танцу
Рядом, единым и слитным движеньем
Следом за ней, не сминая травы.
Как и в тот раз, она в танце исчезла
Среди деревьев, но Берен позвал:
«Стой, стой, Тинавиэл!» Замерла дева,
Имя услышав свое от него.

Он дал ей имя и связаны вместе
Так оказались и он, и она —
Смертный с бессмертной единой дорогой
Будут идти, не разъяв больше рук.
Он увидал вечных звезд отраженье
В влажно дрожащих эльфийских зрачках
Вихрем взметнулись потоки волос
Берена в теплых объятьях укрыв.

Слишком бессмертна, прекрасна, мудра?
Им все равно, они здесь, они рядом
Пойманы вместе мерцанием ночи
В тонких цветков хрупко ждущие руки
Долго вела их слепая судьба
Сквозь каменистые мертвые горы
Залы железные, черные двери
Чащи, гнетущие гибельной злобой
Их разлучили моря за Чертою
Но наконец они встретились снова
Чтобы уйти и навеки вернуться
В лес у реки, где друг друга нашли.

______________________________________________

Перевод — Anduriel

Листья длинны, трава зелена,
Вьюнки высоки и прекрасны,
И радостью света, быть может, полна
Звезда, сияющая не напрасно.
Тинувиэль [1] танцует в тех лесах
Под музыку невидимой трубы,
И свет от звёзд играет в волосах,
И платье серебрится от луны.

Берен пришёл лето спустя,
И в поисках чуда забрёл он в «Приют» [2],
Там, где течёт эльфов река,
Ходил он один безумно грустя.
Всмотрелся в заросли густые:
Увидел платья, рукава,
На них цветы всё золотые,
Но скрыта в темноте глава.

Усталость вмиг ушла из ног,
Бродивших столь долгий срок.
Вернулись сила, мощь и прыть,
Чтоб Дочку Сумерек схватить.
Под сенью деревьев в «Последнем Приюте»,
Танцуя, легко ускользнула она,
И спутником верным, хотя и безмолвным
Стала ему тишина.

Он слышал: звук удалявшихся ног,
Лёгких, как липовый листок,
Музыку, льющуюся из-под земли,
Чтоб Смертные слышать её не могли.
Лежат увядшие цветы,
И ветер между древ гуляет,
И буков тонкие листы
На мягкий снег всё опадают…

Комментарии:

1. «Дочь Сумерек» или «Ночной Соловей» — так переводится имя Тинувиэль с синдарина.

2. На русский слово «Elvenhome» было переведено как «Приют» или «Последний приют», и в «Сильмариллионе», и во «Властелине колец» звучит звучит именно так.

______________________________________________

Украинский перевод — Олена Фешовець (2005)

Трава зелена, довгий лист,
Болиголова дикий цвіт,
І на галявині зійшлись
Вогні зірок у темряві,
Тінувіель посеред віт
Там танцювала, як колись:
Вінок із зір на голові,
І блиск вбрання бентежливий…
З холодних гір прийшов туди
Блукалець Берен і сумний
Побрів вздовж тихої води –
Вздовж хвиль ріки ельфійської.
Та раптом, вражений, спинивсь:
Крізь лист побачив молодий
Тінувіель в зірках. Вони
Спадали з пліч і вій її.
Злетіла раптом втома з ніг,
Чий фатум – мандри без кінця;
І він пішов, тоді – побіг,
Впіймавши промінь місячний.
Вона ж пливла від деревця
До деревця, легка, як сніг,
І вже розтанула уся,
А він лишивсь пригнічений.
Він часто чув летючий звук
Тих кроків, наче шелест лип,
Як музику підземних лук,
Коли блукав низинами.
Болиголов зів’яв. Лиш скрип
Беріз лунав, коли з їх рук
Спадав по листу лист. Захрип
Зимовий ліс посинілий.
А він шукав її щодня,
Ворушачи листки й літа,
При місяця і зір вогнях
У небесах морозяних.
Часами бачив: золота,
Перепливала навмання
Вершинами гірськими, й там
Сріблилась в танці росяно.
Зима минула, і вона
Вернулась. Від її пісень
Прокинулась нараз весна,
А з нею дощ і жайвори.
І знов настав ельфійський день,
І квітів музика ясна.
Він зцілився й хотів лишень
Йти з нею в танець край гори.
Втекти хотіла, але він:
«Тінувіель! Тінувіель!» –
Покликав, мов ельфійський дзвін, –
І стала, прислухаючись.
Стояла мовчки біля скель,
Ловила звуку відгомін;
Він підійшов: «Тінувіель!..» –
Лише тремтіла, сяючи.
Їй в очі Берен зазирнув,
Пробравшись крізь волосся тінь,
Побачив неба глибину,
В очах тих віддзеркалену.
Тінувіель, ельфійська синь,
Безсмертна діва, в мить одну
Збагнула долі височінь
Покірно й опечалено.
Важка судилася їм путь:
Пройшли камінний холод гір,
Лісів імлистих каламуть
З палатами залізними.
Моря Розлучні з давніх пір
Між: ними пролягли, та тут
Зустрілись знов, здолавши вир,
І відійшли невпізнані.

.

______________________________________________

Белорусский перевод Д. Могилевцева, К. Курченковой (2008)

Па-над зялёнаю травой
Балігалоў квітнеў духмяны.
Сьвятлом празрыстым над вадой,
Срабрыстым ветрам над ракой
Пад сьпеў дуды зачараваны
Цінувіель па-над расой
Лясной таемнае паляны
Часінай танчыла начной.

Туды спусьціўся Бэрэн з гор –
Да гушчару зьдзічэлых дрэў,
Да плыні патаемных чар
Прывёў яго падманны змрок.
Ды праз галінаў шчыльны ўзор
Пачуў ён той чароўны сьпеў,
Увасабленьнем дзіўных мар.
Сьвятло пабачыў ён здалёк.

Самота, боль, ліхі праклён
Сьмяротных жахаў і шляхоў
Тады забыліся, і ён
Насустрач крочыў – і сустрэў
Адзіны поўні прамянёў
Падманны рух, а зорны цень
Імгненьнем лёгкім зьмільгацеў
I зьнік. I змоўк чароўны сьпеў.

Яшчэ самотнейшым блукаў
Тады паміж маўклівых дрэў,
I зноўку чуў, і пазнаваў
Той сьмех, і звон, і лёгкіх ног
Палётны погук, дзіўны сьпеў –
Недасягальны. I падзьмуў
Халодны вецер між лістоў.
I зімні змрок на сэрца лёг.

Бы ссохлы цень, балігалоў
Застыў над жухлаю травой.
Па зьмерзлым саване лістоў
Гадоў апалых крочыў ён,
У бляску зорных тых палёў,
У промнях поўні мроіў зноў
Пабачыць танец лёгкі той,
Пачуць той сьмех і срэбны звон.

Яна вярнулася зь вясной.
З чароўным сьпевам новы дзень
Па-над краінаю лясной
Паўстаў і абудзіў вясну –
Крыніцаў плынь і кропляў звонь.
А Бэрэн бы вады жывой,
На боль забыўшыся і цень,
Яе пабачыўшы, глынуў.

I раптам радасная трэль
Па-над чароўнаю ракой
Адкрыла ймя: «Цінувіель!»
«Мой салавей!» – яе назваў
Ён эльфскім імем. Варажбой
Магутнай для Цінувіель,
Прысудам лёсу і журбой
Ягоны голас прагучаў.

Зірнуў у вочы Бэрэн ёй,
І ясны бляск спрадвечных зор
Над чыстай веснавой вадой
У іх пабачыў, і тады
Сьмяротных год нямы дакор
Забыў і зь вечна маладой
Князёўнаю лясоў і гор
Пакляўся разам быць заўжды.

Ім шмат шляхоў прызначыў лёс
Праз полымя ды льдзяны жах,
Сталь ворагаў і злы мароз,
Ды браму чорную у ноч.
I сьмерць не разлучыла іх,
Вярнула на сьмяротны час
Сьпяваць, і жыць сярод жывых,
I назаўжды аднесьці прэч.