Что такое вдохновенье и стоит ли его ждать? — Как не стать «чукчей-писателем»? — Что иметь под рукой? — Черновики и чистовики. — Править? Сократить? Отложить? Бросить? — Творческое «похмелье». — К кому обращаться за помощью?
Автор статьи: Сергей Курий
«Прочь отгони расчет порочный,
Не надо платы никакой,
Ни той, посмертной, ни построчной,
А только б сладить со строкой,
А только б некий луч словесный
Узреть, незримый никому,
Извлечь его из тьмы безвестной
И удивиться самому.
И вздрогнуть, веря и не веря,
Внезапной радости своей,
Боясь находки, как потери,
Что с каждым разом все больней».
(А. Твардовский)
«Я скажу это начерно, шепотом,
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра.
И под временным небом чистилища
Забываем мы часто о том,
Что счастливое небохранилище —
Раздвижной и прижизненный дом».
(О. Мандельштам)
***
Явление вдохновения настолько хорошо знакомо творческим людям, что зачастую они и не ломают голову над тем, что это такое. При этом нередко бывает, что за вдохновение принимают всего лишь легкое чувство возбуждения. Грубо говоря, зачесались у человека руки, и начинает он складывать слова в строчки. В результате стихотворчество превращается в некую увлекательную забаву и не более того. Захотел сделать комплимент даме — раз! — и накропал стишок. Прочитал о какой-то трагедии в газете — проникся — сел — раз! — еще один стишок. Посмотрел на заседание депутатов в Думе — возмутился — зарифмовал — нате вам третье стихотворенье (а то еще и целая поэма). Так постепенно и привыкаешь воспринимать любой легкий «зуд», как повод перевести его в поэзию.
В. Высоцкий:
«Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, —
Во мне заряд нетворческого зла:
Меня сегодня Муза посетила, —
Немного посидела и ушла!..»
Но бывает и иначе, когда под каким либо впечатлением (а иногда и без видимых причин) на тебя нисходит какая-то всепоглощающая волна или начинает распирать изнутри неведомая сила. Этот поток захватывает и поглощает твои мысли и чувства без остатка. Тут-то и происходит чудо — слова и строчки, как бы начинают появляться и складываться сами по себе. Все обыденные заботы отступают прочь перед этим потоком, а окружающий мир преображается — становиться исполненным великого значения и скрытых смыслов.
С. Аксёненко. «Пропуск в Истинный Мир»:
«…в отличие от измененного состояния при помощи водки и наркотиков, этот Мир не покинет вас, скажем, на утро. Его отблеск останется перед вами в виде написанных строк, и этот отблеск (или отблески отблеска) будут светить вам всегда, напоминать вам о существовании Истинного Мира. И не только вам, но и другим людям — тем, кто сможет понять Поэзию, это отражение Подлинного Мира. В отличие от других практик выхода за пределы реальности, когда ощущение Подлинного Мира (или, точнее, ощущение относительности так называемого реального мира) человек переживает сам в религиозном или ином экстазе, либо небольшая группа людей, которая через танец или возгласы шамана (условно) может приблизиться к Иному — в отличие от этого Поэзия оставляет живой след Подлинного на бумаге, либо в звуках. Она дает многим, кто ее понимает, пережить и почувствовать присутствие этого Мира.
…Еще бы я сравнил вдохновение с АБСОЛЮТНОЙ СВОБОДОЙ, когда понимаешь всю возможность воздействия на все материалы, они как строчки гнутся в руках.
Еще вдохновение — это, когда ты стоишь как бы на краю пропасти. Позади — за спиной — узенькая бровка того обыденного мира, который только что был для тебя реальностью. Он мелок и жалок, а вокруг — впереди, по бокам, вверху и внизу — простирается Подлинный Мир, и ты видишь его «настоящесть» и громадность. Вот, кстати, почему, пытаясь определить критерии Поэзии, я остановился лишь на одном — на ее ПОДЛИННОСТИ. И этот Мир, который был закрыт от тебя стеною (да не то, чтобы стеною — хлипкой, но труднооткрываемой дверцей), которая сейчас у тебя за спиной — этот Мир смотрит в твои глаза. Ты можешь шагнуть туда, но тогда строчки не придут к людям. Однако ты знаешь, что рано или поздно ты будешь в этом Мире. Он — ТВОЙ, ты — принадлежишь ему, ты ЗНАЕШЬ это. Не догадываешься, не постигаешь путем логики, не приходишь к этому эмпирическим путем или путем веры — нет, это именно ЗНАНИЕ — стопроцентное, непосредственное.
… Настоящая поэзия ни есть мысли, настоящая поэзия ни есть чувства; настоящая поэзия есть чистый дух, чистое вдохновение, ритм которого рождает и мысли и чувства«.
Сергей Аксёненко в своем возвышенном описании вдохновения недаром сравнил его с духовными и религиозными практиками. Еще философ Платон (который в юности сам писал стихи) сравнивал поэтов с пророками, а состояние вдохновения — с состоянием транса, одержимости.
Платон:
«После государственных людей ходил я к поэтам… Брал я те из их произведений, которые, как мне казалось, всего тщательнее ими отработаны, и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтобы, кстати, и научиться от них кое-чему. Стыдно мне, о мужи, сказать вам правду, а сказать все-таки следует. Ну да, одним словом, чуть ли не все присутствовавшие лучше могли бы объяснить то, что сделано этими поэтами, чем они сами.
…не мудростью могут они творить то, что они творят, а какою-то прирожденною способностью и в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят…
…Муза сама делает вдохновенными одних, а от этих тянется цепь других восторженных. Все хорошие эпические поэты, не благодаря умению слагают свои прекрасные поэмы, а только когда становятся вдохновенными и одержимыми; точно так же и хорошие мелические поэты; как корибанты пляшут в исступлении, так и они в исступлении творят эти свои прекрасные песнопения; когда ими овладевает гармония и ритм, они становятся вакхантами и одержимыми: вакханки в минуту одержимости черпают из рек мед и молоко, а в здравом уме — не черпают, и то же бывает и с душою мелических поэтов, как они сами свидетельствуют…»Новалис:
«Чувство поэзии имеет много общего с чувством мистического. Это чувство особенного, личностного, неизведанного, сокровенного, должного раскрыться. Оно представляет непредставимое, зрит незримое, чувствует неощутимое. Поэт воистину творит в беспамятстве, смысл прекрасной поэмы — вечность. Чувство поэзии в близком родстве с чувством пророческим и с религиозным чувством провиденья вообще».
А. Пушкин:
«Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы…»
Каким бы трижды атеистом и циником не был поэт в обыденной жизни, в состоянии вдохновения он неизбежно испытывает чувство сродни религиозному, ибо это состояние несоизмеримо сильнее, чище и особеннее любого физиологического «кайфа». Оно посещает всех настоящих поэтов, неважно — пишут ли они исторический эпос, или детский стишок про Муху-Цокотуху.
К. Чуковский:
«…в тот блаженный и вечно памятный день флаги моей радости нисколько не никли, а, напротив, развевались с каждым шагом все шире, и, чувствуя себя человеком, который может творить чудеса, я не взбежал, а взлетел, как на крыльях, в нашу пустую квартиру на Кирочной (семья моя еще не переехала с дачи) и, схватив какой-то запыленный бумажный клочок и с трудом отыскав карандаш, стал набрасывать строка за строкой (неожиданно для себя самого) веселую поэму о мухиной свадьбе, причем чувствовал себя на этой свадьбе женихом.
Поэму я задумал давно и раз десять принимался за нее, но больше двух строчек не мог сочинить. Выходили вымученные, анемичные, мертворожденные строки, идущие от головы, но не от сердца. А теперь я исписал без малейших усилий весь листок с двух сторон и, не найдя в комнате чистой бумаги, сорвал в коридоре большую полосу отставших обоев и с тем же чувством бездумного счастья писал безоглядно строку за строкой, словно под чью-то диктовку.
Когда же в моей сказке дело дошло до изображения танца, я, стыдно сказать, вскочил с места и стал носиться по коридору из комнаты в кухню, чувствуя большое неудобство, так как трудно и танцевать и писать одновременно.
Очень удивился бы тот, кто, войдя в мою квартиру, увидел бы меня, отца семейства, 42-летнего, седоватого, обремененного многолетним поденным трудом, как я ношусь по квартире в дикой шаманской пляске и выкрикиваю звонкие слова и записываю их на корявой и пыльной полоске содранных со стенки обоев.
В этой сказке два праздника: именины и свадьба. Я всею душою отпраздновал оба. Но чуть только исписал всю бумагу и сочинил последние слова своей сказки, беспамятство счастья мгновенно ушло от меня, и я превратился в безмерно усталого и очень голодного дачного мужа, приехавшего в город для мелких и тягостных дел.
Эти возвращения в детство чаще всего были сопряжены у меня с таким редкостным и странным душевным подъемом, который я дерзну обозначить устарелым словцом вдохновение».
Если отвлечься от мистических аналогий, можно сказать, что ВДОХНОВЕНИЕ — это такое духовное состояние человека, когда он всецело захвачен потребностью совершить творческий акт. При этом все его чувства, знания, умения, опыт, воображение, воля мобилизуются и выступают в едином сплаве.
Состояние сродни вдохновению испытывают и читатели вдохновенных стихов. Недаром чтение стихов зачастую вдохновляет и стимулирует читателя на создание собственных творений.
Чувство вдохновения настолько прекрасно, что, переживший его хотя бы один раз, постоянно будет стремиться пережить его снова. Однако это нелегко, вдохновение является редко и далеко не всем. В противном случае, люди давно бы забыли водку и наркотики. 🙂
По поводу вдохновения существует два разных мнения. Первое заключается в том, что, если вдохновение не приходит само, писать стихи не стоит.
А. Вознесенский:
«Стихи не пишутся — случаются,
как чувства или же закат.
Душа — слепая соучастница.
Не написал — случилось так».
Однако противники этого мнения резонно возражают: «Если просто сидеть и ждать, пока на тебя что-либо снизойдет, можно ничего так и не дождаться». Обычно первое мнение принадлежит либо людям, не испытывающим недостатка вдохновения, либо тем, для кого творчество не является всепоглощающей целью жизни. Соответственно второе мнение зачастую принадлежит, так называемым, «профессионалам» (я подразумеваю под этим словом тех, кто сознательно посвятил свою жизнь искусству). Так один композитор (не помню кто) когда-то раздраженно сказал, что он не понимает, что значит — ждать вдохновения. Мол, если это твоя работа — будь добр, садись, пиши.
Своя правда есть в обоих мнениях. Безусловно, без вдохновения творческий акт превращается в ремесленничество, когда из всего богатого поэтического арсенала используется только разум, голая техника и наработанный опыт. Такое творчество может быть чрезвычайно искусным и даже нравиться непритязательным массам, но при этом оно останется «механическим», «холодным» и недолгоживущим. Однако, правы и те, кто считает, что вдохновения нельзя сидеть и ждать, ожидая, что оно, как вареники из известной повести, само запрыгнет в рот. Конечно, вам могут вдохновенно «явиться» одно-два стихотворения, но третьего можно и не дождаться. Такой мастер слова, как Корней Чуковский вспоминал, что «на одном дыхании» он написал только «Муху-цокотуху».
К. Чуковский:
«…В сущности, «Муха-Цокотуха» — единственная моя сказка, которую от первой строки до последней я написал сгоряча, в один день, без оглядки, по внушению нахлынувших на меня неожиданно радостных чувств.
Остальные сказки давались мне не так-то легко, хотя всякая из них зародилась во мне в минуты моего возвращения в детство. Но эти минуты бывали так коротки, что дарили мне лишь несколько строк. Остальные приходилось добывать долгим и упрямым трудом, неизменно радостным, но тяжким.
Здесь на смену вдохновению к писателю должна приходить другая, столь же драгоценная сила, без которой ему нельзя обойтись».
Вдохновение надо уметь стяжать, уметь настраиваться на его волну, быть постоянно готовым к его приходу. Даже если вы работник искусства, выполняющий чужой заказ (например, пишете песни к какому-то фильму), то вдохновение неизбежно придёт к вам во время работы, при условии, что вы отдадитесь заказу с головой. Написал же Высоцкий замечательный цикл песен про горы, изначально заказанный для фильма «Вертикаль»!
***
Оставим возвышенные слова и перейдем непосредственно к поэтической практике.
Итак, как же вызвать вдохновение и не упустить его?
Как я уже писал, ничего так не стимулирует вдохновение, как чтение чужих стихов. Конечно, это могут быть стихи и вашего товарища. Но не забывайте, читать надо чаще стихотворения того уровня, к которому вы хотите приблизиться, а тут неизбежно чтение признанной классики. Не стоит читать много плохой поэзии, чтобы потешить свое самолюбие. Мысль, что «я не хуже Васи-Пети-Коли» порочна для стихотворца, ибо расслабляет его. Даже если вы не претендуете на лавры «великого поэта», а хотите просто писать тексты для рок-группы, не ориентируйтесь только на тексты других рок-групп. К слову, почти все сильные тексты песен написаны людьми, не понаслышке знакомыми с хорошей поэзией.
На первых порах поэтического творчества количество прочитанной поэзии должно значительно превосходить количество написанной.
После того, как вы более-менее будете представлять, что такое поэзия, почувствуете себя «переполненным стаканом», которому есть что сказать, начинайте активное стихотворчество. На первых порах писать придётся много, ибо только постоянная практика с неизбежными неудачами, позволить освоить вам технический арсенал поэзии. Можно писать и не часто, но тогда нужно будет активнее работать над неудачными местами в уже написанном.
Если вы не обладаете феноменальной памятью, сразу заведите себе дорожный блокнот или диктофон. Поверьте, множество удачных строчек, образов, а иногда и целых стихотворений рождаются не во время корпения за письменным столом. Часто вдохновение настигает поэта во время поездок на транспорте, прогулок в лесу, какой-нибудь домашней работы или поутру, когда он еще нежится в кровати. Именно во время механически однообразных действий или бездействия мозг человека, настроенного на стихотворчество, начинает как бы на холостом ходу перемалывать мысли, впечатления и воспоминания в поэтическую муку, а затем с потрясающей скоростью ее отсеивать в поисках наиболее удачных строчек, рифм, метафор. Полноценные стихотворения обычно рождаются редко — чаще всего это строчки, строфы или какие-то необычные образы (например «Ветер в камне», «Сухие и черные кошки») и интересные рифмы (вроде «вертела — верь телом»). Все эти наброски обязательно надо записывать в блокнот или на диктофон.
***
Сочинение стихотворения может начинаться по-разному. Часто рождается именно начало стихотворение — одна или несколько первых строчек. Обычно именно они «вытягивают» следующие строчки. Далеко не всегда стихотворение течет гладко — в некоторых строках выскакивает не самая удачная рифма (или она вообще не выскакивает), в других — некоторые слова не ложатся в ритм. Если вы чувствуете, что вдохновение влечет вас дальше, и стихотворение пишется, не обращайте внимания на недочеты — пишите до конца. Не бойтесь писать неудачные строки, если они необходимы, чтобы написать удачные. Просто помечайте их. Потом вернетесь и доработаете.
Нередко стихотворение отталкивается от какой-нибудь ключевой неначальной строчки, и тогда весь текст приходится строить, отталкиваясь от нее. В этом случае начать стихотворение гораздо сложнее. Бывает и так, что стихотворение рождается с конца. Как в случае с Л. Кэрроллом, чья абсурдная поэма «Охота на Снарка» выросла из строчки, ставшей финальной — «Ибо Снарк оказался Буджумом».
Помните, что в поэзии, прежде всего, важны ритм, звук и слова. Если у вас нет четкого представления о конечной цели стихотворения, позвольте ему развиваться свободно. Лучше подстраивать смысл под слова, чем слова под смысл. В истинном стихотворении смысл появится и, скорее всего, окажется намного богаче и естественнее, чем тот, который вы надумаете сухим разумом.
Еще более сложным, с моей субъективной точки, зрения является написание стихотворения на какую-то конкретную волнующую тему, особенно с четким сюжетом. Повторю, что если эту тему лучше описать прозой, превращать ее в рифмованные строчки не стоит. Писать стихами надо тогда, когда вы чувствуете, что только таким образом можно раскрыть ее полнее, сделать намного эффектнее и богаче прозаического изложения. Тогда на сюжет должен работать весь поэтический арсенал — ритмика, образность, звучание.
Но если цель стихотворения исключительно прагматичная – текст для утренника, юбилея, КВН, посвящения – тогда надо четко ориентироваться на целевую аудиторию. То есть, не усложнять без надобности, сделать стих доступным и понятным для адресата. Стих, который вручается на день рождения маме, должен учитывать ее вкус и не содержать, непонятных ей, изысков (сколь хороши б они не были).
И еще один вопрос — можно ли компилировать стихотворение из разных «кусков», сочиненных в разное время и по разному поводу? Если «исходники» слишком большие, скорее всего, это закончится неудачей — швы между разными частями текста будут весьма заметны. Зато вполне допустимо встраивать небольшие фрагменты — строчки, образы — при условии, что они прекрасно вписываются в концепцию стихотворения. Если вы пишете крупную форму — поэму или либретто оперы, возможны включения в текст и крупных вставок, иногда даже отдельных стихотворений. Так, например, сделал А. Вознесенский, включив в основной текст либретто оперы А. Рыбникова «Юнона и Авось», другие свои стихотворения — начиная с «Саги» («Я тебя никогда не увижу…») и заканчивая переводом Микеланджело («Создатель»). Однако подобное построение должно иметь внутреннюю логику и не выглядеть «инородным» вкраплением.
***
Итак, вы начали сочинять стихотворение. Для записи выберите наиболее удобный для вас инструментарий — хорошую бумагу, удобную ручку, заварите чай или кофе, выключите телефон — в общем, создайте подходящую обстановку. Подобные мелочи очень важны — ведь процесс должен поглотить вас полностью, ничто не должно отвлекать или мешать.
Желательно не писать стихотворения под воздействием наркотических стимуляторов — будь то водка, пиво, или что еще покруче. Опыт большинства творцов (даже законченных алкоголиков и наркоманов) свидетельствует о том, что в таком состоянии вы ничего хорошего не напишете (максимум несколько удачных строчек). Может, и правда то, что Блок писал некоторые стихи «выпимши», но это скорее исключение, чем правило. Да и, как мне кажется, преувеличение. Дело в том, что в таком состоянии вдохновенная сосредоточенность подменяется пьянящей самоуверенностью. Самокритика и трезвая самооценка становятся невозможными — всё, что выходит из под пера кажется удачным и гениальным. А на деле оказывается сродни пьяному трёпу, построенному на одних разболтанных эмоциях.
Б. Расселл:
«Уильям Джеймс описывает человека, который испытал действие веселящего газа; всякий раз, когда он находился под воздействием этого газа, он знал тайну Вселенной, но когда приходил в себя, то забывал её. Наконец ему удалось путем огромного усилия записать эту тайну до того, как видение исчезло. Совершенно очнувшись, он бросился посмотреть то, что записал. Это было: «Повсюду пахнет нефтью». То, что кажется внезапным проникновением, может вводить в заблуждение, и его необходимо трезво проверить, когда пройдет божественное опьянение».
Черновой вариант стихотворения лучше записывать на отдельных больших листах, чтобы не отвлекаться на перелистывание страниц или сетовать на недостаток места. При записи старайтесь оставлять свободное место — сбоку и между строками, чтобы иметь возможность править, менять строки, или записывать рядом альтернативные варианты. Хотя, конечно, у каждого поэта свои особенности сочинения — я пишу размашисто, постоянно зачеркивая и изгибая строчки, один мой друг — сразу писал рядом несколько вариантов, а другой — проводил всю основную работу в голове и писал либо без помарок, либо тщательно до черноты замарывая неудачные строчки.
Последний прием не очень хорош и характерен для людей, опасающихся, что другие могут увидеть его неудачи. На самом деле бывают случаи, что поэт со временем осознает, что первоначальный или альтернативный вариант был лучше. И если под рукой нет черновиков, то восстановить ранее написанное бывает практически невозможно. Поэтому мой вам совет, не уничтожайте черновики сразу, пусть какое-то время они хранятся…
Учитывая вышесказанное, сочинять стихи лучше всего на бумаге, а не на компьютере. На бумаге лучше виден весь процесс работы, удобнее вернуться к предыдущим и альтернативным вариантам.
Кстати, об альтернативных вариантах. Конечно, решение, какую строчку или строфу оставить, целиком во власти автора. Но, бывает и так, что сам автор, как Буриданов осел между двумя одинаковыми охапками сена, не в состоянии сделать выбор. Тут всегда пригодится мнение авторитетных знакомых (желательно поэтов), при этом попросите их аргументировать свой выбор.
Иногда можно сохранить два параллельных варианта, особенно если стихотворение развивается в разных направлениях или имеет разную концовку. Как существует, например, две редакции поэмы «Демон» М. Лермонтова. В «канонической» редакции «мятежный дух» раскаивается, в то время, как в другой — остается верен себе и его трагический поединок с богом и ангелом оканчивается ничьей. Многие литературоведы считали, что «канонический» вариант поэмы был «испорчен» в угоду цензуре.
У О. Мандельштама можно встретить два разных стихотворения, рожденных из одной и той же строфы:
1.
«Заблудился я в небе — что делать?
Тот, кому оно близко, — ответь!
Легче было вам, Дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть.Не разнять меня с жизнью: ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.Не кладите же мне, не кладите
Остроласковый лавр на виски,
Лучше сердце мое разорвите
Вы на синего звона куски…И когда я усну, отслуживши,
Всех живущих прижизненный друг,
Он раздастся и глубже и выше —
Отклик неба — в остывшую грудь».2.
«Заблудился я в небе — что делать?
Тот, кому оно близко, — ответь!
Легче было вам, Дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть,
Задыхаться, чернеть, голубеть.Если я не вчерашний, не зряшний, —
Ты, который стоишь надо мной,
Если ты виночерпий и чашник —
Дай мне силу без пены пустой
Выпить здравье кружащейся башни —
Рукопашной лазури шальной.Голубятни, черноты, скворешни,
Самых синих теней образцы, —
Лед весенний, лед вышний, лед вешний —
Облака, обаянья борцы, —
Тише: тучу ведут под уздцы».
***
Конечно, бывает, что стихотворение является поэту целиком и без помарок. Однако, чаще в черновике остаются и пропуски, и явно неудачные места. Как я уже говорил, находясь во власти вдохновения, не стоит тратить на них время. Более того — если вдохновение оставило вас, и стих застопорился, не насилуйте бумагу, не вымучивайте из себя строчки, даже если вы это умеете. Отложите стихотворение на время, вернетесь к нему, когда освежите силы. Обычно, если стих был вдохновленный, то уже при одном его перечитывании вдохновение вернется вновь. Если же недоработки незначительные, то справиться с ними можно и без особого вдохновения — с помощью голой техники.
Старайтесь быть честными перед собой, если видите недостатки — не закрывайте на них глаза, умейте с ними справиться. Именно это отличает настоящего поэта от графомана. Всегда можно найти какой-то выход.
Как я уже писал, одной из самых распространенных ошибок начинающих поэтов является неумение выдержать нужный ритм. Стихотворение теряет музыкальность, становится нескладным. Обычно это происходит потому, что сначала придумывают какую-нибудь фразу по смыслу, а потом пытаются втиснуть ее в нужный размер. Хотя должно происходить как раз наоборот — фраза должна рождаться от заданного ритма. Но даже в этом случае бывает так, что в строчке либо не хватает слов, либо их слишком много.
Нехватку исправить проще. Если не хватает буквально одного-двух слогов можно воспользоваться служебными частицами, местоимениями и междометиями (лишь, тут, ведь, и, уж). Может это и не идеальный выход, но корявый ритм — еще хуже.
Если же наблюдается переизбыток слов можно воспользоваться переносом их части в следующую строку. Можно найти слова, присутствие которых не обязательно. Например, «Я выйду в чисто поле» сократить до «Выйду в чисто поле». Можно заменять слова синонимами нужной длины — благо русский язык чрезвычайно богат (например, «течет», «струится», «хлещет», «льется»). Также точно мы можем варьировать разными вариантами написания слов (движенье — движение, тобой — тобою, явилась — явилася), в частности предлогов (к — ко, с — со, через — чрез, перед — пред, среди — средь — посреди). Нельзя забывать и про инверсию — перестановку слов («черные глаза сверкали», «сверкали черные глаза», «глаза сверкали черные»). Ну и последний вариант — можно полностью переписать строчку. Повторюсь, поэт вправе использовать и ломаный, сбивчивый ритм, но только, как сознательный прием и очень дозировано
Другая распространенная проблема — когда вы не можете подобрать нужной рифмы, или подобранная рифма кажется вам бедной или неудачной. Возьмите тогда листик бумаги и просто выписывайте на него все подходящие рифмы, какие приходят на ум. В совсем безвыходной ситуации и в «Словарь рифм» заглянуть не грех. Главное, чтобы эта рифма встала на нужное место и не казалась надуманной. Если же ни одна из рифм вас не удовлетворяет, попробуйте изменить сами строки так, чтобы они срифмовались (опять же не в ущерб сути стихотворения). Тут можно применить тот же арсенал, что и для смены ритма — синонимы, перенос, инверсию. Очень опасно подстраивать стихотворение под ненужную, но удобную рифму. Если эта рифма поможет раскрыть стихотворную задачу с неожиданной стороны — хорошо, но если нет — в стихотворении появиться фальшь.
Бывает и так, что из-за какой-либо сильной неудовлетворенности результатом, приходится полностью переписывать стихотворение, да так, что от оригинала остается одна-две строчки. А что вы хотели? Стихосложение — это сложный и порой мучительный труд, а не легкое «пиканье», как в стихе Саши Черного:
«Дама, качаясь на ветке,
Пикала: «Милые детки!
Солнышко чмокнуло кустик,
Птичка оправила бюстик
И, обнимая ромашку,
Кушает манную кашку…»
***
Одна из главных ошибок начинающих поэтов заключается в том, что, сочиняя стихотворение, он часто забывает обращаться к его началу. В результате вместо целостного произведения мы получаем грубо сшитую ткань из разных лоскутов. А ведь нельзя забывать, что стихотворные строчки должны вытягивать одна другую, заданная рифмовка соблюдаться, образы иметь развитие и связь. Конечно, и ритм, и рифма имеют право меняться и сбиваться, но только при условии, что это — поэтический прием, воля автора, а не его неумение, лень или недосмотр. Поэтому, придумывая новые строчки, периодически перечитывайте уже сочиненное, чтобы стихотворение не потеряло нить и не рассыпалось.
Желательно, чтобы начало у стихотворения было сильным, притягивающим внимание читателя. Но еще более сильным (по крайней мере, не слабее начала) должна быть концовка. Это может быть неожиданная развязка, какой-то сильный образ, эффектно выраженная мысль или красивое повторение какой-либо предыдущей строчки или начала.
А. Блок:
«…Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова…И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он…
— Как он умен! Как он в меня влюблен!
В ее ушах — нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости».И. Анненский:
«Мне всегда открывается та же
Залитая чернилом страница.
Я уйду от людей, но куда же,
От ночей мне куда схорониться?Все живые так стали далеки,
Все небытное стало так внятно,
И слились позабытые строки
До зари в мутно-черные пятна.Весь я там в невозможном ответе,
Где миражные буквы маячут…
…Я люблю, когда в доме есть дети
И когда по ночам они плачут».
Плохо когда хорошее стихотворение заканчивается на слабой ноте (даже если предыдущие строфы были отменны). В, приведенном ниже, стихотворении Ивана Васильцова хороши ровно четыре с половиной первые строфы — то есть 14 строчек. Последние 6 строчек — гораздо слабее:
«Над городом, где мёртв набат,
Где люди грезят сном послушным,
Где каждый тополь, как солдат,
Острижен лезвием бездушным.Над городом, где сотни тел
Трясутся под цветные вспышки,
Случайно ангел пролетел,
Крылом коснувшись телевышки.Он знал, что сердце не болит
У тех, кто высечен из кремня,
Он чувствовал, что гибнет кит,
Один из трёх, держащих Землю.Он видел голубой вокзал
И ресторан с названьем «Атом»,
А после сказку рассказал
Своим друзьям, как он крылатым.О жизни, где свирель поёт,
Про яблоню в святой одежде,
Про тихий город, где народ
Живёт в надежде, лишь в надежде».
***
Некоторым трудно поверить, что поэт может за один вечер сочинить несколько сильных стихотворений. Кое-кто даже считает это признаком графоманства. На самом деле в состоянии сильного вдохновения поэт наполняется такой силой, что любая строчка, любое воспоминание, любой повод может запросто привести к рождению стихотворения. Сильное вдохновение не такой уж частый гость, и использовать его надо по максимуму. Поэтому вы можете работать над несколькими новыми стихотворениями одновременно. Или дописывать недописанные. Тут-то вам и пригодится записная книжка с набросками.
К тому же переключение внимания с одного произведения на другое так же плодотворно, как любая смена деятельности, когда одни «мышцы» отдыхают, пока другие работают. В итоге, вы можете периодически отдыхать от одного стихотворения, не теряя при этом вдохновенного состояния. Именно поэтому желательно, чтобы «параллельные» стихотворения лучше писались с разной ритмикой, темой и настроением. Например, одно может быть серьезным, второе — легким, шуточным, одно писаться «потоком сознания», второе — иметь сюжет и т.п.
***
Еще одна проблема, с которой сталкиваются поэты — состояние «творческого похмелья». Когда волна вдохновения проходит, наступает некий упадок духовных сил. И вы можете обнаружить, что стихотворение, которое еще вчера приводило вас в восторг, сегодня выглядит блекло и неудачно. На самом деле может оказаться, что поблекло не стихотворение, а всего лишь ваше восприятие.
Так или иначе, написанное должно «отлежаться», чтобы вы смогли перечитать его не во вдохновенном возбуждении, и не в «похмельном» упадке, а трезвым взглядом, как посторонний читатель. Вот тогда вы и увидите все его истинные недочеты и достоинства.
В связи с этим возникает еще один вопрос – а что делать со старыми разонравившимися стихами? Если вы знаете, что они были написаны вдохновенно, искренне и без грубых технических ляпов, или, проще говоря, если вам за них не стыдно – не уничтожайте их. Возможно, вам они разонравились по причине возраста и каких-то внутренних изменений. А возможно, просто приелись и потеряли былую свежесть. Но это не значит, что они не будут свежими и близкими другому читателю. Возможно, пережитое и отраженное в стихах, чувство влюбленности будет производить на него такое же сильное впечатление, как и на вас в те времена, когда вы писали стихотворение.
Именно поэтому дописывать и править старые стихи надо осторожно. Очень трудно вернуться в то состояние, когда они появились. И если это не удается, правка поневоле исказит первоначальную суть стихотворения или просто создаст на его основе новое – о ваших теперешних чувствах и представлениях о мире.
***
Одним из самых сложных моментов работы над стихами, является сокращение уже написанного. Излишества в поэзии плохи по двум причинам. Во-первых, поэты, набившие руку, иногда находят удачный ритм, и из них неостановимо начинают хлестать слова. Стихотворения разрастаются в целые поэмы — рыхлые и размазанные. Возможно, самому автору читать их и приятно, а вот посторонний слушатель или читатель быстро утомится. Во-вторых, в неоправданно длинном тексте стихотворение теряет свою силу. То, что могло бы эффектно прозвучать в четырех строчках, в двенадцати может произвести «блеклое» впечатление. Запомните, поэзия — это не проза, здесь ценится сжатость и точно подобранные слова.
Понимаю, резать и переделывать уже написанное поэту чрезвычайно трудно. Однако безжалостность к самому себе во имя качества стихотворения дает блестящие результаты. Приведу один пример. Поэтесса Юлия Друнина как-то написала большое стихотворение о войне. Но, подумав, решила оставить от него одну только строфу:
«Я только раз видала рукопашный.
Раз — наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне».
В результате неплохой длинный стих превратился в короткий, зато гениальный.
Случается и так, что, написав стихотворение, поэт понимает, что искра вдохновения, которая его породила, в конечном результате превратилась в еле тлеющий уголек. Если эта «искра» была для вас ценна, проявите волю — отложите написанное в сторону и начните с чистого листа, начните по-другому. Пусть изменится ритмика, образность стиха, пусть даже изменится тема — не страшно. Главное, чтобы сама «искра» продолжала сиять в конечном стихотворении так же ярко, как в начале его создания. Стихи должны подчиняться вдохновению и только ему. Всё остальное — лишь материал для творческой «топки».
Одним из главных субъективных признаков того, что стихотворение удалось, является чувство отстраненного удивления, которое великий русский поэт выразил так: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!». Это момент, когда вы сами настолько восхищены результатом, что кажется, что это написали не вы, а кто-то другой — талантливее и лучше. Любое талантливое творение выше самого автора. Притом, что сам автор со временем может находить в своём стихотворении то, чего не видел раньше. Если этого чувства нет, то это — не поэзия, а ремесленничество. Как минимум, вы должны сами любить свой стих, не махать рукой: «И так сойдет». Не надейтесь, на то, что стих, который не нравится вам, понравится кому-либо еще.
***
Советоваться с авторитетными друзьями можно по мелочам. Но никогда не показывайте еще недописанное стихотворение. Ведь оно впоследствии может сильно измениться, избавиться от недостатков, стать лучше. Но после того, как вы прочтете его посторонним, изменить его будет, чисто психологически, намного трудней (особенно, если стих раскритиковали). Оно как бы уже становится свершившимся фактом.
Нежелательно рассказывать посторонним даже о творческом замысле до того, как он будет реализован. Этим вы можете ограничить свою свободу и даже потерять интерес к реализации. Человеческая психика настроена так, что зачастую сказанное вербально начинает восприниматься, как уже сделанное, реализация подменяется пересказом замыслов, и их «свежесть» теряется.
***
Итак, черновой вариант стихотворение написан, вычитан, исправлен. Как я уже писал, черновики лучше сохранить, а окончательный чистовой вариант переписать в отдельную тетрадь или блокнот. Не забудьте датировать написанное стихотворение. Если хотите, можете даже отмечать точное время, место и условия, в которых оно создавалось. Так вы сможете позже восстановить атмосферу и обстоятельства его написания (особенно это пригодиться при его переделке). Можете снабдить запись стихотворения комментариями и даже иллюстрациями. Поверьте, рукописные стихотворные книжки гораздо приятнее и удобнее простого компьютерного набора — они более «живые» и «теплые».
Ну а после записи в блокнот можно смело садиться за компьютер и набирать электронный вариант текста. Каждое стихотворение лучше сохранять отдельным файлом. Также отдельно надо их и распечатывать. После распечатки желательно перечитать стихотворение еще раз, потому что печатный текст, в отличие от рукописного, обладает некоей отстраненностью, и в нем легче заметить ошибки и недочеты. После вычитки напечатанный текст лучше всего положить в отдельный целлофановый файл и прикрепить на скобу специальной большой папки. Для более удобной ориентации стихи лучше размещать по алфавиту. А хронологический порядок будет соблюдаться в вашей чистовой тетрадке. В таком способе хранения есть свои плюсы. Во-первых, вы легко сможете вставить в папку новое стихотворение, во-вторых, легко заменить его в случае переделки, в-третьих, легко отобрать нужные стихи, например, для чтения на литературном вечере.
Итого, рачительному поэту желательно иметь:
1) записную «дорожную» книжку для набросков;
2) папку для хранения черновиков;
3) рукописную тетрадь для чистовых вариантов;
4) электронные варианты стихотворений на компьютере или «флэшке»;
5) напечатанные стихотворения, хранящиеся отдельно в специальной папке.
Ну, и не забывайте, что это лишь только мои советы. Поэт вправе сам выбрать то, что ему подходит. И сам за это отвечать.
<<< Слова. Образы. Темы | СОДЕРЖАНИЕ | Графоманы, критика и поэтическая среда >>>
Автор: Сергей Курий