Хиты Алексея Рыбникова, часть 6: история рок-оперы «Юнона и Авось» (1981)

unona_i_avos_01

Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика: «Наши хиты»

«Когда ж, наконец, откинем копыта
и превратимся в звезду, в навоз —
про нас напишет стишки пиита
с фамилией, начинающейся на «Авось».

«…Тут одного гишпанца угораздило
по-своему переложить Горация.
Понятно, это не Державин,
но любопытен по терзаньям…».

«…МНЕНИЕ КРИТИКА ЗЕТА:
От этих модернистских оборотцев
Резанов ваш в гробу перевернется!
МНЕНИЕ ПОЭТА:
Перевернется, — значит, оживет.
Живи, Резанов! «Авось», вперед!»

(из поэмы А. Вознесенского «Авось!»)

Если «Стену» PINK FLOYD редко называют рок-оперой, хотя она и близка этому жанру, то с «Юноной и Авось» дело обстоит с точностью до наоборот. С самого момента ее возникновения к ней прочно прикрепился ярлык «первой советской рок-оперы». Ясно, что в советские времена любое музыкальное произведение, где использовались гитары и синтезаторы тут же получало приставку «рок». Кстати, сам композитор «Юноны и Авось» — Алексей Рыбников — оценивал жанровую принадлежность своего детища вполне трезво и, как профессионал, чувствовал неуместность присужденного «титула». По его словам, в «Юноне…» он хотел «…следовать великой русской оперной традиции, прикоснуться к фольклорным мотивам, стихии русского романса».

unona_i_avos_18
Алексей Рыбников.

Да и кому, как не Рыбникову, знать, что такое на самом деле «рок-опера». Ведь он был создателем действительно одной из первых в Союзе рок-опер —»Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты» (на основе стихотворной пьесы П. Грушко, в свою очередь, написанной по мотивам произведений П. Неруды). Мало того, «Звезда и Смерть…» в 1976 году была поставлена театром «Ленком» и вызвала широкий ажиотаж в узких кругах.

Из интервью с А. Рыбниковым, 2001 г.:

«— Вы считаете «Звезду и смерть…» первой совесткой рок-оперой? Просто, насколько я знаю из публикаций, «Орфей и Эвридика» появилась в 1972-м.

— Не помню, чтобы к тому времени уже четыре года существовал «Орфей…» — я бы обязательно посмотрел. Но приоритет меня ни в коей мере не волнует. Все равно первой советской рок-оперой во всех странах мира называли и будут называть «Юнону и Авось», и переубедить, я думаю, никого уже невозможно. В любом случае «Звезда и смерть…» была первой рок-оперой на сцене постоянно действующего столичного театра. «Орфей и Эвридика» исполнялась гастролирующей рок-группой, а опера — все-таки в первую очередь театральное действо».

Несмотря на большую близость к жанру рок-оперы, «Звезда и Смерть…» быстро ушла в тень «Юноны и Авось» и нынче воспринимается больше как некий исторический «реликт». Слишком уж быстро устарела и музыка этого произведения, и излишне «злободневный» текст о трагической судьбе латиноамериканского «Стеньки Разина». «Юнона и Авось» талантливо коснулась более вечных тем и музыкальных пластов, обеспечив себе тем самым долгожительство. В этом огромная заслуга не только Рыбникова, но и поэта Андрея Вознесенского.

unona_i_avos_02

В отличие от «Иисуса Христа…» или «Стены», «Юнона и Авось» имеет довольно долгую историю создания, в которой равно велика роль всех трех составляющих: слов (А. Вознесенский), музыки (А. Рыбников) и театральной постановки (М. Захаров). Скажу больше: если идеальным воплощением «Иисуса Христа…» для меня является запись 1970 г., «Стены» — фильм А. Паркера, то для полноценного восприятия «Юноны и Авось» обязательно необходимо видеть спектакль в постановке Марка Захарова.

Я лишний раз убедился в этом недавно, когда переслушал пластинку 1983 г. с записью рок-оперы. Спустя время, когда ажиотаж вокруг «Юноны…» спал, невольно чувствуешь все недостатки этого произведения, в первую очередь, «рыхлость» музыкальной ткани и непозволительную для столь крупного жанра бедность запоминающимися мелодиями. Почти все яркие «хиты» можно было бы запросто собрать на одной стороне «винила». Считайте сами:
романс «Ты меня никогда не забудешь…» — раз;
молитва Резанова («Господи, возвах к тебе, услыши мя…») — два;
ария Богоматери («Вечен Божий свет…») — три;
песня моряков («В море соли и так до черта…») — четыре;
романс о шиповнике («Для любви не названа цена…») — пять
и заключительная «Аллилуйя любви!» — шесть.
Вот и весь музыкальный «скелет» целого двойного альбома. Все остальное — повторы, речитативы, локальные проигрыши.

Переслушивать вторую часть «Юноны…» довольно скучновато. Гораздо интереснее смотреть спектакль, где талантливая игра актеров усиливает и компенсирует все «бледные» места музыкального произведения. Несмотря на то, что голос Караченцова явно проигрывает голосу Геннадия Трофимова — исполнителя роли Резанова на пластинке 1983 г. (она вообще в плане вокализа получше спектакля).

Отдавая отчет, что мое субъективное мнение может вызвать вполне оправданное недовольство поклонников «первой советской рок-оперы», музыкальную критику заканчиваю и перехожу непосредственно к объективным фактам истории создания «Юноны и Авось» как таковой.

Алексей Рыбников:
«Меня давно мучила мысль о какой-то неполноценности нашей рок-музыки, об отсутствии в ней национальных русских мотивов. Хотелось создать нечто на русской основе, найти форму и сюжет, в которых отразился бы русский характер. И вот поэма Андрея Вознесенского «Авось!». История русского путешественника Николая Резанова. Мы взяли всего три факта из его биографии, олицетворяющие Мечту, Любовь и Смерть: отплытие парусников «Юнона» и «Авось» к далеким берегам, обручение с 16-летней Кончиттой и смерть на обратном пути в Россию.
Раньше я считал, что стихи А. Вознесенского на музыку не ложатся. Лишь со временем открыл для себя, что к этой поэзии необходимо найти свой музыкальный ключ. В «Юноне» и «Авось» я опирался на старинный романс, русскую романтическую музыку. И все это должно было звучать современно, сочетаться с возможностями электронной музыки».

Хотя история любви российского камергера и дочери американского коменданта «помоложе» евангельской, в руках Вознесенского она также претерпела значительные метаморфозы. Но прежде, чем перейти к поэзии, коснемся жизненной прозы.

Николай Петрович Резанов родился 26 марта 1764 года в семье судьи Петра Гавриловича Резанова. Служил в лейб-гвардии, был приближен Екатериной II и принят в ее охрану, после возглавлял канцелярию (сперва у графа Чернышова, а затем — у поэта Державина), а с 1797 по 1799 год был обер-секретарем Правительствующего Сената.
Будучи в 1794 г. в Иркутске, Резанов знакомится с путешественником Г. Шелеховым, берет в жены его дочь Анну. Вскоре под влиянием семьи Шелеховых Резанов становится корреспондентом (представителем) организованной ими Российско-Американской Компании в Санкт- Петербурге.

unona_i_avos_03
Николай Петрович Резанов (1764-1807).

Через восемь лет супружеской жизни, буквально через 12 дней после рождения дочери жена Резанова умирает. В это время Н. Крузенштерн предоставляет властям проект кругосветного плавания. В 1803 году начальство дает «добро» и назначает руководителем экспедиции… нет-нет, совсем не Крузенштерна, как доныне думают многие, а Резанова. Конфликт между Резановым и Крузенштерном, а также голод в русских колониях в Америке (которые должен был проинспектировать Резанов) заставляют его отколоться от экспедиции и направиться в Калифорнию, чтобы наладить торговые отношения с испанскими колониями.

Во время посещения Сан-Франциско Резанов знакомится и обручается с дочерью коменданта крепости — 16-летней Кончитой. Но путешественнику надо отвезти отчет российским властям и он направляется в столицу через Сибирь. Однако Резанов не доехал до Петербурга. По пути он провалился под лед, простыл и скончался от лихорадки 1 (13) марта 1807 г. в Красноярске.
Кончита долго не верила слухам о смерти Резанова, а когда получила достоверные сведения, дала обет молчания, и вскоре ушла в доминиканский монастырь в Монтерее, став первой калифорнийской монахиней.

unona_i_avos_04    unona_i_avos_04b
Мария Консельон Дарио де Аргуэльо — «Кончита».

Как видите, даже в столь сжатом изложении, эта история имеет все данные, чтобы претендовать на поэму о романтической любви. Америка и Россия, православный россиянин «в летах» и юная испанка-католичка, ветер странствий и трагический финал — подобные темы были востребованы во все времена, а уж тем паче во времена «холодной войны» между США и СССР.

А. Вознесенский:
«В Ванкувере один профессор дал мне историческое исследование о Резанове, изданное в Америке. Я был потрясен: этой историей интересуются американцы, в России же историки игнорируют эту тему. Русские ничего не знают о великом русском путешественнике. Я считаю, что его любовная история сильнее, чем «Ромео и Джульетта». В Вероне есть Дом Ромео и Джульетты. За ним стоит стена, очень похожая на кремлевскую, с зубцами. …Но это все выдумано, потому что Ромео и Джульетты не было, а Кончита и Резанов были. Если бы они обвенчались, то Россия бы вступила на тот берег океана. И вся мировая история пошла бы по другому пути. Все это меня захватило. Я стал собирать исторические свидетельства».

unona_i_avos_05
Сборник А. Вознесенского «Витражных дел мастер», где я впервые прочёл оригинальную поэму «Авось».

И вот, в 1970 году на свет появляется поэма Вознесенского «Авось!», а где-то в году 1976-м режиссеру театра Ленинского комсомола Марку Захарову приходит идея запечатлеть столь благодатный романтический сюжет в виде музыкального спектакля. По сути это была попытка развить и закрепить успех «Звезды и Смерти…». На роль композитора Захаров предложил Вознесенскому того же Рыбникова.

В результате поэма «Авось!» была практически заново переписана Вознесенским для либретто. История этого переписывания весьма показательна.
Во-первых, поэт добавил в либретто отрывки из других своих стихотворений («Сага», «Тоска») и даже включил собственный перевод стихотворения Микеланджело («Создатель»). Интересно, что самой популярной композицией оперы стала «Сага», которая превратиласась в «Романс морских офицеров», а потом стала называться по рефрену — «Я тебя никогда не забуду». Подробнее об истории этой песни можно прочесть здесь >>>.

Как видите, работая над оперой, Вознесенский кое-что дописывал, кое-что убирал, а кое-что сильно менял. Купюры и изменения особенно любопытны. Не знаю, кто повлиял на поэта, но в итоге либретто потеряло всю ироничность, свойственную поэме, и стало излишне возвышенным и помпезным. При этом Вознесенский прекрасно понимал, что взаимоотношения Резанова и Кончиты имели множество прозаических моментов.

Немолодой уже мужчина стремится наладить торговые отношения с колонистами Калифорнии. Ему симпатизирует молоденькая испанка, дочь коменданта. Оба они понимали, что их брак имеет широкие перспективы. Я не хочу унизить чувства Кончиты, но, судя по документам, Резанов был для нее человеком с большим будущим, его амбиции и воля действительно очаровали 16-летнюю девушку. Чувства же Резанова к Кончите были более прозаичны. В одном из писем в Россию он писал: «…любовь моя у вас в Невской под куском мрамора, а здесь — следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству». Вот так-то. Со смертью Резанова для Кончиты рухнули и все надежды на будущее, поэтому ее уход в монастырь вполне логичен (а что еще оставалось делать обрученной и покинутой навеки католичке?). Вознесенский не скрывал того, что приукрасил правду, однако и приукрашивая поэт оставил достаточно места для иронии, периодически «приземляющей» патетику и придающей этой истории привкус реальности.

unona_i_avos_06
Андрей Вознесенский.

А теперь обратите внимание на то, какие куски поэмы (жирный шрифт) были выброшены из либретто.

«Земли новые — табула раза.
Расселю там новую расу —
Третий Мир — без деньги и петли,
ни республики, ни короны!
Где земли золотое лоно,
как по золоту пишут иконы,
будут лики людей светлы.
Был мне сон, дурной и чудесный.
(Видно, я переел синюх.)
Да, случась при Дворе, посодействуй —
на американочке женюсь…«

«Отнесите родителям выкуп
за жену:
макси-шубу с опушкой из выхухоля,
фасон «бабушка-инженю»…
…принесите три самых желания,.
что я прятал от жен и друзей,
что угрюмо отдал на заклание
авантюрной планиде моей!…
Принесите карты открытий,
в дымке золота как пыльца,
и, облив самогоном,— сожгите
у надменных дверей дворца!»

Или вот такие диалоги вообще не вошедшие в либретто:

ХВАСТОВ: А что ты думаешь, Довыдов…
ДОВЫДОВ: О макси-хламидах!
ХВАСТОВ: Да нет…
ДОВЫДОВ: Дистрофично
безвластие, а власть катастрофична!
ХВАСТОВ: Да нет…
ДОВЫДОВ: Вы надулись!
Что я и крепостник и вольнодумец!
ХВАСТОВ: Да нет. О бабе, о резановской.
Вдруг нас американцы водят за нос!
ДОВЫДОВ: Мыслю, как и ты, Хвастов, —
давить их, шлюх, без лишних слов.

В либретто Резанов и Кончита окончательно превратились в «Ромео и Джульетту». В «Юноне и Авось» уже нет места улыбке (о которой, кстати, так хорошо говорил Мюнхгаузен из фильма Захарова), здесь царит лишь патетика и трагизм, что, по-моему, лишь обеднило текст, сделало его более «плоским».

На потребу интеллигентским вкусам того времени текст либретто наполнился религиозными мотивами. Это было действительно смело и ново, если забыть то, что из либретто резко исчезли все атеистические и «религиозно грубые» куски.
Взять, хотя бы, такой «богохульный» отрывок из поэмы:

Нелюбовь в ваших сводах законочных.
Где ж исток!
Губернаторская дочь, Конча,
рада я, что сын твой издох!…

И ответила Непорочная:
«Доченька…».

Ну, а дальше мы знать не вправе,
что там шепчут две бабы с тоской —
одна вся в серебре, другая —
до колен в рубашке мужской.

А из песни моряков исчез довольно поэтически мощный куплет:

Когда бессильна «Аве Мария»,
сквозь нас выдыхивает до звезд
атеистическая Россия
сверхъестественное «авось»!

Зато взамен был дописан новый, в котором, упоминая Андреевский флаг, поэт делал упор на российский (не советский!) патриотизм:

Вместо флейты подымем флягу,
Чтобы смелее жилось,
Чтобы смелее жилось,
Под Российским крестовым флагом
И девизом «Авось»!

Вот вам превосходный пример советской самоцензуры наоборот!

В результате рок-опера «Юнона и Авось!» превратилась в настоящее воплощение чаяний интеллигенции 1970-х — начала 1980-х годов. Эти чаяния заключались в потребности восстановить утерянную историческую пространственно-временную связь в стране, где история расколота на время «до революции» и «после революции», а мировоззрение — на «религиозное» и «атеистическое». «Юнона и Авось» воплотила все это настолько искусно, что каждый советский человек мог найти здесь что-нибудь свое. Пассажи, «де юро» критикующие царскую Россию, при желании «де факто» могли быть с легкостью перенесены на Россию советскую.

Родилось рано наше поколение,
Чужда чужбина нам и скучен дом,
Расформированное поколение,
Мы в одиночку к истине бредем…

И все уравновешивалось фразой:

Российская империя — тюрьма,
Но за границей тоже кутерьма.
…Смешно с всемирной тупостью бороться,
Свобода потеряла первородство.
Ее нет ни здесь, ни там.
Куда же плыть?…
Не знаю, капитан…

и завершалось гимном Любви, которая могла быть идеалом, как для атеиста, так и для верующего.

«Двойственность» рок-оперы и определила ее дальнейшую историю. Советская идеологическая система оказалась в недоумении. Запрещать «Юнону и Авось» вроде бы не за что, но и продвигать в массы эту сомнительную вещь как-то… В общем, долго тянули с разрешением на театральную постановку. Опасаясь за судьбу произведения, Рыбников в срочном порядке делает в 1980 году студийную запись, которая спустя три года выйдет на пластинке.

unona_i_avos_14
Первое публичное исполнение «Юноны и Авось» в Церкви Покрова на Филях в Москве 9 декабря 1980 года.

Н. Караченцев, из интервью 2001 г.:
«Алеша Рыбников испугался, что его детище останется неуслышанным. Он на свой страх и риск пригласил разных певцов и записал пластинку, драматургия которой даже отличалась от драматургии спектакля, потому что спектакль только намечался. Но уже некие основные музыкальные номера были написаны, и он присоединил их. И вот там Кончиту пела его дочь. Алеша устроил тогда «презентацию», как сейчас бы назвали, в церкви, куда пригласил пол-епархии и их дипкорпус. …Вышел спектакль, мы его стали играть. Спектакль принят, уже как вроде существуем, ну и тут Алеше разрешили и пластиночку тиснуть… А люди подходят и спрашивают: «Почему там не Вы?». Объяснить всю эту ситуацию каждому довольно сложно».

unona_i_avos_15

Как вы уже поняли, разрешение на спектакль все-таки было получено, и 9 июля 1981 года в «Ленкоме» состоялась его премьера. Эффект от постановки оказался даже более мощным, чем предполагали ее создатели. «Свинью в мешке», как обычно, подложили «западные благожелатели», с восторгом объявив рок-оперу «антисоветской»…

unona_i_avos_07
Вознесенский, М. Захаров, А. Рыбников на премьере «Юноны и Авось».

А. Рыбников, 2001 г.:
«Западная пресса среагировала так, будто мы делали премьеру на Бродвее, а не в советской Москве. После этого меня очень надолго подвинули в тень».

«New York Times», 11 июля 1981:
«Мюзикл, сочетающий западный рок, страстные танцы, русские церковные песнопения, любовную русско-американскую историю создаёт впечатление, что, он сделан на заказ, чтобы блюстители советской культуры откликнулись на него: «Нет!». Спектакль «Авось» именно такой, но его премьера всё же состоялась на истёкшей неделе в Театре им. Ленинского комсомола. Находившийся в работе четыре года, изысканный причудливый синтез взращённых на родной почве и привнесённых извне тем и форм, он обозначен как первый для советской сцены, где вообще рок-оперы довольно новое и редкое явление. Сочетание религии, полуприкрытых намёков на политику и откровенного признания западного рока».

unona_i_avos_17
Николай Караченцев (Резанов) и Елена Шанина (Кончита).

«Time Magazine», 20 июля 1981:
«Шум, пробивавшийся сквозь стены и перекрытия театра им. Ленинского комсомола, был достаточно громок, чтобы разбудить основателя Советского государства в его Кремлёвском мавзолее. После почти трёхнедельных препирательств с официальными советскими инстанциями хард-рок триумфально захватил ленкомовские подмостки. Это произошло по случаю премьеры первой в стане рок-оперы «Юнона и Авось» Алексея Рыбникова, популярного композитора, известного своей музыкой к кинофильмам. В дополнение к гитарам, скрипкам, виолончелям, барабану и хору из 16 человек Рыбникову потребовались электронные инструменты, в том числе многотональный синтезатор и «Роланд-парафоник», редко использовавшийся до сих пор в СССР. Опера явилась дерзновенной смесью ритмов хард-рока (? — С.К.), сверкающих народных мелодий и традиционных песнопений русской православной церкви».

После такой «рекламы» у «Юноны и Авось» тотчас возникли дополнительные трудности. Спектакль долго не выпускали за рубеж, а выпуск пластинки вообще затянулся. За Рыбниковым долгое время не хотели признавать… авторских прав (ведь выход пластинки — это уже массовая известность, да и деньги). Тем не менее, как показала практика, с этим можно было бороться. Рыбников просто подал в суд на… Министерство культуры и права на рок-оперу все-таки отсудил.

unona_i_avos_13
Пластинка 1983 года.

Дальше — больше. В 1983 году выходит пластинка (впоследствии разошедшаяся 10-миллионным тиражом), а в ноябре того же года знаменитый Пьер Карден своим именем «продавил» гастроли «Юноны и Авось» в Париже.

«Франс Суар», 23 ноября 1983 г.:
«Мы не можем оценить текст поэта Вознесенского, который, как нам кажется, глубок и силен. Во всяком случае чувствуешь, что это не розовая водица, а, скорее, «тяжелая вода». Ухо слышит драматический накат голосов потрясающего тембра. А взгляд поражен эффектными мизансценами, которые уводят и публику, и исполнителей на корабль, нос которого как бы врезается в зал, и зал Эспас Кардэн готов его принять. Потрясает игра исполнителей. Они настоящие драматические актеры и такие же певцы и танцоры… Но наиболее удивительно видеть парижан, выходящих из театра и напевающих мелодии из этой «оперы-рок», мелодии, которых они еще не знали вчера, но эти мелодии их не оставят уже никогда».

Позже были и гастроли на Бродвее, и новая пластинка (точнее — компакт-диск) с записью уже ленкомовской версии рок-оперы. «Юнона и Авось» вошла в историю и до сих пор пользуется популярностью. Единственное, о чем стоит сожалеть, так это о том, что она осталась единственной созданной на «одной шестой части суши» УСПЕШНОЙ рок-оперой, что бы мы ни вкладывали в это смутное понятие.

unona_i_avos_16
Программа балета (!) «Юнона и Авось», поставленного в Омском музыкальном театре в 1985 г.

Еще несколько интересных фактов из истории «Юноны и Авось»:

А. Вознесенский:
«Несколько раз московское Управление театрами запрещало, и все. Впервые вдруг на сцене религия. Но самое главное — политика. Воссоединение с Америкой. …И Марк сказал мне: «Андрей, знаешь, есть еще один человек, который поможет». Поехали в Елоховскую церковь. Марк говорит: «Давай поставим свечки Казанской Божией Матери». Поставили три свечки. Я купил три образка. Один привез Караченцову, потом, может, Шаниной, может быть, Рыбникову, не помню, и себе оставил один. И нам разрешили. Понимаете? Может, Марк Анатольевич позвонил кому-то ночью и договорился. Может быть, кто-нибудь еще, я знаю, Родион Щедрин помогал… Но факт, что разрешили. Это как в «Юноне и Авось» после вмешательства Божией Матери вдруг дают «добро» поездке. Помните, да? Так что это магическая история. И мистика продолжается. В нашей стране особенно».

unona_i_avos_08

— 28 октября 2000 года американские полицейские, которые приехали поделиться опытом с коллегами, заодно привезли с собой засушеную розу и немного земли с могилы донны Консепсии де Аргуэльо (Кончиты), и шериф собственноручно развеял ее на Троицком кладбище Красноярска над захоронением Резанова.

— А летом 2001 г. в Сан-Франциско в старейшем здании города, где, по преданию, родилась Кончита, в Выставочном зале «Президио» была представлена экспозиция Исторического музея «Русская Америка. Императорская Россия и Новый Свет», посвященная истории освоения русскими американского континента. На выставке русскому музею был передан портрет «В ожидании. Кончита Аргуэлло», нарисованный в 1962 году известным американским художником русского происхождения Анатолием Соколовым.

А. Вознесенский:
«Недавно Марк подошел ко мне: «Ты знаешь, в «Аллилуйя…» надо изменить «жители ХХ столетия». Я написал: «Дети XXI столетия». И вместо «К концу идет ХХ век…» — «Нам достался XXI век». Дальше можно петь: «Нам XXII достался век», «Нам достался XXIII век». Так что три века поэме обеспечены. Я думаю, что так и будет, потому что это подлинная любовь. Это все больше ценится. И вот это чувство безоглядности, как два человека противостоят системе: религиозной — ортодоксальной православной и католической. Каждый борется в одиночку, и я думаю, что это, к сожалению, надолго. Все остальное ерунда — политика, коррумпированность всех либералов, и правых, и левых».

Автор: Сергей Курий
Статья написана весной 2005 года.
Впервые опубликована в журнале «Твоё Время» №1/2005 (июнь)

Хиты Алексея Рыбникова, ч.1: история музыки к фильмам «Остров сокровищ» (1971) и «Большое космическое путешествие» (1974)

Хиты Алексея Рыбникова, ч.2: история музыки к тележурналу «Ералаш» (1974) и м-ф «Волк и семеро козлят на новый лад» (1975)

Хиты Алексея Рыбникова, ч.3: история песен из к-ф «Приключения Буратино» (1975)

Хиты Алексея Рыбникова, ч.4: история песен из к-ф «Про Красную Шапочку» (1977) и музыки к к-ф «Усатый нянь» (1977)

Хиты Алексея Рыбникова, ч.5: история музыки к к-ф «Тот самый Мюнхгаузен» (1979) и «Вам и не снилось» (1980)