Пойманный звук (как менялись звуконосители и их слушатели)

zvukonositeli_00

Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика: «Прочие статьи»

Вступление

«Еще несколько секунд — и запоет Негритянка. Это кажется неотвратимым —
настолько предопределена эта музыка: ничто не может ее прервать, ничто,
явившееся из времени, в которое рухнул мир; она прекратится сама,
подчиняясь закономерности. За это-то я больше всего и люблю этот
прекрасный голос; не за его полнозвучие, не за его печаль, а за то, что его
появление так долго подготавливали многие-многие ноты, которые
умерли во имя того, чтобы он родился. И все же я неспокоен: так мало
нужно, чтобы пластинка остановилась, — вдруг сломается пружина,
закапризничает кузен Адольф. Как странно, как трогательно, что эта твердыня
так хрупка. Ничто не властно ее прервать, и все может ее разрушить».
(Ж.-П. Сартр «Тошнота»)

«Звук не исчезает бесследно. Его можно как-то сохранить».
(Порта, физик, 1589 г.)

Одним ясным летним днем 1677 года Томас Эдисон пропел: «Mary Had A Little Lamb…» («Был у Мэри маленький барашек…»).
Знаменательность события заключалась не в поэтических достоинствах этой детской песенки и уж тем более не в вокальных данных великого изобретателя. Просто песня про барашка стала первой в мировой истории фонограммой — записанным и воспроизведенным звуком. Началась эра звукозаписи, о которой не могли и мечтать скандинавские скальды, древнерусские гусляры, украинские кобзари и Моцарт с Бахом.

Уже в первые годы после гениального открытия началась незатухающая и ныне битва разных музыкальных форматов и звуконосителей. Прогресс в этой сфере шел с такой скоростью, что только одно мое поколение успело пережить несколько настоящих аудиореволюций. Не успевали бедные меломаны привыкнуть к одному звуконосителю, как через какой-то десяток лет его сменял новый, а предыдущие коллекции оставались на полках в виде замечательного, но бесконечно устаревшего антиквариата.
Таким антиквариатом когда-то казались мне найденные в детстве на чердаке дома толстые граммофонные пластинки, которые удалось послушать у друга, также обнаружившего в закромах родительский патефон. А далее — Высоцкий на бобинах, ВИА «ПЕСНЯРЫ» на виниле, альбомы АКВАРИУМА на кассетах, Ник Кейв на CD, все альбомы RAMMSTEIN в формате mp3 на одном диске и… конца этой чехарде пока не предвидится.
Одни форматы умудрялись сосуществовать относительно мирно (как винил и магнитная пленка), другие же уничтожали своих «коллег» подчистую (как компакт-диск уничтожил виниловую пластинку). А ведь за каждым звуконосителем стояла своя история, эстетика, да что там, — целый мир…

Ностальгически скрипящий винил, путающиеся и склеенные в нескольких местах пленки бобин, ларьки с бесчисленными маленькими коробочками кассет… Не побоюсь сказать, что само создание музыки и ее восприятие слушателем неизбежно менялись вслед за звуконосителями.
Давайте вместе с вами вспомним (а там где не помним — узнаем), как это происходило.

______________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 1: Игла скачет по бороздке

1.1. Фонограф, валики и Эдисон