Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Генри Холидея.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1876):
Fit the Second
THE BELLMAN’S SPEECH
The Bellman himself they all praised to the skies—
Such a carriage, such ease and such grace!
Such solemnity, too! One could see he was wise,
The moment one looked in his face!
He had bought a large map representing the sea,
Without the least vestige of land:
And the crew were much pleased when they found it to be
A map they could all understand.
“What’s the good of Mercator’s North Poles and Equators,
Tropics, Zones, and Meridian Lines?”
So the Bellman would cry: and the crew would reply
“They are merely conventional signs!
“Other maps are such shapes, with their islands and capes!
But we’ve got our brave Captain to thank:
(So the crew would protest) “that he’s bought us the best—
A perfect and absolute blank!”
This was charming, no doubt; but they shortly found out
That the Captain they trusted so well
Had only one notion for crossing the ocean,
And that was to tingle his bell.
He was thoughtful and grave—but the orders he gave
Were enough to bewilder a crew.
When he cried “Steer to starboard, but keep her head larboard!”
What on earth was the helmsman to do?
Then the bowsprit got mixed with the rudder sometimes:
A thing, as the Bellman remarked,
That frequently happens in tropical climes,
When a vessel is, so to speak, “snarked.”
But the principal failing occurred in the sailing,
And the Bellman, perplexed and distressed,
Said he had hoped, at least, when the wind blew due East,
That the ship would not travel due West!
____________________________________________________
Перевод Михаила Пухова (1990):
Приступ Второй
Речь Благозвона
Экипаж обожал вожака своего:
Как он прост! Как велик и высок!
Чтоб понять, как он мудр, надо было всего
Лишь в лицо ему глянуть разок!
Карту кормчий добыл: было море на ней
Без намека на землю и мели;
Как всегда, угодил он команде своей:
В карте все разобраться сумели!
«Пусть малюет Меркатор Полюса и Экватор [7] —
Что нам толку от Тропиков всяких?» —
Благозвон прокричал — экипаж отвечал:
«Это только условные знаки!
Не понять, где залив, где пролив или риф,
Если смотришь на карту простую;
Капитан молодец — он достал наконец
Высший сорт — абсолютно пустую!»
Это было прекрасно; но потом стало ясно:
Тот, кого полагалось любить,
Бросил вызов пучине по одной лишь причине —
Чтобы в колокол громче звонить! [8]
Был он вдумчив и смел; но указом умел
Экипаж озадачивать свой: Крикнет:
«Право руля, лево курс корабля!» —
Как вести себя мог рулевой? [9]
Был нередко с рулем перепутан бушприт.
Благозвон толковал: не беда;
Так бывает, когда, как народ говорит,
В южном море «снаркуют» суда.
Все же править пришлось в основном на авось,
Но — с надеждою глядя вперед.
Хоть стихия жестока — если ветер с востока,
Вряд ли флот не на запад плывет!
| Комментарии переводчика:
[7] Благозвон ошибается: на картах, выполненных в меркаторовской(прямоугольной) проекции, полюса, разумеется, отсутствуют. [8] Все иллюстраторы поэмы (примером тому наш Роберт Авотин) неизменно изображают руководителя экспедиции с большим колоколом в руке. [9] Ответ на данный вопрос затруднителен, прежде всего, из-за его неправильной постановки: рулевой должен вести не себя, а вверенное ему судно. |
____________________________________________________
Перевод Андрея Москотельникова (2007-2010):
ПРИСТУП ВТОРОЙ. Речь Благозвона
Благозвона все славили хором и врозь:
Что за грация, ловкость и стать!
Что за взор! Точно видит любого насквозь;
И, конечно, ума не отнять.
Расстелил он огромную карту морей,
На которой земли — ни следа;
Все довольны остались, склонившись над ней,
Ведь понятна она без труда.
«Мне давно надоели полюса, параллели,
Зоны, тропики, меридианы,
Эти контуры суши, эти суши как туши,
Эти странные дальние страны!
Попотей, разберись, где там остров, где мыс…»
И команда воскликнула: «Браво!
Наша карта простая, абсолютно пустая,
Одинакова слева и справа!»
Да, с таким хоть куда, только вот в чём беда:
Оказалось, что действует он
Лишь с одним убежденьем: кораблевожденью
Пособит колокольчика звон.
Был он страстный моряк, но командовал так,
Как не снилось в кошмаре иному.
Он кричал: «Выше нос, доберёмся до звёзд!»
Что ли, в небо рулить рулевому?[11]
Было дело: к рулю подвязали бушприт[12]
(Чтоб не молвить чего и похуже).
Благозвон поглядел… «Что ж, прекрасно сидит…
Снаряжаемся Снарком снаружи!»
Совладать с парусами не надеялись сами,
Но в пути Благозвон утешал:
Не слыхал он упрёка, чтобы ветер с востока,
Плыть на запад кому-то мешал!
| ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
[11] John Tufail на рулевом также останавливается особо. Согласно кэрролловскому указанию (см. следующее примечание), должность рулевого исполняет Бой-Башмаки, причём бессменно. Здесь из фактов, приведённых исследователем, для краткости можно указать на тот, что само английское слово Boots означает также (в написании Bootes) созвездие Волопаса, который как бы пасёт на небе двух медведиц, Большую и Малую, вокруг Полярной звезды, звезды моряков. (От себя лично переводчик может добавить, что когда в процессе работы над переводом «Снарка» ему попалась в руки книжка Ю. А. Карпенко «Названия звёздного неба» (М., «Наука», 1981 год), он был удивлён, увидев прямо на её обложке среди изображённых приполярных созвездий название «Боотес» для Волопаса.) Далее John Tufail напоминает, что Бутесом звали одного из аргонавтов, а именно кормчего на «Арго». [12] В предисловии к «Охоте на Снарка» Кэрролл шутливо (и с видом подразнить английскую логику смысла) возражал против отнесения поэмы к жанру нонсенса: «Уж если — как ни дико звучит подобное предположение — автора этой небольшой, но поучительной поэмы когда-либо вздумают обвинить в написании бессмыслицы, то поводом к тому, скорее всего, послужит следующая строчка: Было дело: к рулю подвязали бушприт. Предвидя это возможное несчастье, я не стану (хотя бы и мог) возмущённо извлекать другие свои сочинения в доказательство собственной неспособности к подобному геройству; я не стану (хотя и мог бы) тыкать пальцем в твёрдое нравственное ядро поэмы как таковой, в четыре действия арифметики, нашедшие в ней строгое применение, или же в те разделы, где излагаются современнейшие теории из области Естественных Наук, — я избрал более прозаический путь: просто объясню, отчего такое случалось. |
____________________________________________________
Перевод Григория Кружкова (1991):
ВОПЛЬ ВТОРОЙ. РЕЧЬ КАПИТАНА
Балабона судьба им послала сама:
По осанке, по грации — лев!
Вы бы в нем заподозрили бездну ума,
В первый раз на него поглядев.**
Он с собою взял в плаванье Карту морей,
На которой земли — ни следа;
И команда, с восторгом склонившись над ней
Дружным хором воскликнула: ‘Да!’
Для чего, в самом деле, полюса, параллели,
Зоны, тропики и зодиаки?
И команда в ответ: ‘В жизни этого нет,
Это — чисто условные знаки.
На обыденных картах — слова, острова,
Все сплелось, перепуталось — жуть!
А на нашей, как в море, одна синева,
Вот так карта — приятно взглянуть!’
Да, приятно… Но вскоре после выхода в море
Стало ясно, что их капитан
Из моряцких наук знал единственный трюк —
Балабонить на весь океан.
И когда иногда, вдохновеньем бурля,
Он кричал: ‘Заворачивай носом!
Носом влево, а корпусом — право руля!’ —
Что прикажете делать матросам?
Доводилось им плыть и кормою вперед,
Что, по мненью бывалых людей,
Характерно в условиях жарких широт
Для снаркирующих кораблей.
И притом Балабон — говорим не в упрек —
Полагал, и уверен был даже,
Что раз надо, к примеру, ему на восток,
То и ветру, конечно, туда же.
| ** — Из интервью Н. Демуровой с Г. Кружковым:
Г. К.: …надо сказать, что подвигнул меня на перевод «Снарка» отчасти и вполне современный сатирический заряд поэмы. Настолько наши вожди были похожи на Балабона — тем же типом демагогии, той же универсальной картой, по которой они указывали всем, куда плыть. Н. Д.: Карта, на которой нет никакой земли, а есть только вода. Г. К.: «А на нашей, как в море, одна синева. Вот так карта — приятно взглянуть!» Интересно, что я начал переводить в брежневские времена, и мне казалось, что описание Балабона в начале второй главы один к одному подходит нашему генсек… |
____________________________________________________
Перевод Евгения Клюева (1992):
ПРИСТУП ВТОРОЙ
РЕЧЬ БОМЦМАНА
Был Бомцман для всех на борту — божество:
Что за прелесть неброских манер,
Что за властность! Как мудрость светилась его
В мерцании глаз, например!
А какую он карту купил! — Океан
Без признака материка!..
И в ней мог бы любой разобраться боллван:
Ведь нету на ней ни значка.
«Как учит Меркатор:(11) что значат Экватор,
Зона, Тропики, Меридиан?» —
Бомцман как-то вскричал; и народ отвечал:
«Вс? условности, о Капитан!
Как смешно, что давно в карты все внесено!
Но наш Бомцман велик уже в том,
Что на карте его нет совсем ничего:
Мир выглядит белым пятном!»
Пребывая в восторге, все заметили вскоре:
Бомцман, ставший для них божеством,
Лишь одним, между прочим, весьма озабочен —
Чтоб делать над морем «бом-бом».
А помимо того, и приказы его
Заводили команду в тупик.
Он кричал: «Взять правее, но держаться левее!» —
Рулевого смущал этот крик.
Кстати, мало кто знал, где штурвал, где бушприт, —
И Бомцман весь как-то обмяк,
Заметив, что в тропики вышел их бриг
При движеньи по курсу «норд-смарк».
Так шутила пучина безо всякой причины:
Зря, наверное, Бомцман изрек,
Что, когда ветерок гнал их бриг на восток,
Бриг на запад клониться не мог!
| Примечания переводчика:
11 — Меркатор Герхард – фламандский математик и картограф XVI века.
|
____________________________________________________
Перевод Сергея Афонькина (1981):
ПРИСТУП ВТОРОЙ. РЕЧЬ КОРМЧЕГО
Их Кормчий самим провидением был
Поставлен над бравой ватагой.
В глазах его дерзкий начальственный пыл
Светился умом и отвагой.
Он карту морскую для всех начертал
Рукой по цветному картону,
И каждый моряк океан узнавал
В ней сразу по синему тону.
«К чему координаты, экватора нить
Нам здесь в океане без края?
Ведь если, друзья, философски судить —
Все это условность людская»!
Изрезанный контур фиордов страшит,
Но Кормчий спасет божьи души —
На карте его нет коварной на вид
Таящей опасности суши!
Одно лишь желание в сердце взрастить
У них он мечтал — чтоб хотели
Все весело в медную рынду лупить
О верном движении к цели.
Вот только с командами Кормчий чудил.
Ну как же тут действовать здраво,
Когда рулевому приказ выходил
«Левей заворачивать вправо!»
При этом бушприт задевал за штурвал,
А тот за канаты цеплялся,
И барк на волнах извиваясь скакал,
Как раненый Снарк бесновался.
А Кормчий вздыхал: «Я наивно считал,
Что ветер попутный нам в спину
(Как правил вождения пункт утверждал)
Вперед устремит бригантину!»
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1982):
Приступ второй
РЕЧЬ БОЦМАНА
Был Боцман на судне всему головой –
Такой непреклонно суровый,
Такой моложавый, такой деловой,
И сразу видать, что толковый.
Он купил себе карту далёких морей
Без намёка на скучную сушу.
Все кричали: «Сойдёт! Поплывём поскорей!
Не томи нам, пожалуйста, душу!»
«Это всё скукота – широта, долгота,
Глобус, полюс, зенит и экватор», —
Боцман пылко кричал. Экипаж отвечал:
«Зря всё это придумал Меркатор!
Острова, города, берега – ерунда,
Просто переплетение линий.
Эта чушь не нужна, наша карта должна
Быть пустой и желательно синей».
Капитан был умён, но командовал он
Чересчур энергично и браво,
И дрожал рулевой от команды такой:
«Правь налево, но только направо!»
Ну, а где расположены нос и бушприт,
Боцман знал, (но не слишком уверенно,
В чём никто его попусту не укорит:
Всё заранее было измерено).
____________________________________________________
НАПАСТЬ ВТОРАЯ. РЕЧЬ БАРАБАНЩИКА
Барабанщик имел у команды успех:
Он был прям, и серьезен, и смел;
Его мудрость была очевидной для всех,
Кто хоть раз на него посмотрел!
Превосходную карту взял в плаванье он —
Оценили ее моряки,
Был на ней голубой океан нанесен
Без намека на материки!
«Полюса и Экватор, что придумал Меркатор —
Ни к чему, — Барабанщик сказал, —
Козероги да Раки — лишь условные знаки!»
И его экипаж поддержал:
«Нашей карты листы так ясны и чисты —
Здесь ни точки, ни черточки нет!
А на прочих всегда — острова, города:
Эти карты нам только во вред!»
Это было прекрасно — но потом стало ясно,
Когда вышли они в океан,
Что считал он нетрудным управление судном —
Надо только стучать в барабан!
Он заботился мало о вращеньи штурвала
И команды любил отдавать
Вроде «право руля, влево нос корабля!» —
Как прикажете это понять?
Иногда по команде, исполненной так,
Судно плыло кормою вперед —
Это был, по словам Барабанщика, знак,
Что корабль «снарковато» идет.
Барабанщика планы были попросту странны,
И никак он поверить не мог,
Что ошибся жестоко — и что ветер с Востока
Не погонит корабль на Восток!
____________________________________________________
Перевод Евгения Фельдмана (1988):
ФИНТ ВТОРОЙ. РЕЧЬ БАЛАБАНА
И молитву они вознесли в небеса,
Балабана прославили хором:
— Дурнопламенный вождь, наша честь и краса! —
Разнеслось над великим простором.
— Ты отличную карту купил, Балабан,
Где земель не наляпаны пятна,
Но везде обозначен один океан.
Эта карта — любому понятна! —
— И Меркаторы — чушь, и Экваторы — чушь,
Параллели — везде одинаки, —
Объявил Балабан. А в ответ: — Капитан,
Это ж просто условные знаки!
Не болит голова находить острова, —
На борту ликовали матросы.
— Если карта, что лист, не заполнен и чист,
То какие быть могут вопросы? —
Отмечали они в эти бурные дни:
Уходя в океан беспредельный,
Не забрал Капитан репетир и секстан,
Но лишь колокол взял корабельный.
Посреди этих волн он загадок был полн,
И когда он кричал спозаранку:
— Лево-право руля через борт корабля! —
Рулевой выпивал валерьянку.
И когда их бушприт задевал за корму,
И кораблик сгибало, как арку,
Говорил Балабан: — Разгибать ни к чему:
Всё идет не насмарку — наСНАРКу!
Экипаж в такелаж привносил ералаш,
Паруса поднимались не к месту;
И маршрут был непрост, ибо курсом норд-ост
Отклоняло героев к норд-весту.
© Перевод Евг. Фельдмана
http://feldman.omsklib.ru/
____________________________________________________
Приступ второй.
Речь Белмана.
Экипаж до небес возносил своего
Капитана за гордую стать,
Грациозность и стройность. А мудрость его
Каждый мог на лице прочитать.
Приобрел он обширную карту морей
(Без намека на сушу, признаться).
Команда с восторгом решила, что в ней
Сумеет легко разобраться.
Построенья Меркатора(4), полюса да экваторы…
Если б Белман вскричал: «Что в них толку?..»
Отвечали бы рьяно на вопрос капитана:
«Условные знаки — и только!»
«Эти карты подряд островами пестрят;
Бравый Белман достал не простую, —
Завопили бы вмиг — а почище других:
Совершенно, предельно пустую!»
Распрекрасно вокруг! Но заметили вдруг
Все, кто Белману так доверял,
Что с собой в океан удалой капитан
Не компас, а колокол взял.
Он обдумывал фразы, изрекая приказы,
От которых команда терялась:
«Нос левее! — кричал, — И правее штурвал!»
Что вряд ли кому удавалось.
А когда они путали руль и бугшприт,
Белман враз объяснял в чем тут дело:
Мол, в тропическом жаре их судно парит
И слегка, так сказать, «оснаркело».
Был и главный изъян. Как страдал капитан!
Зря надеялся он, это точно,
Что ему п о в е з е т, и корабль не пойдет
На Запад при ветре Восточном!
| Примечания переводчика.
(4) — Г.Меркатор — фламандский математик, составитель доныне живущих навигационных карт. |
____________________________________________________
Перевод Иосифа Липкина (1993):
ГЛАВА II. Речь Блямса
Блямс был послан им небом. Порода и стать.
Как изыскан, воспитан отменно.
Кто же блямсовый взор умудрялся поймать,
Говорил, что он мудр несравненно.
Прихватил он безбрежную карту с собой:
Моря много, а берег изъят в ней.
Все сочли ее истинной картой морской,
Ибо истинней то, что понятней.
Напридумал Меркатор полюса да экватор,
Козероги сплошные да Раки.
Спотыкаешься вечно, нереальное нечто,
Безусловно — условные знаки.
В прочих картах непросто: тут торчит полуостров,
Мысы, косы — чего только нету.
А на карте у Блямса — безграничная клякса
Симпатичного синего цвета.
Но когда две недели на борту пролетели,
Не осталось ни тени сомненья:
Из морских ухищрений Блямс воистину гений
Лишь в своем, колокольном, уменье.
Да и впрямь непонятно — то смех или грех,
Если Блямс, преисполненный гнева,
Даст команду команде не так, как у всех:
«Правь направо!», а так: «Левь налево!»
Плыть кормою вперед им случалось не раз.
Объясняя нелепость такую,
Блямс заметил, что это бывает подчас,
Если в южных широтах снаркуют.
Принцип выбора курса был ясен и прост
И весьма со стихиями дружен:
Если ветер несет, ну положим, на Ост,
Значит Вест нам сегодня не нужен.
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1999):
Ох второй
Спич капитана
Билли-Белл, безусловно, был небом рожден
Бороздить океаны-моря.
Благороден и смел, и умел, и умен,
Капитаном был выбран не зря.
С ним на суше, в воде, и всегда, и везде —
Настоящая карта морская.
Нет на ней островка и земли ни клочка —
Только море и море без края.
— Нам спутал все карты какой-то Меркатор, —
Сердито ворчал Билли-Белл, —
Натыкал широты, долготы, экватор
И полюсами запутать хотел.
— Не карта морей, а сплошные утесы!
Заливов, проливов не менее ста.
На острове остров! — бурчали матросы, —
А наша — как море, чиста и пуста!
Да, карта прекрасна, но только ужасно
Оши6лись они в капитане своем —
Умел Билли-Белл — это стало им ясно —
Лишь блямкать впустую: бим-бом-тили-бом!
Смущая команду, давал он команду:
— Рулево руля! Давай кругаля!
Он путал местами весло с парусами
И с носом корму кораоля.
Но в южных широтах так душно и жарко,
Что кругом идет голова.
А если вдобавок идете на Снарка,
Легко перепутать слова.
Он так все запутал, что ветер попутный,
Бедняга, и тот догадаться не мог,
Куда безрассудно уносится судно —
На север, на запад, на юг, на восток?
____________________________________________________
Перевод Александра Вышемирского:
ПРИСТУП ВТОРОЙ. РЕЧЬ КАПИТАНА
Капитан был у них — настоящее чудо.
Что за хватка, за легкость, за стиль!
А серьезный какой! Сразу видно, что мудр —
Стоит с ним пять минут провести.
Он купил для них карту: все море на ней
Без малейшей частички земли.
И они были очень довольны, что все
Сразу в ней разобраться смогли.
«На что нам Меркатор, полюса и экватор,
Тропики Козерога и Рака?-
Капитан заявил, экипаж подхватил,-
Это просто условные знаки!»
«Карты прочие сложные очень —
Острова и проливы сплелись.
Только шеф нам по случаю выбрал самую лучшую —
Совершенный голубенький лист!»
Это славно, не спорю, только поняли вскоре,
Что их шеф, что так чтили они,
Знал из всей навигации одну рекомендацию —
То, что в колокол надо звонить.
Он глубок и умен, но командами он
Всю команду умел с толку сбить.
Вот кричит: «Правь правее, но чтоб нос был левее!»
И куда ж рулевому крутить?
А бушприт путал с румпелем шеф иногда.
Впрочем, это, как он объяснил,
Часто в южных широтах бывает, когда
Мысли все Снарк один захватил.
Но сложное самое — управлять парусами.
Шеф измученный мрачно изрек,
Что он думал когда-то — если ветер на запад,
То хоть не понесет на восток!
____________________________________________________
Перевод Владимира Гандельсмана (2000):
Песнь 2. Речь Беллмана
О Беллман! Он всеми любим беззаветно!
Изысканность! Глаз мудреца!
Да что там размазывать — это заметно
в любом повороте лица.
Он карту купил превосходного сорта:
без суши — сплошной океан.
Не зря экипаж был на грани восторга —
всё ясно: и карта и план!
«Какой там Экватор! Какой там Меркатор!
Что толку от зон и широт?»
Все были согласны и рявкали кратко:
«Условность — на кой она чёрт!
Бывают же карты с их мать-ериками!..
Хвала капитану! Он лист
купил без помарок. Не тронешь руками —
настолько он девственно чист».
Прекрасно!.. но странно: в борьбе с Океаном
(пусть Беллман и сведущ в делах)
он в качестве плана имел постоянно
бить в рынду. До звона в ушах.
Задумчивый Беллман! Любую ораву
приказ его мог бы смутить:
«Клади руль налево, вращая направо!»
Не к чёрту ль прикажете плыть?!
Порою корабль испытывал вывих —
бушприт становился рулём
(как Беллман сказал, на тропических нивах
ему этот фортель знаком).
Но ветер был главной помехой восторга
(сам Беллман и то занемог) —
кто знал, что когда он задует с востока,
корабль и пойдёт на восток?
____________________________________________________
Перевод Дениса Жердева (2001):
Порыв второй
Речь Боцмана
Капитан их Живой воплощал Идеал:
Столько грации, легкости, ласки —
И величья печать! Так что каждый признать
Мудрецом его мог без опаски.
Он на рынке купил карту южных морей —
Лишь моря, без земли, без дорог.
В целом мире не видели карты синей,
И понять ее каждый бы смог.
«Это вам не Меркатор! Что нам Полюс, Экватор!
К черту Тропик и Меридианы!
Этих фикций нигде не найдешь на воде
(Как случалось кричать Капитану)!»
«В прочих картах порядка — чересчур! Без остатка
Все заполнено в них островами!
Капитану — награду! Это то, что нам надо:
В безграничность плывем мы с вами!»
Но открылось нежданно, что у их Капитана
(Что командовал первый сезон),
Чтоб прокладывать курс, был один лишь ресурс —
Колокольный размеренный звон.
И приказы, что он отдавал по пути,
В их умах порождали разброд,
Ибо «Вправо крути, но левее верти!»
Ни один рулевой не поймет.
Здесь местами менялись бушприт и штурвал —
Что не редкость в этих широтах,
Если судно (как Боцман их всех уверял)
«Оснаркуется» при повороте.
А увидев, как рвет буря стаксель и грот,
Молвил Боцман с надеждою: «Все ж,
Если ветра поток повернет на восток,
То на западе нас не найдешь!»
____________________________________________________
Перевод С.К. (анонимный) (2001):
Бит Второй
Речь Бельмана
Был сам Бельман которого все до небес
Превозносят: блага его суть!
А какая степенность! Всем видно — мудрец,
Лишь в лицо ему стоит взглянуть!
Он и карту купил, на которой моря,
Без малейшего следа земли…
И команда обрадовалася найдя
Что они всё понять в ней могли.
«В чем добро от Меркаторовых Северных Полюсов
И Экваторов, Тропиков, Зон и Меридианных
Линий?», Бельман ревет, а команда на то в
Миг ответ: «Эти знаки условны!
Будто выгрызли крысы в картах земли и мысы!
Так спасибо, наш храбрый Отец…
(Выражен протест так) что достал самый смак —
Совершенный и полный пустец.
Это было приятно, но вдруг стало понятно,
Капитан, кому верили, ведь,
Лишь один имел план пересечь океан,
Этот план такой — рындой звенеть.
Был он вдумчивый, важный — но однако команды
Довести всю команду могли.
«Штирборд вира, к бакборду так держать ее морду!»
Что мог сделать мужик на руле?
Иногда почему-то был бушприт с рулем спутан,
Правда Бельман поклясться готов,
Что в тропическом море это частое горе
Уходящих на Смарку судов.
А вот с плаваньем полная вышла ферня,
И сказал Бельман, скорбен, смущен:
«Ветер точно на Ост значит то, верю я,
Что не точно на Вест мы плывем!»
____________________________________________________
Перевод-пародия Николая Светлова (2002):
Пароксизм второй. Речь Беллмана
Команду украсил её капитан —
Властителен, прям и суров.
Мудрец, как брастак, и герой, как ушан.<8>
Всегда к испытаньям готов.
Беллман карту купил, на которой моря
Заполняли простор целиком —
И ни пяди земли! План был выбран не зря:
Мог быть понят любым моряком.
«Что придумал Меркатор? Полюса и экватор?
Параллелей и тропиков сеть? —
Беллман бил себя в грудь (он прекрасный оратор), —
Ведь они только знаки, заметь!»
И команда в ответ: «Лучше карт в мире нет!
Поздравляем тебя, капитан!
В прихотливых изгибах брегов за сто лет
Не нашли б мы пути в океан.»
Мы от счастья светились. Только вскоре открылось,
Что наш вождь, мудрый пенитель трасс,
Знал один лишь приём пересечь водоём:
Коль беда — бей тревогу тотчас.
И умён он, и смел — но запутать умел
Указаниями экипаж:
«Эй, правее бери, только влево рули!»
Был в отчаянье вахтенный наш.
То бушприт он велит приспособить к рулю…
После Беллман не раз объяснял:
Это сказочный вид придаёт кораблю,
Чтобы Снарк от него не удрал.
Управленье немало это всё затрудняло.
Падал духом седой капитан.
Он рассчитывал, впрочем: если нечем помочь им,
То корабль подчинится волнам.
| Примечания переводчика Н. Светлова:
8 — Брастаки — обитатели планеты Брастак. Ушаны — обитатели планеты Блук. |
____________________________________________________
Перевод Ивана Анисимова (псевдоним Юрия Князева) (2003):
ПРИСТУП ВТОРОЙ. РЕЧЬ БАЛАМУТА.
Баламут был для всех повелителем дум:
В нем такая отвага и честь,
Так велик он и прост. И решительный ум
На лице его можно прочесть.
Он огромную карту морей раздобыл,
Без малейшего суши пятна,
Экипаж целый день в замешательстве был,
До того эта карта ясна.
«Для чего нам экваторы и полюса,
параллели и прочие сетки?»
одобрительным хором ему голоса:
«Это просто условные клетки!»
«Карты прочие все островами пестрят!
Бравый кэп их отверг подчистую.
Он купил наилучшую в мире из карт,
И к тому ж абсолютно пустую».
Своей мудростью всех покорил капитан,
И доверье к нему не напрасно,
Чтобы им без потерь пересечь океан,
Бил он в колокол свой ежечасно.
Он порою команды такие давал,
Что в тупик бы загнали любого,
Типа: «Право руля и налево штурвал!»
Как за это винить рулевого?
Был бушприт иногда перепутан с рулем,
Баламут объяснял им, бывало:
Это в тропиках очень обычный прием,
Когда судно, видать, «снарковало».
И закон навигации то ж не резон,
В мыслях кормчего полный разброд:
Если ветер с востока, надеялся он,
То на запад корабль не плывет!
____________________________________________________
Приступ Второй
РЕЧЬ БРИГАДИРА
Бригадира превозносил экипаж
До небес за осанку и такт,
За дотошность, с какой подготовлен вояж,
За то, что он был не простак.
Он им карту без признаков суши купил —
В ней повсюду синела волна,-
И ему экипаж признателен был,
Ибо карту понять мог сполна.
«Напридумал Меркатор полюса и экватор,
Зоны, тропики, меридиан!»-
Бригадир им кричал, всяк ему отвечал:
«Кто придумал, пусть учит их сам!»
«Не вместит голова мысы и острова,
А на картах полно их всегда,
Но на счастье нам дан бравый наш Капитан,
И на карте его — пустота!»
Это здорово было, но всех вскоре смутила
Догадка, что Кэп, может быть,
Предпринял скитанья лишь из-за желанья
В свой колокол громко звонить.
Знал он много всего, но приказы его
Любого могли удивить.
Слыша крик: «Правь направо, но нос держи влево!»-
Рулевому, скажите, как быть?
И бушприт со штурвалом, забыв свою роль,
Менялись, бывало, во мгле.
Бригадир пояснял: «Всё бывает на столь
Верпизированном корабле».
Да, поход был не прост, не везло в полный рост.
Бригадир потрясённый сказал:
«Нас куда бы ни нёс этот шквалистый Ост,
Лишь бы судно на Запад не гнал!»
____________________________________________________
Прозаический пересказ Александра Флори (1993, 2003):
ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ ВТОРАЯ. РЕЧЬ БРАНДМЕЙСТЕРА
Матросы возносили Брандмейстера до небес. Это и понятно. Он был сама степенность, сама снисходительность, сама солидность. И самостоятельность, само собой. Словом, сущее совершенство. Это было понятно с первого взгляда. А когда он показал им огромную морскую карту – без малейшего намека на сушу, — команда пришла в восторг. Не у каждого так развито абстрактное мышление, чтобы читать подобные карты. «Что нам Меркатор, с его Арктиками, Экваторами, Тропиками Козерога, Поясами и Меридианами! По ним сориентируется любой дурак!» — восклицал Брандмейстер, и команда отвечала: «Точно! Все эти премудрости – от лукавого! Обычные карты перегружены излишними подробностями – всякими там островами и мысами. Слава нашему Капитану! Он запасся лучшей в мире картой – абсолютной картой-бланш!».
И все было бы хорошо, но вскоре выяснилось, что Капитан, которому команда так безоглядно доверила свою судьбу, преуспел в одном. Он очень любил звонить в судовой колокол – собственно, ради этого он и вышел в море. Кроме того, Брандмейстер был умен, но иногда казалось, что сверх всякой меры. Его команды порой повергали в шок его команду. Судите сами: когда он кричал: «Эй, кок, трави помалу!» – что, по-вашему, должен был делать бедный кок? А то еще, случалось, Капитан не отличал бушприта от штурвала. Впрочем, как заметил он, обман зрения – обычная вещь в тропических «климатах», где часто бывают миражи и где он, Капитан, с большим плезиром «бивал» Плезиозубров. А вот что действительно смущало Брандмейстера – так это полное незнание командой азов навигации. Оставалось только надеяться, что при постоянном восточном ветре корабль неизбежно приплывет на запад (впрочем, Капитан не был уверен, что им нужно именно туда).
____________________________________________________
Перевод Николая Хлебникова (2004):
Припадок Второй. Блудозвонство.
Блудозвон был рождeн, несомненно, вождeм:
Глыба! Памятник! Монумент!
И могло показаться, что даже — умeн, —
На какой-то короткий момент.
Он задолго до старта знал: нужна будет карта
И — такУю с собой прихватил,
Что, взглянув, экипаж впал в восторженный раж
И всe плаванье — не выходил!
«Вот, попробуй, набрось-ка на море авоську!
Не выходит?… Поэтому — зря
Моряки-психопаты чертят координаты —
Не хранят этих линий моря!
А на карте моей нет таких ахиней —
Никаких вспомогательных линий!
Разобрать, где тут Норд не сумеет и чeрт:
Цвет везде — одинаково синий!»
Карта- картой… Однако, для охоты за Нарком
Потолковей бы нужен был кэп.
Блудозвон мог вопить, материться, звонить,
И плясать перед трапом тустеп,
Но когда он командовал: «Низа-руля!
Разворачивайся овер-килем!» —
Вся команда гурьбой, не владея собой,
От руля отступала в бессилье.
Приходилось раз пять им нырять и взлетать,
Что могло послужить бы примером
В городишках глухих и в пустынях слепых
Для наркующих Нарко-курьеров.
Блудозвон утверждал, что, к примеру, Борей
(Не найдeте уверенней рожи!) —
музыкальный спектакль, а не ветер, скорей,
что «Норд-Ост» — это самое то же…
____________________________________________________
КОНВУЛЬСИЯ ВТОРАЯ
Речь Балабола
«Как хорош Балабол!» — восторгались они:
«Что за грация, лёгкость и такт!
А серьёзность какая! В лицо хоть взгляни —
Сразу видно: умом тароват!»
Он карту морскую и атлас купил,
На них — ни воды, ни земли:
Лишь пятна цветные каких-то чернил,
Понять их они не могли.
«Как жаль, что испорчена карта везде:
Размечена в клеточку вся!» —
Орал Балабол. Экипаж вопрошал:
«Стереть это разве нельзя?»
«Что проку от мысов и мелей морских,
Нет дела нам до островов!
Мы стёрли все пятна и краше других
Стал атлас, к походу готов!»
Поспешили они Балабола хвалить,
Ведь из всех в навигации дел —
Балаболить и в колокол громко звонить —
Только это всего и умел!
Он серьёзно команды давал, но они
Хоть кого бы могли разозлить,
Ведь кричал он: «Правее налево сверни!» —
Ну, куда же, скажите, тут плыть?
С фальшбортом обычно он путал бушприт,
И ропот меж ними прошел,
Что климат тропический, видно, шалит,
И на-снарк схватил Балабол.
А когда уж подул небольшой ветерок,
Он сказал, что никак не поймёт:
«Отчего это дует нам ветром Восток,
А корабль-то на Запад плывёт?!»
____________________________________________________
Перевод Иосифа Гурвича (2006):
Пароксизм второй.
РЕЧЬ БОЦМАНА
Сам Боцман для всех, как посланник Богов —
Так храбр, любезен, силён!
Так важен! И каждый, лишь глянув, готов
Признать, что он очень умён!
Он им карту купил, хоть на ней лишь моря,
А земли и следа не сыскать.
Но команда довольна, как видно не зря —
Эту карту мог всякий понять.
«Ну, к чему нам Меркатор*, Полюса и Экватор,
Зоны, Тропики — вон их там сколько!» —
Он к команде воззвал. И ответ прозвучал:
«Это знаки условные только.
На других картах — страх! В мысах всё, островах!
Но хвала Капитану! Такая
Карта лучше всего — нет на ней ничего,
Ведь она абсолютно пустая!»
Это было б прелестно, только стало известно,
Что надёжнейший их Капитан
Знал одно лишь искусство — склянки бить (правда с чувством)
С тем и вывел корабль в океан.
Хмур ходил он и мрачен, и бывал озадачен
Тот, кому он приказ отдавал.
А от крика: «Правь к Норду, но держись к Зюйду бортом!»
Кормчий руль в изумленьи бросал.
Поменялись местами вдруг руль и бушприт,
Хоть, как Боцман заметил, зевая,
Это в тропиках вряд ли кого удивит,
Если судно, тем паче, снаркает.
Но особо обидно, то что Боцману, видно,
Навигации мудрость не впрок.
Он и сам негодует: ветер к Западу дует,
А корабль идёт на Восток!
| Комментарии переводчика:
* — Герхард Меркатор — (1512 — 94) фламандский картограф, предложивший цилиндрическую прямоугольную проекцию карты мира, используемую и поныне для морских карт. |
____________________________________________________
Истерия вторая
Речь Буйногласа
Люди за Буйногласа молились богам —
как он строен, изящен, толков!
Глянь вы раз на него, показалось бы вам,
что мудрее он всех мудрецов.
Карту он приобрёл, на которой была
лишь вода и ни пяди земли,
от чего вся команда была весела:
все читать эту карту могли.
«Был Меркатор неправ, Полюс нарисовав.
Где ж Экватор и Тропик найдёшь?» —
вопросил Буйноглас и услышал тотчас:
«Эти символы — чистая ложь!
Сущность карт не нова: берега, острова…
Но как славно, что наш Капитан
вместо карты простой одарил нас такой,
где имеется лишь океан!».
Ладно, если бы так, но их славный Моряк,
как открылось им время спустя,
думал, что мореход океан перейдёт,
звонко в колокол свой колотя.
Он был невозмутим, но приказом своим
мог с ума всю команду свести:
рявкнет: «Полный вперёд, влево руль, вправо борт!».
Как тут кормчим не сбиться с пути?
То и дело там путали руль и бушприт,
что случается в южных морях,
замечал Буйноглас, если судно бежит,
как сказал бы моряк, на крысях.
Но в пути их Патрон был весьма огорчён
тем, что сделал досадный просчёт:
если ветер в корму, то, казалось ему,
судно движется носом вперёд.
____________________________________________________
Перевод Сергея Шоргина (2007):
Вой второй. Доклад Спикера
Спикер был для команды любимым вождем
(Важный вид! Благородство лица!),
И давно уже все догадались о том,
Что мудрей не найти мудреца.
Приобрел он прекрасную карту морей:
Только море, ни пяди земли!
Было целью его, чтоб матросы скорей
Эту карту освоить смогли.
Он сказал: «Картография — это подлая мафия:
Чтобы повысить объемы продаж,
Нам рисуют Меркаторы полюса и экваторы…»
«Не обманут! — сказал экипаж. —
Да, их карты красивы, там есть горы, заливы,
Острова и другие места;
Но — ура капитану! — в нашей карте обману
Не найти, ибо карта чиста!»
Вся команда плясала… Только жизнь показала,
Что не всё было гладко в пути;
И затихли овации: кэп не знал навигации,
А умел лишь звоночком трясти.
Капитана приказ был неясен подчас,
Исполнялся весьма тяжело;
Вот пример лишь один: «Руль направо, кретин,
Но чтоб судно налево пошло!»
Был с гальюном компас перепутан не раз;
Так бывает (патрон произнес),
Если дует борей среди южных морей,
А на судне — всеобщий снаркоз.
И никто не зубрил установку ветрил;
Что же делать и кто виноват,
Если ждали: пройдет судно милю вперед,
А оно — на две мили назад?
____________________________________________________
Перевод Михаила Вайнштейна (2008):
Стон второй:
Речь Звонаря.
С восторгом
смотрели все на Звонаря
и, конечно, не зря.
Какая грация, сила, ум
и сколько великих дум!
Он карту большую
морскую простер –
пустую чистую гладь,
и команда сразу пришла
в восторг:
«Хорошего что в долготе, широте,
экваторе, линиях всяких?!» –
звонарь закричал.
Экипаж повторял:
«Это чисто условные знаки!
Есть мели и риф на картах других –
и там океан не тих.
А наш капитан нам купил и простер –
спасибо! – ровный морской простор».
Все было мило, немного смутило, как он корабль водил:
Не трогал штурвала, кормила, ветрила, а только в колокол бил.
Как мысли в его отражались челе, когда он команды давал:
«Право руля! Влево нос корабля!
Крути, рулевой, штурвал!»
Случалось путать им бак и ют, звонарь говорил: «Бывает!
Какой быть может уют кают, когда корабль снаркает?!»
Отдельные незначительные недостатки имели место.
Корабль несло, как лист.
Звонарь говорил:
«Будем надеяться, что ветер с веста
Нас не направит на ист!»
____________________________________________________
Приступ Второй
РЕЧЬ ЗАПРАВИЛА
Заправила возносят все аж до небес —
Столь осанист-изящен, столь прост!
А величественность! Сразу видно — мудрец.
Загляни лишь попристальнее в лицо!
Притащил огромный моря чертёж
Без единого признака суши,
И обрадовались морячки: ну что ж.
Всё понятно на нём их душам.
«Нафига нам Меркатора
дребедень про экваторы.
Пояса часовые, широты-долготы’7» —
Заправил вопрошает;
а те отвечают:
«Да всего лишь условное что-то!
На других загогулины:
острова и мысы замумуленные!
Да здравствует капитан сноровистый:
Приобрёл для матросов», —
уверяют многоголосо. —
«Замечательный и неописуемо чистый!»
Сие очаровательно;
но вскоре пригляделись внимательней:
У судоправителя, коему столь доверяют, дурынды.
Только одно убеждение
при морепересечении —
Забубухивать поприкладистей рынду»
Да. он вдумчив до опупения…
Зато отдаваемые распоряжения
Любую братву поставят в тупик: чё к чему?
Крикнет: «Право руля, злодеи.
но держаться ещё левее!»…
И куда прикажете поворачивать кормчему?
А ещё порой брус носовой путал с правилом.
«Подобное происходит зачастую
В жарких краях». — объяснялось Заправилом, —
«Где судно накаляется и ‘шмалькует’».
Но главный провал
с пару сами их ждал;
Заправил (с толку сбитый, у бедствия в лапах)
Сказал, де надеялся, сколь мог,
что раз ветер щас на восток.
То парусник не пойдёт же на запад!
____________________________________________________
Припадок второй — Спич Боцманмата.
Боцманмат столько качеств прелестных имел,
Не сказать, ни пером описать —
Он умён и отважен, решителен, смел,
Лишь такой мог их шкипером стать.
Для плаванья карту достал мировую,
Была всем понятна она —
Плыви хоть куда, хоть на чём, хоть вслепую,
Не сядешь на мель никогда!
«Не пойму я, зачем нам Меркатора сетка,
ПолюсА, долгота, широта?» —
Спросил он команду, она же в ответку
Ему закричала — УРА!
Хвала Боцманмату! На карте обычной
Сам чёрт может ногу сломать.
Там столько всего! А на этой всё чисто,
Простор невозможно объять!
По выходе в море, команда узрела
У шкипера странность одну —
Свистел без конца Боцманмат ошалело
В свою на цепочке дуду.
Приказанья такие примерно давал —
На восток правь прозападным курсом!
Рулевой это всё в меру сил выполнял,
Но признаться, не очень искусно.
Бульбу с румпелем путали часто они,
А нередко и наоборот.
Боцманмат говорил — на югАх корабли
Чудом — ютом так ходят вперёд.
В основном исполняли стихии каприз.
Боцманмат иногда сомневался —
Если к Осту задует попутный нам бриз,
Как же к Весту тогда пробираться?
____________________________________________________
Вольный перевод Валерия Ананьина (2011):
АМБЗАЦ-ВЗРЫД 2
БОМБОЛТАЙНЫЙ СПИЧ<10>
Бомболтайна они чтили богу сродни.
Стиль! Повадка! А поступь! А вид!
Сущий цезарь с лица, и чело мудреца.
Глянешь — сразу харизмой сразит.
Он снабдил снаркорейд суперкартой морей:
Всюду синь, а земли — ни следа.
Экипаж в раж вошел, день искал — не нашел:
— Хор-р-рошо! Дурню ясно — вода!
«Где в натуре Меркатор видел этот экватор?
Где в воде широта, долгота,
Пояса, полюса?» — Кэпу в тон голоса:
— Да условность одна, маета!
— Все их карты — ботва! Где ни ткни — острова,
А у нас — чистота, пустота!
— Капитан — голова! Слава кэпу, братва!
Ай да карта! Не карта — мечта!
Всё оллрайт бы, да вот вскоре в море народ
Обнаружил: их кэптен-душа
Лишь в одном мастер-шип: склянки бьет от души,
Бомболдонит — до звона в ушах.
Да, мудёр, да, герой, а прикажет порой,
Экипажу — хоть в борт головой:
— Право на борт! А нос — на борт лево! — Вопрос:
Что тут сможет любой рулевой?
У него и бушприт стать рулем норовит,
Что, по слову его, и не ново:
Средь неведомых вод — правь кормою вперед
И снаркуй себе снова и снова.
А любимый конек был и вовсе не прост,
Тут в один не ответишь присест:
— Я стою на одном: если дует норд-ост,
Как мы можем идти на зюйд-вест?!
| ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА
<10> Едва принялся за главу, как окончательно оформилось ранее уже возникавшее — совершенно мистическое — ощущение: да уж не перевожу ли я пародийную историю родимой страны, не то с года этак с 1917-го, т. е. от старта блужданий, по картам безумцев, в поисках фантомного всеобщего «светоча»-счастья, не то нынешних дней (и не дай Бог — завтрашних), когда выволокли нас, несчастных бродяг, за волосы на неведомый брег, где и «вправо», и «влево» — одни страхи. А заодно — не история-притча ли это рефлексующей, «имён», то бишь славного родства, не помнящей, все «наследства» растерявшей, на все властные окрики, похлопывания ли по плечику откликавшейся охотно, «народной» интеллигенции, пресловутой сов-«прослойки», «соли земли» (она же — «говно», по меткому слову еще Вождя I-го)? А ведь и переводчик — сам «родом из детства» оной, из «оттепельного девства», увы… |
____________________________________________________
Перевод Николая Гоголева (2011):
ПРИСТУПЛЕНИЕ 2.
РЕЧЬ БИЛЛИБОМА
Возносила команда хвалу небесам,
Что был кэп их собой сам красивый.
Грациозен, речист был он, как кабестан,
С умным видом всё преподносил им.
Как-то лист он принес, где морей синева
Карты плоскость всю сплошь покрывала.
Экипаж подтянулся, увидев едва
То, что так его интриговало.
«Вот экватора пояс,
А вот – Северный полюс,
Параллели и тропика круг!» –
Биллибом всем кричал,
Каждый вмиг замечал,
Что их нету ни здесь, ни вокруг.
«Чтоб не путаться нам
По мысам, островам,
Мудро я поступил! Ясно всем?
(Экипаж подтвердил)
Эту карту купил,
На которой нет суши совсем!»
Мысль была так прекрасна.
Экипаж не напрасно
Доверял капитану всегда.
Пусть им, как окаянным,
Бороздить океаны,
Но хоть плыть-то известно куда.
Биллибом был серьёзен,
В приказаниях грозен,
Но похоже, что слаб был слегка головой:
«Правый борт – так держать!
Левый борт – придержать!» –
И совсем обалдел рулевой.
Но когда их корма заползла за бушприт,
Капитан приказал не пугаться:
«Дескать, в этих широтах так климат шалит,
Что корабль может носом «снаркаться».
От всех бед отвести их
Биллибом был не в силах,
Был сражен он, как пулей в висок,
Ошибаясь жестоко,
Что при ветре с востока
Плыть не может корабль на восток.
____________________________________________________
Перевод Вячеслава Бречкина (2011):
Напев второй
Речь Болтуна
Капитаном подобным гордиться не грех:
Статен он, грациозен и важен.
Несомненно их всех ждет великий успех,
Он мудрец и, к тому же, отважен.
Не простую он карту, морскую купил —
Суши нет и следа? — не беда!
Всяк ее изучил, всяк ее полюбил,
Не забудешь такой никогда!
«Полюса и экваторы — кто их видал? —
Зоны, тропики, ветры-муссоны?» —
Так Болтун вопрошал, Экипаж отвечал:
«Все условные знаки условны!
Знаем карт этих вид — сонмы сцилл и харибд,
То не карты — сплошной ералаш.
Наш Болтун — Фаворит! Он не зря говорит,
Что купил нам что надо — Карт-бланш!»
Красотища! Но вот судно вышло в поход,
Болтуна вдруг померк ореол,
Хоть он важен и горд, но шептался народ,
Что умел лишь звонить в колокол.
Был он мал да удал и команды давал
От которых шалел экипаж:
«Эй-ты-там! Вправо руль, но налево штурвал!»
Рулевой поминал всех мамаш!
А когда он бушприт перепутал с рулем,
И корабль шел, как молвится, раком,
Капитан обозвал всю команду жульем
И снаркался в кулак виновато.
Основным недостатком морей, он считал,
(и его это впрямь потрясло)
Было то, что едва лишь Восток задувал,
То корабль на Запад несло!
____________________________________________________
Перевод Михаила Матвеева (2014):
ВОПЛЬ ВТОРОЙ
Речь капитана
Билл Склянки был скромен, но духом велик,
Командой любим; даже те, кто
Взглянул бы хоть раз в его царственный лик,
Признали б в нем мощь интеллекта.
Взял карту морскую он в дальний вояж
Без признаков суши. Приятно
Был картой такой поражен экипаж
И тем, что она им понятна.
«Напрасно Меркатор придумал экватор,—
К чему Козероги и Раки?!!» —
Вещал их вожак, ему вторили так:
«Они — лишь условные знаки!
Другие же карты на мили и ярды
Изрезаны сушей, а наша,
Настолько чиста и настолько пуста,
Что карты не может быть краше!»
Все было бы мило, но в плаванье всплыло,
Что есть лишь единственный метод
Считал капитан, пересечь океан:
Бить склянки — таков метод этот.
Он, путая галсы, не слишком смущался,
Командуя по-деловому:
«Эй! Право руля! Лево нос корабля!”
Как справиться тут рулевому?
С кормой перепутав бушприт, они шли:
Билл Склянки сказал: «Зачастую
Так в южных широтах идут корабли,
Как кто-то заметил, «снаркуя»!»
Одно исключенье в кораблевожденье
Он счел неприятнейшим местом:
Сказал, что был просто уверен, что остом
Идти невозможно под вестом.
____________________________________________________
Нет ни признака суши, одни лишь моря —
Вот так карту купил он однажды!
Но команда на судне довольна не зря —
Ведь понять эту карту мог каждый!
А Глашатай спросил: «Есть ли смысл в Полюсах?
Параллелей одних вон ведь сколько!»
И команда на судне ответила: «Ах!
Это знаки условные только.
На других картах — мысы и контуры стран.
Разобраться в них, право, мученье.
Но пустую нам карту купил Капитан:
Это лучше всего, без сомненья!»
____________________________________________________
Пародия Валерия Смульфа (2007):
Стадия вторая:
О чем помалкивал Бравый Босс
Бравый Босс — он не бос, он обут в сапоги,
отчего импозантен весьма.
И понять, что в команде его есть враги,
у него не хватает ума.
Слишком занят он картою мудрой своей,
на которой созвездий не счесть.
Есть мистрали, углы, градиенты на ней.
И конечно же — градусы есть.
Всех условных значков не понять без очков,
ведь Меркатор трудился не зря.
Небо всё прорисовано до облачков,
не отмечены только моря.
Курс вперёд Бравый Босс пролагал только сам,
для чего имел груду лекал.
Не любил только Склянки что бьют по часам.
Звук их сильно его отвлекал.
Турбулентности были знакомы ему.
Заложив вправо зад, влево нос,
завихрения он обходил «по уму».
Мог ли сделать всё это — матрос?
Где бушприт, где корма, надо много ума,
чтобы знать что за чем и когда.
Ведь достойно «буджумить», умело весьма,
стоит очень большого труда.
Скажем ветер на Запад, прогноз не соврёт,
А с Востока — про Буджума слух.
Нужно двигать по ветру, но задом вперёд,
укрепляя уменье и дух.
____________________________________________________
Украинский перевод Юрка Позаяка (Юрия Лысенко) (2011):
Сказ другий
Промова Будодзвона
Екіпаж Будодзвона підніс до небес –
Що за шрам[4], елегантність, відвага!
А поважний який! Зразу видно ноблес,
А за мудрість – окрема повага!
Він придбав суперкарту заморських морів
Без найменших ознак суходолу.
Кожен в мапі відразу усе розумів,
Хоч морську й не закінчував школу.
„Не потрібні мені ці позначки нудні,
Полюси, паралелі й екватор!” –
Так гукав Будодзвін, й відповів весь загін:
„Ці дурниці придумав Меркатор[5]!”
„Решта мап – просто жах, в мисах всі, в островах,
Але наш Капітан таки сила –
Його мапа це клас, без дурацьких прикрас,
Ідеальна й незаймано біла!”
Та пригас їх кураж, як збагнув екіпаж,
Що улюблена їхня персона,
Щоб водити судно, знає тільки одно –
Калатати щодуру у дзвона.
Певним тоном не раз віддавав він наказ,
Що не дано збагнути нікому:
„Вліво дай правий борт! Курс тримати зюйд-норд!”
Що ж робити, скажіть, стерновому?
Часом також бушприт[6] він міняв на стерно:
„Але це вас нехай не дивує,
Цей феномен тропічний відомий давно,
Як судно, так би мовить, „снаркує.”
А стосовно вітрил був він повний дебіл
І одну мав єдину надію:
„Як на схід вітер дме, то на захід, бігме,
Корабель попливти не посміє!”
| Комментарии переводчика:
[4] В оригіналі Л.Керролл замість courage („сміливість”, вимовляється „карідж”) „помилково” вживає carriage („карета”, „екіпаж”, вимовляється „керідж”). Відповідно в перекладі „шарм” замінено на „шрам”. У текст перекладу введено ще дві подібні „помилки”) [5] Герхард Меркатор (1512-1594) — відомий фламандський картограф і географ. [6] Горизонтальний довгий брус на носі парусного корабля, що використовується для кріплення носових вітрил. |
____________________________________________________
Украинский перевод Владимира Верлоки:
ЛЬЮЇС КЕРРОЛЛ
ПОЛЮВАННЯ НА СНАРКА
Героїчна поема про уславлених британських козакiв, яких нечиста сила пiдбила полювати страшну icтоту, що зветься Снарк, а також про те, що вийшло з тiєї справи.
Зойк другий
Промова Небийдзвона.
Отже той Небийдзвiн серед гурту свого
Був вiдомий як ланець завзятий.
Також розуму жменю вiн мав до того,
I чогось-таки дiйсно був вартий.
Вiн десь мапу придбав велетенську. На нiй
Нiчогiсiнько не було видко
Та чи тож є бiда, якщо кожний байда
Розумiвся на нiй дуже швидко.
«Гей, шановний Меркатор, де ж той бiсiв екватор?
Де тут чорнi, а де блiдолицi?»
Капiтан же гукнув, що вiн щойно збагнув
Буцiм зрештою то є дурницi.
«Iншi мапи плямистi, аж просто гидкi,
Нiби хто їх замацав руками.
Ця ж, дивiться, гладка як новенька дошка
I не мае нi жодної плями.»
Все чарiвно було. Товариство гуло,
Що вiн ум, честь i совiсть i генiй.
Та однак капiтан мав один лиш талан —
Розводить по водi теревенi.
Так вiн був нiчого, та вказiвки його
Повний гвалт могли часом зчинити.
Як не стане вже слiв цоп-цабекать любив,-
Що керманич мав врештi робити?
Те, що зветься «стерном» часто плутав з кермом
Мiг дощенту заплутать канати.
Та вiзьмiть до уваги шалену вiдвагу
За будь-яких умов «снаркувати».
Та вся справа у тiм, що як ясно вже всiм,
I то є принципова помилка,
Що як вiтер на Схiд сподiватiсь не слiд,
Що на Захiд плистимеш ти швидко.
.
____________________________________________________
Перевод Максима Щура (Макса Шчура) (2013):
Выклік другі
Балаболава прамова
Балабол для каманды быў светач і бог –
во дзе грацыя, спрыт! А пастаць!
Колькі годнасці ў ім! А ў шляхотных вачох –
колькі мудрасці! Не перадаць!
Ён прыдбаў сабе мапу марацкую, дзе
не было ані следу зямлі –
мараплаўцы чыталі яе па чарзе
й начытацца ніяк не маглі.
«Напрыдумваў Мэркатар: полюс, тропік, экватар…»,
ім крычаў Балабол. «Што з таго?»
Падтрымаў экіпаж: «Сапраўды, ойча наш!
Гэта ўмоўныя знакі ўсяго!
Іншы ў мапу б занёс выспаў, мысаў хаос!
Але наш Балабол-капітан
не пасквапіўся, каб мець найлепшую з мап,
на якой толькі сам акіян!»
Што матросу зямля? Толькі хутка пасля
капітан цалкам страціў пашану,
то ж бо ўсім, у чым ён разбіраўся, быў звон,
у які ён званіў апантана.
Мудра ён кіраваў – ды загады даваў,
што не йшлі іншым да галавы.
Крыкне: «Права руля – ўлева нос карабля!» –
Што павінен рабіць стырнавы?
Так бушпрыт час ад часу ўтыркаўся ў карму –
«Так бывае, – казаў пустазвон, –
у трапічных краях (хто б паверыў яму?),
калі Снарку плывеш наўздагон».
Ані ў мачту, ні ў ветразь матросы не вераць,
Балабол у адчаі кляне:
«Вецер гоніць да Ўсходу – на Захад мы ходу!
Карабель ігнаруе мяне!»
____________________________________________________