Информацию об отдельной песне и комментарии к ней можно прочесть, открыв страничку этой песни.
1. Крылья
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
2. Железнодорожник
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
3. Дыхание
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
4. Золотое Пятно
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
5. Живая Вода
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
6. Кто Ещё
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
7. Небо и Трава
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
9. Клетка
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
10. Христос
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
11. Жажда
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
12. Человек на Луне
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
14. Одинокая Птица
(В. Бутусов — И. Кормильцев)
Вячеслав Бутусов — вокал, гитара
Гога Копылов — бас
Алексей Могилевский — клавишные, саксофоны
Николай Петров — гитары, гитара соло, акустическая гитара
Альберт Потапкин — барабаны
Гости:
Юрий Ильченко — акустическая гитара, акустическая гитара соло, кастаньеты
Алексей Петров — орган хаммонд
Ксюша Бутусова — детский вокал
«Крылья» исполнены Санкт-Петербургским симфоническим оркестром под управлением Равиля Мартынова 12 июля 1995 года.
Запись произведена в Единой Лютеранско-Евангелической церкви на Васильевском острове.
Солист: Вячеслав Бутусов
Оркестровка: Алексей Могилевский, Олег Сакмаров
Звук: Александр «Полковник» Гноевых
Запись произведена весной-летом 1995 в Санкт-Петербурге
Сведение: Еuropa plus St. Petersburg
© 1995, NAUTILUS POMPILIUS
1995 Apex records
1996, Novik records
1997 Dana music
* * *
И. Кормильцев, «Саранская газета», 1995 г.:
Материал для альбома «Крылья» собирался с 1993 по 1995 годы. Это собрание песен, которые объединены между собой только настроением, без какой бы то ни было концепции. Это настроение можно передать «настроением оптимистического отчаяния». Оно родилось от неизбежного осознания собственного возраста и накопившейся усталости. Одним из первых рабочих названий альбома, кстати, было «Усталость». веселого в этих песнях мало, и особенной «чернухи» тоже нет, потому что это не сетования на окружающую жизнь, а сетования на самих себя. Так что песни альбома можно назвать в определенной степени самокритичными.
.
***
Из интервью с В. Бутусовым, 1995:
— Ваш предыдущий альбом «Титаник» был сильно компьютеризирован. Каково звучание нового альбома?
— С полной ответственностью хочу дать совет всем музыкантам: самое лучшее — писать «живые альбомы», с чистым гитарным звуком, если есть такая возможность. При записи нового альбома эта возможность у нас была.
— Несколько слов о концепции альбома.
— Я не мыслю концептуально. На мой взгляд, получился искренний, хороший альбом. Что касается названия, то рождалось оно мучительно. Вначале я выдал 104 варианта: «Одинокие диски», «Не сняв сапогов», «Тонкая длинная черная тварь», «Никто не может», «Хочу в отпуск» и другие. Окончательный вариант явился слепком настроения. В свое время нас упрекали, что в альбоме «Чужая земля» много бесов, летучих мышей. Здесь же много птиц, крыльев, есть даже одна рыба. Вообще сейчас я с большей охотой работаю в студии, это интересно. А гастрольные поездки связаны с террористическими организациями: железной дорогой, гостиничным комплексом, устроителями концертов — это основные препятствия.
***
Из интервью с И. Кормильцевым (из книги А. Кушнира «Хедлайнеры»):
И. К.: История с «Крыльями» очень странная. На самом деле там мало новых песен. Потому что новые песни туда не попали — по тем или иным причинам. «Крылья» состояли в основном из поэтического материала, написанного одновременно с «Титаником». Музыка к нему во многих случаях написана значительно позже. Новых песен там — раз-два и обчелся… «Золотое пятно», по-моему, вообще было написано одновременно с «Бриллиантовыми дорогами»…
Слава отнесся к новому материалу достаточно настороженно, потому что он оказался агрессивным, суицидальным и довольно гранжевым по своей фактуре. Там преобладали сильные эмоции и довольно грубая форма высказываний… Славка очень этого боится. К сожалению, у него почему-то присутствует железное желание быть «children kissing motherfucking corporated rock star». Очень ему нравится быть хорошим, таким вот семьянином во всех СМИ. Не нравятся ему эти эмоции. «Поздно ты, Кормильцев, собрался панком становиться», — сказал Слава, прочитав этот материал.
А. К.: Поговорим о форме. Как родилась идея смены прически?
И. К.: Мы со Славкой говорили об этом еще зимой. Тогда я в шутку сказал, что к новому альбому нужна новая кожа. Надо как-то по-другому выглядеть. Мол, давно мы шуток не шутили. Очевидно, у Славы в подсознании это осело, и через два с половиной месяца он предстал передо мной в новом облике.Я приехал в Питер, позвонил ему в дверь, совершенно не зная, что он постригся. Бутусов открыл дверь, абсолютно лысый, а я сказал ему: «Ну, здравствуй!» А Славка ответил: «Ну у тебя и нервы!» Короче, я вообще никак не отреагировал… Я побрился наголо спустя два месяца после этого. Было непредсказуемое желание. Это как-то автоматически произошло. Ячувствовал, что это нужно. Мне какой-то голос сказал во сне: «Побрейся!» Наверное, мне в голову подсознательно пришла мысль, что было бы клево, когда во время пресс-конференции рядом сидят два таких вот безволосых человека. Ну, я и побрился. А через несколько дней мы с тобой познакомились…
За время эпопеи с «Крыльями» Бутусов два раза радикально менял имидж.
***
Их интервью с В. Бутусовым, «ROCKFUZZ», # 26, октябрь 1995:
Корр.: Чем этот альбом отличается для вас от предыдущих?
В.Б.: Ничей, кроне того, что иы пытались его очень тщательно спланировать, и очень долго все это делали. Во-первых, установка была идеологическая. Я не буду тыкать пальиаии (смеется), но у нас, у некоторых членов ‘политбюро’, периодически возникают концептуальные идеи. Перед тем, как что-нибудь сделать, обязательно что-нибудь придумать. То есть не просто так, а установку какую-нибудь взять на себя или повесить на других.
Корр.: Собственно, вы его (альбом) что-то очень долго делали…
В.Б.: Вот смотри. «Титаник» иы закончили в феврале 94-го. И буквально сразу начали готовить новый иатериал. Было стремление наворочать как можно больше материала, чтобы было из чего выбирать. Я писал «рыбы» практически до Нового года. А поначалу материала было еще больше. Потом работа с текстаии. И почти полгода мы сидели в студии. Свели довольно быстро, потому что у нас четко отработано было в этой смысле Долго не могли определиться с названием Кормильцев очень болезненно к этому подошел. Он очень трепетно относится к названию этого альбоиа. Было несколько вариантов. В частности, я как-то пытался отправить еиу факсои в Москву 154 названия, вплоть до того, что он должен называться «Хочу В Отпуск». По крайней мере, был четкий вариант офориления, он мне очень нравился, и название должно было соответствовать. Абстрактно его придуиать было бы проще. А мы прилипли к ильдаровской фотографии и просто увязли…
Корр.: Вы опять вернулись в оформлении к Зиганшину?
В.Б.: Да. Просто мы взяпи его художественный снимок за основу обпож-ки. Он его делал не специально для альбоиа…
Корр.: А какой характер, с твоей точки зрения, у этого альбома?
В.Б.: Очень капризный. Мы просто намучились. Иногда хотелось плюнуть на него и упростить себе задачу. Я придумал себе формулировку, чтобы внятно отвечать людям по поводу того, как я охарактеризовываю эту работу — формулировка: альбом был сделан с усердием шахтеров, добывающих уголь в канализации.
Корр.: Как интересно! Но может быть процесс презентаций будет повеселей?
В.Б.: Да. Сначала будет Москва в МДМ в конце октября, а потои уже в Питере. Мы хотии попробовать что-то сделать с «Лицедеяии». Саи альбои. в принципе, не такой пафосный, как раньше. С военными оркестрами, конницей и танками — надоело, это уже просто смешно. Имеет сиысл подписать на участие оркестр. Одна песня, «Крылья», была записана с С.-Петербургским Сиифоническим оркестром п/у Равиля Мартынова.
Корр.: А кто еще принимал участие в записи?
В.Б.: Нынешний состав НАУ: Алик Потапкин (барабаны), Гога Копылов (бас), Николай Петров (гитара), Леша Могилевский (клавиши, сакофон) и я. Плюс на гитаре в некоторых песнях помогал Ильченко и Леша Петров с ‘Европы Плюс’, единственный человек, кто умеет играть на хомусе рукаии и ногами. Он помог в одной песне.
Корр.: А слова все Кормильцева?
В.Б.: Почти все. Строго моих — две. Это «Русский Рок» и «Чугада». Скоро это традицией станет — это уже третий или четвертый альбом, где у меня две песни. Во-первых, у Ильи гораздо больше текстов, а я начинаю писать слова, когда чувствую, что у Ильи что-то не получается.
***
Из газетной статьи «У Бутусова появились «крылья», 1995:
— Я не могу припомнить, чтобы мы когда-нибудь раньше с таким усердием делали альбом, — рассказывал Бутусов, — Во-первых, было очень много материала, во-вторых, он очень долго готовился и, в-третьих, очень долго записывался. Так что для журналистов я был вынужден сформулировать это таким образом: альбом записан с усердием шахтеров, добывающих уголь в канализации.
— Материал для альбома «Крылья» собирался с 1993 по 1995 годы. Это собрание песен, которые объединены между собой только настроением, — подхватил рассказ Илья Кормильцев, лысый, как коленка, — без какой бы то ни было концепции. Это настроение можно передать «настроением оптимистического отчаяния». Оно родилось от неизбежного осознания собственного возраста и накопившейся усталости. Одним из первых рабочих названий альбома, кстати, было «Усталость». Веселого в этих песнях мало, и особенной «чернухи» тоже нет. потому что это не сетования на окружающую жизнь, а сетования на самих себя. Так что песни альбома можно назвать в определенной степени самокритичными.
Название нового альбома вынашивалось в долгих мучениях. Бутусов, одуревший от ежедневной студийной работы в Питере, думал-гадал, как его назвать. Он выдал 150 вариантов: «Решайте сами, хоть на спичках вытяните…» Некоторые из них остались невостребованными: «РадиоНеБес», «Колобок возвращается», «Где два икры, которые я заказал?!», «Бьют хвостами киты». Ну это еще что: самое трудное -придумать оформление «Крыльев». Самое первое, что приходит в голову — птичье крыло.
— Итак, мы остановились на этом варианте, — рассказывает директор «Наутилуса» Александр Пономорев,: было уже окрло-де-сятй вечера, а фотосъемка была назначена яа десять часов следующего утра. Где взять перья? Вариант-с-лотрбшением подушки сразу отпал… Я стал думать. Единственное, что пришло в голову — это отправиться в зоопарк. Естественно, он был закрыт — на дворе 11 часов вечера. Поэтому я перелез через ограду, порвав при этом штаны. Вдруг звери начали выть и орать — я даже испугался. За лебедями я долго гонялся — они все время крыльями хлопали и разбегались в разные стороны. Весь вымок, в конце концов поймал пару птиц и набрал целый пакет перьев. В общем, вылез я из зоопарка в порванных штанах, с мокрыми ногами и шишкой на голове, потому что об железяку какую-то ударился. А дома потом всю ночь перья мыл…
Теперь «перо», безжалостно выдранное из хвоста московских лебедей, украшает обложку альбома, рекламные проспекты, уличные афишки и напоминает о грандиозном музыкальном шоу. которое состоялось в московском Дворце молодежи с 26 по 28 октября. Билеты на него, от-печатанные на тисненой бумаге с кадрами из видиоклипа «Кто еще», стоили от 60 до 90 тысяч рублей. Сцена украшена железными ассиметричными декорациями, похожими на строительные леса. В глубине — огромный полиэкран фирмы General Electrik размером 4×6 м, на котором мелькали кадры из видеоряда, отснятого музыкантами «Наутилуса»: катастрофы, советская кинохроника, подводные пещеры с экзотическими существами. Самый приятный сюрприз — 45 музыкантов Русского филармонического оркестра под управлением Игоря Кантюкова. которые аккомпоанировали Бутусову. Они подготовили неожиданные оркестровые версии к некоторым песням из альбома «Крылья».
.
***
Из интервью с В. Бутусовым, «Комсомольская правда», 08.12.1995.:
— Слава, сейчас … разговоры ходят вокруг презентации твоего нового альбома «Крылья» в Москве. Б. Г. как-то сказал, что, используя симфонический оркестр (и вообще большое количество инструментов), можно выразить больше эмоций. Ты выступал с оркестром по этой причине или это «искусство ради искусства»?
— Я могу сказать с двух точек зрения. Если говорить несерьезно, то все было устроено для московского пафоса, который необходим, чтобы в дальнейшем информация распространялась по пределам нашей страны, и. вообще это коронный трюк всех московских организаторов концертов. Уже не секрет, что, чем больше шума, тем больше возможностей забить себе работу на ближайшее время. А что касается оркестра… Я считаю, что более логично работать с оркестром, чем со сводным хором барабанщиц, как это было в прошлом году, потому что наша музыка, как мне кажется, некоторой степени соответствует оркестровой аранжировке.
.
***
А. Кушнир «Утомленные роком» («Введение в наутилусоведение», М.: ТЕРРА, 1997):
С 1995 года официальным директором группы стал Александр “Хип” Пономарев, уже работавший с “Наутилусом” во время организации концертов в “России”…
Сам же “Наутилус”, отыграв в ДК Горбунова итоговый концерт “Песни разных лет”, с марта 1995 года в очередной раз залег на дно – на повестке дня стоял вопрос о записи нового альбома “Крылья”.
Вспоминает Бутусов:
«Мы пытались его очень тщательно спланировать, и очень долго все это делали. Буквально сразу же после завершения записи “Титаника” мы начали готовить новый материал. Было стремление сделать как можно больше песен, чтобы было из чего выбирать. Я писал “рыбы” практически до Нового года. Потом шла работа с текстами. И почти полгода мы сидели в студии».
После окончательного отбора выяснилось, что альбом будет содержать только пять новых композиций – “Крылья”, “Дыхание”, “Одинокая птица”, “Живая вода”, “Небо и трава”, причем “Небо и трава” – одна из самых сильных песен альбома – была написана вообще в последний момент. Большинство остальных песен создавались еще в период подготовки “Титаника”, а композиция “Золотое пятно” была написана одновременно с “Бриллиантовыми дорогами” и, похоже, была включена в “Крылья”, исходя из принципа “чтобы добро не пропадало”.
Плотная работа над альбомом началась еще с февраля – в помещении, снимаемом группой в течение последних лет на “Леннаучфильме”. Кроме клавишных партий Могилевского, записанных на компьютер, все остальные инструменты писались “вживую”.
Вспоминает Полковник:
«Мне удалось убедить Кормильцева, внезапно увлекшегося новыми технологиями, приобрести не новейшую модель модернизированной компьютерной мини-студии, а традиционную “прописочную студию”. Мы решили не изобретать велосипед, а пойти проверенным путем – так, как это делают на Западе. Нами были приобретены два цифровых магнитофона, на которые и делалась запись».
Вспоминает Кормильцев:
«Идея построения записи была в ее неподотчетности. Музыканты вместе с набросками песен получали полную свободу действий. У них было достаточно времени, чтобы подумать над своими партиями, они работали без постороннего воздействия, как это случалось прежде – в ситуациях с Самойловым или Белкиным. Нам хотелось исследовать резервы и пределы возможностей каждого и группы в целом, чтобы понять на будущее, есть ли необходимость специально приглашать на запись каких-либо посторонних музыкантов».
Вспоминает Могилевский:
«Такой подход к записи имеет явные плюсы. Никто не выгонял музыкантов из студии, и каждый работал ровно столько, сколько считал для себя необходимым.
В тот момент всем в “Наутилусе” казалось, что с учетом организационных ошибок, сделанных во время записей предыдущих альбомов, наконец-то найдена панацея от всех бед».
Все оказалось не так.
Первый просчет, допущенный при компоновке альбома, состоял в явном переборе количества песен. Если измерять продолжительность звучания “Крыльев” стандартами виниловых дисков, то получалось, что группа фактически замахнулась на двойной альбом. Если предыдущие работы “Наутилуса” состояли из 8–10 композиций и длились стандартные 40–45 минут, то в предварительную версию “Крыльев” – общей продолжительностью более 70 минут – вошли сразу 18 песен. На конечный вариант альбома их попало 14, но, записав в два раза больше песен, чем обычно, музыканты были здорово вымотаны физически. Ни о каком вдохновении в такой ситуации не могло быть и речи.
Вспоминает Могилевский:
«Несмотря на полную свободу, предоставленную нам в студии, я не могу назвать “Крылья” своим любимым альбомом. Я прекрасно помню, с каким трудом рождалась “Одинокая птица”, которая потом летала из хит-парада в хит-парад. В студии мы записали чуть ли не пять ее вариантов».
Часто процесс останавливался из-за каких-то малосущественных деталей. К примеру, Потапкину пришлось переигрывать заново свою партию на “Кто еще”, поскольку Бутусову показалось, что исполненное Аликом соло на щетках получилось малоэмоциональным. Для того чтобы переписать этот фрагмент, пришлось заново выписывать из Москвы всю барабанную установку, которую “Наутилус” арендовал на время записи у Андрея Шатуновского из “Динамика”. Все это требовало времени.
Потапкину данная система записи пришлась не по вкусу. Ему определенно не хватало энергетической подпитки от других членов группы. Он сидел в комнате в полном одиночестве и играл, словно метроном – под музыку, звучавшую из наушников. Еще одним музыкантом, не нашедшим себя в данных условиях, оказался Коля Петров. Его беда состояла в том, что, откровенно расстаравшись, он приносил на каждую песню по 3–4 варианта гитарных аранжировок. Этим он усложнял ситуацию, предлагая Бутусову право конечного выбора. Иногда дело доходило до смешного – партии отличались друг от друга лишь звуковыми спецэффектами, через которые была пропущена гитара. В какой-то момент Бутусов, подуставший заниматься их прослушиванием, не выдержал и “сломался”: “Коля! Я тебя умоляю – пиши, пожалуйста, только один вариант”. Сам же Бутусов, несмотря на отсутствие жестких сроков, проявил удивительную работоспособность, ежедневно находясь в студии по 10–12 часов.
Второй технический просчет, допущенный группой, был одним из самых прискорбных. После того как музыканты в течение четырех месяцев (с марта по июнь) наконец-то прописали свои треки, они были отпущены в отпуск. Последующее сведение и микширование решено было осуществлять на студии питерского отделения “Европы плюс” силами всего двух человек – Полковника и Бутусова. Понадеявшись на собственный опыт и утомленные затянувшейся студийной работой, они свели альбом не лучшим образом. Поскольку остальные музыканты в это время отдыхали, поправить Полковника и Славу было некому.
В конце июля Александр Пономарев отдал DAT-кассету с несколькими песнями из “Крыльев” для трансляции по радио “Европа плюс”, и все последующие претензии к качеству сведения повисли в воздухе. Полковник говорил: “Я делал только то, о чем меня просил Слава”, а Бутусов говорил: “Меня Полковник и близко к пульту не подпускал!”
В итоге получился замкнутый круг. Виноватых не было.
Первоначально альбом планировалось назвать “Усталость” – по названию одной из четырех композиций, так и не вошедших в него. Судьбу “Усталости” разделили еще три песни – “Мальчик-заноза”, “Бегущая вдаль” и “Белая стена”, а “Клетка” и “Золотое пятно” впоследствии вообще не исполнялись на концертах.
…»Что же касается песни «Усталость», то с ней произошла небезынтересная история. Это была довольно жесткая по саунду композиция — с гранджевой фактурой, агрессивная по смыслу и резкая по форме подачи. «Усталость» начиналась со слов «Если встречаясь с ворами — мечтаю всадить в них свинец», к которым Бутусов отнесся достаточно настороженно.
«Поздно ты, Кормильцев, собрался панком становиться», — сказал он, впервые прочитав этот текст. Это был показательный момент.
Похоже, что Бутусов — с его явной предрасположенностью к фаталиэму — в очередной раз решил плыть по течению и уклониться от резких движений. «Я не хочу делать никаких заявлений. Мы берем на себя слишком большую ответственность», — сказал он Кормильцеву, после чего судьба «Усталости» была решена.»
| Текст так и незаписанной песни «Усталость»:
Если я пялюсь в телевизор Если я встречаясь с ворами Усталость Завтра все будет впорядке И когда мы выйдем на крышу |
…Примечательно, что в истории с выбором названия “Крыльев” с достаточно большой точностью повторялась ситуация трехлетней давности. Тогда Бутусов так и не осмелился назвать альбом “Бесы”, выбрав для этого более нейтральный вариант “Чужая земля”. Свою позицию он объяснял “слишком большой ответственностью за такое название”. Уже тогда, в отличие от “молодежного периода”, его очень тяготили подобные ситуации. И по мере сил и возможностей он старался свести их к минимуму.
Возможно, что в случае с “Крыльями” Бутусов в чем-то был прав. Еще раз напомним, что большая часть материала этого альбома создавалась в 1993 году, вследствие чего результирующий вектор всей программы был довольно упаднический. На многих песнях присутствовало чувство опустошенности и чуть ли не затравленности. К примеру, композиции типа “Золотого пятна” могли бы звучать в качестве саундтрека к съемкам Си-эн-эн, демонстрирующим расстрел Белого дома, а не крутиться в ярмарочном FM-эфире периода массового пофигизма последних лет. По-своему показателен тот факт, что в дальнейшем наибольшим успехом у “Крыльев” пользовались именно те четыре-пять песен, которые были написаны значительно позднее – незадолго до начала записи в 1995 году.
Обложка сингла «Крылья», куда вошли песни: «Крылья», «Жажда», «Человек на Луне» и «Кто Еще».
Раскрутка еще не вышедшего альбома началась со скандала. Известие о том, что “Европа Плюс” получила на один месяц эксклюзивные права на трансляцию нового материала “Наутилуса”, вызвало бурную реакцию у конкурирующих радиостанций. В частности, “Радио Максимум” решило вообще бойкотировать этот альбом. По своему размаху эта акция соответствовала самым высоким международным стандартам, на полгода предвосхитив аналогичный поступок “ВВС Radio 1” в отношении нового альбома группы “Status Quo”.
“Даже если от слушателей поступят заявки на новые песни „Наутилуса“, то, очевидно, пока они выполняться не будут, – заявил программный директор „Радио Максимум“ Михаил Козырев. – Я считаю, что музыка принадлежит всем… И я надеюсь, что наши слушатели отнесутся к этому шагу с пониманием. Я вполне осознаю, что это очень радикальная мера. Но с ее помощью я надеюсь показать музыкантам, что такой метод раскрутки альбома нецивилизован”.
В свою очередь “Наутилус”, не теряя времени на малоэффективные дебаты, провел по истечении месяца пресс-конференцию, на которой представители остальных радиостанций получили экземпляры сингла с песнями из “Крыльев”. Это означало, что начиная с данного момента (24 августа) радио “Европа Плюс” потеряло эксклюзивное право прокручивать в эфире новые композиции группы.
Жизнь тем временем шла своим чередом. Вопреки общепринятой практике обкатку новой программы “Наутилус” начал за рубежом. К этому мини-туру по Англии и Израилю каждый из членов группы подготовился по-своему. К примеру, Бутусов, которого во время предыдущей поездки в Израиль из-за длинных волос периодически принимали за персидского еврея, не мудрствуя лукаво, постригся наголо. “Новый альбом – новая кожа!” – бодро провозгласил Кормильцев и с дальним прицелом на грядущие пресс-конференции смастерил аналогичную прическу. Теперь Кормильцев скорее напоминал легендарного комдива Котовского, у которого отобрали перед боем то ли коня, то ли последний персональный компьютер. Бутусов непостижимым образом ассоциировался с собственной фотографией десятилетней давности, когда после трех месяцев практики в военных лагерях за ним намертво закрепилась кличка Саид.
У остальных музыкантов были иные проблемы. Могилевскому предстояло за сравнительно короткий промежуток времени перенести на синтезатор все свои партии (записанные на “Крыльях” при помощи компьютера) таким образом, чтобы на концерте их можно было сыграть двумя руками. И при этом каким-то образом умудряться петь и играть на саксофоне.
Вспоминает Могилевский:
«Это была каторжная работа. Я собирал песни воедино буквально по кусочкам. У меня уходило по два дня на то, чтобы в рамках одной композиции собрать скрипки, органные звуки, партии рояля и клавишных на одну клавиатуру. Если этого не получалось, приходилось идти на маленькие хитрости. К примеру, если в студийном варианте “Дыхания” играл живой саксофон, то в концертной версии использовался компьютерный саксофон – у меня просто не хватало рук. На “Живой воде” присутствовала технически очень сложная латиноамериканская партия клавиш, требующая большой беглости пальцев. На компьютере она получалась легко и элегантно, а живьем ее сыграть очень трудно. Ее нужно было разучивать довольно долго, но я ее все-таки выучил».
А. Могилевский.
Премьера программы “Крылья” состоялась в Минске.
Вспоминает Потапкин:
«Обычно я очень щепетильно и настороженно отношусь к новой программе. Но, удивительное дело – что касается “Крыльев”, я был уверен, что программа пойдет. Уверенность иногда возникает от страха, но на концерте в Минске мои “неволнения” оправдались».
Конечно, дебют “Крыльев” в Минске отличался от дебюта “Титаника” в Воронеже, где новой была не только программа, но фактически и сама группа. Концерты в столице Белоруссии прошли на большом подъеме и энтузиазме. Возбужденный Кормильцев бегал по сцене Дворца спорта и всех фотографировал. Ночью в гостинице группа была атакована настойчивыми телефонными звонками валютных проституток, которые выражали душевное сожаление на тему грядущего отъезда “Наутилуса”. Для дебютного выезда это был неплохой финальный аккорд.
Во второй половине сентября “Наутилус” отправился в небольшой тур “галопом по Европам”. Начинался он с концерта в Лондоне – в театре “Riverside Studios” на набережной Темзы. На концерт пришло человек восемьсот, но незадолго до его начала внезапно выяснилось, что местные клавиши сломаны (тур организовывали русские эмигранты) и Могилевскому придется играть всего на трех октавах. Алексей сильно нервничал, но никто ничего так и не заметил.
Сильно волновались и остальные музыканты – все-таки это было их первое выступление в Мекке европейского рок-н-ролла. Бутусов перед началом концерта глотнул для храбрости шотландского виски, Потапкин забыл в гримерной запасные палочки, а Коля Петров уже в самом начале выступления умудрился порвать струну. Через десять минут концерт, по меткому выражению Потапкина, превратился в “шоу без клавиш для пятиструнного гитариста и очень осторожного барабанщика”. Тем не менее в финале концерта зрители устроили жуткий грохот ногами по деревянному полу, и группа выходила три раза играть на бис.
Следующее выступление произошло на радио Би-би-си в программе Севы Новгородцева. “Наутилус” играл в той самой студии, из которой генерал де Голль вещал на оккупированную Францию, призывая народ не сдаваться и оказывать сопротивление немецкому вторжению.
Концерт “Наутилуса” на Би-би-си выглядел довольно экзотично. Это была стопроцентная акустика – без Копылова, с Бутусовым и Петровым на акустических гитарах, Потапкиным, игравшим на двух бонгах и на каком-то бубне, а также с Могилевским, дувшим в сопрано-саксофон. Кто-то из присутствующих в студии фотографировал этот импровизированный “unplugged” в прямом эфире Би-би-си, который напоминал даже не “квартирник”, а настоящий “подземнопереходник”. Со стороны это выглядело достаточно весело. После концерта, проведя дегустацию виски в закрытом клубе для сотрудников Би-би-си, музыканты “Наутилуса” впервые задумались об акустической версии собственной программы.
После недельной паузы группа отыграла несколько концертов в Израиле, на которых в точности повторилась картина двухлетней давности. Несмотря на то что большую часть программы составляли незнакомые композиции из “Крыльев”, ажиотаж во время выступлений в Тель-Авиве, Хайфе и Иерусалиме был неописуем. На один из концертов была даже вызвана местная полиция – с целью успокоить разбушевавшихся поклонников. Все это в совокупности с нежным южным солнцем не могло не греть души музыкантов. Но мысленно группа была уже в Москве, настраиваясь на столичную презентацию альбома, которая должна была состояться с 26 по 28 октября в здании московского Дворца молодежи.
Неприятности начались задолго до концерта, когда внезапно выяснилось, что московские художники, оформлявшие обложку альбома, не могут справиться со своей задачей. Выпускавшая альбом фирма навязала “Наутилусу” собственных дизайнеров, которые оформляли до этого альбомы Маши Распутиной и слабо представляли себе ситуацию с “Крыльями”. Они сделали неплохие развороты, но фактически провалили лицевую обложку, помпезно изобразив на ней летящего ангела, которого музыканты тут же окрестили не иначе, как “пидор с крыльями”.
Всем было понятно, что подобный вариант никуда не годится. И тут в голову Пономарева пришла идея изобразить на обложке летящее перо. “Что остается от крыльев, если крыльев больше нет? – задумчиво рассуждал директор „Наутилуса“. – Остаются перья. Ведь смысл заглавной песни альбома – в потере крыльев”. В летящем пере также содержалась прямая реминисценция на культовый фильм того времени “Форест Гамп”, эдакое посвящение Тому Хэнксу – любимому киноактеру “Наутилуса”.
Идея, предложенная Пономаревым, была неплоха, если бы не одно “но” – до сдачи макета обложки оставалась одна ночь. Где найти за это время красивое лебединое перо, было непонятно, поскольку птичий рынок и зоомагазины к тому моменту уже были закрыты. Оставался единственный вариант – московский зоопарк. И Пономарев полез в зоопарк за перьями.
Вспоминает Пономарев:
«Часов в 10 вечера я перелез через забор. Охраны никакой не было, но звери почувствовали постороннего и начали орать и визжать так, словно сработала сигнализация. Особенно громко орали обезьяны. Я испугался и подумал: “Все. Это конец”.
Но это был не конец. Увидев человека, лебеди повыскакивали на середину пруда и начали гоготать.
Я принялся им объяснять: “Ребята! К чему весь этот кипеж? Никто не собирается вас убивать. Мне перья нужны для дела. Дело-то пустяковое…”
Глупые птицы даже не пытались вслушиваться в столь неотразимые аргументы. Самое обидное состояло в том, что любой уважающий себя милиционер, увидев ночью Пономарева на территории московского зоопарка – в порванных штанах и с разбитым лицом, – ни за что бы не поверил его рассказам о благородной цели подобной экспедиции. Однако, вопреки опасениям, у этой истории случился счастливый конец. Перья были найдены в лебедином лежбище, доставлены домой, и к утру макет обложки был готов.
Приключение с зоопарком, как выяснилось позднее, оказалось лишь увертюрой к тем катаклизмам, которые ожидали группу в процессе готовившейся презентации. Сложностей в ее подготовке было немало, и одна из них состояла в отсутствии у группы не только “черной кассы”, предназначенной для презентации, но даже потенциального спонсора.
Приходилось попросту выворачиваться. “Россию” “Наутилус” осилить не мог – по излюбленному выражению Бутусова – ни физически, ни химически. Место для концертов во многом было выбрано исходя из того, что администрация московского Дворца молодежи смогла взять на себя большую часть финансовых расходов. Но даже это не до конца спасало ситуацию. К примеру, появление на концерте второго барабанщика объяснялось не только выигрышным визуальным эффектом, но и финансовыми причинами. Помимо того, что Андрей Шатуновский являлся единственным ударником, с которым Алик Потапкин мог сыграть синхронно, он, в случае приглашения на крупные концерты “Наутилуса”, предоставлял свою вторую барабанную установку (для Потапкина) бесплатно.
Экономить приходилось буквально на всем.
Единственный реальный спонсор – компания “Battery Team”, занимающаяся реализацией батареек, была найдена незадолго до начала концертов типично-авантюрным способом. Кто-то из знакомых рассказал Пономареву, что видел на рекламных плакатах батареек до боли знакомые слова: “Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки”. Воодушевленный подобным стечением обстоятельств Пономарев вскоре “нарыл” не только заповедный плакат, но и саму батареечную компанию. Несмотря на то что компания оказалась небогатой, люди в ней работали просто золотые.
Вспоминает Пономарев:
«Спонсоры бывают разные. Попадаются такие, которые готовы отдать все во имя того, чтобы помочь другим именно в тот момент, когда те в этом действительно нуждаются. Люди из “Battery Team” не могли глобально исправить положение, но, прочувствовав ситуацию, отдали нам последние деньги. Когда я забирал у них коробку из-под батареек, наполненную деньгами, то чувствовал себя натуральным сборщиком налогов».
Концертам также предшествовало два “мини-ЧП”, связанных с выпуском тиража кассетных альбомов и продажей билетов в городских театральных кассах. И если проблему с кассетами в режиме аврала все-таки удалось решить (первая часть тиража была привезена за час до начала первого концерта), то с билетами произошла невообразимая путаница. По чьей-то нерасторопности около тысячи билетов прозаично оказались запертыми в сейфе и в продажу попросту не поступили. В результате зал был заполнен процентов на 70, зато у входа в МДМ спекулянты подняли цены на билеты в несколько раз.
За два дня до начала презентации в здании МДМ произошла пресс-конференция, на которую представители массмедиа прореагировали крайне своеобразно – начиная от уровня задаваемых вопросов и заканчивая ее последующим освещением в прессе. Из всего общения были выделены только два момента: новая прическа Бутусова и заявление Кормильцева о том, что “мы не можем вас чем-нибудь заинтересовать, так как не являемся ни наркоманами, ни педерастами”. О музыке, естественно, не было написано ни слова.
Непосредственно перед концертом возникли проблемы, связанные с озвучиванием Русского филармонического оркестра под управлением Игоря Кантюкова. Дело в том, что при любом расположении микрофонов звук электрических инструментов заглушал звучание оркестра. Крайним в этой ситуации оказался Потапкин, которого решили посадить на площадку пятиметровой высоты. Увлекшись симфонизацией концерта, организаторы позабыли о том, что в свое время Алик попал в землетрясение в Молдавии и с тех пор откровенно недолюбливал высоту.
Рассказывает Потапкин:
«Звукооператоры заревели рогом, что мои барабаны лезут в микрофоны симфонического оркестра и я их безнадежно заглушаю. Это был дурдом. Я до сих пор с ужасом вспоминаю выстроенную на сцене архитектуру. Это образец того, как не надо проводить презентации. Нас всех распихали по ярусам различной высоты, словно по кустам. Такой дизайн вообще нельзя делать, поскольку у группы пропадает чувство локтя».
Ночью перед концертами в номере Алика раздавались беспрерывные телефонные звонки с уговорами пересесть с ударной установкой на самый верх. В тот момент оркестр казался важнее. Но Алик упрямо стоял на своем и битву за место на сцене все-таки выиграл.
Презентация “Крыльев” состояла из двух частей и проходила следующим образом. Концерт открывался увертюрой-фантазией на тему суперхитов “Наутилуса” в исполнении оркестра. После “Прогулок по воде” и “Я хочу быть с тобой”, словно гимн с нарастающим крещендо, шла “Гуд-бай, Америка”.
Вспоминает Коля Петров:
«Впечатление из-за кулис было такое, что хотелось встать и стоять по стойке смирно».
“Прямо Григ какой-то…” – пробормотал Бутусов и вышел на сцену. Он сильно нервничал – еще с утра его жена уехала в город за покупками и к началу концерта так и не вернулась. Случиться могло всякое, но Бутусов взял себя в руки и открыл программу исполнением песни “Крылья” в сопровождении оркестра. Следующим шло “Дыхание”, на котором к шоу подключились музыканты “Наутилуса”.
Пока оркестр играл без рок-группы, все инструменты в зале были слышны, словно в Лондонском Королевском Альберт-холле. Но когда филармонический оркестр заиграл одновременно с “Наутилусом”, получилось уникальное представление под названием “фонограмма наоборот”. Симфонисты играли на виолончелях, флейтах и ксилофонах, водили смычками по скрипкам, но со стороны это напоминало немое кино. Оркестра почти не было слышно – на первый план на пульте был выведен “Наутилус”.
Эксперименты по спариванию рок-музыки с симфоническими оркестрами редко дают откровенно выдающиеся результаты. Чаще всего это происходит в студии, но здесь была не “Abbey Road”, да и “Наутилус” был далек от пика собственной формы. В скобках заметим, что, когда после презентации зашел разговор о том, чтобы выпускать концертную запись “Крыльев”, на эту идею сразу же было наложено вето. Одним из поводов для подобного решения явился тот факт, что на фоне симфонического оркестра даже на записи “Наутилус” звучал малоубедительно.
На концерте Копылов, Потапкин, Петров и Могилевский были разбросаны по ярусам МДМ-овской пирамиды, словно новогодние игрушки на иголках предпразднично разукрашенного кактуса.
Вспоминает Могилевский:
«На презентации “Титаника” у меня присутствовало чувство праздника. Тут все было по-другому. Возможно, это оказалось связано с тем, что мы знали, как Хип лазил щипать лебедей. Ланда и Месхи не баловали нас своими проблемами. Я до сих пор не знаю, скольких сил стоило найти для “Титаника” этих барабанщиц и бэк-вокалисток. А здесь каким-то образом нас посвятили во все проблемы – как финансовые, так и организационные, и я не думаю, что это нас веселило и грело. На протяжении всего концерта мы испытывали дикий дискомфорт и чувствовали какую-то свою вину».
Оторванные от земли музыканты держались, словно стойкие оловянные солдатики, но озарение в те три октябрьских вечера находилось явно в другом месте. Со сцены шел холод, куда-то пропали энергия и драйв. Белизна бутусовской макушки и его приблизительный вокал усиливали настроение всеобщей безысходности, а полумандражное состояние группы превратило и без того пессимистичный по настроению материал альбома в 50-минутный похоронный марш. Одиннадцать новых композиций воспринимались из зала как один непрерывный и долгий собачий вой на луну. И публика, которая и без того не испытывала недостатка в отрицательных эмоциях и меланхолии, добровольно усугубила это состояние до полной апатии – с последующим впадением в кому.
Вспоминает Потапкин:
«Все планировалось сыграть с “живинкой”, а “живинки” не получилось. Мы выступали в кромешной темноте, и нас спасало только то, что мы более или менее нормально слышали себя в мониторах. Если бы “Наутилус” сыграл этот же концерт в ДК Горбунова, мы бы просто разорвали зал на куски. Мы хотели врезать так, чтобы мало не показалось – ни нам, ни публике. Но не получилось».
Финал концертов состоял из песен “Я хочу быть с тобой” и “Гуд-бай, Америка”, причем во время саксофонного соло Могилевского в воздухе а-ля “Форест Гамп” плавно вальсировали лебединые перья, медленно засыпавшие сцену. В качестве завершающего штриха это была неплохая режиссерская находка. Она была воплощена в жизнь шофером “Наутилуса”, купившим несколько корейских подушек, и работниками сцены, которые, сидя на осветительной рампе, потрошили их с 12-метровой высоты.
Несмотря на промелькнувшие по телевидению клипы“Кто еще” и “Крылья”, а также транслировавшиеся в “Программе А” фрагменты сравнительно удачного второго концерта в МДМ, ни презентация, ни сам альбом не были восприняты в массах как нечто чрезвычайно значимое или интригующее. Вообще этот период в истории “Наутилуса” прошел в обстановке сильного недружелюбия со стороны средств массовой информации. Для этого существовал ряд причин. И одна из них – принципиальное желание новой прессы похоронить возрожденный “Наутилус” под обломками “Наутилуса” десятилетней давности.
…Попадание в различные хит-парады “Дыхания” и “Одинокой птицы”, а также первое место альбома в чартах “Музыкального Олимпа” не могли повлиять на общее настроение внутри коллектива. Словно продолжение химической реакции, в группе начался болезненный процесс осмысления происходящего. Бутусов впал в прострацию средних размеров и даже немногочисленные интервью давал словно под наркозом. Находясь под впечатлением тотальной критики “Наутилуса” в прессе, он все чаще стал высказываться о том, что “не реализовал себя полностью”, “реализовал на десять процентов” или начинал выдавать перлы о том, что “занимается не своим делом”. При этом Бутусов прекрасно понимал, что оценки его творчества могут быть разными и как автор он не имеет права вмешиваться в их шкалу. “Мы должны сидеть тихо и скромно”, – сказал он тогда в одной из телепередач.
Настроение Кормильцева в те дни было не намного лучше.
Спустя несколько месяцев Кормильцев вспоминал:
«Как это часто бывает с затянутыми альбомами, с выпуском “Крыльев” мы опоздали. “Крылья” давались очень тяжело – как никакой другой альбом. Честно говоря, материал “Крыльев” достаточно достоверно отражал тогдашнее полуистерическое состояние – и Славино, и мое».
Презентационные концерты “Крыльев” стали похоронным аккордом в малологичной попытке “Наутилуса” заигрывать со стандартами промоушн-кампаний, принятыми в постсоветском шоу-бизнесе. Это был финальный аккорд помпезного, ориентированного на столичные нравы периода, начало которого формально можно отсчитывать со времен презентации “Титаника” в “России”. В определенном плане презентация “Крыльев” закрывала собой период уже второго по счету возрождения группы, достигнутого за счет некоторого компромисса с массовым вкусом.
Основной вывод, сделанный после вышеупомянутых компромиссов 1994–1995 годов, был на удивление прост: рок-группе не по пути с поп-исполнителями не только в идеологическом смысле, но и в использовании коммерческих приемов. Это был по-своему трагический опыт, который, исчерпав себя, открывал перед “Наутилусом” новые горизонты свободы.
Кормильцев:
«Мы ошибочно поддались инерции, заставлявшей до этого все наши группы проводить презентации в Москве и открывать с них тур. Эта традиция была создана попсовиками, у которых фонограмма звучит совершенно одинаково на первом концерте и на тридцатом, в Перми и в Москве. Мы наконец-то поняли, что не должны оглядываться на этих людей и можем позволить себе идти своим путем. И ничего страшного после этого не произойдет – ни разорения, ни голода, ни вареного риса с уксусом».
Кормильцев как в воду глядел, говоря о том, что “ничего страшного не произойдет”. Благодаря FM-радиостанциям, немало сделавшим (в отличие от центральных каналов телевидения) для пропаганды рок-н-ролла, к лету следующего года в стране было продано более 25000 компакт-дисков и около 270000 кассет “Крыльев” – не считая пиратских перепечаток.
.
***
Из интервью с В. Бутусовым, «Вечерний Саранск», 28.08.1997.:
— Вернемся к трафаретному восприятию массами Вашего творчества. Оно Вам сильно мешает?
— Я от него не страдаю… Я не могу сказать, что эта трафаретность мне сильно мешает, но люди привыкли к эффекту узнаваемости. Людям свойственно ПРИВЫКАТЬ, и никому даже невдомек, что «Крылья» выше «Титаника», а «Яблокитай» вкуснее «Крыльев»
..
***
И. Кормильцев, пресс-релиз, подготовленный к презентации альбома «Крылья», 1995 (текст приводится по книге А. Кушнира «Хедлайнеры»):
Песня «Крылья» связана с проблемами общения с девушками в условиях становления капиталистического общества;
«Небо и трава» — религиозныйспор опять же с девушками, приспособившимися к существованию в становящемся капиталистическом обществе;
«Кто еще» — попытка с помощью девушки спасти нарождающееся капиталистическое общество;
«Русский рок» — это песня про то, какие мы козлы позорные, вместе со всеми своими дурацкими музыкальными занятиями;
«Человек на Луне» — единственная светлая песня в альбоме, потому что она тесно связана с темой алкоголизма… В этой композиции наконец находится единственное спасение девушек в условиях становящегося капиталистического общества».
***
Алексей Могилевский, народное интервью 12.03.2015:
http://vk.com/a_mogilevsky?w=wall-2141267_178%2Fall
«Крылья» был очень странный альбом. Каждый отвечал исключительно за свой участок работ, я клавиши прописывал один, на сведении не присутствовал, поскольку Полковник и Бутусов решили избежать споров и воплей со стороны и попродюсировать альбом самостоятельно. Но в итоге мне «Крылья» нравятся. Петров там хорош. К минусам можно отнести общую плосковатость звучания, а также большое личное огорчение – уведенное, едва начавшись, на нет соло сопрано-саксофона в «Кто Ещё». До сих пор не понимаю, отчего так. Целиком соло зафиксировано, пожалуй, только в оф. версии «Деревянных Песен», как мы называем акустический концерт в Горбушке. Хорошее название программе дал Слава, жаль, что оно не стало официальным.
.
.
***
Из интервью с барабанщиком Альбертом Потапкиным, 25.10.2019:
https://bb.lv/statja/lifenews/2019/10/25/sudba-barabanshchika
— Чем вам запомнилась работа над следующим альбомом — «Крылья»?
— «Агата Кристи» быстро набирала популярность, Вадиму пришлось нас покинуть, и встал вопрос о гитаристе. Леша предложил своего близкого друга Николая Петрова, с которым тоже был хорошо знаком — вместе учились в «чайнике». Слава нам доверял и принял это предложение безоговорочно. Коля был очень талантливым человеком, считаю, что его безвременная смерть в 2002-м принесла огромную утрату нашей рок-музыке. В его игре был свой неповторимый лоск, своя, если можно так выразиться, теплая яркость. Он привнес в последний состав «Наутилуса» то звучание, которое мне очень нравилось — и электрическое, и акустическое. Отпечаток его таланта лежит на альбоме «Крылья», который вспоминаю с большой теплотой.
Правда, работа над «Крыльями» затянулась надолго — почти на целый год. Сначала Слава подготовил демки песен, а потом мы уже всей группой превратили их в чистовики. Писались по отдельности — когда записывал барабаны, не видел вокруг себя просто никого. Мы настолько друг другу доверяли, что заранее знали: результат выйдет достойным. Поэтому и не сидели друг у друга над душой и не надоедали советами: «А может, попробовать так? Или эдак?» Такое стопроцентное доверие очень помогало нам тогда жить и творить.
Хотя, как по мне, «Крылья» можно было еще доработать. Просто на этом альбоме очень ощущалась нехватка столь талантливого саунд-продюсера, как Вадим Самойлов, благодаря которому «Титаник» зазвучал просто роскошно.
«Крылья» Наутилус Помпилиус, 1995г.
История записи, обзор изданий альбома, интервью.
_______________________________________________________________________
<<< Вернуться на главную страницу группы НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС
<<< Вернуться на страницу «Дискография группы НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС«
<<< Вернуться на страницу «Песни группы НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС по алфавиту»
Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий