Автор статьи: Сергей Курий
Статья из рубрики «Культурная зоология»

«…лев, силач между зверями, не посторонится ни перед кем».
(Притчи Соломона 30:30)

Льва так давно и настойчиво именуют «царём зверей», что у многих чешутся руки разрушить это клише. Почти, как в советском мультике про львёнка, которого с детства учили, что он «самый, самый, самый», а реальность постоянно его разочаровывала…
При этом как-то забывается, что «монархии» в животном мире нет, а само выражение «царь зверей» — чисто культурное, выражающее, прежде всего, человеческое восхищение этим замечательным хищником.

Так «царь» или не «царь»?

Если главным «царским» качеством считать силу и мощь, то у льва, действительно, достаточно конкурентов. Конечно, он может напасть на детёнышей слона и носорога, но их родителей разумно обходит стороной.
Даже в рамках кошачьего семейства львы несколько уступают тиграм — и по размеру, и по бойцовским качествам. Длина самца льва обычно достигает 2,5 м, а вес — 250 кг, в то время, как у амурского тигра те же показатели составляют — 3,5 м и 300 кг. В природе эти хищники обычно не встречаются — ведь основная популяция льва сегодня обитает в Африке, а тигров — в Азии. Но в зверинцах и цирках подмечено — если тигр и лев начинают «разборки», то последнему обычно достаётся больше.

Однако для человеческого восприятия важна не только сила, но и «имидж» зверя, его, так сказать, «харизма». А с этим у льва всё в порядке — выглядит он, действительно, по-царски. Светло-коричневое тело самца кажется целиком состоящим из мышц, а его голову венчает роскошная густая грива, которой нет ни у одной кошки.
То же касается и его поведения. Взгляните в зоопарке на тигра и льва. Хотя тигр и производит более пугающее впечатление — постоянно рыскает по клетке туда-сюда, не сводя с посетителей своих злобных жёлтых глаз — но  нём нет ничего «царского». То ли дело лев, который обычно спокойно дремлет, как бы давая понять — суетиться и реагировать на окружающих — ниже его достоинства.

Да и в природе львы ведут себя «по-рыцарски» (с точки зрения людей, конечно). Если тигры и леопарды — хищники скрытные, прячущиеся в зарослях и джунглях, то лев обычно бродит по саванне, никого не таясь. Да ещё и периодически издаёт грозный раскатистый рык, который в тихую ночь можно услышать на расстоянии 8 км. Таких солидных вокальных данных нет ни у одного из кошачьих.

Две стороны львиного имиджа

На людей «величие» льва производило впечатление с глубокой древности. Особенно, если учесть, что ареал этого хищника был очень обширным, и встречи с ним происходили чаще.
Расцвет львиного рода пришёлся на конец эпохи плейстоцена (100-10 тыс. лет назад), когда его представители обитали не только по всей Африке и Южной Азии, но и в Южной Европе. Например, в Германии была найдена фигурка человекольва, возраст которой более 32 тыс. лет. А в пещере Шове можно увидеть наскальные изображение вымерших пещерных львов.

Более того. В «Поучениях» киевского князя Владимира Мономаха XII века есть фраза: «Лютый зверь скочилъ ко мне на бедры, и конь со мною поверже». Знаменитый популяризатор науки — Игорь Акимушкин — предполагал, что «лютым зверем» вполне мог быть лев. Подобное предположение сомнительно — вряд ли львы доходили до территории Киевской Руси. Скорее всего, это был волк или, в крайнем случае, леопард.

В Южной Европе львы дольше всего продержались в Греции. Древнегреческий историк Геродот писал, что во время Греко-персидских войн (V в. до н.э.) эти хищники напали на верблюдов армии Ксеркса, когда та проходила по Мигдонии (территория Македонии).
Можно вспомнить и миф о первом подвиге Геракла, когда ему пришлось сразиться со львом, терроризирующим окрестности греческого города Немея.

Главная сложность заключалась в том, что шкуру Немейского льва невозможно было пробить ни стрелой, ни копьём, поэтому герою пришлось задушить хищника голыми руками. После чего Геракл сделал себе из его шкуры своеобразный «бронежилет».

Конечно, Немейский лев не мог не попасть на карту звёздного неба. Самая яркая звезда этого созвездия тоже носит весьма показательное название — Регул, которое переводится с латинского, как «царёк».
Думаю, все знают, что созвездие Льва является зодиакальным, то есть через него проходит эклиптика — путь Солнца по небу. У астрологов принято считать, что под знаком Льва люди рождаются в период с 23 июля по 24 августа. Однако на самом деле реальный период прохождения Солнца по созвездию — с 10 августа по 15 сентября — не совпадает с астрологическим.

Людям, родившимся под знаком Льва, астрологи приписывают уже знакомые нам «черты характера» животного — величие, лидерство, эгоизм, гордыню, любвеобильность и т.п.
Довольно рано появились и львиные имена, такие как латинское Лео (Леон, Лев), или древнегреческое — Леонид («подобный льву»). Последнему наилучшим образом соответствовал спартанский царь Леонид, который остался защищать Фермопильское ущелье от персов и героически пал вместе со всеми своими трестами воинами.

На Ближнем Востоке львы задержались дольше, чем в Греции (их застали ещё крестоносцы). Неудивительно, что эти хищники частенько упоминаются в Библии. Например, всем известен коллега Геракла — силач Самсон, разорвавший пасть льву голыми руками (эту сцену мы можем видеть в облике многих фонтанов, где из раздираемой львиной пасти бьёт струя воды).

«Самсон» — центральный фонтан дворцово-паркового ансамбля Петергоф.

Не менее известна легенда о несправедливо оговоренном еврейском пророке Данииле, которого персидский царь Дарий приказал бросить в ров со львами.

«Книга пророка Даниила» 6:19-22:
«Поутру же царь встал на рассвете и поспешно пошел ко рву львиному,
и, подойдя ко рву, жалобным голосом кликнул Даниила, и сказал царь Даниилу: Даниил, раб Бога живаго! Бог твой, Которому ты неизменно служишь, мог ли спасти тебя от львов?
Тогда Даниил сказал царю: царь! вовеки живи!
Бог мой послал Ангела Своего и заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался пред Ним чист, да и перед тобою, царь, я не сделал преступления».

Пророк Даниил во рву. Мозаика в Осиос Лука, 12-13 вв.

Что уж говорить о Древнем Египте или Индии, где львы долго встречались в изобилии!
С головой львицы изображалась египетская богиня войны – Сехмет, а также богиня плодородия и домашнего очага — Баст (правда, потом голову последней сменили на кошачью).

Сехмет.

«Львиноголовым» называет себя в «Книге мёртвых» солнечный бог Ра. Львиные черты имел и шумерский бог солнца — Мардук. Шумеры, ассирийцы и персы вообще оставили немало барельефов, изображающих охоту на этих хищников.

Ассирийское изображение раненой львицы.

Кроме того человеческая фантазия частенько использовала львиные части для «конструирования» облика разных мифических существ — будь то сфинкс, грифон, химера, мантикора или тот же Зверь из сказки «Красавица и Чудовище».

  
Грифон и химера.

Похожим образом обстояли дела и в Индии. Например, одна из аватар бога Вишну называлась Нарасимха — т.е. «человеколев». Почитали этих хищников и буддисты. Ещё по учебникам истории многим известна капитель царя Ашока с четырьмя львами, повёрнутыми во все стороны света (она и сегодня изображается на государственной печати Индии). Ашока известен тем, что, заборов всех своих противников, принял буддизм и прекратил кровопролитие.
У буддистов считается, что львы поддерживают трон Будды, символизируют его мудрость, отвагу, духовное рвение и являются защитниками закона.

Львиная капитель Ашоки.

В буддийских странах — таких, как Китай и Япония, львиные фигуры часто «охраняют» вход в храм. Правда, узнать в них привычных львов непросто — статуи больше напоминают фантасмагорическую помесь льва с собакой. Похожим образом выглядит и бело-зелёный «снежный лев» — символ Тибета, хорошо известный меломанам по обложке альбома Бориса Гребенщикова.

Впрочем почитание не защитило азиатский вид льва от вымирания. Удалось сохранить лишь небольшую популяцию (около 520 особей), обитающую в Гирском лесу.

В отличие от африканского собрата азиатский лев более приземистый, а грива его не столь пышная и густая.

В христианстве отношение ко льву было противоречивым. С одной стороны он символизировал дикость, жестокость и свирепость. Да и римляне нередко развлекались, кидая первых христиан на растерзание этим хищникам.

1-е послание апостола Петра, 5:8:
«Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить».

С другой стороны — самого Христа называли «львом из колена Иудина», указывая на его «царственную природу».
Упоминается этот хищник и среди четырёх зверей Апокалипсиса, которых впоследствии стали отождествлять с четырьмя евангелистами. Так «огнегривый лев» стал символом Св. Марка, чьё Евангелие больше концентрировалось на царственной природе Спасителя. А так как Св. Марк считался покровителем Венеции, то изображение крылатого льва можно увидеть в этом городе практически повсеместно — на зданиях, флагах, гербе.

Флаг Венеции.

В Средневековой Европе этого хищника вообще часто использовали в геральдике, как символ благородства, величия, силы, храбрости. Зверя часто изображали на гербах и флагах, а английский король Ричард I с гордостью носил прозвище Львиное сердце. Лев, как символ Болгарии, отразился и на названии местных денег — «левов».

20 болгарских левов 1894 года.

Аристотель «История животных»:
«Ведь сам лев в момент пожирания — свирепейшее животное, когда же он не голоден и нажрался — самое кроткое. По нраву он не подозрителен, ни на что не смотрит косо, а со своими сотоварищами охотно играет и относится к ним с любовью».

Д. Геснер «Общая книга о животных» (1604):
«Львы никакого особенного вреда не причиняют, если их к тому не вынудит голод. А когда они сыты, тогда они отличаются дружелюбием и весельем».

Двойственность этого хищника в глазах христиан хорошо отобразил К. С. Льюис в своих «Хрониках Нарнии», где вывел Бога в образе льва Аслана (правда имя взял из тюркских языков, где оно просто означает «лев»). Его Аслан, как и Бог, может быть одновременно страшным и добрым, милостивым и суровым…

К. С. Льюис «Плаванье «Утреннего Путника»»:
«— …Я ужасно испугался его. Ты, конечно, можешь подумать, что, будучи драконом, я бы мог без труда пришибить любого льва. Однако это был не такой страх. Я боялся не того, что он меня съест, я просто боялся его самого — если ты можешь это понять».

Даже в сатирическом средневековом «Романе о Лисе» Лев выступает в привычном образе царя Нобля (т.е. «благородного»).
Среди племён Африки отношение ко льву не сильно отличается от европейского. Например, слово «симба» на языке суахили значит не только «лев», но и «воинственный свирепый человек». В Судане мифическая львица сыграла ту же роль, что и капитолийская волчица – вскормила и вырастила могучего царя (некоторые династии африканских вождей так и называют «львиные»).

Н. Гумилёв «Невеста льва»:

 Жрец решил. Народ, согласный
С ним, зарезал мать мою:
Лев пустынный, бог прекрасный,
Ждет меня в степном раю.

 …Вот в пустыне я и кличу:
«Солнце-зверь, я заждалась,
Приходи терзать добычу
Человеческую, князь!..»

Своеобразное уважение ко льву демонстрирует и племя масаев. Долг каждого настоящего мужчины-масая – хотя бы раз в жизни убить льва, выйдя на него с одним копьём. Защитникам природы такая традиция, разумеется, очень не нравится.

Представление о льве, как о царе, бытует в культуре по сей день (вспомнить хотя бы знаменитый мультфильм «Король-лев»). Даже парадоксально Трусливый Лев из сказки про Страну Оз (у нас — про Изумрудный Город) в итоге возвращает себе свой царский ранг.

Образцовый патриархат

Давайте-ка на секунду представим себе утрированный карикатурный образ «типичного мужика». Думаю, многие женщины подумают о небритом нечистоплотном детине, который целыми днями валяется у телевизора, пока жена стирает, готовит и следит за детьми. Мысли у «типичного мужика» тоже примитивны — то ли сексом заняться, то ли водки нажраться, то ли с другим мужиком подраться… При этом он — безусловный хозяин семьи, а жена у него — на побегушках…

Глядя на львов, может показаться, что у них тоже царит идеальный патриархат.
«Социальная» жизнь этих хищников вообще уникальна. В семействе кошачьих, где принято «гулять самим по себе», только львы живут устойчивыми коллективами.
Львиные стаи принято называть прайдами. Они состоят из 2-3 самцов, 3-10 взрослых самок и их детёнышей. При этом самцы в прайде (в отличие от самок) чаще всего родственниками не являются. Дело в том, что, когда львята-самцы вырастают, то, как правило, покидают родной прайд, чтобы создать новый, скооперировавшись с другими «мужиками».

Бывает, что львиные стаи формируются без самок (тогда их называют не прайдами, а коалициями). Если же льву удаётся отбить чужой прайд, то первым делом он пожирает чужих детёнышей. Не от мстительности, конечно, а, чтобы заставить самок снова начать спариваться.

Особое положение самца проявляется уже во внешности. Конечно, у всех кошачьих самцы крупнее, но только у львов половой диморфизм выражен столь ярко. Самцы здесь не просто больше и массивнее, но и выделяются мохнатыми гривами и кисточкой на хвосте, которых у самок нет. Поэтому, с точки зрения зоологии, Лермонтов допустил грубейшую ошибку, написав в поэме «Демон»:

И Терек, прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте…

Самки значительно стройнее, что неудивительно, если учесть, что охота в прайде — чисто «женское» занятие.
Охотятся львы тоже коллективно. В сумерках они обычно окружают жертву с разных сторон, после чего одни львицы её вспугивают и гонят в направлении других затаившихся охотниц. Как и другие кошачьи, львы не могут долго преследовать жертву и должны догнать и убить её на коротком расстоянии. Обычно хищницы вцепляются жертве в шею и морду, валят на землю и душат.

Привычный рацион львов составляют антилопы, газели, зебры, кабаны. Опасность подстерегает даже жирафов, особенно, если те низко опустят морду.
Нередко львы занимаются мародёрством. Пользуясь своим весовым или численным превосходством, отбирают добычу у гиен (да-да, именно так, а не наоборот). Лев вообще крайне неприхотлив — и от падали никогда не откажется.

Как только добыча убита, возле неё тут же появляется «Антошка с большой ложкой» — т.е.  доминирующий самец, который всегда ест первым (не смущаясь, что в охоте участия не принимал). Как тут не вспомнить крылатое выражение «львиная доля», которое впервые использовал Эзоп в своей басне «Лев, Лисица и Орел». В пересказе Ивана Крылова лев делит совместно пойманную, добычу так:

Вот эта часть моя
По договору;
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;
Вот эта мне за то, что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет…

Кстати, раньше выражение «львиная доля» означало лучшую часть чего-либо, но потом стала означать просто бОльшую.

Л. Кэрролл:
«- Это нечестно! — закричал Единорог (Алиса в растерянности смотрела на пустое блюдо, держа в руке нож.). — Чудище дало Льву кусок вдвое больше моего!».

Как только самец вдоволь наесться к добыче допускаются самки, а детёныши едят последними (иногда самцы следят, чтобы чадам тоже что-то досталось).

Что касается чистоплотности, то тут лев тоже напоминает карикатурного мужика. В отличие от остальных кошачьих, он не особо тщательно вылизывается, а фекалии вообще не закапывает.
Телевизора у львов нет, поэтому большую часть времени самцы спят или дремлют. Это особенно ярко проявляется в условиях неволи. Подмечено, что в зоопарках львы находятся на ногах всего час, а остальное время лежат (на сон у них нередко уходит до 16 часов в сутки).
Любвеобильность льва тоже широко известна. Когда у самок начинается течка, самец выбирает одну из них и, удаляется подальше от прайда, чтобы предаваться «любви» сутки напролёт. В Дрезденском зоопарке как-то подсчитали, что львиная парочка за 8 дней спарилась 360 раз!
Надо сказать, что этот процесс протекает тихо и без особой брутальности со стороны самца. Как только он обрюхатит одну самку, тут же принимается за следующую — благо «гарем» у него немалый.

Львята (как и детёныши однотонных каракала и пумы) рождаются с тёмными розетками на шкуре. Тут надо отметить, что львы в условиях неволи способны скрещиваться с другими крупными кошками – тиграми, леопардами и ягуарами. Один раз удалось получить гибрид аж из трёх разных видов, скрестив льва с ягопардом (потомком ягуара и леопарда)…

Помеси между тиграми и львами — лигрица и лигр.

Детское воспитание в прайде коллективное. Детёныши сосут всех самок без разбора, а, когда те уходят на охоту, остаются под присмотром самца. С папой львята обращаются совершенно вольно — прыгают по нему, грызут кончик хвоста, а тот взирает на это благосклонно. Впрочем, если самец раздражён или сильно голоден, львятам лучше на глаза ему не попадаться — сожрёт, не раздумывая.

Тут феминисткам впору возмутиться — зачем львицы терпят столь бесполезного самца, а не поступают с ним, как пчёлы с трутнями?
Дело в том, что самец не просто так ест свою «львиную долю». Окромя размножения, его главная функция состоит в охране и защите охотничьей территории прайда от других прайдов или пришлых чужаков. Лев регулярно метит свои границы мочой, а его грозный рык — это предупреждение: «Место занято! Не входить!». Собственно и его роскошная внешность — тоже сигнал, который должен быть виден издалека — «Мужик тут уже есть». И не дай Бог, какому-нибудь другому самцу забрести на чужую территорию — сражение может быть очень кровавым и даже смертельным.

Однако стоит льву состариться и ослабеть, как судьба поворачивается к нему спиной. Из прайда его изгоняют более молодые и бодрые, а охотиться сам он толком не может. Поэтому по иронии той же судьбы старики нередко заканчивают жизнь в желудках гиен, которых перед этим бессовестно обирали…

Б. Гржимек «Серенгети не должен умереть»:
«Однажды мы повстречали такого покинутого всеми «старичка». Он лежал в тени дерева. Губа у него отвисла и обнажила тупые желтые зубы, ребра можно было пересчитать все до одного. Нижние веки отекли, а когда животное двигалось, то по горбатой спине и негнущимся ногам было видно, что это причиняет ему сильную боль.
…Майлс Тернер однажды видел, как стая гиеновых собак окружила старого льва; они подпрыгивали и плясали вокруг него, как это делают обычно собаки, затевая игру; «старик» шипел и замахивался на них лапой, и они вскоре отстали».

В общем всё происходит точно, как басне Крылова, где осёл «смело» лягнул умирающего льва.

«…Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,
И я, без памяти, бегом,
Куда глаза глядят, от этого урода;
А ныне в старости и дряхл и хил,
Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
Поверишь ли, в зверях
Пропал к нему весь прежний страх,
И поплатился он старинными долгами!
Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему
По-своему:
Кто зубом, кто рогами…»
«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?»
Лиса Осла перерывает.
«Вот-на!» Осел ей отвечает:
«А мне чего робеть? и я его лягнул:
Пускай ослиные копыта знает!»

Рис. В. Серова к басне.

Недаром старый мудрый царь Соломон устало заявлял в библейской книге «Экклезиаст»: «…живая собака лучше мёртвого льва. Ведь знают живые, что умрут, мёртвые же ничего не знают, и нет им более вознаграждения, и нет о них памяти» (9:4-5).
Что-то мне подсказывает, что спартанский царь Леонид с этим бы не согласился…

Автор: Сергей Курий
июль 2016 г.