Жан-Мишель Жарр (Jean-Michel Jarre) — история альбомов «Oxygene» (1976-77) и «Les Chants Magnetiques» (1981) | КУР.С.ИВ.ом

jean_michel_jarre_01

Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика «Зарубежные хиты»

«Отцами» электронной поп-музыки по праву считаются европейцы. Началось всё в Германии, где творили такие великие электронщики, как Клаус Шульце, TANGERINE DREAM и KRAFTWERK. Однако уж слишком далеки были их эксперименты от народа. Честь вывести электронную музыку из андеграунда в мейнстрим выпала французам — а именно Жану-Мишелю Жарру и Дидье Маруани с его группой SPACE.

Надо сказать, что поначалу Жарр не сильно отличался от немецких предшественников — музыку писал такую же завёрнутую и странную.

Жан-Мишель Жарр:
«Я прекрасно помню, как это было, когда электронная музыка только зарождалась. Нам говорили: «Это вообще не музыка. Какие-то звуковые эффекты, шумы, осциллографы, где здесь музыкальные инструменты?»».

Всё изменилось в 1976 году, когда Жарр, вооружившись аналоговым синтезатором VCS3, начал воплощать свой новый оригинальный замысел. Концепцию будущего альбома определила… картина. Нарисовал её художник Мишель Грэйнджер, а к Жарру она попала, как подарок от своей будущей жены — Шарлотты Рамплинг. На картине была изображена планета Земля, с содранной, как у апельсина, кожей, из-под которой выглядывал жутковатый человеческий череп.

jean_michel_jarre_02

Мораль была ясна: берегите природу — мать вашу, иначе всем — кирдык! Экологическая тема тогда ещё только начинала муссироваться в массах, поэтому Жарр был одним из первых композиторов, взявших её в оборот. По замыслу, музыка должна была, как бы, отразить движение земной атмосферы.

Жан-Мишель Жарр:
«30 лет назад очень немногие задумывались о судьбе нашей планеты. А меня всегда интересовала эта тема — не с политической, а с поэтической, сюрреальной стороны».

В результате альбом «Oxygene» («Кислород») действительно получился воздушным, лёгким, медитативным (недаром его считают прародителем расслабляющего стиля «ambient») и самое главное — мелодичным.
Трудно поверить, что своё «революционное» творение Жан-Мишель Жарр записывал 8 месяцев, практически, в одиночку — прямо на… кухне своей съёмной квартиры. Впоследствии композитор шутил, что готовил альбом, как пищу – «подбирал нужные ингредиенты, выбирал правильную температуру».

Жан-Мишель Жарр:
«Сделано это было в те годы, когда «серьезные» рок-альбомы создавались в мощных студиях звукозаписи, оборудованных по последнему слову техники. Мне же пришлось использовать старый восьмидорожечный магнитофон, к тому же одновременно микшируя во время записи, чего в те годы никто не делал».

jean_michel_jarre_03

Разумеется, композитор не был доволен условиями записи. Поэтому спустя 10 лет он воссоздаст альбом заново. Именно воссоздаст — ведь при перезаписи будут использованы те же синтезаторы, на которых «Кислород» был написан и сыгран.

Тогда — в 1976 году — о перезаписи не могло быть и речи. Ни один лейбл не желал выпускать сие, сомнительное с коммерческой точки зрения, творение. «Oxygene» не вписывался ни в одно из модных течений. Для диско-музыки он был слишком вялым, а поклонники панка и вовсе отзывались о нём, как о «ещё одном бесконечном космическом круизе». Казалось бы, кому нужен этот полностью инструментальный опус, треки которого даже названий не имели, а просто нумеровались «Часть 1», «Часть 2» и т.д.? Даже мать композитора недоумевала — зачем её сынок назвал свою музыку «каким-то газом».

Ситуацию спас глава небольшой компании «Disques Motors» — Фрэнсис Дрейфус. Он тоже не особо верил в перспективность альбома, но, тем не менее, рискнул и в декабре 1976 года тиснул пластинку тиражом 50 тыс. экземпляров. Что касается обложки, то с ней Жарр определился уже давно — конверт украшала та самая картина с оскальпированной Землёй.

Поначалу казалось, что скептики правы — «Oxygene» никто не хотел крутить по радио. Ситуацию спасли андеграундная пресса и обычные люди, которые, купив альбом, рассказывали о нём своим знакомым. Когда продажи достигли 60 тыс. копий, на пластинку, наконец-то, обратил внимание крупный лейбл «Polydor». Летом 1977 года был организован международный релиз альбома, а сингл «Oxygene (Part IV)» зазвучал в радиоэфире.
Эта композиция (которую многие считают своеобразной вариацией синтезаторной пьесы «Popcorn» Гершона Кингсли) — до сих пор, самое известное творение Жарра. Композитор даже сам смонтировал для неё клип, главными героями которого стали антарктические пингвины — некий символ природной чистоты и экологичности.

Неожиданно оказалось, что «бесконечные электронные опусы» доставляют людям не меньшее наслаждение, нежели традиционные поп-песни. Кроме того, выяснилось, что подобная музыка прекрасно подходит для фильмов, заставок и телепередач.

Жан-Мишель Жарр:
«Я не люблю предубежденные мнения, будто бы электронная музыка — холодная, футуристическая, машинизированная. Я хочу, чтоб моя музыка звучала тепло, человечно и органично.
…Именно музыка на переднем плане, а не средства. То есть кто угодно, даже тот, кто не знает электроники, мог оценить эту музыку, не задумываясь, где играет тот или иной инструмент».

В результате, «Oxygene» разошёлся тиражом более 15 млн. копий. В европейской вотчине поп-музыки — Британии — альбом занял 2-е место, а сингл — 10-е. Устояла лишь Америка — там «Oxygene» выше 78-го места так и не поднялся…

В 1978 году Жан-Мишель Жарр упрочил свой успех, выпустив альбом «Equinoxe» («Равноденствие»).

jean_michel_jarre_04

Он был решён в более «классическом» стиле и по замыслу отражал ежедневную жизнь человека — с утра до вечера. Лонгплей занял в Британии 11-е место и был подкреплён двумя синглами с, уже никого не пугающими, названиями — «Equinoxe part V» и «Equinoxe part IV».

А вот дать первый концерт перед публикой Жарр решился лишь в 1979 году. Синтезаторное шоу состоялось не когда-нибудь, а 14 июля (День взятия Бастилии), и ни где-нибудь, а на парижской Площади Согласия. Поглазеть на создателя «Кислорода» собралось более 800 тысяч французов, благодаря чему композитор тут же попал в «Книгу рекордов Гиннеса» (наибольшая посещаемость концерта на открытом воздухе).

На этом рекорды Жарра не закончились. В 1981 году французский композитор совершил беспрецедентное турне в Китайскую Народную Республику, куда до него не ступала нога западного поп-исполнителя. Именно на выступлениях в Китае он впервые представил миру своё лазерное шоу.
В том же 1981 году Жарр выпустил очередной альбом с каламбурным названием «Les Chants Magnetiques». На французском языке слова «chants» («песни») и «champs» («поля») звучат практически одинаково. А вот английским издателям пришлось выбирать одно из значений, и они остановились на «Magnetic Fields» («Магнитные Поля»).

jean_michel_jarre_05

Этим альбомом Жарр сделал ещё один шаг к массовому слушателю — у музыки появился энергичный бит, а аналоговые синтезаторы сменились цифровыми. Старые фэны композитора посчитали, что тот «опопсел», а вот в СССР альбом полюбили — композиция «Magnetic Fields part 2» была даже популярнее «Oxygene (Part IV)».

Любовь была обоюдной. Жарр не раз посещал Россию с концертами, а в 1997 году побил свой собственный рекорд посещаемости, собрав на концерте в Москве аудиторию в три с половиной миллиона человек!

Надо сказать, что слава вовсе не отбила у французского композитора тягу к экспериментам. Вот несколько примеров.

— В 1983 году Жарр выпустил пластинку «Music for Supermarkets» («Музыка для супермаркетов») в… единственном экземпляре. Оригинальные мастер-ленты были прилюдно уничтожены, в результате чего пластинка стала предельно эксклюзивной и была продана на благотворительном аукционе почти за 10 тыс. долларов.

— На альбоме «Zoolook» (1984) Жарр впервые стал использовал вокал – правда, в качестве ещё одного инструмента своих синтезаторных симфоний. А в альбоме «Revolutions» (1988) появились арабские мотивы и инструменты.

— В 1986 году композитор решил сделать свою музыку по-настоящему космической. Во время американского концерта планировалось, что соло на саксофоне в композиции «Last Rendez-Vous» сыграет космонавт Рон Макнейр — да не просто так, а прямо из космоса — во время прямой трансляции с космического «шаттла». Однако этим «шаттлом» оказался злосчастный «Челленджер», который 28 января 1986 года взорвался при взлёте, унеся с собой жизнь Рона и ещё 6 членов экипажа.

jean_michel_jarre_06
Экипаж «Челленджера». Роналд МакНэйр — во втором ряду слева.

Выступление превратилось в панихиду, соло прозвучало в записи, а к названию композиции прибавилось «Ron’s Piece» — в память о космонавте.

— В 1997 году Жарр выпустил альбом «Oxygene 7-13» — как своеобразное продолжение своего знаменитого шеститрекового альбома 1976 года. Новый «Кислород» был выдержан в похожем стиле и записывался на тех же инструментах. Даже обложку нарисовал тот же самый Мишель Грэйнджер.

jean_michel_jarre_07

— В апреле 2016 года Жарр презентовал миру технотрек под названием «Exit», записанный совместно с опальным разоблачителем властной «закулисы» — Эдвардом Сноуденом, скрывающимся в России от западных спецслужб. Под навязчивые беспокойные лупы мы слышим, как голос Сноудена рассказывает о слежке, которое ведёт агентство национальной безопасности США, нарушая все правила дипломатии и приватности.

Жан-Мишель Жарр:
«Эдвард — абсолютный герой нашего времени. Когда я впервые прочитал о нём, он напомнил мне мою мать. Она вступила в ряды Сопротивления в 1941 году, когда большинство французов думали, что они просто неудачники. И она всегда говорила мне, что если общество делает что-то, что возмущает тебя, ты должен выступить против этого».