Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика «Культовые Сказки»
Тот оглушительный успех, который снискала книга о мальчике-волшебнике от никому неизвестной писательницы Джоан Кэтлин Роулинг (Ролинг), был столь неожиданным, что многие просто не знали, как к этому относиться. Виданное ли дело, чтобы накануне нового тысячелетия литературная сказка вызвала эффект на грани массовой истерии и оказалась столь коммерчески выгодной! Казалось бы, умы западных детей уже давно безраздельно захвачены телевидением и компьютерными играми, а тут они неожиданно начали ЧИТАТЬ!
Выглядело всё это настолько подозрительным, что тут же породило массу конспирологических теорий. Мол, «Гарри Поттер» – это тщательно просчитанный коммерческий проект, сама Роулинг — лишь подставное лицо, а за её спиной трудиться целая когорта матёрых «литературных негров» и пиар-менеджеров. Тут же забили тревогу и многие религиозные организации, обвинив сказку в пропаганде колдовства и сатанизма.
Лично мне, с «Гарри Поттером» (далее – «ГП») крупно повезло. Я успел познакомиться с книгой за год до того, как волна «поттеромании» захлестнула постсоветское пространство. Поэтому и восприятие моё не было зашорено посторонними восторгами или проклятиями.
Будет нечестным утверждать, что я приобрел эту книгу «вслепую», случайно. Просто была у нас в семье добрая традиция – читать детям на ночь сказки. Вот и в тот раз мы с женой, исчерпав весь набор сказочной «классики», искали на книжном рынке нечто новое. Нельзя сказать, что рынок был беден новинками. Вот только впечатление они производили грустное…
Лотки с русскоязычной сказочной литературой почему-то наводили на мысли о бесконечных телесериалах. Хуже того – некоторые писатели даже не утруждали себя поиском новых тем: Кир Булычев безжалостно эксплуатировал свою упорно «невзрослеющую» Алису Селезневу, другие штамповали продолжения «Незнайки», «Хоббита» и «Волшебника Изумрудного города». Создавалось впечатление, что присутствуешь на невольничьем рынке старых добрых литературных героев.
Зарубежная сказочная литература не так ранила чувства, и мой взгляд сразу выделил книжку с непривычным названием «Гарри Поттер и философский камень». Вид обложки внезапно воскресил в памяти статью, мимолетно прочитанную в журнале «Эхо планеты»: мол, вышла такая сказка, американские дети сходят по ней с ума и т. д., и т.п. Моё мнение о современных западных «бестселлерах» к тому времени было довольно невысокое, так что подобная реклама вызвала лишь отторжение.
Главным аргументом в приобретении книги стало то, что она лежала в стопке… уценённой литературы! Да-да, в июне 2001 г. наши читатели были ещё равнодушны к «очкарику», оседлавшему метлу.
Итак, без особого энтузиазма открыв книгу во время семейных чтений, я внезапно на 2-3 главе осознал, что читаю нечто необычайно увлекательное. Но самым удивительным было то, что у меня, детей и жены книга вызвала совершенно неподдельный ОБЩИЙ восторг. Столь единодушного интереса мы не испытывали со времен «коллективного» чтения «Карлсона». Проглотив первую книгу, мы тот час купили продолжение – и оно тоже не разочаровало.
Откуда же ты взялся, Гарри? — заинтересовался я и заглянул в Интернет…
Мать-одиночка и мальчик-сирота
«Я никогда не могла вести дневник дольше двух недель. Мне
становится скучно от моей жизни. Я предпочитаю придумывать».
(Дж. К. Роулинг)
Очередного классика литературной сказки нам снова подарила Англия. Джоан Роулинг родилась 31 июля 1965 года в г. Чиппинг-Содбери. До создания «ГП» её жизнь не выделялась ничем примечательным, хотя страсть к сочинительству проявилась ещё в 6 лет, когда под влиянием сказок Беатрис Портер девочка стала придумывать истории о кролике по имени… Кролик.
Юная Джоан.
В школе Джоан, как и Гарри, носила очки, как и Рон, боялась пауков, но, по её словам, больше походила на Гермиону — была такой же надоедливой зубрилой («правда, я не такая умная»). Девочка водила дружбу с сестрой и братом Поттер, и эта фамилия всегда нравилось ей больше, чем своя собственная, ведь одноклассники частенько дразнили Джоан «кеглей» (слово «Rowlling» походило на «rolling pins»). Ну, а ещё один школьный друг – Шон – станет впоследствии прообразом рыжего Рона Уизли.
Гермиона Грэнджер. Рис. Lar deSouza.
После школы Роулинг изучает в университете французский язык. После чего какое-то время работает секретарём в литературном издательстве (по иронии судьбы ей приходилось постоянно писать извинительные отказы начинающим авторам). В 1990 году в жизни Джоан произошла первая серьёзная трагедия – всего в 45 лет от рассеянного склероза умерла её мать. Но в том же году родился Гарри Поттер…
Озарение настигло Роулинг в поезде «Лондон-Манчестер», которым она ездила к своему парню. Лондонская ж-д станция Кингс-Кросс позже аукнется в сказке. Именно отсюда с засекреченной платформы № 9 3/4 будет отправляться поезд в волшебную школу.
Дж. К. Роулинг:
«…я …глядела в окно на каких-то коров, я полагаю. Я просто подумала о мальчике, который не знает, что он волшебник, и едет в волшебную школу.
…В тот же момент я подумала, почему он не знает, что он волшебник? И затем я поняла — как-будто эта история ожидала, чтобы я ее обнаружила — что его родители мертвы, и ему надо узнать, что они были волшебниками. С этого я и начала.
…Гарри как персонаж возник полностью сформированным, как и его закадычные друзья Рон с Гермионой. Гарри, а потом и другие персонажи и ситуации просто заполнили мою голову. Я никогда раньше не чувствовала такого вдохновения.
…к тому времени, как я сошла с поезда, у меня было уже много придумано, очень много».
Однако до выхода знаменитой сказки оставалось ещё 7 лет. Далеко не самых приятных лет…
В 1991 году Роулинг покидает родину и переезжает в Португалию работать по специальности – преподавать французский язык. Там она выходит замуж за журналиста, а в 1993 году у них рождается дочь Джессика. Но семейная жизнь, мягко говоря, не заладилась. Уже в 1994 году Джоан подаёт на развод и с маленькой Джессикой на руках возвращается в Англию, конкретно — в Эдинбург.
Какое-то время она живёт только на пособие и фанатично работает над своей сказкой. Когда в её квартире становилось особенно холодно (в Великобритании очень дорогое отопление), Джоан направлялась с дочерью в ближайшее кафе, где продолжала записывать в блокнот новые приключения Гарри. Позже писательница вспоминала, что именно её подавленное состояние породило на свет дементоров – существ, высасывающих из людей радость.
Дж. К. Роулинг:
«Я писала Поттера, когда было очень плохо и надо было чего-то достичь. Не бросив вызова, я бы сошла с ума».
Памятная доска в кафе Nicolson’s на Николсон-стрит в Эдинбурге.
Изрядно полегчало лишь, когда Шотландский совет по делам искусств поверил в писательницу и выделил ей грант на завершение сказки. Кстати, уже в то время Джоан имела чёткое представление о том, что это будет не одна книга, а цикл из семи частей (каждый соответствовал одному году обучения Гарри в Хогвартсе), продумала основные линии и даже эпилог.
В начале 1997 года первая часть цикла — «ГП и философский камень» – была завершена. Несколько редакций отвергли рукопись, пока она не попала в издательство «Блумсберри». По легенде решающее слово оказалось за Алисой Ньютон – 8-летней дочкой председателя издательства, которая прочла несколько первых глав и тут же потребовала продолжение. Роулинг выплатили неплохой аванс, и сказку запустили в печать. Правда, издательство считало, что книга больше подходит мальчишкам, поэтому автор-женщина может их отпугнуть. Так на обложке появился некий «Дж. К. Роулинг».
Говорят, когда договор был подписан, редактор Барри Каннингем не преминул наставить начинающую писательницу на путь истинный, предупредив: «На детских книгах, Джо, денег не заработаешь». Как же он ошибся!
Поначалу «ГП и философский камень» стала бестселлером и «книгой года». Затем – в 1998 году – права на издание сказки покупают в США за кругленькую сумму 105 тысяч долларов. Правда, там издатели решили, что словосочетание «Философский камень» может ввести в ступор американскую ребятню и заменили его более доступным — «Камень Волшебника».
Слава «Гарри Поттера» росла, как снежный ком, от книги к книге. В 1998 году выходит «ГП и Тайная Комната», в 1999-м – «ГП и узник Азкабана»… А к 2000 году общество осознало, что сказка переросла уровень просто популярного чтива. 8 июля 2000 года – к моменту выхода 4-й книги «ГП и Кубок Огня» — у дверей книжных магазинов собрались огромные очереди детишек, многие из которых были наряжены в колдовские мантии и шляпы. Первый тираж «Кубка огня» – 5,3 млн. экземпляров! – разметали с прилавков, как горячие пирожки. Началась «поттеромания»!
Роулинг стала одной из самых богатых женщин Англии, её наградили орденом Британской империи за вклад в детскую литературу, а прессу заполонили статьи, муссирующую легенду о новой «золушке», которая смогла добиться славы и богатства.
Дж. К. Роулинг:
«Всё это невообразимая чушь. Считанным единицам удавалось создать что-то, хотя бы отдалённо похожее на бестселлер. Мне страшно повезло, так что нечего каждую мать-одиночку и безработную девчонку тыкать носом в мою удачу».
Страсти-мордасти, или о чём шумим?
«Гарри Поттер, ты злодей,
Убивец духов и людей!»
(Дж. К. Роулинг «ГП и Тайная Комната»)
Именно в 2000 году издательство «РОСМЭН» публикует первую книгу о Гарри Поттере на русском языке. И… тишина.
Это среди читателей была тишина. А вот большинство отечественных критиков разнесло творение Роулинг в пух и прах – при этом с каким-то особенным раздражением. Эмоции при оценке книги варьировали от снисходительно-поучительных до агрессивно-презрительных. Менторского тона «пожили – знаем» не избежал почти никто.
Я. Шенкман «Еще одна сказка для России»:
«Успех Джоан Роулинг было бы куда проще анализировать, напиши она действительно великую книгу вроде «Алисы» и «Винни Пуха» или же, наоборот, сборник никчемных комиксов…Но перед нами всего лишь крепко сделанный товар — не больше. Качественное фэнтези, политкорректная сказка, «экшн» в стакане воды».А. Солнцева «Яблочко на тарелочке»:
«В общем, скорее всего, никакой Ролинг нет. Есть проект «Гарри Поттер», задуманный и воплощенный издательством «Блумсбери». Просчитанный маркетологами и исполненный с помощью компьютера последней модели, в который запихали «Историю Тома Джонса, найденыша», книги Толкиена, «Тимура и его команду», «Без семьи» Г.Мало, «Пятнадцатилетнего капитана», «Кондуит и Швамбранию», «Оливера Твиста», «Сказки братьев Гримм», «Записки о Шерлоке Холмсе», «Трое в лодке, не считая собаки», ну, и все остальное, а затем запрограммировали на среднее арифметическое и вытягивают теперь из принтера все эти бесконечные страницы приключений маленького волшебника…».
Г. Шульпяков «Разбирая Гарри»:
«Финансовый секрет успеха прост. Джоан Ролинг поставила на беспроигрышную карту: на детей — и выиграла. Писала она, конечно же, не для них. Писала она для взрослых, избывая свои комплексы по отношению к их, взрослому, миру, который был так несправедлив к бедной овечке.
В том-то и беда, что сказки Ролинг выстроены по взрослой логике — по логике мстительной барышни, да еще со склонностью к депрессии».
Но почти все критики сходились в мысли, что сия сказочка нашего великодержавного внимания не заслуживает, наши дети в её прелесть не «врубятся», и читать не будут. Мол, написано всё это для скучающих подростков благополучного буржуазного общества.
В. Бродский «Гарри Поттер опять борется с мировым злом»:
«Так что неуспех Гарри Поттера в России легко можно было предсказать: реалии счастливого школьного детства у нас несколько другие, противомаггловский пафос тоже не проходит».В. Гуйбаловский «Чужое детство», «Новый мир», №7, 2001:
«Может быть, тупой постсовковый ребенок еще не понял своего счастья и, того гляди, погонит своих безголовых родителей скупать «Гарри Поттера» тоннами. Может быть. Мне в грандиозный успех Ролинг в России верится с трудом…».
При чтении отдельных пассажей иногда даже возникал вопрос — может господа какую-то другую книгу читали?
Аделаида Метёлкина «Тридцать первый подход»:
«…единственное положительное отличие волшебника Поттера от неволшебников Маглов — на халяву унаследованные от папы и мамы магические способности. Во всем остальном Маглы дадут Гарри фору; даже сатрап дядя Вернон иногда способен на великодушие, а описанные в романе поступки Гарри продиктованы исключительно боязнью за собственную шкуру. Амбициозностью. И неудержимой ненавистью к тем, кто не желает гладить его по шерстке. Даже если эти поступки поданы как подвиги добродетели. Да, по мнению Ролинг, это и есть добродетель: эгоизм, злоба, коварство, наушничество, трусость. Филистерство и сердечная глухота».
У некоторой части «критикующей братии» среди глубокомысленных размышлений все-таки нет, да и выглянет истинная причина раздражения.
М. Галина «Жорик Горшков[1] и его товарищи»:
«Успех — штука коварная. Англия на фэнтези, можно сказать, собаку съела. И раз уж пресыщенным англичанам так припала именно Ролинг, значит, всё же что-то в ней есть».И. Роднянская; «Новый мир», №7, 2001:
«Симпатичная выдумка Джоан Ролинг (художественные требования, предъявляемые ей одним из наших авторов, на мой вкус, неоправданно завышены), сочетающая привлекательность сказки, детектива, триллера и ролевой игры, не имела бы всё же оснований стать литературным событием и не стоила бы судов-пересудов, если бы не неожиданные масштабы успеха».
Переводя сии высказывания на «простонародное наречие», критиков можно понять так: вот, мол, мы такие умные, образованные, пишем о Зюскинде и Павиче, а тут появляется какая-то сказочка… Мы бы на нее внимания и не обратили, но ведь шум идет. Значит, НАДО «реагировать». Вот и реагируют, кто во что горазд…
То есть, СМИ взволновала не сама сказка, как таковая, а именно МАСШТАБ ее успеха (читай – влияние на умы, читай – деньги). Не забуду одну отечественную радиорекламу, суть которой сводилась к тому, что «смотрите фильм о Гарри Потере – мальчике-волшебнике, заработавшем столько-то миллионов долларов…». Поэтому-то так показательны карикатуры, в которых у Гарри на лбу вместо символичного шрама в виде молнии красуется красноречивый знак доллара.
Разумеется, тут же оживились и религиозные фанатики, обвинившие Ролинг в пропаганде… сатанизма!
Подружка Гарри — Гермиона за приготовлением колдовского зелья.
Помню, как после российских «прогнозов» я цинично ухмыльнулся: погодите, господа критики, вот выйдет кино – «самое важное из искусств» – тогда и посмотрим.
Так оно и случилось: стоило экранизации «Философского камня» появиться в нашем прокате, как народ тотчас начал сметать книги Роулинг (до этого, мирно почивающие на прилавках) и проявлять первые признаки «поттеромании». Было ощущение, что Запад и останки «самой читающей» страны в мире поменялись местами. Маленькие «буржуины» вновь начали листать страницы книги скрюченными от джойстиков пальцами, а наши детишки пошли по традиционному западному пути: услышали шуршание «обертки» – посмотрели фильм – увидели «Лего» и фантики с Гарри Поттером — ага, надо почитать!
Два мира — два детства, или чему нас учат Джоан и Поттер?
Так уж сложилось у «падшего» человечества, что о недостатках писать значительно легче, чем о достоинствах. Так и с «Гарри Поттером». Недостатки и несоответствия я уловил сразу. Но что они были по сравнению с достоинствами?
Видимо, умей люди так четко и основательно выявлять рецепты успеха книги, то можно бы было штамповать шедевры, как говорится, «не отходя от кассы». Слишком уж много факторов должно совпасть. В случае с «Поттером» так и произошло – сплелись в одну нить дефицит на талантливую сказку и нового героя, могущество рекламных технологий, достаточная универсальность книги и, конечно же, безотчетная магия творчества.
Многие критики (даже благожелательные) не преминут в статьях о сказке указать на «коллажность» и «несамостоятельность» сюжета. Правда почти всегда безосновательно, не потрудившись указать ОТКУДА и ЧТО КОНКРЕТНО заимствовала Роулинг? Гоблинов? Волшебные палочки? Темного мага? Интересно, у какого сказочника лежит патент на их использование?
Хотя, конечно, в изображении писательницей сил зла параллели с «Властелином Колец» Толкина напрашиваются сами собой. Имя Вольдеморта нельзя произносить, как и имя Саурона, внешний вид дементоров и то отчаяние, которое оно навевают одним своим присутствием — явный кивок в сторону толкиновских назгулов, ну и хоркруксы сильно смахивают на Кольцо Всевластья. В них, как и в Кольце, сосредоточена сила Черного лорда, они также угнетающе действуют на их обладателей.
«…если что-нибудь случится с твоим телом, твоя душа выживет, — сказала Гермиона. — С Хоркруксом все по-другому. Часть души внутри зависит от сосуда, его магического тела, созданного для выживания души. Она не может существовать без него».
Дж. К. Роулинг:
«Я думаю, не принимая во внимание очевидный факт, что мы использовали мифы и легенды, то подобия являются довольно поверхностными. Толкин создал целую мифологию, чего я о себе никогда не возьмусь утверждать. С другой стороны, я думаю, шутки у меня лучше».
Дементор.
В итоге английской писательнице удалось создать органический сплав традиционных для ее страны жанров – волшебной сказки (Кэрролл, Барри, Милн, Толкин), детектива (Конан Дойл, Агата Кристи) и сатиры (Свифт, Джером К. Джером). Первый жанр, безусловно, превалирует.
Вместо того чтобы вызывать полную иллюзию «истинности» (как тот же Толкин), создательница «ГП» делает гениальный ход, полноценных аналогов которому мало. Мир волшебников и мир обычных людей (т. н. магглов) просто сосуществуют. И самое главное: если убрать магические «примочки», два мира начинают напоминать зеркала, отражающие друг друга.
У волшебников, как и у магглов, есть свои банки (правда ими заправляют гоблины[2]), школы (только они надежно укрыты от маггловских глаз), настольные игры (только шахматы ходят как живые), спортивные чемпионаты (например, квиддич – нечто вроде баскетбола верхом на метлах), постеры знаменитостей (правда, картинки способны двигаться и дружески подмигивать), почта (ее разносят совы), дуэли (на волшебных палочках) и прочее-прочее-прочее.
Дуэль на волшебныъ палочках.
Именно эта схожесть и взаимное «отражение» двух миров создает неповторимый комический эффект книги, как в отношении волшебного мира («На стене напротив висели часы с одной стрелкой и совсем без цифр. Вместо них по краю шли надписи: «Пора ставить чай», «Пора кормить цыплят», «Опять опоздал»), так и в отношении обычного («папа собирает штепсели»). Сначала забавляет волшебное, но стоит только к нему привыкнуть, как все меняется местами. Обыденное становится забавным, волшебное – привычным. И снова наоборот. Постоянное балансирование между двумя мирами и смена «угла зрения» делают сказку увлекательной и неистощимой на выдумки.
Платформа 9 и три четверти, с которой отправляются поезда в школу волшебства Хогвартс.
Двойственность восприятия усиливается благодаря особенному двойственному положению главного героя. Гарри, волшебник по рождению, первые десять лет и не подозревает о своей сущности, воспитываясь в пренеприятнейшей и типичнейшей «маггловской» семье Дурслей. Униженное и забитое состояние «падчерицы» резко меняется с появлением великана Хагрида с письмом из волшебной школы. Замечательно и то, что Гарри, с одной стороны – весьма знаменит (как никак причина гибели Темного мага Вольдеморта), а с другой, – этот «подвиг» не дает ему никакой жизненной «форы», так как совершен им в бессознательном грудном возрасте. Гарри – всегда «новичок», как в мире магглов, так и в мире волшебников. Каждый раз ему приходится акклиматизироваться в иной среде, утверждаться в ней (вместе с читателем). Благодаря такому герою, мы можем путешествовать и находиться в двух мирах одновременно, как в роли «свояка», так и в роли «первооткрывателя».
Дамблдор подкидывает маленького Гарри.
Правда, некоторые критики сумели усмотреть в этом оригинальном приеме «переклички» и самопародировании двух миров «вульгарность», «приземленность», «неромантичность» (что, впрочем, не помешало им спустя несколько абзацев тут же обвинить Роулинг в эскапизме!). Мол, это книга не для людей, «кормящихся трансцендентным». Эка, загнули! Такое ощущение, что критикуют Кафку или Достоевского.
Обвинения «Гарри Поттера» в банальной нравоучительности тоже велись с довольно высоких позиций. Любая сказка (даже «Алиса» Кэрролла!) несет в себе нравоучительность. Роулинг не избежала некоторых штампов, но в целом ее морализирование ненавязчиво, ДОСТУПНО всем возрастам и всегда подкреплено ПОСТУПКАМИ.
Можно сто раз говорить детям, что нельзя бросать человека в беде (даже если он не твой друг), а можно прочитать главу из «Огненного Кубка» о втором состязании магического турнира. По его условиям участники должны за определенный срок освободить каждый СВОЕГО друга, заточенного под водой. Задержка грозит гибелью пленников и явным проигрышем. Гарри спасает своего друга первым, но не может допустить и гибели других – чужих. Неспособность переступить эту моральную черту приводит его к проигрышу, но читатели понимают — он поступил правильно (т. е. выиграл). Мораль проста, но в конкретной ситуации она обретает новую «плоть и кровь».
При этом стоит заметить, что моральные дилеммы отнюдь не даются Гарри легко. Он не пай-мальчик, и даже не отличник, хотя (как и любой сказочный герой) имеет свою таинственную миссию и свои дары. Он, как и все нормальные люди, сомневается, боится, бывает зол и несправедлив, подвержен зависти и тщеславию. В общем, имеет нормальное лицо мальчишки, а не плоскую маску «героя». И только осознание своих ошибок и умение делать выбор, подсказанный сердцем, позволяет Гарри развивать в себе лучшее и бороться с худшим.
Особенно, примечательна в этом плане дилемма из книги «ГП и Тайная Комната», в которой Гарри все начинают воспринимать как загадочного «наследника Слизерина» (основателя одноименного факультета, на котором учатся в основном «скользкие» и неприятные личности).
«— Вольдеморт вложил часть себя в меня? — переспросил Гарри, как громом пораженный.
— Это наиболее вероятное объяснение.
— Значит, я должен учиться в «Слизерине», — сказал Гарри убитым голосом и заглянул в лицо Думбльдору. — Шляпа-сортировщица увидела во мне задатки слизеринца, и…
— Поместила тебя в «Гриффиндор», — невозмутимо закончил за него Думбльдор. — Послушай, Гарри. Так уж случилось, что у тебя есть многие качества, которые Салазар Слизерин высоко ценил в своих тщательно отбираемых учениках. Его собственный редкостный дар, змееустость, находчивость, решительность, некоторое пренебрежение к установленным порядкам, — добавил он, вновь качнув усами. — И все же шляпа-сортировщица направила тебя в «Гриффиндор». И ты знаешь, почему. Подумай.
— Она направила меня в «Гриффиндор», — сказал Гарри побежденно, — потому что я просил ее не отправлять меня в «Слизерин»…
— Совершенно верно, — подхватил Думбльдор и засиял, — и этим ты очень сильно отличаешься от Тома Реддля. Ведь только избираемый нами путь, Гарри, показывает нашу истинную сущность гораздо лучше, чем наши способности».
Опять-таки: такая простая истина, но как часто она непонятна тем, кто произносит «мне на роду написано», или «так было суждено».
Такие затертые слова, как «ДРУЖБА», «ЧЕСТНОСТЬ», «СПРАВЕДЛИВОСТЬ», «ВЗАИМОПОМОЩЬ», «СМЕЛОСТЬ» обретают новое и чистое звучание в ткани сказки и всегда иллюстрируются действием.
Домовой эльф Добби.
Следующая причина популярности сказки – довольно точная психология взаимоотношений в среде закрытого интерната, коим и есть волшебная школа. Общение в среде учеников лишено идеализации (есть и жестокость, и скабрезные шутки), но без смакования каких-то особых мерзостей. То есть, у читателей сохраняется чувство узнавания и доверия, без опаски скатиться в цинизм и «чернуху».
У Роулинг вообще многие персонажи очень рельефные и узнаваемые: вот самовлюбленный нарцисс и врун Златопуст Локонс, вот продажная журналистка Рита Скиттер, искусно превирающая даже реальные факты, вот чиновник-карьерист Перси Уизли, вот трусливые министры, готовые ради теплого места попустительствовать злу… Особенно удалась тетка Амбридж из 5-й книги – я всегда называл такой типаж сладкоголосой змеюкой. Подобная «плохая училка» до боли напоминала наших бюрократок с их бесконечными «идейно правильными» речами и, скрытыми за сахарным голоском и рюшечками, бесчеловечностью и карьеризмом. Мы-то, наивные, думали, что это только советское «изобретение», а это, оказывается, всеобщий «типаж»!
В фильме Амбридж стала походить на бывшего премьер-министра Великобритании — Маргарет Тэтчер.
Что касается детективной линии, то «ГП» – отнюдь не классический детектив. Например, «Собака Баскервилей» тем и интересна, что под флером мистики скрываются вполне реальные и объяснимые события. У Роулинг само наличие волшебства делает попытки читателя разгадать загадку практически невозможными. В «Гарри Поттере» есть, скорее, не «детектив», а Тайна и её раскрытие. Именно это держит пружину сюжета в напряжении, являясь тем стержнем, на который неторопливо развешиваются остальные события (от школьных проказ до чемпионата в квиддич). Развязка, как и положено, СОВЕРШЕННО неожиданна, поэтому ломать голову над поисками преступника заранее безнадежно.
Ну, и на «закуску», я оставил самый болезненный укус критики — обвинение Роулинг в «шовинистском» делении человечества на «магглов» и волшебников.
Начнём с того, что деление это условное. Волшебники могут родится в любой семье (как и магглы), независимо от ее «касты».
Но самое главное заключается в том, что «магглы» и волшебники воплощают в себе не разные национальные, и даже не этические, а скорее разные эстетические подходы к жизни. Проще говоря, под «магглами» Роулинг явно подразумевала людей, обедненных воображением, для которых полнокровное восприятие жизни «зашорено» суетой и серостью будней. Однако, это не означает, что они «плохие», а волшебники «хорошие».
Отношения между «магглами» и волшебниками чем-то напоминают отношения между «средними обывателями» и «творчески одаренными личностями». Первые (подобно семейству Дурслей) нередко относятся ко вторым как к ненормальным, непредсказуемым и опасным людям. Вторые же частенько посматривают на первых несколько презрительно и свысока, а иногда даже считают их «быдлом», «чернью» (как семейка «чистокровных» волшебников Малфоев). То есть, мерзавцев хватает и там, и там.
Вольдеморт с «пожирателями смерти».
Единственное преимущество для Гарри в учебе в волшебной школе лишь в том, что он находится на СВОЕЙ территории и учится ПО СВОЕМУ ПРИЗВАНИЮ.
В остальном волшебники не шибко лучше «магглов» (и уж точно гораздо опаснее). Семейка Дурслеев и семейка Малфоев (на первый взгляд совершенно разные и явно ненавидящие друг друга) рвут плоды с одной ветви Древа Добра и Зла, но при этом «магглы» Дурслеи не в пример «человечнее».
Прошу прощения, если решение «национального вопроса» в мире Роулинг утомило моих читателей. Сама писательница вряд ли занимала себя поисками подобных «аллегорий».
Первые ложки дёгтя
Будем справедливы: не всё в первых книгах Роулинг было столь хорошо. Начнем с того, что, хотя вдохновение и «ночует в доме» писательницы, в сюжет иногда вторгается какая-то механическая расчетливость.
Роулинг от книги к книге с маниакальной настойчивостью стремится к тому, чтобы развязка была как можно более неожиданной. Неожиданной, невзирая на её надуманность или (что еще хуже) противоестественность. В первой книге ход «ни за что не догадаешься» еще вполне нов и никого не шокирует. Во второй – всё вообще замечательно. Но уже в третьей злодеем становится совершенно безобидное существо, непредсказуемое не только для читателя, но, уверен, и для самой Роулинг. То есть «злобностью» оно было наделено «задним числом».[3]
Но это были еще «цветочки». Развязка следующей книги «Гарри Поттер и Огненная Чаша» вообще оставляет у читателя чувство полной одураченности и раздражения. Злодеем оказывается один из самых ярких и симпатичных персонажей![4]
Создается впечатление, что, написав 2/3 чернового варианта «Огненного Кубка», Роулинг начала по привычке думать: «Чем бы таким народ удивить?». Вот и удивила, вопреки всей внутренней логике сюжета. Конечно, приятно чувствовать себя «демиургом», да только известно, что книги, как и любое творение, после «первичного толчка» должны развиваться по своим естественным законам. Если происходит иначе, читателя ожидает «встряска», не имеющая ничего общего с катарсисом. Читатель как бы выбрасывается прочь из ткани книги, «магия» перестает действовать, и он начинает искать раздраженным взглядом нерадивого «демиурга». Сама Роулинг впоследствии оправдывалась, что, мол, сама «не ожидала» такого поворота сюжета. В том-то и беда, что сперва не ожидала, а потом села и ПРИДУМАЛА. Тут уже начались хитроумные игры разума, а не чары искусства.
На этом фоне меркнут и несколько излишняя женская сентиментальность тона книги, и мелкие (но частые) несоответствия. Например, такие, как наличие в мире волшебников, сращивающих кости и лечащих самые страшные болезни, близорукого Гарри (максимум, на что способна магия — сделать стекла его очков водоотталкивающими!). Может это, как в поговорке: «имею возможности, но не имею желания»?
Неубедительно выглядит и победа 12-летнего мальчика в рукопашной(!) схватке с гигантским Василиском, убивающим одним взглядом. Вы скажете: это же сказка, там может быть все. Может оно, конечно, может… Вот только в последующих книгах Гарри вновь становится обычным мальчиком, будто теряя все свои наработанные ранее «богатырские» качества.
Я вообще заметил, что Роулинг не очень удаются финальные «action-сцены». Вся интрига книги и приключения героев интересны и оригинальны, пока дело не доходит до… финальной схватки. В 1-й книге Гарри Поттера защищает «любовь» его матери (не знаю, как кому, а мне это кажется самой сентиментальной банальщиной в сказке), а затем спасает профессор Думбльдор. Во 2-й — помощь и магические предметы сыплются буквальным образом сверху, и Гарри укладывает Василиска одним «богатырским ударом». В 4-й – еще более комичная сцена (да простит меня Роулинг). Вывихнутая нога героя, которая мешала ему доковылять до победного Кубка, спустя полчаса не мешает ему улепетывать от целой своры опытнейших колдунов, не способных попасть в прыткого мальчишку своими смертельными заклятиями.
Рис. Mary GrandPre.
Очень сильно ломают логику сюжета, опасные для любого фантастического писателя, «игры со временем», на которых держится развязка 3-ей книги. Там герои с помощью волшебного прибора – «времяворота» – перемещаются в прошлое и решают, таким образом, все проблемы, вплоть до того, что спасают самих себя. К сюжетам с перемещением во времени надо вообще подходить осторожно (если это только не аллегорический или юмористический рассказ). А в книге, претендующей на создание особенного мира, да еще с продолжением, — тем более.
Иначе тут же возникают элементарные вопросы: почему, обладая таким «времяворотом», Дамблдор не решает более глобальные проблемы (например, не использует его против Вольдеморта), зато запросто позволяет пользоваться им трем ученикам для решения своих проблем (это уже не говоря о том, что перед этим Гермиона свободно таскает сей могущественный артефакт лишь для того, чтобы присутствовать на нескольких уроках одновременно)? Заметьте, я даже не касаюсь вопроса последствий подобного вмешательства в ход событий. Ведь попади такая «машина времени» в руки Вольдеморта, она была бы пострашнее миелофона Алисы Селезневой. Кого как, а меня такая непродуманность «ломает».
Еще один мелкий, но, настойчиво повторяющийся в книгах, недосмотр автора. Писательница абсолютно не понимет особенностей животных. Так, кошка смотрителя Филча не замечает Гарри, когда на том плащ-невидимка. Каждый, кто держал кошку, прекрасно знает, что она видит не только глазами, но и ушами, и уж кто-кто, а это животное учуяло бы по звукам даже невидимку. То же относится и к оборотню-вервольфу. В поисках героев он, судя по всему, также полагается на зрение, хотя для всех псовых главным органом чувств является нюх. И тут уж новообращенный волк учуял бы даже бесшумных невидимок.
К недостаткам сказки можно отнести и то, что некоторые персонажи выведены у Роулинг чересчур утрировано и гротескно. Прежде всего, семейка Дурслей –- злая «мачеха» Гарри. Жестокость и грубость по отношению к «сироте» иногда доходят до абсурда. Гарри постоянно запирают, морят голодом («Тётя Петуния… швырнула на блюдце два кусочка хлеба и остатки сыра…»), а на день рождения дарят Гарри… поношенные носки! Выходит, что Дурслей – не просто тупые мещане (как было задумано), и даже не грубияны, а опасные и психически больные люди (что в корне подрывает изначально задуманный образ). Подобные «схематичные» маски выглядят довольно примитивно на фоне других ярких и неоднозначных персонажей (тот же Снейп, Сириус Блэк и даже отец Гарри Поттера).
Но если недостатки автора простительны, то недостатки перевода сказки на русский язык достойны отдельного рассказа.
Катавасия с переводами
С официальными переводами «Гарри Поттера» с самого начала стало твориться что-то странное. Первая книга, в переводе И. Оранского, тотчас вызвала целую бурю негодования среди поклонников книги, знакомых с оригиналом. Дело в том, что язык Роулинг (профессионального филолога) изначально был одной из важнейших составляющих успеха сказки. «Говорящие» имена, игра слов, отсылки к истории и мифологии, присутствие английских реалий – всё это придавало книге глубину и «сочность».
В переводе же Оранского большая часть этого словесного «пиршества» была утеряна. Мало того, в переводе даже появились произвольные дополнения и искажения смысла (например, от Невилла в русском переводе УБЕЖАЛА черепаха, а в оригинале – жаба).
И ещё — по поводу игры слов. Сравните два перевода одного отрывка из первой книги.
пер. И. Оранского:
«— Куда они побежали, Пивз? — донесся до них голос Филча. — Давай быстрее, я жду.
— Скажи «пожалуйста».
— Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали?
— Сначала скажи «пожалуйста», или я ничего не знаю, — упорствовал Пивз.
Его монотонный тягучий голос явно вывел Филча из себя.
— Ну ладно, пожалуйста!
— НЕ ЗНАЮ! Ничего не знаю! — радостно заорал Пивз. Ха-ха-ха! Я тебя предупреждал, раньше надо было говорить «пожалуйста».пер. М. Спивак
«— Куда они побежали, Дрюзг? — допрашивал Филч. — Говори, быстро!
— Скажите «пожалуйста».
— Не дури, Дрюзг, говори, куда они пошли?
— Не скажу ничего, пока не скажете «пожалуйста», — нудил Дрюзг своим противным тягучим голосом.
— Ладно — пожалуйста.
— НИЧЕГО! Ха-хааа! Я же сказал, не скажу «ничего», если не скажете «пожалуйста»!»
Некоторые «говорящие» имена и заклинания из «Гарри Поттера»:
Avada Kedavra (убивающее заклятие) — в пер. с арамейского означает «пусть это будет разрушено», от этого выражения происходит знаменитое «Абракадабра».
Muggl (не-волшебник) — от англ. Mug — нечто вроде «лопух», «простак». В марте 2003 года было принято решение о включении выдуманного Роулинг слова «маггл» в «Оксфордский словарь английского языка». Толкиенскому «хоббиту» понадобились почти двадцать лет, чтобы попасть на страницы этого почтенного тома.
Hogwarts (школа волшебников) — Роулинг хотелось, чтобы в названии присутствовало «Hog» (англ. вепрь).
Albus Dumbledore (волшебник) — albus – от лат. «белый», а Dumbledore — от староанглийского слова, означающего «шмель» (волшебник постоянно напевал себе под нос).
Remus Lupin (оборотень) — Remus — Ромул и Рем, основавшие по легенде Рим, были взращены волчицей; Lupin — от латинского «lupus» — волк.
Sirius Black (маг, умеющий превращаться в пса) — Сириус — ярчайшая звезда на небосводе, также называемая «Собачьей звездой».
Voldemort (Темный маг) — по-французски: vol — «полет», mort — «смерть».
Dementor (стражники Азкабана, “высасывающие” у узников “радость жизни”) — «dementy» — в пер. с английского «сумасшедший». Таким образом, Дементор — тот, кто сводит вас с ума. Кстати, в 5-й книге в названии 1-й главы «Dudley Demented» («Безумие Дадли»), явно подразумеваются дементоры, напавшие на Дадли и Гарри.
Дементоры. Рис. Mary GrandPre.
Волна яростной критики заставила «РОСМЭН» отреагировать, и поменять «любителя»- Оранского на профессионала Литвинову. Эх, знали бы борцы за идею, чем обернутся подобные замены! Если первый перевод хотя бы сохранял определенную увлекательность и остроумие, то последующий лишился и этого.
Во-первых, радикально поменялись многие имена и названия (что в принципе неприемлемо делать в одной и той же серии). Крыса из Скабберса (оказавшаяся позже анимагом – мужчиной-оборотнем) превратилась в самочку Коросту, сова Хедвига — в Буклю, Вольдеморт — в Волана-де-Морта. Плюс к этому, само повествование обрело угловатость, стало тяжеловесным и плохо читабельным. Хватало и просто грубых ошибок в тексте.
Например, в «росмэновском» переводе у толстого Дудли с табуретки свисают бока. Но в оригинале все гораздо грубей и прозаичнее: «… his bottom drooped over either side of the kitchen chair…» т. е., «его задница не умещалась на стуле и свешивалась по бокам…». И наоборот, если у Роулинг гном, которого вертят за ноги, закономерно кричит: «Gerroff! Gerroff» («Отстань! Отстань!»), то у Литвиновой он почему-то лихо вопит: «Крути меня, крути!» (хорошо хоть не «Люби меня, люби!»). Кстати, гномы у Роулинг выступают в неожиданной роли садовых вредителей. Что понятно, если вспомнить, что приусадебные участки на Западе частенько украшаются статуэтками гномов.
В третьей книге бедной Литвиновой даже дали в помощь двух подмастерьев. Не помогло. Червехвост сократился до Хвоста, кот Косолап (Crookshanks) стал Живоглотом и еще кое-что в придачу.
Четвертый перевод «РОСМЭНА» я уже не читал. Благо, была в Интернете возможность ознакомится с «альтернативными» переводами.
Первым был перевод Марии Спивак, в котором я и стал читать остальные книги «поттерианы». Он изящен, лёгок, остроумен, несмотря на многие спорные моменты, особенно в «русификации» имен и названий. Если «Дракучая ива» и Рита Вриттер (забавная игра слов получилась при буквальной транскрипции слова «Writter» – «писательница») были удачными находками, то перевод имени «Северус Снейп», как «Злодеус Злей» (даже при основательном пояснении переводчицы[5]) оказался слишком «лобовым» для столь неординарного персонажа.
Дракучая ива.
То же хотелось бы сказать и о «колдунах и ведьмах». Хоть подобный перевод и объясняет раздражение церквей, но в русскоязычной традиции он, безусловно, заключает в себе отрицательные эмоции (в отличие от нейтрального и более адекватного «волшебники»).
Анекдоты про Гарри Поттера:
— Ну пора и деньги зарабатывать, — сказал Гарри Потер и покрасил свою палочку в черные и белые полоски.
Возмущённая реплика главного героя: «Что вы на меня так уставились?! У меня что — на лбу написано, что я Гарри Поттер?!»
Изобрели новый дезодорант «Гарри Поттер». Прекрасно удаляет запахи гари и пота.
Объявление:
Внимание! Предлагается экскурсия в Азкабан. Места в заднем ряду — для поцелуев.Сирота Риддл шатается по улице и надоедает прохожим.
— Дядь, дай закурить.
— А волшебное слово?
— AVADA CEDAVRA!«Властелин Колец», третий фильм, сцена на Ородруине:
Голлум падает с кольцом в кратер Роковой горы. Сэм и Фродо вздыхают с огромным облегчением. Неожиданно из кратера вылетает Гарри Поттер на метле с воплем:
— Поймал! Поймал!В каком то интервью Джоана сказала, что последним словом последней книги будет слово «шрам».
Один из вариантов концовки: «…И у Гарри отвалился накладной шрам…»
Хорошо ли пишется под лучами софитов?
На этом месте надо сделать очень важное отступление. Дело в том, что свой первый вариант статьи о «ГП» я написал ещё в 2002 году, когда из печати вышли только первые четыре части. И они мне действительно нравились и нравятся. Я считал своим долгом высказаться против несправедливой критики, принижающей эту сказку до уровня ширпотреба.
Поэтому, трудно передать то разочарование, которое я испытал, ознакомившись с пятой книгой цикла. В отличие от предыдущих книг, эту Роулинг писала неожиданно долго. На этот раз издательство её не подгоняло, и «ГП и Орден Феникса» вышел в 2003 году – аж через три года после «Кубка Огня».
Фанатка «Гарри Поттера».
Худшие из опасений подтвердились. Меня давно настораживал, растущий от книги к книге объём текста. Пятая книга не была исключением, вновь превзойдя по толщине предыдущую. И немудрено.
То, чем раньше славился «ГП» – яркость, динамичность – куда-то ушло. Сказка стала напоминать сценарий «мыльного» сериала. События и диалоги в «Ордене Феникса» до невозможности затянуты и нередко поданы чуть ли не в реальном времени. Для сценария 250-серийного телесериала подобное пережёвывание одного и того же вполне оправданно, но в литературном произведении это чрезвычайно утомляет. Так и хочется пройтись по тексту редакторским пером и вычеркнуть половину написанного.
Причина ясна — если раньше малоизвестной Роулинг длинное размусоливание было ни к чему (даже первую рукопись «Поттера» сначала отвергали за ее «длину»), то теперь у нее была армия фэнов, интересующихся любыми подробностями и желающая, чтобы «кайф длился подольше». Ну, а мне это пришлось не по душе, и часть диалогов я читал вполглаза. Вполглаза читал я и «экшн-сцены», которые не удавались Роулинг с самого начала. Все эти битвы напоминали голливудские боевики, где тот пальнул в того, тот увернулся, кувыркнулся, а третий… И так страниц десять, от чего бои мужественных подростков-чародеев с опытными колдунами, вместо того чтобы будоражить, вгоняли в сон.
Даже характерный Роулинговский юмор начал раздражать своей натянутой «обязательностью». Вообще, каждое новое произведение о Гарри Поттере теряет былую «лёгкость». Конечно, Гарри взрослеет, должны «взрослеть» и книги. Но тогда должен «взрослеть» и язык, и взгляд на мир. Да, Роулинг расширяет горизонты, усложняет моральные проблемы, но качественно строй самого повествования неизменен.
После самой слабой книги про «Орден феникса», которую легко можно сократить наполовину, Роулинг несколько исправилась. «Принц-Полукровка» (2005) был поинтересней, но финальная часть «Дары Смерти» (2007) от болезней «сериальности» и «экшн-нудизма» так и не избавилась.
Ну, и, видимо, чтобы окончательно добить читателей, писательница решила блеснуть политкорректностью, заявив в интервью, что всегда считала, что один из главных героев — Альбус Дамблдор – на самом деле был геем. Ну, неужели даже в детской сказке нельзя обойтись без гей-лобби? Как теперь смотреть сцены фильма, где волшебник нежно берёт мальчонку Гарри за плечо?
Семь книг, семь годов обучения Поттера в школе волшебства Хогварц, семь лет моего знакомства с ним. Два года восхищения и пять лет разочарования… Писательницу, конечно, можно понять — творить в условиях настоящей истерии, под пристальным вниманием критиков, когда ревностные христиане твои книги сжигают, а ревностные фэны ставят деньги на то, кого «замочат» в последней книге… Не дай Бог!
Но, так или иначе, сказка состоялась. И хотя её главный герой остался жив, здоров, женат и имеет трёх детей, его литературный путь закончен. По крайней мере хочется в это верить. Конечно, «стервятники» книгобизнеса еще наштампуют нам «Возвращение Гарри Поттера», «Сын Гарри Поттера», «А кто он, собственно, такой — Гарри Поттер?» и т.п. Главное, чтобы это не делала сама Роулинг.
Последняя книга о Гарри Поттере.
Эпоха одной замечательной сказки закончилась. Может, где-то уже написана следующая?
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 — Potter в переводе с английского — «гончар», pot — «горшок».
2 — Кстати, одно из значений англ. слова goblin — банкнот в один фунт стерлингов. К сожалению, данная ассоциация теряется в русских переводах.
3 — Эх, знала бы миролюбивая верная крыса из первой книги, во что она превратится в «Узнике Азкабана».
4 — Не совсем так, конечно. Но то, что злодей лишь выдает себя за этого персонажа, ничего не исправляет. В течение почти всей книги читатель идентифицирует его именно как положительного. В итоге — «настоящий» персонаж (всю книгу пролежавший в сундуке) может вызвать только чувство разочарования. Жалко и то, что характер Грюма действительно давал пищу для «неоднозначных» поступков (чем-то он напоминает Глеба Жеглова из знаменитого к/ф «Место встречи изменить нельзя»). Но чтобы так!
5 — М. Спивак: «Заглянем в словарь. Severus, от severe (жесткий, едкий, саркастичный, жестокий) — Злодеус, Snape, от snake (змея) — snap (хватка, захват, укус) — получился Злей (злой змей). Если к тому же учесть любовь Дж. К. Роулинг к повторениям первых букв в именах и названиях, то Злодеус Злей для русского уха — это вполне то, что слышит англичанин в Severus Snape, а Северус Снэйп для русскоговорящего — это некто с севера».
Автор: Сергей Курий
2002-2003 гг.
Впервые опубликовано в журнале «Твоё Время» №1 2003 (сентябрь)
Последняя редакция — 2007 г.