Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Джона Тенниела.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1865):
As she said this she looked down at her hands, and was surprised to see that she had put on one of the Rabbit’s little white kid gloves while she was talking. “How can I have done that?” she thought. “I must be growing small again.” She got up and went to the table to measure herself by it, and found that, as “nearly as she could guess, she was now about two feet high, and was going on shrinking rapidly: she soon found out that the cause of this was the fan she was holding, and she dropped it hastily, just in time to save herself from shrinking away altogether.
“That was a narrow escape!” said Alice, a good deal frightened at the sudden change, but very glad to find herself still in existence; “and now for the garden!”, and she ran with all speed back to the little door: but, alas! the little door was shut again, and the little golden key was lying on the glass table as before, “and things are worse than ever,” thought the poor child, “for I never was so small as this before, never! And I declare it’s too bad, that it is!”
As she said these words her foot slipped, and in another moment, splash! she was up to her chin in salt water. Her first idea was that she had somehow fallen into the sea, “and in that case I can go back by railway,” she said to herself. (Alice had been to the seaside once in her life, and had come to the general conclusion, that wherever you go to on the English coast you find a number of bathing machines<13> in the sea, some children digging in the sand with wooden spades, then a row of lodging houses, and behind them a railway station.) However, she soon made out that she was in the pool of tears which she had wept when she was nine feet high. “I wish I hadn’t cried so much!” said Alice, as she swam about, trying to find her way out. “I shall be punished for it now, I suppose by being drowned in my own tears! That will be a queer thing, to be sure! However, everything is queer to-day.”
—-
Л. Головчинская. Из комментариев к изданию «Alice’s Adventures in Wonderland»
(М.: Издательство «Прогресс», 1967):
now for the garden — ну, а теперь бегом в сад
too bad (разе.) — очень жаль
that it is — это уж точно
bathing machines — Речь идет о небольших кабинах на колесах, запряженных лошадьми. Лошади втаскивали их в воду на желаемую глубину, и затем купающийся выходил через дверь, обращенную к морю. Огромный зонт позади кабины скрывал купальщика от взоров людей на берегу. Стоящие на берегу кабины служили для переодевания. Это своеобразное сооружение викторианской эпохи было изобретено около 1850 г. одним квакером (Benjamin Beal), жившим в Маргейте (курорт в Кенте), и впервые появилось на пляже в Маргейте, а затем и в других местах. Ироническое отношение автора к этому изобретению нашло свое отражение в его поэме The Hunting of the Snark (snark — производное от snake и shark). Перечисляя пять отличительных признаков, по которым можно распознать a genuine snark, он пишет:
The forth is its fondness for bathing-machines,
Which it constantly carries about,
And believes that they add to the beauty of scenes —
A sentiment open to doubt.
—-
Из примечаний к интерактивной образовательной
программе «Мир Алисы» (Изд-во «Комтех», 1997):
13 — «Bathing-machines» (кабинки для купания). Во времена Кэрролла купающиеся пользовались небольшими кабинами на колесах. Лошади ввозили их в воду на нужную глубину. В воду можно было войти через дверь, обращенную к морю. Зонт позади кабины скрывал купальщика от взглядов публики. Кабины, стоящие на берегу служили для переодевания. Это курьезное приспособление викторианской эпохи было изобретено около 1750 г. Бенджамином Видом, жившим вблизи Маргейта (курорт в Кенте).
____________________________________________________
Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):
С этими словами Алиса глянула вниз и, к своему удивлению, заметила, что, пока говорила, натянула на одну руку крошечную перчатку Кролика.
– Как это мне удалось? – подумала она. – Видно, я опять уменьшаюсь.
Алиса встала и подошла к столику, чтобы выяснить, какого она теперь роста. Судя по всему, в ней было не больше двух футов, и она продолжала стремительно уменьшаться. Вскоре она поняла, что виной тому веер, который она держала в руках, и тут же швырнула его на пол. И хорошо сделала – а то могла бы и вовсе исчезнуть! <17>
– Уф! Едва спаслась! – сказала Алиса, испуганная столь внезапной переменой, но радуясь, что уцелела. – А теперь – в сад!
И она подбежала к дверце. Но увы! Дверца опять была заперта, а золотой ключик так и лежал на стеклянном столе.
– Час от часу не легче! – подумала бедная Алиса. – Такой крошкой я еще не была ни разу! Плохо мое дело! Хуже некуда…
Тут она поскользнулась и – бух! – шлепнулась в воду. Вода была соленая на вкус <18> и доходила ей до подбородка. Сначала она подумала, что каким-то образом упала в море.
– В таком случае, – подумала она, – можно уехать по железной дороге.
Алиса всего раз в жизни была на взморье, и потому ей казалось, что все там одинаково: в море – кабинки для купания <19>, на берегу – малыши с деревянными лопатками строят замки из песка; потом – пансионы, а за ними – железнодорожная станция.
Вскоре, однако, она поняла, что упала в лужу слез, которую сама же и наплакала, когда была ростом в девять футов.
– Ах, зачем я так ревела! – подумала Алиса, плавая кругами и пытаясь понять, в какой стороне берег. – Вот глупо будет, если я утону в собственных слезах! И поделом мне! Конечно, это было бы очень странно! Впрочем, сегодня все странно!
—-
Из примечаний М. Гарднера:
17 — Предыдущий эпизод, когда Алиса так сильно увеличилась в размерах, нередко приводится космологами для иллюстрации тех или иных аспектов теорий, рассматривающих расширение вселенной. Счастливое избавление Алисы в этом эпизоде заставляет вспомнить теорию вселенной, выдвинутую в духе кэрролловской шутки выдающимся математиком сэром Эдмундом Уиттекером, описывающую уменьшающуюся вселенную. Общее количество материи во вселенной, возможно, неизменно уменьшается, и в конце концов вселенная превратится в ничто. «Эта теория имеет по крайней мере то преимущество, – заявил Уиттекер, – что чрезвычайно просто объясняет конечную судьбу вселенной» (E. Whittaker. Eddington’s Principle in the Philosophy of Science. Cambridge University Press, 1951).
Из примечаний Н. Демуровой
18 – У. Эмпсон толкует этот отрывок как скрытую сатиру на теорию эволюции: море слез – это праокеан, где зарождается жизнь, а бег по кругу (см. гл. III), в котором каждый выигрывает, – теория естественного отбора (со времени опубликования «Происхождения видов» Дарвина прошло всего шесть лет).
Из примечаний М. Гарднера:
19 — Имеются в виду небольшие кабины на колесах, запряженные лошадьми, которые ввозили их в море на глубину, нужную купающимся. Через специальную дверцу в стенке, обращенной к морю, можно было выйти в воду: огромный зонт, укрепленный сзади, скрывал купающихся от взглядов публики. Это курьезное викторианское приспособление было изобретено около 1750 г. квакером Бенджамином Билом, жившим вблизи Маргейта. Впервые его применили на пляже в Маргейте. Позже Ральф Аллен (послуживший Филдингу прототипом мистера Олверти в «Томе Джонсе») ввел их в употребление в Веймуте. В «Путешествии Хамфри Клинкера» Смоллетта (1771) Мэтью Брамбл описывает в одном из своих писем такую кабину в Скарборо (см.: «Notes and Queries», August 13, 1904, Series 10, vol. 2, pp. 130-131).
Во второй «напасти» поэмы Кэрролла «Охота на Снарка», этом шедевре нонсенса (имеющем подзаголовок «В восьми напастях»), Кэрролл сообщает нам, что пристрастие к кабинкам для купания есть один из «пяти непременных признаков», отличающих настоящего «снарка».
—-
Из статьи Н. Демуровой «Доктор Доджсон в Стране Чудес и что он там увидел»:
Было в сказке и много других намеков, понятных лишь, девочкам Лидделл. Две недели назад, также отправившись по реке с доктором Доджсоном, они попали в сильный ливень. Пришлось им бросить лодку и искать убежища в ближайшей деревне. Алиса всю дорогу проплакала, и доктор Доджсон сказал, что это она своими слезами промочила их всех насквозь. Вот откуда в сказке море слез, в котором плавает вся компания.
____________________________________________________
Сказав это, она взглянула вниз на свои руки и удивилась, увидев, что она надела одну из маленьких белых лайковых перчаток Кролика, пока говорила. ‘Как я сумела это сделать?’ подумала она. ‘Должно быть, я опять становлюсь маленькой.’ Она встала и подошла к столу, чтобы измерить себя с его помощью, и обнаружила, что, насколько она могла судить, она была теперь около двух футов ростом, и она продолжала быстро уменьшаться: вскоре она поняла, что причиной этого был веер, который она держала /в руке/, она бросила его поспешно, и как раз вовремя, чтобы избежать полного исчезновения.
‘Вот это уж точно — была на волоске от гибели!’ сказала Алиса, очень напуганная такой внезапной переменой, но очень обрадованная тем, что она была по-прежнему жива; ‘а теперь в сад!’ и она побежала со всех ног обратно к дверце: но увы! дверца опять была закрыта, а золотой ключик лежал на стеклянном столе, как и прежде, ‘дела обстоят еще хуже, чем когда-либо,’ подумал бедный ребенок, ‘потому что я никогда не была такой маленькой прежде, никогда /в жизни/! Однако, скажу я вам, ну и плохи же /мои дела/!’
Когда она говорила эти слова, ее нога поскользнулась, и в следующую секунду — плюх! — она оказалась по подбородок в соленой воде. Первой ее мыслью было, что она каким-то образом упала в море, ‘и в таком случае я могу поехать назад <= возвратиться домой> по железной дороге,’ сказала она самой себе. (Алиса побывала на море один раз в жизни, и пришла к общему заключению, что куда бы на английском побережье вы ни отправились, вы обнаружите купальные кабинки в море [7], нескольких детей, возящихся в песке с деревянными лопатками, затем ряд домиков для отдыхающих, а за ними — железнодорожную станцию). Но вскоре она <= Алиса поняла>, что находится в луже из слез, которые она наплакала, когда была девяти футов ростом.
‘Лучше бы я не плакала так много!’ сказала Алиса, плавая повсюду, пытаясь найти сушу <«выход»>. ‘Теперь я буду наказана за это, полагаю, тем, что утону в своих собственных слезах! Это /действительно/ будет странным событием, уж конечно. Хотя сегодня все странно.’
—-
ПРИМЕЧАНИЯ:
7 — Bathing machines — кабины на колесах для переодевания, использовавшиеся в XIX веке в Англии. Лошади втаскивали их в воду, и купающийся выходил через дверь, обращенную к морю.
____________________________________________________
Анонимный перевод (издание 1879 г.):
Соня опустила голову и, нечаянно взглянув себя на руки, видит, что в жару разговора с собою, она и не заметила, что она словно тает. Соня вскочила, пошла к столику помериться. И то, — уж немного от нее осталось. „Хорошо сделала, что выбралась из воды,» думает Соня, «а то бы, пожалуй и совсем растаяла!'»
„Теперь в сады!»‘ закричала она и со всех ног бросилась к двери. Час отчасу не легче! — Дверь опять заперта, а золотой ключик опять лежит на стеклянном столике.
„Это уж просто из рук вон? Где же мне такой крошечной достать его! Уж это так худо, что хуже и нельзя; терпения моего не стало — вот что!» и с этими словами Соня поскользнулась — и бултых, по горло окунулась в соленую воду.
„Потону еще, чего доброго, в собственных своих слезах, и будет это мне наказанием, что бы я вперед не плакала, как дура.»
.
____________________________________________________
Перевод М. Д. Гранстрем (1908):
Взглянув на свои руки, она удивилась, что сама того не замечая, одела белыя перчатки кролика.
— Как могла я одеть их! — воскликнула Аня. — Неужели я опять сделалась маленькой?
И Аня поспешно подошла к столу, чтобы смерить себя; оказалось, что она была вышиной всего пол аршина; в то же время она чувствовала, что продолжает заметно сморщиваться и причина этому веер, она в ужасе отбросила его от себя и тем самым спасла себя от полнаго исчезновения.
— Как я счастливо отделалась! — воскликнула Аня, радуясь, что она еще существует; — а теперь скорее в сад!
Она побежала к маленькой двери. По увы! дверь оказалась запертой, а золотой ключик лежал на стеклянном столике.
— Горе мне! — воскликнула Аня, — я сделалась такой маленькой, какой никогда не была, раньше! Ох, худо мне будет, худо!
Говоря это, она поскользнулась и — шлеп! — упала в соленую воду прудка, образовавшагося из ея слез.
— Зачем только я так много плакала,— сказала Аня, плывя по прудку,— теперь в наказание я утону в собственных слезах. Вот будет странно!.. Но сегодня все так странно!..
____________________________________________________
Перевод Александры Рождественской (1908-1909):
Сказав это, Алиса опустила глаза и к удивлению своему увидала, что надела на руку маленькую перчатку кролика. «Должно быть, я опять стала маленькой», — подумала она и, вскочив, подошла к столу, чтобы измерить свой рост.
Да, она стала гораздо, гораздо ниже — теперь она была всего вершков четырнадцати ростом и с каждой минутой становилась все меньше и меньше. Алиса догадалась, отчего это происходит — оттого, конечно, что она держит веер кролика. Она поспешила бросить его и как раз вовремя, а то от нее не осталось бы ничего.
— Я едва-едва спаслась! — воскликнула Алиса, очень довольная, что все кончилось благополучно. — Ну, теперь в сад!
И она побежала к маленькой дверке. Но дверка была опять заперта, и золотой ключик снова лежал на стеклянном столе.
«Все неудачи и неудачи! — подумала бедная девочка. — Такой маленькой я еще никогда не была. Это очень неприятно, даже отвратительно!»
Думая это, она поскользнулась. Послышался всплеск, полетали брызги и, она очутилась по самую шею в соленой воде. Сначала ей показалось, что она упала в море. «В таком случае, — подумала она,- я могу вернуться домой на пароходе».
Алиса была на морском берегу только раз в жизни и думала, что все морские берега точь-в-точь такие же. На отмели дети всегда роют деревянными лопатками песок, подальше тянется ряд домов, а у берега стоят пароходы. Однако, Алиса вскоре поняла, что попала не в море, а в пруд, который образовался из ее слез, когда она была в полторы сажени ростом.
— Как жаль, что я плакала так долго! — сказала Алиса, плавая в слезах и стараясь выбраться из пруда. — Пожалуй, кончится тем, что я утону в моих собственных слезах! Как странно это будет! Впрочем, сегодня все странно!
____________________________________________________
Перевод Allegro (Поликсена Сергеевна Соловьёва) (1909):
Говоря это, она взглянула на свои руки и была удивлена, заметив, что надела одну из маленьких белых перчаток Кролика.
— Как же я могла это сделать? — подумала она. — Значит, я опять стала маленькой.
Она встала и пошла к столу, чтобы смериться и увидала, что сделалась около двух футов ростом и всё продолжала быстро сокращаться. Вскоре она догадалась, что причиной этому веер, который она держала и поспешно бросила его, как раз во время, чтобы не исчезнуть совершенно.
— Однако, ведь я едва-едва спаслась! — проговорила Алиса, перепуганная внезапной переменой, но очень довольная, что осталась в живых, — Ну, а теперь — в сад!
И она бросилась со всех ног к маленькой двери, но увы! дверка была снова заперта, а золотой ключик лежал на стеклянном стол, как и прежде.
— Дела мои обстоят хуже, чем когда-либо, — подумала бедная Алиса, — потому что такой маленькой я еще никогда не была, никогда. И я прямо говорю, что это очень неприятно, просто отвратительно!
Произнося эти слова, она поскользнулась, и в следующую секунду, шлеп! бултыхнулась до подбородка в соленую воду. В первую минуту она подумала, что попала в море.
— В таком случае, я могу вернуться по железной дорогой, — сказала она самой себе. Алиса всего один раз в жизни была на берегу моря и пришла к общему заключению, что куда бы вы ни поехали на английское побережье, везде вы увидите множество подвижных будок для купанья, детей„ копающихся деревянными лопатками в песке, потом ряд дач, а за ними железнодорожную станцию.
Однако, вскоре она поняла, что попала в озеро слез, пролитых ею же самой, когда она была девяти футов ростом.
— Я жалею теперь, что так плакала! — сказала Алиса, плавая в слезах и стараясь вылезти. — Теперь я буду наказана тем, что утону в собственных слезах! Это будет очень странно, но ведь сегодня все необыкновенно странно.
____________________________________________________
Перевод М. П. Чехова (предположительно) (1913):
Она и не заметила в своём горе, как, вертя в руке перчатки, она нечаянно надела одну из них себе на руку.
«Как это могло случиться? — подумала Алиса. — Ведь я была большая, а перчатка маленькая. Неужели я опять сделалась крошкой?»
Она подошла к стеклянному столику и измерила по нему свой рост. Оказалось, что она была теперь ростом всего 2 фута и всё ещё продолжала уменьшаться. Скоро она поняла, что причиной такого быстрого её уменьшения был веер. Боясь, как бы не уменьшиться настолько, что её нельзя будет увидеть даже и в микроскоп, она быстро отшвырнула веер от себя подальше.
— Едва догадалась! — обрадовалась она. — А то было бы уже поздно и я обратилась бы в ничто. Так пустое место вместо меня и оказалось бы. А теперь можно уже побежать и в сад!
Она со всех ног побежала к маленькой дверце, но — увы! — дверца опять оказалась запертой, и золотой ключик всё ещё оставался на стеклянном столике.
— Опять беда! — воскликнула она. — Стало ещё хуже, чем было. А ведь я сделалась ещё меньше, чем была раньше!
Не успела она произнести эти слова, как вдруг поскользнулась и — бух! — упала по самый подбородок в какую-то солёную воду. Первой её мыслью было, что она упала в море и плывёт к другому берегу.
«Ну что ж, — подумала она, — я могу вернуться домой и по железной дороге!» Однако она скоро убедилась, что провалилась в то самое озеро из слёз, которое наплакала сама же, когда была великаншей.
____________________________________________________
Перевод Владимира Набокова (1923):
Тут она посмотрела на свои руки и с удивлением заметила, что, разговаривая, надела одну крошечных белых перчаток, оброненных Кроликом.
«Как же мне удалось это сделать? — подумала она. — Вероятно, я опять стала уменьшаться». Она подошла к столу, чтобы проверить рост свой по нему. Оказалось, что она уже ниже его и быстро продолжает таять. Тогда ей стало ясно, что причиной этому является веер в ее руке. Она поспешно бросила его. Еще мгновенье — и она бы исчезла совершенно!
— Однако едва-едва спаслась! — воскликнула Аня, очень испуганная внезапной переменой и вместе с тем довольная, что еще существует. — А теперь — в сад! — И она со всех ног бросилась к двери, но, увы! дверца опять оказалась закрытой, а золотой ключик лежал на стеклянном столике, как раньше. «Все хуже и хуже! — подумало бедное дитя. — Я никогда еще не была такой маленькой, никогда! Как мне не везет!»
При этих словах она поскользнулась, и в следующее мгновенье — бух! — Аня оказалась по горло в соленой воде. Ее первой мыслью было, что она каким-то образом попала в море. «В таком случае, — сказала она про себя, — я просто могу вернуться домой поездом. (Аня только раз в жни побывала на берегу моря и пришла к общему выводу, что какое бы приморское место ни посетить, все будет то же: вереница купальных будок, несколько детей с деревянными лопатами, строющих крепость песка, дальше ряд одинаковых домов, где сдаются комнаты приезжающим, а за домами железнодорожная станция.) Впрочем, она скоро догадалась, что находится в луже тех обильных слез, которые она пролила, будучи великаншей.
— Ах, если бы я не так много плакала! — сказала Аня, плавая туда и сюда в надежде найти сушу. — Я теперь буду за это наказана тем, вероятно, что утону в своих же слезах. Вот будет странно! Впрочем, все странно сегодня.
.
____________________________________________________
Перевод А. Д’Актиля (Анатолия Френкеля) (1923):
Говоря так, Алиса случайно взглянула на свои руки и огорчилась, увидев, что за жалобами она незаметно надела одну из крохотных белых лайковых перчаток, оброненных Кроликом.
— Как это могло случиться?— подумала она.— Должно быть, я снова уменьшаюсь в росте.
Алиса встала, подошла к столу, чтобы судить о своей высоте по сравнению с ним, и увидела, что она сейчас приблизительно с аршин ростом, но продолжает очень быстро уменьшаться. Вскоре она убедилась, что причиной этого был веер, который она все еще держала в руках, и поспешно выпустила его из рук — как раз во-время, чтобы не исчезнуть вовсе!
— Я буквально висела на волоске!— воскликнула Алиса, не мало перепуганная неожиданной переменой в росте, но довольная тем, что избежала полного исчезновения,— а теперь в сад!
И она бросилась со всех ног к маленькой дверце. Но — увы! — дверца была опять заперта на ключ, а ключ снова лежал на стеклянном столике.
— И мое положение хуже, чем раньше!— подумало бедное дитя,— потому что я никогда еще не была такой крохотной, никогда! й я заявляю, что это очень плохо — я это заявляю…
При этих словах, ее нога поскользнулась и в следующую секунду — бух! она ушла по самый подбородок в соленую воду.
Ее первою мыслью было, что она каким-то образом упала в море.
— В таком случае, я смогу попасть домой по железной дороге!— сказала она себе.
Дело в том, что одно лето Алиса провела с родителями на морском курорте. О той поры у ней осталось впечатление, что везде, где есть море, можно найти ряд купальных будок, кучки детей, роющихся в песке деревянными лопаточками, длинную улицу гостиниц и за всем этим — железнодорожную станцию.
Однако, Алиса вскоре же убедилась, что попала не в море, а в пруд из слез, которые сама же наплакала, когда была в сажень слишком ростом.
— Ах, если бы я не плакала так много!— сказала Алиса, плавая взад и вперед.— Я буду теперь наказана за это тем, что утону в собственных слезах. Вот будет странная штука! Впрочем, сегодня все странно…
____________________________________________________
Перевод Александра Оленича-Гнененко (1940):
Сказав это, она посмотрела на свои руки и с удивлением увидела, что, пока говорила, она надела на одну из них маленькую белую лайковую перчатку Кролика. «Как я могла сделать это? — подумала она. — Я, должно быть, снова стала маленькой». Она поднялась и подошла к столу, чтобы с его помощью измерить себя, и нашла, что приблизительно она была теперь около двух футов высоты и продолжала стремительно уменьшаться. Она очень скоро догадалась, что причиной всему был веер, который она держала, и поспешно бросила его как раз вовремя, чтобы не исчезнуть совсем.
— Я едва спаслась! — воскликнула Алиса, сильно испуганная неожиданной переменой, но очень довольная тем, что она всё ещё существует. — Ну, теперь в сад!
И она побежала изо всех сил обратно к низенькой двери. Но — увы! Дверца была снова заперта, и золотой ключик лежал на стеклянном столе, как прежде. «Дело даже хуже, чем прежде, — подумала девочка: — я никогда раньше не была такой маленькой, как сейчас, никогда! И я заявляю, что это очень, очень плохо!»
Вдруг её нога поскользнулась, и в следующий момент — шлёп! — Алиса очутилась по самый подбородок в солёной воде. Её первой мыслью было, что она каким-то образом упала в море.
— Но если так, то я могу возвратиться по железной дороге, — сказала она себе. (Алиса только однажды в жизни побывала на морском побережье и пришла к заключению, что, где бы вы ни были на английском берегу, вы всюду встретите в море множество кабинок для раздевания, а за ними детей, роющих песок деревянными лопатками, затем ряд меблированных домов и ещё дальше — железнодорожную станцию.) Однако она скоро поняла, что находится в озере слёз, которое наплакала, когда была девяти футов ростом.
— Жаль, что я так ревела! — сказала Алиса, плавая вдоль и поперёк озера и пытаясь из него выбраться. — Теперь я должна быть наказана, утонув в своих собственных слезах! Конечно, это будет очень странная вещь. Но сегодня всё странно.
____________________________________________________
Перевод Бориса Заходера (1972):
Тут она нечаянно глянула на свои руки и очень удивилась, обнаружив, что, сама того не замечая, натянула крошечную перчатку Кролика. «Как же это я так сумела! — подумала она. — Ой, наверное, я опять буду маленькая!»
Она вскочила и подбежала к столику, чтобы померить, какая она стала. Вот так так! В ней уже было всего сантиметров шестьдесят, и она продолжала таять прямо на глазах. К счастью, Алиса сразу сообразила, что во всем виноват веер — он по-прежнему был у нее в руках, — и поскорее бросила его в сторону. А то неизвестно, чем бы это кончилось!
— Ай да я! Чуть-чуть не пропала! — сказала Алиса. Она была сильно напугана своим внезапным превращением, но счастлива, что ей удалось уцелеть. — А теперь — в сад!
И она со всех ног помчалась к выходу.
Бедная девочка!
Дверца была по-прежнему на замке, а золотой ключик так и лежал на стеклянном столе.
— Ну уж это я прямо не знаю, что такое, — всхлипнула Алиса. — И еще я стала прямо Дюймовочкой какой-то! Дальше ехать некуда!
И только она это сказала, как ноги у нее поехали, и — плюх! — она оказалась по шейку в воде. В первую минуту, нечаянно хлебнув соленой водицы, она было решила, что упала в море.
— Тогда ничего, я поеду домой в поезде! — обрадовалась она. Дело в том, что Алиса однажды уже побывала на море и твердо усвоила, что туда ездят по железной дороге. При слове «море» ей представлялись ряды купальных кабинок, пляж, где малыши с деревянными лопатками копаются в песочке, затем — крыши, а уж за ними — обязательно железнодорожная станция.
Плавать Алиса умела и довольно скоро догадалась, что на самом деле это не море, а пруд, который получился из тех самых слез, какие она проливала, когда была великаншей трех метров ростом.
— Зачем ты только столько ревела, дурочка! — ругала себя Алиса, тщетно пытаясь доплыть докакого-нибудьберега— Вот теперь в наказание еще утонешь в собственных слезах! Да нет, этого не может быть, — испугалась она, — это уж ни на что не похоже! Хотя сегодня ведь все ни на что не похоже! Это и называется, по-моему, оказаться в плачевном положении.
____________________________________________________
Перевод Александра Щербакова (1977):
Тут Алиса поглядела на свою руку и с удивлением обнаружила на ней лайковую перчатку Кролика, которую надела, пока горевала,- и сама того не заметила. «Как так могло произойти? — подумала она. — Я что, опять уменьшилась?» Она вскочила, подбежала к столику примериться, и оказалось, что она всего в два фута ростом и продолжает быстро-быстро уменьшаться. Успев сообразить, что причиной этому, вероятнее всего, веер, она бросила его. И как раз вовремя, а то уменьшилась бы до исчезновения.
— На волосок от гибели! — воскликнула Алиса, весьма перепуганная внезапным превращением, но довольная тем, что благополучно спаслась.- Урра! Скорей в сад!
И она бегом бросилась к заветной двери. Но та была закрыта, а ключик — ключик лежал все на том же стеклянном столе.
«Но только теперь дела совсем никудышные, — подумала она, — потому что я уж такая маленькая, такая маленькая! Никогда я не была такой маленькой! Честное слово, совсем никудышные дела!»
И тут она поскользнулась и — плюх! — очутилась по шею в соленой воде.
«Море! — подумала она. — Уж не знаю как, но я упала в море! Ну, теперь-то я выберусь отсюда по железной дороге!»
(Всего раз в жизни Алиса была у моря и осталась в совершеннейшем убеждении, что в любом месте на берегу есть кабинки для переодевания, возле них в песке копаются дети, чуть поодаль стоят домики с надписями «Сдаются комнаты», а за ними — железнодорожная станция.)
Но Алиса быстро сообразила, что это за море! Это было море слез, которое она сама наплакала, когда была ростом в девять футов.
— Вот не надо было мне так много плакать! — сказала она, барахтаясь и пытаясь понять, куда ей плыть, — И я теперь наказана за это и, чего доброго, утону в собственных слезах. Невероятная история, честное слово? Но сегодня уж день такой невероятный.
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1988):
В недоумении она уставилась на свою левую руку: на ней была лайковая перчатка Кролика.
— Как же я ее натянула? — опешила Алиса. — Неужели я снова… складываюсь?
Она подошла к столику. Но теперь это был уже не столик, а СТОЛ. Алиса опять становилась меньше.
Вскоре она разобралась, в чем все дело. Все дело было в веере. Алиса сразу бросила его на пол и правильно сделала, потому что если бы еще разок им махнула — истаяла бы, как свечка.
— Хорошо, до этого не дошло, — вздохнула Алиса, испуганная, но все-таки очень довольная тем, что осталась цела. — А теперь — в сад.
И она со всех ног кинулась к низенькой дверце.
Что бы вы думали? Дверца закрыта, а ключ как лежал, так и лежит на столе. «Хуже некуда,- подумала Алиса. — Что мне такой крохотной делать? Хуже некуда, иначе не скажешь».
Она поскользнулась и — плюх — шлепнулась прямо в соленую воду.
Поначалу Алиса решила, что упала в море. «А раз так, обратно вернусь на поезде»,- успокоилась она. (Алиса один раз в жизни побывала на море и была уверена, что море состоит из оркестра, детей, копающих песочек, лежаков, дачных домиков и железнодорожной станции за ними.) Впрочем, она довольно быстро сообразила, что утопает в собственных слезах, которые наплакала, когда была ростом до потолка.
— Ну вот, расплакалась, а теперь расплачивайся, — рассердилась Алиса и поплыла в ту сторону, где, по ее мнению, находился берег. — Утопаю в слезах. Такое все же не с каждым случается. Не со всяким такие чудеса бывают. Впрочем, сегодня одно чудо за другим.
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1991):
Она поднесла руку к глазам и вдруг заметила, что незаметно для себя натянула на руку крохотную перчатку Кролика. — Как это я ухитрилась? — удивилась Алиса. — Неужели я снова меньшею?
Она вскочила, подбежала к столику, чтобы примерить к нему свой рост. Ого! Она уже была величиной со столик и становилась все меньше и меньше. Да так быстро! Тут она сообразила, что виной всему веер, и отшвырнула его.
И вовремя!
— Еще чуть-чуть, и от меня бы ни чуточки не осталось! — обрадованно воскликнула Алиса. Все-таки она здорово испугалась! — А теперь в сад! Скорей в сад!
И она бросилась к дверце. Но дверца-то была по-прежнему заперта! А золотой ключик лежал себе полеживал на стеклянном столике.
— Этого еще не хватало! — воскликнула теперь уже огорченная Алиса. — И какой крошкой я стала. Еще немного, и…
И… и Алиса не успела договорить. Она поскользнулась и плюхнулась в воду. Соленой-пре-соленой оказалась эта вода.
— Море! — догадалась Алиса и опять обрадовалась. От моря проще простого добраться до дома на поезде.
Она как-то ездила к морю и запомнила цветные кабинки для переодевания, малышей, копающихся в песке, домики и, самое главное, вокзал и железную дорогу.
Но Алиса быстро сообразила, что это никакое не море: она упала в собственные слезы — в море слез, которое она наплакала совсем недавно, когда была ростом до потолка.
«Доплакалась, — подумала Алиса, — не хватало мне еще захлебнуться собственными слезами! — И тут уж она по-настоящему испугалась: — Нет, нет, такого еще не бывало! А все, что происходит, разве бывало когда-нибудь?»
.
____________________________________________________
Перевод Юрия Лифшица (1991, опубликовано в 2017):
С этими словами она непроизвольно натянула на руку перчатку Кролика. Удивительное дело, – перчатка наделась! «Этого не может быть! – подумала Алиса. – Кажется, я снова стала маленькой». Чтобы проверить свою догадку, она бросилась столику. Нет, она не просто уменьшилась (в ней теперь было не более двух футов росту!), но продолжала прямо на глазах сокращаться в размерах!
«Это из за веера!» – догадалась Алиса и отбросила его в сторону. И вовремя! Еще чуть чуть – и она уменьшилась бы до предела!
– Вот здорово! – сказала Алиса, чувствуя одновременно и страх от пережитой опасности и радость избавления от нее. – Теперь – в сад!
Увы! дверца по прежнему была заперта, а ключик по прежнему лежал на стеклянном столике.
– Что же это такое! – огорчилась бедняжка. – Почему никогда не бывает по моему? И никогда в жизни я не была еще такой маленькой, никогда!
Вдруг она поскользнулась и мгновение спустя – бултых! – по самое горло погрузилась в соленую воду. «Это, наверное, море, – неизвестно почему решила Алиса. – Значит, я поеду домой на поезде».
(Она только однажды была на море и не представляла его без кабинок для переодевания, без детишек, играющих на песке с совочками и ведерками, без отелей для отдыхающих и без железнодорожного вокзала, расположенного поблизости.)
Она ошиблась: это было не море, а озеро; она сама и наплакала его, когда была очень большой девочкой.
– Нечего было столько реветь! – сердилась Алиса, плавая взад вперед в собственных слезах в поисках берега. – Надо же! Выплакать все слезы, да еще, чего доброго, утонуть в них! Хотя я первая удивилась бы, если бы это произошло! Впрочем, сегодня приходится удивляться буквально всему!
.
____________________________________________________
Перевод Бориса Балтера (1997):
Сказав это, она опустила глаза на свои руки и поразилась тому, что одна из них оказалась в кроликовой перчаточке. «Как же это я ухитрилась ее натянуть? — подумала Алиса. — Я что, снова уменьшаюсь, что ли?» Она встала и подошла помериться к столику. Оказалось, что в ней немногим больше полуметра росту, да и тот быстро уменьшается. Тут она догадалась, что дело в веере, и быстро отшвырнула его прочь — как раз вовремя, чтобы не исчезнуть окончательно.
«Ну, это было на грани!»- сказала Алиса, испуганная быстротой перемены и радуясь тому, что вовремя спаслась. «А теперь — в садик!»- и она помчалась к дверце, но увы! дверца почему-то была по-прежнему закрыта, да и золотой ключик лежал по-прежнему на столике. «Теперь еще хуже, чем раньше,- подумало бедное дитя,- я еще никогда не была такая маленькая, НИКОГДА! И это уж перебор, вот что я вам скажу!»
Тут ее нога скользнула по полу, и — плюх! — она оказалась по шею в соленой воде. Мелькнула мысль, что она как-то попала в море, и она себе сказала: «Тогда я — ура! — поеду назад на поезде». (Алиса была на побережье Англии всего раз в жизни, но сделала общий вывод, что там везде в воде эти телеги для купания с лошадьми, кабинкой и ширмой-зонтом, а также дети с лопатками, все в песке, ряд пансионатов вдоль берега, и главное — позади всего этого — железная дорога.) Впрочем, она в конце концов сообразила, что море это — из слез, которые она сама же и пролила, будучи трехметровой.
«Знала бы — столько не плакала бы», — говорила Алиса, плывя куда-то неизвестно куда. «Что ж, кому плакать, тому и расплачиваться: утону в собственных слезах. ВОТ ЧТО будет странно так странно. Впрочем, сегодня все так».
____________________________________________________
Перевод Андрея Кононенко (под ред. С.С.Заикиной) (1998-2000):
Алиса со вздохом понурила голову, и вдруг увидела, что ее рука была в одной из перчаток, оброненных Кроликом. «Как же так получилось? Должно быть я опять уменьшаюсь» —подумала она. Алиса подбежала к столику, чтобы померить по нему свой рост, и обнаружила, что уже вдвое ниже него и продолжает быстро уменьшаться. Внезапно она поняла, что все дело в веере, которым она непрерывно обмахивалась. Алиса поспешно отбросила его подальше от себя.
«Уф-ф! Чудом спаслась! Еще бы чуть-чуть и от меня бы даже тени не осталось,» — облегченно вздохнула Алиса, радуясь, что все еще существует на белом свете. Она все-таки здорово перепугалась. «А теперь в сад!» — весело сказала Алиса и бодро зашагала к дверце. Но вот незадача — дверца вновь оказалась запертой, а золотой ключик по-прежнему лежал на хрустальном столике. «Час от часу не легче! Чем меньше я становлюсь, тем меньше мне везет. Все так плохо, что хуже уже и некуда!» — подумала бедная Алиса.
Только она произнесла эти слова, как поскользнулась и — бу-ултых! — с головой ушла в соленую воду. Сперва она подумала, что каким-то чудом очутилась в море. «Неужели хоть в этом повезло? » — сказала Алиса, отфыркиваясь. — «Если так, то домой я вернусь поездом.» Алиса только однажды побывала на пляже и теперь думала, что на любом побережье можно увидеть одно и то же — сплошной муравейник: лодки, сбившиеся в стадо на воде; песок, который виден только возле воды, где копошатся кучки малышей, а дальше загорает народ, даже ступить негде; и все это отгорожено от города частоколом гостиниц и железной дорогой. Но поскольку ни людей, ни лодок не было видно, то она поняла, что просто угодила в лужу слез, которую наплакала, когда выросла до громадных размеров.
«Говорила я тебе, меньше нюни распускать надо!» — ругала себя Алиса, плавая кругами в надежде увидеть где-нибудь сушу. — «Не послушалась, вот и наплакала на свою голову, утонешь в собственных слезах! Скверно… впрочем сегодня все скверно».
____________________________________________________
На этих словах она взглянула на собственные руки и с удивлением обнаружила, что, сама того не замечая, во время своей речи натянула одну из крошечных белых лайковых перчаток Кролика. «Как это я смогла?» — подумала она. «Не иначе, я опять уменьшаюсь.» Алиса встала и подошла к столику, чтобы по нему измерить свой рост, и обнаружила, что, насколько она могла судить, уже сократилась до двух футов и продолжает стремительно уменьшаться. Она быстро догадалась, что причиной тому был веер, который она все еще держала в руках, и поспешно бросила его — как раз вовремя, иначе могла совсем исчезнуть.
«Уф, еле спаслась!» — сказала Алиса, изрядно напуганная столь быстрой переменой, однако весьма обрадованная тем, что по-прежнему существует. «Ну а теперь — в сад!» — и она побежала со всех ног к заветной дверце, но увы! та, как и прежде, была заперта, а золотой ключик, как и прежде, лежал на столе, «и положение хуже, чем когдалибо, — подумала бедняжка, — потому что я никогда еще не была такой крошечной, никогда! По-моему, хуже уже быть просто не может!»
И, стоило ей произнести эти слова, нога ее поскользнулась, и и в следующий момент — плюх! — Алиса была уже по горло в соленой воде. В первый момент она решила, что упала в море, «значит, я смогу вернуться домой по железной дороге», — сказала она себе. (Однажды в своей жизни Алиса была на море, и пришла к общему заключению, что, в какое бы место на английском побережье вы ни отправились, вы обнаружите там несколько купальных кабин в море,[6] детей, копающихся в песке деревянными лопатками, на пляже, дальше на берегу — здания пансионов, а за ними железнодорожную станцию.) Однако скоро она поняла, что оказалась в луже собственных слез, которую наплакала, когда была девяти футов ростом.
«Вот ведь не надо было мне столько реветь!» — говорила себе Алиса, плавая туда-сюда в тщетных поисках берега. «Теперь, должно быть, я буду за это наказана — утону в собственных слезах! Конечно, странная это вышла бы штука! Впрочем, сегодня все странно.»
—-
Примечание переводчика:
[6] Это вовсе не привычные нам кабинки для переодевания (хотя они играли и эту роль), а громоздкое сооружение викторианской эпохи, призванное ограждать купальщика от нескромных чужих взоров. Потому-то и располагались эти кабинки не на пляже, а в море, куда их затаскивали лошадьми.
____________________________________________________
Сказав это, она посмотрела себе на руки и с удивлением увидела, что во время разговора ее с самой собой, она надела одну из белых лайковых перчаток Кролика.
— КАК я смогла сделать это? — подумала она. — Значит, я снова уменьшилась? — Она встала и подошла к столику, чтобы определиться на местности, и обнаружила, что насколько она может судить, сейчас в ней около двух футов, и она продолжает быстро сжиматься — вскоре она поняла, что это происходит из-за веера, который она держала в руках, и она торопливо бросила его, как раз вовремя, чтобы не исчезнуть совсем.
— Это было спасением по счастливой случайности! — сказала Алиса, сильно испуганная внезапным превращением, но очень довольная тем, что все находится в наличии.
— А теперь в сад! — и она на всех парах помчалась назад к маленькой дверце, но увы, маленькая дверь снова была закрыта, а маленький золотой ключ лежал на стеклянном столике, как и раньше.
— Все еще хуже, чем обычно, — подумал бедный ребенок, — ведь я никогда еще не была такой маленькой, никогда! Похоже, что хуже не бывает.
Пока она это говорила, ее нога поскользнулась и в следующее мгновение она очутилась по шею в соленой воде. Первой мыслью посетившей ее голову было то, что она каким-то образом свалилась в море.
— Поэтому я смогу вернуться домой по железной дороге, — сказала она самой себе (Алиса была на взморье один раз в жизни, и пришла к основательному заключению, что куда бы вы не поехали на побережье Англии, вы встретите множество пароходов в море, детей, копающихся в песке деревянными лопаточками, шеренги пансионатов, а за ними будет стоять вокзал). Впрочем, вскоре до нее дошло, что она в луже слез, которые сама же пролила, когда была девяти футов росту.
— Лучше бы я столько не плакала! — сказала Алиса, барахтаясь в воде. — Похоже, в искупление своих грехов, я теперь должна утонуть в собственных слезах! Конечно, это будет весьма странным происшествием, но ведь сегодня все выглядит странным?
____________________________________________________
Перевод Олега Хаславского (2002):
Она посмотрела вниз на свои руки и с удивлением обнаружила на одной из них маленькую белую лайковую перчатку Кролика, которую незаметно для себя надела во время своего монолога. «Как я могла сделать это? – подумала она, — Похоже, я снова уменьшилась». Она встала и поспешила к столу, чтобы определить свой рост в сравнении с ним, обнаружив в результате, что ее рост не превышает двух футов, и что она стремительно продолжает уменьшаться: она также обнаружила, что причиной этого уменьшения является веер, которым она продолжала обмахиваться; она немедленно отбросила его, и как раз вовремя, иначе ей пришлось бы уменьшиться окончательно.
«Это БЫЛО чудесное спасение!» — подумала Алиса, насмерть перепуганная этим внезапным превращением, но очень довольная тем обстоятельством, что она все же существует. «А теперь – в сад!» — и она со всех ног бросилась к заветной дверце: но – увы! – дверца была по-прежнему заперта, а золотой ключик по-прежнему находился на стеклянном столике. «И это хуже всего, — подумал бедный ребенок, — а еще хуже то, что сейчас я меньше, чем когда бы то ни было! И я заявляю, что это хуже всего на свете!»
С этими словами она поскользнулась, и на тебе – плюх! – оказалась по подбородок в соленой воде. Первой ее мыслью было, что она каким-то образом очутилась в море. «Но в таком случае я смогу вернуться домой по железной дороге» — сказала себе она. (Однажды в жизни Алиса побывала на побережье и пришла к общему заключению, что где бы вы ни оказались на морском берегу в пределах Англии, вы обнаружите там некоторое количество купающихся в море машин, детей, роющихся в песке деревянными лопаткми, за ними ряд пансионов, а дальше – железнодорожную станцию). Однако скоро выяснилось, что она находится посреди озера из слез, которые сама наплакала, когда была высотой в девять футов.
«Напрасно я столько плакала!» — сказала Алиса плавая наобум в поисках какого-нибудь выхода. — В наказание за это мне придется сейчас утонуть в собственных слезах. Несомненно, это очень странная штука. Впрочем, сегодня все странно».
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (1992, 2003):
Тут Алиса не без удивления заметила, что она – как говорится, машинально – умудрилась надеть на руку одну из крохотных перчаток Белого Кролика.
— Что со мной? Неужели опять уменьшилась?
Она глянула на столик – и обнаружила, что могла бы ходить под него пешком – но при этом он рос на глазах! Алиса мигом сообразила, что все дело в веере, тут же бросила его на пол – и как раз вовремя, а то совсем исчезла бы!
— Ух, еле спаслась! – Алиса перевела дух. Ей было не по себе от такой внезапной перемены. Впрочем, могло быть и хуже…
Алиса опять побежала к дверке, но та по-прежнему была закрыта, а ключик по-прежнему лежал на столе!
— Двадцать два несчастья! – воскликнула бедная девочка. – Да я еще уменьшилась как никогда!
Тут она поскользнулась и – бултых – очутилась в какой-то соленой воде.
«Море? – изумилась Алиса. – Но откуда? Впрочем, это даже к лучшему: доплыву до берега, сяду на поезд и вернусь домой». (Алисе только раз довелось побывать на море, но она успела усвоить, как там все устроено: пляж, где ребятишки строят замки на песке, затем санаторий, а дальше – вокзал. Кстати, уже через несколько мгновений Алиса догадалась, что море – это ее же собственные слезы.)
— Говорила же тебе: «Не реви! Не реви!» — кружа в воде в поисках берега, ругала себя Алиса. – Вот захлебнешься своими слезами – тогда будешь знать, как не слушаться!
____________________________________________________
Перевод Михаила Блехмана (2005):
Сказав это, она взглянула на свои руки и с удивлением обнаружила, что сама не заметила, как надела одну из Кроличьих перчаток.
«Как же мне это удалось? — подумала Алиска. — Неужели я снова уменьшилась?»
Она подошла к столику, чтобы измериться, и увидела, что стала себе до пояса и продолжает быстро уменьшаться. Оказывается, всё дело было в веере, который она держала в одной руке. Алиска поспешно бросила его, и правильно сделала, а то совсем бы исчезла.
— Чуть было не испарилась! — проговорила она с испугом, но довольная, что от неё хоть что-то осталось. — Ну, а теперь — в сад!
И она подбежала к заветной дверце, — но — увы! та снова была заперта, а золотой ключик лежал на столе, как и прежде.
— Вот беда! — горько вздохнула бедняжка. — Я теперь совсем крохотная. Ужасно, говорю я вам, просто ужасно!
Сказав это, Алиска вдруг поскользнулась и — плюх! — оказалась до подбородка в солёной воде. Сначала она подумала, что упала в море. «Тогда обратно доберёмся поездом», — решила она. Алиска была на море всего один раз и при слове «море» представляла себе кабинки для переодевания, малышей с лопатками, играющих в песочке, вереницу дачных домиков, а за ними — железнодорожную станцию. Но тут было не море, вернее — это было море слёз. Она сама его наплакала, и получилось оно таким глубоким, что в нём не достал бы до дна самый высокий человек.
Алиса принялась плавать туда-сюда в поисках выхода, а плавая, приговаривала:
— Нельзя было столько плакать. Вот утону в собственных слезах — буду знать! Такого чуда ни с кем ещё не случалось! Что и говорить: сегодня со мной приключаются одни чудеса!
____________________________________________________
Произнеся последние слова, она глянула на руки и с удивленьем обнаружила: разговаривая, натянула белые лайковые перчаточки Кролика.
«Как же сумела?» — думает Алис. — «Наверно, опять уменьшилась».
Встав, подошла к столику — ну. как к мерке — и догадка почти в точности прям подтвердилась: росту, причём быстро убывающего, чуть более полуметра: тут она поняла, что виной тому веер, который продолжает держать, и поспешно бросила его на пол — в последний миг едва избежав втягиванья в саму себя до полного исчезновения.
— Ух ты. на волосок от улепетучиванья! — пролепетала Алис, жутко перепутанная внезапным изменением размеров, но страшно довольная, мол ещё существует.
— А теперь в садик! — и стрелой помчалась обратно к дверце; но увы! та снова закрыта, а золотой ключик, как прежде, лежит на стеклянном столе, — «только всё гораздо хуже», думает бедняжка. «ибо столь маленькой сроду не была, ну просто отродясь! И честное слово — плоше просто некуда!»
При этих словах она поскользнулась, а в следующий миг, бултых! плюхнулась по шейку в солёную воду.
Сперва-то решила, дескать упала в море.
«Но в таком случае запросто доберусь обратно на поезде», сказала себе Алис.
(Однажды она к взморью уже ездила и пришла к общему выводу, мол куда по английскому побережью ни пойди, увидишь посередь воды передвижные купальни, затем детишек, копающих песок деревянными лопаточками, после ряд домиков-гостиниц, а за ними — железнодорожный вокзал.)
Однако вскоре выяснила, что попала в пруд из слёз, выплаканных ею-великаншей.
— Нефига по стольку реветь! — корит себя Алис, барахтаясь да прикидывая, как бы оттуда выбарахтаться. — Вот теперь, небось, и наказанье — потону в собственных слезах! Поступочек крайне нелепый, уж точно! Но вообще-то сегодня всё нелепо.
.
____________________________________________________
Перевод Натальи Мироновой (2008):
Алиса подошла к столику, чтобы определить свой новый рост. Насколько она могла судить, теперь в ней было не больше двух футов, и она продолжала стремительно уменьшаться. Она вскоре поняла, что виной всему веер, которым она обмахивалась, и торопливо отбросила его.
— Ну и ну, я едва спаслась! — сказала Алиса и подбежала к маленькой дверке.
Но, увы, дверь опять оказалась запертой, а золотой ключик остался на стеклянном столике.
«Плохо дело, — подумала бедная девочка. — Хуже и быть не может. Я никогда не была такой маленькой, никогда!»
При этих словах Алиса вдруг поскользнулась и через миг — бултых! — оказалась по горло в солёной воде. Первым делом ей пришло в голову, что она каким-то образом попала в море, но она тут же сообразила, что это море её собственных слёз, которые она выплакала, ещё когда была великаншей девяти футов росту.
— И что же это я за плакса! — с досадой корила себя Алиса, плавая в солёной воде и пытаясь выбраться на сушу.
____________________________________________________
Перевод Алексея Притуляка (2012-2013):
Произнеся это, она посмотрела вниз, на свои руки, и была удивлена тем, что надела одну из белых перчаток Кролика, пока рассуждала.
«Как это я умудрилась? — подумала она. — Я, должно быть, снова становлюсь меньше».
Алиса поднялась и подошла к столу, чтобы помериться с ним ростом, и обнаружила, что не ошиблась в своём предположении — она действительно была теперь сантиметров шестьдесят в высоту и продолжала стремительно уменьшаться. Вскоре она догадалась, что причиной этого стал, судя по всему, веер, которым она обмахивалась. Алиса поспешила бросить его, и как раз вовремя, чтобы избежать слишком окончательного уменьшения — до размеров точки, до ничего.
— Вовремя! — сказала Алиса, испуганная произошедшей с ней внезапной переменой и довольная тем, что ей по крайней мере удалось избежать обничегошивания. — Ну, а теперь — в сад!
И она помчалась обратно к маленькой двери. Но увы! Дверца снова была заперта, а золотистый ключик лежал на стеклянном столе, как и прежде.
— Дела еще хуже, чем раньше, — сказала бедная девочка. — Я еще никогда не была меньше, чем сейчас, никогда! И все настолько плохо, насколько оно плохо, я тебе говорю!
Говоря это, она поскользнулась и в следующий момент — плюх! — по самый подбородок ушла в солёную воду. Её первой мыслью было, что она каким-то неожиданным образом попала в море. «В этом случае я смогу вернуться домой по железной дороге», — подумала она.
Как-то раз Алиса была на море и пришла к железному выводу, что куда бы вы ни отправились на Английском побережье, вы всегда найдёте на море несколько купальных кабинок, несколько детей, роющихся в песке деревянными лопатками; дальше — ряд домов, где можно снять комнату, а за ними — железнодорожную станцию.
Однако вскоре Алиса поняла, что ни в каком она не в море, а в самом обычном водоёме из слёз, которые нападали из её глаз в ту пору, когда она была трёхметрового роста, то есть, коротко говоря, — в слёзоёме.
— Хотела бы я никогда больше не наплакивать столько! — сказала Алиса, плавая по слёзоёму в поисках берега. — Ну что ж, я буду примерно наказана за свою плаксивость, когда утону в собственных слезах! Это будет довольно странная штука, уж это точно! Однако, сегодня вообще всё какое-то странное.
____________________________________________________
Перевод Сергея Семёнова (2016):
Произнося эти слова, она опустила глаза и, взглянув на свои руки, удивилась, — разговаривая, она одела одну из крохотных лайковых перчаток Кролика. «Как мне это удалось!» подумала она: «Должно быть, я снова выросла маленькой». Поднявшись, она направилась к столу, чтобы по нему измериться, и обнаружила, прикинув в уме, что она теперь составляла около двух футов роста и продолжала заметно сокращаться; в конце концов она открыла, что всё дело — в веере, который она держала в руке, — она быстренько его отбросила и тотчас спаслась, больше уже не сокращаясь.
«На самом волоске была!» сказала Алиса, здорово этим напуганная неожиданным сокращением, но очень довольная, что ещё существует; «А теперь — в сад!», и она со всех ног бросилась к дверце; но увы! Дверца по-прежнему была заперта, а маленький золотой ключик, как и раньше, лежал на стеклянном столе. «Хуже придумать нельзя», подумала бедняжка: «Я никогда не была такой крохотной, никогда! Признаем, что дела очень плохи, это уж точно!»
Проговорив это, она поскользнулась, и вмиг, бултых! по самое горло оказалась в солёной воде. Первой её мыслью было, что она каким-то образом попала в море. «В таком случае я скоро сяду на поезд», сказала она себе (Алиса раз в жизни была у моря и пришла к твёрдому убеждению, что в Англии по всему морскому побережью, куда ни пойти, обнаружите у самого моря множество кабинок, чтобы переодеться, детей с деревянными лопатками, ковыряющихся в песке, потом в ряд — здания-гостиницы, а за ними железнодорожный вокзал). Однако, она скоро разобралась, что попала в заводь из слёз, которые сама наплакала, будучи девяти футов роста.
«Желательно поменьше плакать!» сказала Алиса, плавая в поисках выхода. «За это, кажется, я буду наказана, утону в своих же слезах. Вот было бы удивительно, точно! Хотя сегодня всё удивительное».
.
____________________________________________________
Пересказ Владимира Бутромеева (2019):
И тут она машинально отложила в сторону веер, оставленный Белым Кроликом, и вдруг начала стремительно уменьшаться. «Что же это такое? Ага, все дело в веере – ведь он складывается и раскладывается, и я складываюсь, как он, пока держу его в руке!» – догадалась Алиса и отшвырнула веер в сторону, подальше от себя. И в то же мгновение она перестала уменьшаться!
И правильно сделала, иначе могла бы стать такой маленькой, что от нее не осталось бы ровным счетом ничего.
.
____________________________________________________
После этих слов Алиса обратила внимание на свои руки и с изумлением заметила, что пока рассуждала вслух, натянула себе на руку одну из белых перчаток Кролика.
«Как же я умудрилась её надеть? — подумала она. — Должно быть, опять расту вниз!»
Она встала и подошла к столику, чтобы определить свой рост. Похоже, в ней было около двух футов, при этом она довольно быстро ужималась. Она тут же догадалась, что так происходит из-за веера, который она до сих пор держала в руках, и поспешно отшвырнула его подальше. Не сделай она этого вовремя — совсем бы исчезла!
— Кое-как уцелела! — воскликнула Алиса, страшно перепугавшись происшедшего с ней, но была безмерно рада, что никуда не делась. — А теперь — в сад!
И она со всей быстротой, на которую была способна, помчалась к маленькой дверке, но — увы! — та как прежде была заперта, а золотой ключик так и лежал на стеклянной столешнице.
«Ну вот, чем дальше, тем хуже! — огорчился бедный ребёнок. — Такой малюткой я не была никогда! Скажу прямо — напасть какая-то со мной приключилась!»
Думая так, она вдруг поскользнулась и в то же мгновенье — бултых! — очутилась по горло в солёной воде. Первой мыслью было, что она каким-то чудом угодила прямо в море. «Значит, домой можно вернуться на поезде», — подумалось ей.(Видите ли, Алиса, однажды побывав на взморье, сделала обобщающее умозаключение, что повсюду на английском морском побережье вы обязательно обнаружите сколько-то купальных кабин; непременных детишек, ковыряющих деревянными лопатками песок; ряды доходных домов, а за ними — железнодорожную станцию.) Однако вскоре до неё дошло, что барахтается она в озерце из слёз, пролитых ею же, когда она была девяти футов росту.
— И надо ж было так много наплакать! — говорила Алиса, плавая в разные стороны в поисках суши. — Я теперь за это буду строго наказана — как бы не утонуть в своих же слезах. Это выглядело бы весьма странно! Впрочем, сегодня странно всё.
____________________________________________________
Стихотворный перевод Светланы Медофф (2022):
«Прочь веер, а не то, боюсь,
Уменьшусь я, пока
Нечаянно не превращусь
В молекулу белка.
Какой сюрприз, кругом вода!
Солёная – ура!
Так я на море, красота!
Купайся, загорай!
Отсюда поездом домой
Поехать можно, но
Сперва с сестрой и шаурмой
Завалимся в кино.
Да здесь по шейку глубина,
Не море это – факт,
Его наплакала сама,
Смеховищный чудакт!
И дома на сестры вопрос:
«Где шлялась ты полдня?»
«Я утонула в море слёз», –
Жутя, отвечу я.
Там кто-то плещется. В беде
Я, видно, не одна!
А ну поближе. Чья в воде
Сереется спина?»
____________________________________________________
Украинский перевод Галины Бушиной (1960):
Говорячи це, вона глянула на свої руки і надзвичайно здивувалася, помітивши, що, поки говорила, натягла на руку одну з білих лайкових рукавичок Кролика.
— Як мені це вдалося? — думала вона. — Я, мабуть, знову роблюся маленькою. — Вона підвелася і підійшла до столика, щоб примірятися до нього, і переконалася, що була приблизно футів два заввишки і швидко продовжувала зменшуватися. Вона скоро здогадалася, що причиною цьому було віяло, яке вона тримала в руках, тому похапцем відкинула його геть, своєчасно врятувавши себе від цілковитого зникнення.
— Я була на волосинку від загибелі,- сказала Аліса, страшенно налякана раптовою зміною, яка з нею сталася, але дуже задоволена, що була ще жива.- А тепер до саду! — І вона хутко побігла до дверцят. Та ба! Дверцята знову були замкнені, а золотий ключик, як і раніше, лежав на скляному столі.
— Дожилася, — думала бідолашна дитина, — я ще ніколи не була такою малесенькою! Справи дуже погані, дуже!
В цю мить вона посковзнулась і… шубовсть! опинилася по самісіньку шию в солоній воді. Спершу у неї майнула думка, що вона впала в море.
— В такому разі, я зможу повернутися залізницею, — промовила вона. (Аліса була коло моря всього раз у житті, і в неї склалося враження, що де б ви не побували на морських узбережжях Англії, ви скрізь знайдете там багато кабін для роздягання, дітей, що копирсаються в піску дерев’яними лопаточками, ряд будинків з мебльованими кімнатами, а за ними — залізничну станцію). Проте вона швидко переконалася, що знаходиться в калюжі сліз, виплаканих нею тоді, коли вона сягала дев’яти футів заввишки.
— Не треба було так рюмсати,- картала себе Аліса, плаваючи в калюжі і намагаючись вибратися звідти. — Тепер я, чого доброго, втоплюся у власних сльозах. Це буде справді безглуздо! Проте сьогодні все безглузде.
____________________________________________________
Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):
З цими словами вона опустила очі і з подивом помітила, що, розмовляючи сама з собою, натягла на руку одну з Кроликових білих рукавичок.
— І як це мені вдалося? — майнуло у неї в голові. — Напевно, я знову меншаю?
Вона звелася й пішла до столика, аби примірятись: так і є — вона зменшилася десь до двох футів і швидко меншала далі. Причиною, як незабаром з’ясувалося, було віяло в її руці, тож Аліса прожогом його відкинула: ще мить — і вона зникла б зовсім!
— Ху-у! Ледь урятувалася! — сказала вона, вельми налякана цими змінами, але й невимовне рада, що живе ще на світі.
— А тепер — до саду! — І вона чимдуж помчала до дверцят. Та ба! Дверцята знову виявилися замкнені, а ключик, як і перше, лежав на скляному столику.
«Кепські справи, кепські, далі нікуди, — подумала нещасна дитина. — Ніколи-ніколи я ще не була такою манюсінькою! І треба ж отаке лихо на мою голову!»
На останньому слові вона посковзнулася і — шубовсть! — по шию опинилася в солоній воді.
Спочатку вона подумала, що якимось дивом упала в море.
— А коли так, — сказала вона собі, — то додому я повернуся залізницею.
(Аліса тільки раз у житті побувала біля моря і дійшла загального висновку, що там усюди є купальні кабінки*, дітлахи, що длубаються в піску дерев’яними лопатками, вишикувані в рядок готелі, а за ними — залізнична станція.)
Проте вона хутко здогадалася, що плаває в озері сліз, яке сама наплакала ще бувши велеткою.
— І чого було аж так ридати? — бідкалася Аліса, плаваючи туди-сюди в пошуках берега. — За те мені й кара!.. Ще потону у власних сльозах! Ото була б дивина! Щоправда, сьогодні — все дивина.
—-
Коментарі перекладача:
* — Маються на увазі невеличкі кабіни на колесах, що вивозилися кіньми в море. Через дверцята в стінці, обернутій до моря, виходили у воду; величезний парасоль, прикріплений ззаду, закривав того. хто купався, від допитливих поглядів публіки.
____________________________________________________
Украинский перевод Владимира Панченко (2007):
Тут вона випадково позирнула на свої руки — й дуже-дуже здивувалася, помітивши, що мимоволі натягла одну з крихітних Кроликових білих рукавичок!
«Як це в мене вийшло? — подумала вона. — Я, певно, знову меншаю!»
Вона підскочила, побігла до столика — примірятися біля нього — й побачила, що в ній тепер ледве є футів зо два, й вона швидко меншає та меншає далі! На щастя, Аліса одразу зрозуміла, що це все — через віяло, яке вона досі тримала в руці. Вона хутко кинула його геть — саме, мабуть, перед тим, як зникнути зовсім.
— Отакої! Ледве не пропала! — промовила Аліса, налякана цією переміною, проте дуже щаслива з того, що вціліла-таки. — А тепер — у садок! — і щодуху помчала назад до дверцят. Та ба! Дверцята знову були замкнені, а золотий ключик лежав на столику, як раніше.
«Що далі, то гірше!» — подумала бідолашна дівчинка. Ніколи ще я не була така малесенька! Далі вже нікуди!»
Тільки-но вона промовила це вголос, як — плюсь! — її ніжка сковзнула, й Аліса опинилася по самісіньку шию в солоній воді. Спершу вона вирішила, що впала, мабуть, у море.
— От і добре! — мовила до себе Аліса. — Поїду додому залізницею.
Аліса тільки раз у житті побувала на морі — й відтоді гадала, що на всіх англійських морських узбережжях усе однаково: спочатку рядок купалень, далі — пляж, де діти копирсаються лопатками в піску, за ним — пансіони, а потім — залізнична станція. Та невдовзі вона зрозуміла, що опинилася в калюжі сліз — тій самій, яку наплакала, коли була ще з дев’ять футів заввишки.
— Навіщо ж я стільки рюмсала! — картала себе Аліса, силкуючись доплисти хоч до якогось берега. — Отак мені, мабуть, і треба — потонути у власних сльозах! Та ні, це вже буде якась химера, їй-право! Але ж сьогодні всюди химери…
____________________________________________________
Белорусский перевод Максима Щура (Макс Шчур) (2001):
Яна сказала гэта, глянула на свае рукі і вельмі зьдзівілася, калі заўважыла, што надзела адну з трусовых пальчатак.
— Як гэта я патрапіла? — падумала Алеся. — Няўжо я зноў паменшала!
Яна ўзьнялася і падышла да століка, каб памерацца зь ім. Выходзіла, што цяпер яна каля двух футаў росту і ўсё меншае ды меншае. Неўзабаве яна здагадалася: прычынай служыў веер, які яна трымала ў руках, а потым спрытна адкінула прэч. І вельмі ў пару, інакш скарацілася б дазваньня.[0206]
— Каб яшчэ трохі — дык і ўсё. Капцы! — сказала Алеся, моцна напалоханая раптоўнай пераменай, але шчасьлівая, што ўратавалася. — А цяпер — у сад!
І яна ўгрунь панеслася да дзьверцаў. Але дзе там! Дзьверцы, як і даўней, заставаліся пад замком, а залаты ключык ляжаў сабе ціха на шкляным століку.
— Ну, гэта проста невядома што! — падумала беднае дзіцё. — Яшчэ ніколі я не была такою шмакадзяўкаю. Далібог! Горш і не прыдумаеш. Што праўда, то праўда!
Толькі яна гэта мовіла — нага пасьлізнулася, і — боўць! — Алеся па вушы апынулася ў салёнай вадзе. Першай думкаю было, што яна боўтнулася ў мора.[0207]
— У такім разе мне давядзецца вяртацца дамоў чыгункай, — зазначыла яна сабе.
Раз у жыцьці Алеся ўжо была на моры і цьвёрда ведала, што на моры абавязкова павінны быць купальныя кабінкі,[0208] дзеці, якія граюцца ў пяску, за імі — радочак курортных дамкоў, а далей — чыгуначная станцыя. Але неўзабаве яна даўмелася, што лучыла ў копанку сьлёз, якія сама ж і выплакала, калі была дылдай.
— Я ж табе казала, каб ты ня плакала, як румза! — прыкрыкнула Алеся, барахтаючыся ў копанцы і спрабуючы прыбіцца да берагу. — От за тое самае цяпер і буду пакараная патапленьнем ва ўласных сьлязах! Во дзе сапраўды плаксівае становішча!
—-
Заувагі Юрася Пацюпы:
0206 — …скарацілася б дазваньня. — Пытаньне, ці можна скараціцца “да званьня”, нагадвае апорыі Зэнона Элейскага: Ахілес і чарапаха, Дыхатамія, Страла. А таксама адсылае нас да спрэчкі Бэрклі зь Ньютанам. Бэрклі ўважаў супярэчнасьцю сьцьверджаньне бясконца малых часьціц. Граніцаю ўсякага дзяленьня, паводле Бэрклі, мусіць быць парог успрыманьня. У фізычным сэнсе граніцаю скарачэньня мусіць стаць квант. А фразэалёгія беларускае мовы, як бачым, падказвае: маўляў, апошняе, што застаецца ад рэчы, гэта яе “імя”, “знак”, “званьне”.
0207 — …Яна боўтнулася ў мора. — Мора сьлёз У. Эмпсан тлумачыць як праакіян, а гонку як тэорыю натуральнага адбору паводле Дарвіна.
0208 — …на моры абавязкова павінны быць купальныя кабінкі… — Закрытыя кабінкі на колцах, якія служылі для купаньня, — тыповая адзнака пурытанізму віктарыянскае эпохі.
____________________________________________________
Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніс Мускі):
Раптам Аліса зірнула на свае рукі і са здзіўленнем убачыла, што апранула адну з пальчатачак Труса.
“Як у мяне гэта атрымалася,- падумала яна,- Няўжо я зноўку змяншаюся?”
Яна падыйшла да століка, каб вымерыць свой рост. Ён быў не болей за 60 сантыметраў, і працягваў хутка змяншацца. Аліса здагадалася, што ў гэтым вінаваты веер, якім яна працягвала абмахвацца. Як мага хутчэй Аліса адкінула яго ад сябе.
“Толькі па шчасці я пазбегла канчатковага знікнення!- з палёгкаю вырашыла Аліса, яе напалохаў гэткі лёс, і яна была задаволена тым, што яшчэ існуе,- А цяпер у садок!”
І яна шпарка пабегла да запаветных дзверак, але яны зноў былі зачыненыя, а маленькі залаты ключык, так і застаўся ляжаць і дражніцца праз шкло стала.
“Ну вось, стала яшчэ горш за мінулы раз,- падумала беднае дзіцяці,- я яшчэ ніколі не была такой маленечкай, як зараз! І гэта ўжо занадта!”
Калі яна гэта вымавіла, яе нага нечакана паслізнулася, і ў наступны момант, плюх, Аліса па падбароддзе апынулася ў салёнай вадзе. Першай ў галаву прыйшла думка, што яна патрапіла ў мора.
“Вярнуся да дому па чыгунцы”,- вырашыла яна. (Аліса аднойчы ўжо была на моры і была ўпэўненная, што яно паўсюль такое ж, як ў Англіі. Спачатку кабінкі дзеля купання, потым маленькія дзеткі з драўлянымі рыдлёвачкамі гуляючыя ў пяску, нумары для адпачынку і напрыканцы чыгуначная станцыя.) Але хутка яна здагадалася, што плавае ва ўласных слязах, якія наплакала, калі была вышынёй у тры метры.
“І чаму ж я так шмат плакала,- дакарала сябе Аліса, пытаючыся дасягнуць берага,- Вось мне будзе кара, калі я патану ва ўласных слязах! Як гэта дзіўна! Хаця сёння ўсё навокал дзіўна.”
____________________________________________________
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
***
Из книги Д. Падни «Льюис Кэрролл и его мир», 1976.
(Пер. В. Харитонова и Е. Сквайрс), М: Радуга, 1982
Королева Виктория, овдовевшая за четыре года до появления книги, несомненно, была в числе ее читателей. Уолтер де ла Map в 1932 году пишет со слов некой старой дамы, вспоминавшей, как в возрасте трех с половиной лет, еще не умея читать, та сидела у королевы и рассматривала картинки Теннила: «Увидев девочку, склонившуюся над книжкой и ничего не замечавшую вокруг, королева поинтересовалась, что это за книга. Девочка поднялась, принесла книгу и раскрыла на той странице, где уменьшившаяся в размерах Алиса купается в море собственных слез… Указывая на рисунок, малютка подняла глаза на королеву и спросила: «А Вы смогли бы столько наплакать?»» Старушка не помнила в точности ответа королевы, но в нем выражалась похвала автору. На следующий день специальный гонец из Виндзора доставил ему в дар медальон.
____________________________________________________
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Автор и координатор проекта «ЗАЗЕРКАЛЬЕ им. Л. Кэрролла» —
Сергей Курий