Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. F. Cory.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1865):
“Wake up, Alice dear!” said her sister. “Why, what a long sleep you’ve had!”
“Oh, I’ve had such a curious dream!” said Alice, and she told her sister, as well as she could remember them, all these strange Adventures of hers that you have just been reading about; and when she had finished, her sister kissed her, and said, that was a curious dream, dear, certainly: but now run in to your tea; it’s getting late.” So Alice got up and ran off, thinking while she ran, as well she might, what a wonderful dream it had been.
But her sister sat still just as she left her, leaning her head on her hand, watching the setting sun, and thinking of little Alice and all her wonderful adventures, till she too began dreaming after a fashion, and this was her dream:—
First, she dreamed of little Alice herself, and once again the tiny hands were clasped upon her knee, and the bright eager eyes were looking up into hers—she could hear the very tones of her voice, and see that queer little toss of her head to keep back the wandering hair that would always get into her eyes—and still as she listened, or seemed to listen, the whole place around her became alive with the strange creatures of her little sister’s dream.
The long grass rustled at her feet as the White Rabbit hurried by—the frightened Mouse splashed his way through the neighbouring pool—she could ear the rattle of the teacups as the March Hare and his friends shared their never-ending meal, and the shrill voice of the Queen ordering off her unfortunate guests to execution—once more the pig-baby was sneezing on the Duchess’ knee, while plates and dishes crashed around it—once more the shriek of the Gryphon, the squeaking of the Lizard’s slate-pencil, and the choking of the suppressed guinea-pigs, filled the air, mixed up with the distant sobs of the miserable Mock Turtle.
So she sat on with closed eyes, and half believed herself in Wonderland, though she knew she had but to open them again, and all would change to dull reality—the grass would be only rustling in the wind, and the pool rippling to the waving of the reeds—the rattling teacups would change to the tinkling sheep-bells, and the Queen’s shrill cries to the voice of the shepherd boy—and the sneeze of the baby, the shriek of the Gryphon, and all the other queer noises, would change (she knew) to the confused clamour of the busy farm-yard—while the lowing of the cattle in the distance would take the place of the Mock Turtle’s heavy sobs.
Lastly, she pictured to herself how this same little sister of hers would, in the after-time, be herself a grown woman; and how she would keep, through all her riper years, the simple and loving heart of her childhood: and how she would gather about he other little children, and make their eyes bright and eager with many a strange tale, perhaps even with the dream of Wonderland of long ago: and how she would feel with all their simple sorrows, and find pleasure in all their simple joys, remembering her own child-life, and the happy summer days.
The End
____________________________________________________
Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):
– Алиса, милая, проснись! – сказала сестра. – Как ты долго спала!
– Какой мне странный сон приснился! – сказала Алиса и рассказала сестре все, что запомнила о своих удивительных приключениях, про которые ты только что читал.
А когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала:
– Правда, сон был очень странный! А теперь беги домой, не то опоздаешь к чаю.
Алиса вскочила на ноги и побежала. А пока бежала, все время думала, что за чудесный сон ей приснился.
А сестра ее осталась сидеть на берегу. Подпершись рукой, смотрела она на заходящее солнце и думала о маленькой Алисе и ее чудесных Приключениях, пока не погрузилась в полудрему. И вот что ей привиделось.
Сначала она увидела Алису – снова маленькие руки обвились вокруг ее колен, снова на нее снизу вверх смотрели большие блестящие глаза. Она слышала ее голос и видела, как Алиса встряхивает головой, чтобы откинуть со лба волосы, которые вечно лезут ей в глаза. Она прислушалась: все вокруг ожило, и странные существа, которые снились Алисе, казалось, окружили ее <72>.
Длинная трава у ее ног зашуршала – это пробежал мимо Белый Кролик; в пруду неподалеку с плеском проплыла испуганная Мышь; послышался звон посуды – это Мартовский Заяц поил своих друзей бесконечным чаем; Королева пронзительно кричала: «Рубите ему голову!» Снова на коленях у Герцогини расчихался младенец, а вокруг так и свистели тарелки и блюдца; снова в воздухе послышался крик Грифона, скрип грифеля по доске, визг подавленной свинки и далекое рыданье несчастного Квази.
Так она и сидела, закрыв глаза, воображая, что и она попала в Страну Чудес, хотя знала, что стоит ей открыть их, как все вокруг снова станет привычным и обыденным; это только ветер зашуршит травой, погонит по пруду рябь и зашатает камыши; звон посуды превратится в треньканье колокольчика на шее у овцы, пронзительный голос Королевы – в окрик пастуха, плач младенца и крик Грифона – в шум скотного двора, а стенанья Черепахи Квази (она это знала) сольются с отдаленным мычанием коров.
И, наконец, она представила себе, как ее маленькая сестра вырастет и, сохранив в свои зрелые годы простое и любящее детское сердце, станет собирать вокруг себя других детей, и как их глаза заблестят от дивных сказок. Быть может, она поведает им и о Стране Чудес и, разделив с ними их нехитрые горести и нехитрые радости, вспомнит свое детство и счастливые летние дни.
——
Примечания М. Гарднера
72 — Эта тема «сна во сне» (сестра Алисы видит во сне Алисин сон) в усложненном виде появится и во второй сказке (см. «Зазеркалье», гл. IV).
____________________________________________________
‘Проснись, Алиса, дорогая!’ сказала ей сестра; ‘Ну, как долго ты спала!’
‘О, какой странный сон мне приснился!’ сказала Алиса, и она рассказала своей сестре, насколько она смогла вспомнить, обо всех тех своих необычных Приключениях, о которых вы только что читали; а когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала, ‘Это и в самом деле был странный сон, дорогая, безусловно: а теперь беги /домой/, к чаю, уже становится поздно.’ Тогда Алиса вскочила и побежала, думая, в то время как она бежала изо всех сил, о том, какой удивительный это был сон.
А ее сестра осталась сидеть там же, где она оставила ее, подперев голову рукой, глядя на заходящее солнце, и думая о маленькой Алисе и ее удивительных Приключениях, до тех пор, пока она сама тоже не начала немного грезить; и вот каким был ее сон:
Сначала ей приснилась сама маленькая Алиса, и снова крошечные ручки обвили ее колено, и блестящие живые глаза заглядывали в ее глаза — она услышала те же самые интонации ее голоса, и увидела то чуднОе движение головой, /которое Алиса делала каждый раз/, чтобы смахнуть непослушные волосы, которые всегда лезли ей в глаза — и снова, пока она прислушивалась, или ей казалось, что она прислушивалась — все вокруг ожило и наполнилось чудными существами из сна ее маленькой сестрички.
Высокая трава у ее ног зашуршала — это мимо торопился Белый Кролик — испуганная Мышь плыла <«брызгаясь, прокладывала свой путь»> по близлежащему пруду — она смогла расслышать дребезжание чайных чашек, когда Мартовский Заяц и его друзья вели бесконечную трапезу, и пронзительный голос Королевы, которая отдавала приказания отправить своих несчастных гостей на казнь — снова ребенок-поросенок чихал на колене Герцогини, в то время как тарелки и блюда разбивались с грохотом вокруг него — снова пронзительный крик Грифона, скрип грифельного карандаша Ящерки /Билла/, и прерывающийся /голос/ подавленной морской свинки, наполнили воздух, смешавшись с отдаленными всхлипываниями несчастного Псевдо-Черепахи.
Так она продолжала сидеть, с закрытыми глазами, почти что веря в то, что она в Стране Чудес, хотя она и знала, что стоило ей только снова открыть их, как все превратилось бы в скучную действительность — трава будет всего лишь шуршать на ветру, и пруд покроется рябью от колышущихся камышей — дребезжание чайных чашек превратится в звон овечьих колокольчиков <= колокольчиков на овцах>, а пронзительные крики Королевы — в голос пастушка — и чихание ребенка, вопль Грифона, и все другие странные звуки превратятся (она знала об этом) в неясный гомон оживленного скотного двора — в то время как мычание стада вдалеке сменит тяжелые рыдания Псевдо-Черепахи.
____________________________________________________
Анонимный перевод (издание 1879 г.):
„Проснись, Соничка!» тихо говорит сестра, «успокойся! ты, верно, сон видела. Уж очень ты заспалась, душенька!»
„Ах, Катя! что за удивительный приснился мне сон!» И Соня, как умела, пересказала сестре только что прочитанные вами странные приключения свои в царстве дива.
.
____________________________________________________
Перевод М. Д. Гранстрем (1908):
— Наконец-то ты проснулась, Анечка! — сказала сестра. Ты долго спала!
— Ах, Оля, какой я странный сон видела! и Аня разсказала сестре, какия удивительныя приключения она пережила во сне.
— Да, это был странный сон! — сказала Оля, целуя сестру. — Но теперь беги скорее ужинать, тебя мама ждет.
Аня поспешно побежала к дому, продолжая вспоминать о чудесном сне, а сестра ея осталась на берегу и, глядя на заходящее солнце, задумалась о своей маленькой сестрице и удивительных приключениях, пережитых ею во сне.
____________________________________________________
Перевод Александры Рождественской (1908-1909):
— Проснись, моя милочка! — сказала сестра. — Как ты долго спала.
— Ах, какой удивительный сон я видела! — воскликнула Алиса и рассказала сестре про все чудеса, какие привиделись ей во сне.
Когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Эго, в самом далее, удивительный сон!.. Ну, а теперь беги скорее пить чай; уже поздно.
………………………………………….
Алиса побежала домой и на бегу думала о том, какой странный сон ей приснился. Но сестра ее продолжала сидеть, опустив голову на руку и, глядя на заходящее солнце, думала о необыкновенных приключениях, которые привиделись Алисе во сне.
Потом она закрыла глаза и так глубоко задумалась, что ей показалось, как будто и она сама тоже видит сон.
Сначала она думала об Алисе. Она чувствовала ее маленькие ручки у себя на коленях, слышала ее голос, смотрела в ее ясные глазки, видела, как она по своей привычке встряхивает головой, чтобы откинуть волосы со лба. И в то же время ей казалось, что все кругом нее вдруг ожило. Все, кого видела Алиса во сне, были теперь здесь.
Высокая трава шелестела под лапками, спешившего куда-то, белого кролика; слышался легши плеск воды — это мышка, попав в пруд, плыла к берегу; чашки мартовского зайца и его приятеля, никогда не кончавших пить чай, громко звенели; раздавался пронзительный голос королевы, кричавшей, чтобы кому-то отрубили голову; ребенок-поросенок чихал, сидя на руках у герцогини; тарелки и блюда летали и разбивались вдребезги, а издали доносились крик грифа, скрип грифеля маленького Билля, сдавленный вопль гвинейской свинки, которую засовывали в мешок, и отчаянные рыдания несчастной черепахи.
Сестра Алисы продолжала сидеть с закрытыми глазами, на половину веря, что и сама очутилась в волшебной стране, хотя знала, что стоит ей открыть глаза и все тотчас же исчезнет; трава будет шелестеть только от ветра; плеск воды послышится, когда ветки кустов, росших внизу, около самого пруда, закачаются и коснутся ее; звон чашек превратится в звон колокольчиков пасущегося стада, крик королевы — в покрикивания мальчика пастуха, чиханье ребенка, скрип грифеля маленького Билля и все другие звуки — в смешанный гул, доносящиеся с фермы, а рыдания черепахи — в далекое мычание коров.
Потом она стала думать о том, как ее маленькая сестренка вырастет и станет взрослой; как у нее останется такое же доброе и любящее сердце, как теперь; как она будет собирать около себя детей и, чтобы доставить им удовольствие и заставить заблестеть их глазки, станет рассказывать им разные чудные истории, а может быть и свои приключения в волшебной стране, которые видела во сне, когда сама была ребенком и как она будет сочувствовать их маленьким горестям и радоваться невинным их радостям, вспоминая свое собственное детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
Перевод Allegro (Поликсена Сергеевна Соловьёва) (1909):
— Проснись, милая Алиса! — сказала сестра. — Ну и долго же ты спала, вот заспалась-то!
— Ах, какой я странный сон видела! — проговорила Алиса. И она передала сестре, насколько могла запомнить, все удивительные приключения, о которых вы только что читали.
Когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— В самом деле, дорогая, это был необыкновенный сон; ну, а теперь беги пить чай, а то поздно становится.
Алиса встала и убежала, думая на бегу о том, какой странный сон ей приснился.
А сестра её осталась сидеть на том же месте, подперла голову рукой, глядя на заходящее солнце и думая о маленькой Алисе и о всех её чудесных приключениях, пока сама не задремала, — и вот о чем она грезила:
Сначала о самой маленькой Алисе: снова маленькие руки обвились вокруг её колен и живые, блестящие глазки глядели в её глаза. Ей слышались звуки голоса Алисы, и казалось, что она видит её быстрое движенье головой, чтобы отбросить назад волосы, вечно наползавшие ей на глаза.
При этом она различала или ей казалось, что она различает, как все вокруг оживало и наполнялось странными существами из сна ее сестрёнки.
Трава у ее ног шелестела под быстрыми шагами пробегавшего Белого Кролика. Испуганная Мышь расплескивала воду, пролагая по ней себе путь в соседнем прудке. Ей слышалось позвякивание чашек Мартовского Зайца и его друзей, разделявших с ним нескончаемое чаепитие, и резкий голос Королевы, приговаривавшей к казни всех своих несчастных гостей. Снова дитя-Поросенок чихал на коленях у Герцогини, а вокруг них трещали, разбиваясь, тарелки и блюда. Снова крик Грифа, скрип грифеля ящерицы и сдавленный писк приводимых к порядку Морских Свинок наполняли воздух, смешиваясь с отдаленными рыданьями злополучной Черепахи из телячьей головки. .
Так она сидела с закрытыми глазами, чуть ли не воображая, что сама попала в страну чудес, хотя отлично знала, что стоит ей открыть глаза, и всё превратится в скучную действительность: трава будет шелестеть от ветра, а прудок подергиваться рябью от движения тростника. Позвякивание чашек превратится в звон колокольчиков овечьего стада; резкие возгласы Королевы — в голоса пастушат; чиханье ребенка, крики Грифа и все другие странные звуки превратятся (она это знала) в смутный шум на ферме и скотном дворе, а далекое мычанье теленка сменит тяжелые всхлипыванья Черепахи из телячьей головки.
Наконец, ей представилось, как её сестренка со временем сама станет взрослой женщиной, сохраняя и в зрелые годы простое и любящее детское сердце; как она будет смотреть на своих детей, и как их глазки будут оживляться и загораться от ее рассказов про разные удивительные приключения, может быть, даже про страну чудес, приснившуюся ей давным-давно; и как она будет сочувствовать всем их печалям и радостям, вспоминая свое собственное детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
Перевод М. П. Чехова (предположительно) (1913):
— Проснись, милая Алиса! Уже пора! — сказала ей сестра. — Как долго ты спала!
— Ах, какой я видела странный сон! — ответила Алиса и стала рассказывать ей всё, о чём мы прочитали сейчас в этой сказке, — стараясь не забыть из неё ни малейшего события.
А когда она кончила, то сестра поцеловала её и сказала:
— Это в самом деле довольно странный сон. Но беги скорее пить чай; уже поздно!
Алиса встала и побежала домой и всё время на бегу думала о той стране чудес, в которой ей так неожиданно довелось побывать.
____________________________________________________
Перевод Владимира Набокова (1923):
— Проснись же, Аня, пора! — сказала сестра. — Ну, и хорошо же ты выспалась!
— Ах, у меня был такой причудливый сон! — воскликнула Аня и стала рассказывать сестре про все те странные приключения, о которых вы только что читали. Когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Да, действительно, сон был причудливый. А теперь ступай, тебя чай ждет; становится поздно.
И Аня встала и побежала к дому, еще вся трепещущая от сознанья виденных чудес.
А сестра осталась сидеть на скате, опершись на вытянутую руку. Глядела она на золотой закат и думала о маленькой Ане и обо всех ее чудесных приключениях и сама в полудреме стала грезить.
Грезилось ей сперва лицо сестренки, тонкие руки, обхватившие голое колено, яркие, бойкие глаза, глядящие ей в лицо. Слышала она все оттенки детского голоса, видела, как Аня по обыкновению своему нет, нет, да и мотнет головой, откидывая волосы, которые так настойчиво лезут на глаза. Она стала прислушиваться, и все кругом словно ожило, словно наполнилось теми странными существами, которые причудились Ане.
Длинная трава шелестела под торопливыми шажками Белого Кролика, испуганная Мышь барахталась в соседнем пруду, звякали чашки — то Мартовский Заяц со своими приятелями пили нескончаемый чай, — раздавался резкий окрик Королевы, приказывавшей казнить несчастных гостей своих, снова поросенок-ребенок чихал на коленях у Герцогини, пока тарелки и блюда с грохотом разбивались кругом, снова вопль Грифа, поскрипыванье карандаша в руках Ящерицы и кряхтенье подавляемых Морских Свинок наполняли воздух, мешаясь с отдаленными всхлипываниями горемычной Чепупахи.
Так грезила она, прикрыв глаза, и почти верила в страну чудес, хотя знала, что стоит глаза открыть — и все снова превратится в тусклую явь — в шелестенье травы под ветром, в шуршанье камышей вокруг пруда, сморщенного дуновеньем, — и звяканье чашек станет лишь перезвоном колокольчиков на шеях пасущихся овец, а резкие крики Королевы — голосом пастуха. И все остальные звуки превратятся (знала она) в кудахтанье и лай на скотном дворе, и дальнее мычанье коров займет место тяжелого всхлипыванья Чепупахи.
И затем она представила себе, как эта самая маленькая Аня станет взрослой женщиной, и как она сохранит в зрелые годы свое простое и ласковое детское сердце, и как она соберет вокруг себя других детей и очарует их рассказом о том, что приснилось ей когда-то, и как она будет понимать их маленькие горести и делить все простые радости их, вспоминая свое же детство и длинные, сладкие летние дни.
____________________________________________________
Перевод А. Д’Актиля (Анатолия Френкеля) (1923):
— Проснись, Алисочка, милая! — говорила сестра.— Фу, как ты разоспалась!
— Ах, я видела такой странный сон! — воскликнула Алиса.
И она рассказала своей старшей сестре, по свежей памяти, все, что с ней случилось — то-есть то, что составило содержание только что прочитанных Вами страниц.
____________________________________________________
Перевод Александра Оленича-Гнененко (1940):
— Алиса, милая, проснись! — сказала сестра. — Как же долго ты спала!
— О, я видела такой странный сон! — воскликнула Алиса и рассказала ей всё, что могла вспомнить о тех чудесных приключениях, о которых вы сейчас прочитали.
Когда она кончила, сестра поцеловала Алису и сказала:
— Конечно, дорогая, это был удивительный сон! Теперь беги пить чай — ты опоздаешь!
Тут Алиса вскочила и побежала, размышляя по пути, какой в самом деле чудесный приснился ей сон.
***
Но старшая сестра всё ещё сидела на том же месте, где её покинула Алиса. Склонив голову на руку и глядя на заходящее солнце, она долго думала о маленькой Алисе и её чудесных приключениях. И вот она начала мечтать в полусне, подобно Алисе.
Сначала в её воображении возникла сама маленькая Алиса. Ещё раз крохотные руки обняли её колени, и блестящие серьёзные глаза младшей сестры заглянули в её глаза. Ей чудились такие знакомые звуки Алисиного голоса. Как наяву, она видела это нетерпеливое, быстрое движение головой, чтобы отбросить назад волосы, которые постоянно стремились упасть на глаза Алисы. И пока она слышала её голос, или ей казалось, что она слышит, — всё кругом оживало волшебной жизнью: одно за другим появлялись странные создания из сна её маленькой сестры.
Высокая трава шелестела у её ног, когда Белый Кролик спешил мимо… Испуганная мышь плескалась в воде, прокладывая свой путь через соседнее болотце… Она слышала звон чашек — это Мартовский Заяц и его Друзья продолжали своё бесконечное чаепитие, и резкий голос Королевы приказывал казнить её несчастных гостей… Снова младенец-поросёнок чихал на коленях Герцогини, в то время как тарелки и блюда разлетались вокруг него в куски. Снова крик Грифона, пронзительный скрип грифеля Яшерицы-Билля, пыхтение «подавленных» морских свинок смешивались в воздухе с отдалёнными рыданиями тоскующего Мок-Тартля — Фальшивой Черепахи…
Так она сидела с закрытыми глазами, почти веря, что находится в Стране Чудес, хотя знала, что, как только откроет глаза, снова всё станет обычным… Это лишь ветер шелестит травой… Это, колышась, тростники морщат рябью болотце… Звон чашек — это звяканье овечьих колокольчиков… И пронзительные вопли Королевы — голос пастушонка… И чиханье младенца, и визг Грифона, и все остальные странные звуки вдруг превратятся (она знала это) в смутный шум занятого трудом фермерского двора, а тяжёлые вздохи Мок-Тартля — в отдалённое мычание стада.
____________________________________________________
Перевод Бориса Заходера (1972):
— Просыпайся, дорогая, — сказала сестра. — Что-то ты очень разоспалась!
— Ой, а какой я забавный сон видела! — сказала Алиса.
И она принялась рассказывать сестре все, что сумела запомнить, про свои странные приключения — то есть все то, что вы только что прочитали. А когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Сон был и правда очень занятный, а сейчас беги пить чай, а то опоздаешь.
Алиса послушно вскочила и побежала домой, но и по дороге она все думала, какой же это был чудесный сон — сон, который, наверно, никогда не забудешь…
____________________________________________________
Перевод Александра Щербакова (1977):
— Алиса, милая, проснись! — сказала сестра. — Как ты долго спала!
— Ой, я такой интересный сон видела! — воскликнула Алиса и рассказала сестре обо всем, что запомнила, обо всех этих странных приключениях, про которые вы только что прочли. И когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Правильно, моя милая! Очень интересный сок! А теперь беги, тебе пора пить чай. Опоздаешь.
Алиса вскочила и побежала, размышляя на бегу, конечно же, о том, какой это был чудесный сон.
А ее сестра, оставшись одна, сидела, склонив голову на руку, глядела на заходящее солнце и думала о маленькой Алисе и обо всех ее чудесных приключениях. Постепенно она погрузилась в грезы, и вот что ей пригрезилось.
Сначала ей пригрезилась сама Алиса. Нежные ручонки снова обняли ее колени, ясные, живые глаза глянули на нее, зазвучал выразительный голосок — и вот младшая сестра по привычке вскинула голову, чтобы отбросить со лба докучную прядь волос. Старшая сестра слушала, то ли во сне, то ли наяву, а вокруг словно вправду поселились странные создания из рассказа младшей.
У ног ее зашуршала трава, — это спешил по своим делам Белый Кролик. Испуганная Мышь с плеском переплывала море. Слышалось звяканье чашек — это все длилось и длилось бесконечное чаепитие Зайца и его приятелей. Звучал пронзительный голос Королевы — она приказывала казнить своих злополучных гостей. Та доносился визг младенца-порося с колен Ее Высочества, то звон разлетающихся блюд и блюдец, то восклицание Грифона, то скрипение грифеля Ящерицы Билли, то хрип подавляемой морской свинки — и все это смешивалось с далекими рыданиями несчастного Черепахи-Телячьи-Ножки.
Она сидела с закрытыми глазами и почти верила, что вокруг Страна Чудес, хотя и знала, что стоит только открыть глаза, как все вернется к унылой действительности. Трава будет шелестеть на ветру, море окажется ближайшей лужицей, звон чайной посуды превратится в позвякивание бубенчиков на шеях овец, а пронзительные вопли Королевы окажутся выкриками подпаска, Вопли младенца, восклицания Грифона и все прочие странные звуки станут (она это знала) слитным будничным гулом фермерского двора. И вместо сдавленных рыданий Черепахи-Телячьи-Ножки издалека донесется мычанье коров.
А потом она представила себе, как ее маленькая сестричка станет в свое время взрослой женщиной, как она сохранит и в зрелые годы простодушное и доброе сердце ребенка; как она соберет вокруг себя других детей, как заблестят и загорятся у них глаза от разных удивительных сказок, может быть, даже от этой, про Страну Чудес, и как она почувствует их простые печали, порадуется их простым радостям и вспомнит свои детские годы и счастливые летние дни.
— КОНЕЦ —
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1988):
— Алиса, маленькая, просыпайся! — говорила сестра. — Что-то ты сегодня спишь и спишь…
— Мне снились такие удивительные вещи! — ответила Алиса.
И она обстоятельно рассказала сестре обо всех своих странных и необычайных приключениях. А когда она кончила рассказ, сестра поцеловала ее и сказала:
— Да. Действительно необыкновенный сон. А теперь беги пить чай. Уже поздно.
Алиса вскочила и побежала домой, а по дороге думала только о том, какой чудесный сон ей приснился.
Ее сестра еще долго сидела на берегу, упершись подбородком в колени, глядела на закат и размышляла об Алисе и об ее невероятных приключениях, пока сама не задремала. И вот что ей приснилось.
Сначала она увидела саму Алису: Алиса сидит рядом и рассказывает свою историю и смотрит ей прямо в глаза.
Ей даже почудилось, что она слышит голос Алисы и видит, как Алиса откидывает прядь волос, упавшую на глаза. И вот, пока она слушала Алису (или ей казалось, что слушала), вокруг засуетились те самые загадочные существа, которые приснились Алисе.
Высокая трава шуршала под ногами Белого Кролика, который снова куда-то опаздывал…. испуганная Мышь переплывала через пруд… звякали ложечки в чашках Мартовского Зайца и Шляпника… бушевала Королева… на коленях у Герцогини чихал Ребеночек… с грохотом била тарелки Кухарка… орал Грифон… скрипел грифель ящерки Билла… пыхтела в мешке призванная к порядку Морская Свинка… издалека доносились всхлипывания многострадального Гребешка…
Так сидела с закрытыми глазами Алисина сестра — и веря, и не веря в Страну Чудес, — но она отлично знала, что стоит ей открыть глаза, и все объяснится само собой, просто и скучно: шуршит под порывами ветра трава… покрылось рябью озерцо… звякают овечьи колокольчики… пронзительно покрикивает пастух… и нет ни Шляпника, ни Грифона, ни прочих диковинных существ, а просто на заднем дворе играют дети… и нет никакого Гребешка — это мычат коровы, возвращаясь домой…
А потом Алисина сестра представила себе, как Алиса станет взрослой, как на всю жизнь сохранит она чистое и простое сердце, как будут ее любить дети, как они будут слушать удивительные Алисины сказки (может быть, и эту сказку про Страну Чудес), как Алиса всегда будет знать, почему им весело, и почему грустно, и как она вспомнит свое собственное детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1991):
— Алиса, ты заспалась, — говорила сестра. — Пора вставать.
— А я видела такой сон, такой сон! — восторженно воскликнула Алиса.
И она принялась рассказывать сестре обо всех чудесных приключениях в чудесной Стране Чудес.
Сестра слушала ее очень внимательно. И когда Алиса рассказала все-все, сестра улыбнулась и поцеловала ее.
— Чудесный сон, — сказала она. — А теперь беги пить чай, милая. Пора.
Алиса вскочила и вприпрыжку побежала домой.
А сестра смотрела ей вслед и мечтала, как они с Алисой вырастут, как они будут всегда помнить этот чудесный день, как к ним будут приходить маленькие дети и как Алиса станет рассказывать им сказки — и, конечно же, ту, что случилась с ней сегодня в СТРАНЕ ЧУДЕС.
— КОНЕЦ —
____________________________________________________
Перевод Бориса Балтера (1997):
«Алиса, милая, проснись! — сказала сестра, — Как ты долго спала!»
«Ах, какой чудной сон я видела!» — сказала Алиса и рассказала сестре, как смогла вспомнить, все свои странные приключения, о которых вы только что прочитали. Когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала: «Это ПРАВДА чудной сон, дорогая, а теперь беги пить чай — уже поздно!» — И Алиса убежала, размышляя на бегу о своем чудесном сне.
А сестра осталась сидеть, подперев голову, глядя на закатное солнце и думая о маленькой Алисе и всех ее чудесных приключениях, и в конце концов ей самой начало сниться вот что.
Сначала приснилась сама маленькая Аписа — ручонки, стиснутые на ее колене и яркие чистые глаза, глядящие в ее глаза. Она слышала переливы ее голоса и видела этот чудной взмах головы, отбрасывающий волосы с глаз. И пока она слушала — или ей казалось, что слышит — все вокруг стало живым и превратилось в странные создания из Алисиного сна.
Высокая трава шуршала у ног — это торопился Белый Кролик. Испуганная Мышь плыла с плеском и волной через соседний пруд. Она слышала стук чашек за чайным столом, где Мартовский Заяц и его товарищи все продолжали свою нескончаемую трапезу. Пронзительный голос Королевы приказывал казнить ее несчастных гостей. Ребенок-свиненок все чихал на коленях у Герцогини, а тарелки и блюдца все разбивались вокруг него. Вскрикивал Грифон, скрипело перо Ящера Билля, хрипели подавленные морские свинки, — все это витало в воздухе и смешивалось с отдаленными рыданиями несчастной Телепахи.
Так она сидела, закрыв глаза, наполовину в Стране Чудес, хоть и знала, что стоит открыть их, и все опять превратится в скучную реальность. Просто трава будет шуршать на ветру, пруд плескаться вокруг тростников, звенеть будут не чашки, а овечьи колокольчики, вопить не Королева, а подпасок, — а чих младенца, вскрик Грифона и прочие странные звуки — все, она знала, станет просто слитным шумом соседнего скотного двора, а мычание коров вдалеке займет место тяжких рыданий Телепахи.
И наконец, воображение нарисовало ей эту самую маленькую сестренку потом, много лет спустя, уже взрослой женщиной — как она сохранит в более зрелые годы простое, любящее детское сердце, и как она будет собирать вокруг себя собственных маленьких деток, и ИХ глаза будут ярко блестеть от странных сказок — может быть даже от этой самой, давней сказки о Чудесной Стране, и как она будет делить их простые давней сказки о Чудесной Стране, и как она будет делить их простые горести и простые радости, и как она не забудет свое детство и вот эти счастливые летние дни.
____________________________________________________
Перевод Андрея Кононенко (под ред. С.С.Заикиной) (1998-2000):
«Просыпайся, Алиса!» — сказала ей сестра, — «Ты и так уже долго спишь!»
«О-о! Я видела такой странный сон!» — пробормотала Алиса. Она подробно описала сестре все те чудесные приключения, о которых вы только что прочитали. Когда Алиса закончила свой рассказ. Сестра ласково поцеловала ее и сказала: «Действительно, милая, чудесный сон был. А теперь беги домой, ни то чай твой остынет. Смеркается уже».
Алиса встала и отправилась домой, думая на бегу, какой же все-таки замечательный сон она видела. Сестра же осталась сидеть на скамейке. Подперев голову рукой, она любовалась закатом и думала о младшей сестре и ее прекрасных приключениях, пока сама незаметно не задремала.
Сперва приснилась ей сама Алиса: ее ручонки, обхватившие колено, веселые лучистые глаза, смотрящие на нее. Сестре виделось, как Алиса забавно мотнула головой, откидывая волосы, постоянно сбивающиеся ей на глаза. Ей казалось, что она слышит привычные оттенки голоса Алисы. И чем больше она прислушивалась, тем сильнее все вокруг нее оживало, наполнялось странными существами из сна Алисы.
Вот зашуршала густая трава, — это торопливо семенит Белый Кролик. А в соседний пруд бултыхнулась испуганная Мышь и теперь переплывает его. Мартовский Заяц с приятелями пьет свой бесконечный чай, и перезвон их чашек смешивается с визгом Королевы, отправляющей на казнь своих незадачливых гостей. Снова под грохот разбиваемой посуды зачихал ребенок-поросенок на коленях Герцогини. Где-то вскрикнул Грифон. Тоскливо заскрипел карандаш в руках Лисенка Ли. В последнюю очередь воздух наполнил хрип подавляемых морских свинок, вперемешку с отдаленными всхлипами опечаленного Минтакраба.
Так сестра Алисы и сидела с закрытыми глазами и уже почти поверила в Страну Чудес, хотя прекрасно знала, что стоит снова открыть глаза, и все окажется скучной реальностью. Трава шелестит от ветра, рябь в пруду создают камыши. Перезвон чашек — звяканье колокольчиков на шеях овец, а вопли королевы — выкрики пастуха. Чиханье ребенка, визги Грифона и все остальные странные звуки — всего лишь взбалмошный гам на скотном дворе, и тяжелые всхлипы Минтакраба — отдаленное мычание заблудившейся коровы.
Наконец она представила себе, как Алиса станет взрослой женщиной, как сохранит и пронесет через года в своем сердце детскую простоту и любовь. Она представила, как Алиса соберет вокруг себя своих детей и зажжет в их глазах огонек, рассказав им таинственную историю, возможно даже о Стране Чудес, приснившуюся когда-то давным-давно; как будет делить с ними их маленькие радости и переживания, вспоминая свое детство и веселые летние деньки.
____________________________________________________
— Просыпайся, Алиса, дорогая! — сказала сестра. — Ох, ну и долго же ты спала!
— Ой, я видела такой удивительный сон! — сказала Алиса, и рассказала сестре — насколько она могла вспомнить — про свои странные приключения, о которых вы только что прочитали; и когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала: «Это и в самом деле был удивительный сон, дорогая; но теперь беги домой, а то опоздаешь к чаю.» И Алиса встала и побежала, думая на бегу (насколько она могла это делать), какой же это все-таки был чудесный сон.
Но ее сестра осталась сидеть на берегу, склонив голову на руку, глядя на закат и думая о маленькой Алисе и всех ее чудесных приключениях, пока тоже не начала дремать, и вот что ей привиделось.
Сначала ей грезилась маленькая Алиса: снова миниатюрные ручки смыкались на ее колене, снова блестящие нетерпеливые глаза смотрели на нее снизу вверх — она могла расслышать каждый оттенок ее голоса, и видела этот забавный жест, когда Алиса встряхивает головой, откидывая вечно лезущие в глаза волосы — и в то же время она слышала — или ей так казалось — как все вокруг ожило и наполнилось странными существами из сна ее сестренки.
Длинная трава шелестела у ее ног — это спешил Белый Кролик; перепуганная Мышь с плеском плыла по соседней луже; слышно было, как гремят чайные чашки за столом у Мартовского Зайца и его друзей, продолжавших свое бесконечное чаепитие, и как резкий визгливый голос Королевы осуждает на казнь несчастных гостей; снова малыш-поросенок чихал на колене у Герцогини, в то время как вокруг бились тарелки и блюдца; снова слышался крик Грифона и скрип грифеля Ящерицы Билла, и полузадушенные взвизгивания подавленных морских свинок сливались с далекими рыданиями несчастного Якобы Черепахи.
Так она сидела с закрытыми глазами, почти поверив, что находится в Стране Чудес, хотя и знала, что стоит ей снова открыть глаза, и все вокруг превратится в скучную реальность — трава просто шелестит на ветру, а вода журчит оттого, что качается тростник; звон посуды превратится в позвякивание овечьих колокольчиков, а пронзительные крики Королевы станут голосом мальчишки-пастуха; чихание ребенка, и восклицания Грифона, и все прочие странные звуки окажутся (она знала это) просто смешанным шумом скотного двора, а мычание далекого стада займет место тяжких стенаний Якобы Черепахи.
И наконец она представила себе, как ее маленькая сестренка в свое время сама станет взрослой женщиной; и как она сохранит, даже и в зрелые годы, простое и любящее детское сердце; и как она соберет вокруг себя уже других маленьких детей, и заставит их глаза блестеть от страстного желания услышать необыкновенные истории, может быть, даже этот давний сон о Стране Чудес; и как она будет делить с ними их простые огорчения и простые радости, вспоминая собственное детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
— Алиса, милая, просыпайся! — сказала сестра. — Ну, и соня же ты!
— Ах, я видела такой странный сон! — ответила Алиса и рассказала ей(насколько смогла вспомнить) обо всех тех загадочных приключениях, которые вы только что прочитали. Когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:
— Это и в самом деле, был странный сон, малышка, а теперь, давай, поторопись, чтобы не опоздать к чаю, уже темнеет.
Алиса вскочила и вприпрыжку помчалась домой, размышляя на бегу о своем чудесном сне.
А ее сестра продолжала сидеть, подперев лицо рукой, наблюдая заход солнца и думая о маленькой Алисе и ее чудесных Приключениях, пока и сама не задремала и не увидела сон.
Сначала ей приснилась Алиса и вновь ее маленькие ручонки лежали у нее на коленях и лучистые, горящие восторгом глаза доверчиво смотрели на нее — она слышала каждый перелив ее голоса и видела каждое легкое движение ее головки, которым она старалась откинуть назад ее чудесные волосы, которые так и норовили упасть на глаза — и пока она слушала ее или ей казалось, что слушает, все вокруг нее заполнили ожившие странные существа из сна ее маленькой сестры.
Высокая трава зашелестела у ее ног, потому что Белый Кролик куда-то спешил, испуганная Мышь с тихим плеском перебиралась через соседний пруд. Она слышала как звенят чашки во время бесконечного чаепития Мартовского Зайца и его друзей, и пронзительный голос Королевы, приказывал казнить ее несчастных гостей, и поросенок снова чихал на коленях Герцогини, а миски и блюда разлетались вдребезги рядом с ними, и снова раздавался вопль Грифона. Скрип карандаша по грифельной доске ящерки Билла, и кряхтенье подавляемой морской свинки наполняли воздух, мешаясь с отдаленными рыданьями несчастной Мнимой Черепахи.
Она сидела с закрытыми глазами и почти верила, что оказалась в Стране Чудес, хотя понимала, что если откроет глаза, то все вернется к прежней унылой действительности — трава будет шелестеть от ветра, а в пруду заскрипит тростник, звон чайных чашек сменится на колокольчики овец, а пронзительные крики Королевы на голос пастуха — и чихающий младенец, вопль Грифона и все остальное превратится (она это знала) в обескураживающе обыденный шум фермерского двора — и мычание коров вдалеке заменит тяжкие всхлипывания Мнимой Черепахи.
Потом она представила себе как со временем ее маленькая сестра превратится во взрослую женщину, и как она сохранит на всю жизнь простое и любящее сердечко своего детства, и как она будет собирать вокруг себя детей, и как ИХ глаза будут сверкать от восторга, слушая многие странные истории, может быть даже сон о Стране Чудес, приснившийся ей давным-давно, и как она будет сочувствовать их детским печалям и находить радость во всех их детских проказах, вспоминая собственное детство и счастливые летние дни.
КОНЕЦ
____________________________________________________
Перевод Олега Хаславского (2002):
— Алиса, милая, просыпайся, — сказала сестра, — долго же ты спала.
— Ах, что за странный сон я увидела, — и Алиса стала рассказывать сестре всё, что ей удалось вспомнить из её странных приключений, описание которых вы только что прочитали. Когда она закончила рассказ, сестра обняла её и сказала, — Забавная история, милая, но сейчас стоит поторопиться к вечернему чаю, иначе ты рискуешь опоздать. — Алиса подскочила и помчалась что есть духу, думая на бегу о том, какая необычная история привиделась ей во сне.
А её сестра осталась сидеть на берегу, подперши голову рукой и наблюдая за тем, как солнце опускалось за горизонт. Она думала о маленькой Алисе и её чудесных приключениях, незаметно для себя она задремала и вот что увидела:
Сначала ей приснилась сама маленькая Алиса, сидящая обхватив колени своими ручонками и глядя на сестру снизу вверх своими умными глазками. Она услышала голос Алисы, самые тонкие его интонации, увидела, как та вскидывает голову одной ей присущим движением, чтобы сбросить непослушные волосы, которые то и дело лезут ей в глаза. Она вдруг обнаружила (или ей показалось), что окружающее пространство наполнилось странными звуками и странными существами из сновидения её сестры.
Высокая трава зашуршала под её ногами, когда мимо прошмыгнул Белый Кролик, испуганная Мышь плескалась в бассейне, слышно было, как звенят чайные чашки Мартовского Зайца, пока длилось бесконечное чаепитие, то и дело доносился визгливый голос Королевы, требующей отрубить голову очередной жертве, на коленях у Герцогини поросёнок чихал непрерывно, а тарелки и блюдца так и летали вокруг, вопил Грифон, поскрипывал грифель Ящерицы Билла, раздавалось хрипенье полураздавленной морской свинки вперемешку с рыданиями несчастного Недочерепахи.
Так она сидела с закрытыми глазами, веря и не веря в Страну Чудес, хотя знала, что стоит ей открыть глаза снова, как всё вернётся к унылой реальности — окажется, что это просто трава шуршит на ветру, волны в пруду сами по себе издают тихий плеск, а дребезжание чайных чашек — не что иное как позвякивание овечьих колокольчиков, пронзительные крики Королевы превратятся в знакомый голос пастуха, а чиханье мальчика, вопли Грифона снова станут просто звуками скотного двора, включая мычание коров, которое так легко было принять за стенания Недочерепахи.
Наконец она представила себе, как её младшая сестра вырастет и сама станет взрослой женщиной, сохранив при этом простоту и благородство своего любящего детского сердца, как вокруг неё будут собираться её собственные дети и будут слушать её рассказы о Стране Чудес, а глаза их будут гореть восторгом, когда они будут воображать себя участниками этих событий, а она будет сочувствовать их нехитрым печалям и радостям, вспоминая собственное детство и эти счастливые летние дни.
КОНЕЦ
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (1992, 2003):
— Алиса! Проснись! – говорила сестра. — Ну и соня же ты!
— А какой мне дивный сон приснился! – молвила Алиса и поведала его сестре от начала до конца.
— Да, сон и вправду дивный, — сказала сестра, выслушав ее. – Ну ладно, беги домой, а то к чаю не поспеешь.
И Алиса побежала к дому, вся во власти пригрезившихся ей чудес…
А сестра ее сидела на берегу, любовалась закатом и все думала о маленькой Алисе и ее удивительных приключениях, пока и сама не задремала.
Сначала перед нею возникла сестренка. Обхватив коленки руками, она время от времени сдувала со лба непослушные волосы и говорила, говорила… А вокруг Алисы роилась таинственная свита существ, сгустившихся из сумеречного воздуха.
По высокой траве прокатилась волна – это прошелестел мимо Белый Кролик. В ближайшем озере забултыхалась насмерть перепуганная Мышь. Тонко запели фарфоровые чашки – это Сапожник и Заяц чокались за чаем. «Отрубить им головы! – тут же завопила Королева. – Они им все равно без надобности!». И тотчас же заревел малютка на руках Герцогини – и тут же в него полетели тарелки, Якобы-Черепаха и Грифон откликнулись на это дружным рыданием.
Алисина сестра не то чтобы спала.
Она просто сидела с закрытыми глаза-ми и воображала себя в Стране Чудес. Она знала, что, стоит ей разомкнуть веки, ее грезы обратятся в нудную обыденность: в шелест ветра, звяканье колокольчика на шее овцы, шумы соседней фермы и мычание идущих с пастбища коров.
И, кроме того, она подумала, что детство пройдет и Алиса вырастет, но сохранит свое сердце таким же бесхитростным и добрым, как в детские годы. И когда-нибудь соберет она ребятишек – и уже их глазенки загорятся от повести о немудреных радостях и наивных переживаниях чужого детства и о счастливых майских днях.
____________________________________________________
Перевод Михаила Блехмана (2005):
— Вставай, Алисонька! — сказала сестра. — Как же долго ты спала!
— Ой, до чего же интересный сон мне приснился!.. — проговорила Алиска.
И она рассказала сестре всё, что с ней приключилось. А когда закончила рассказывать, сестра поцеловала её и сказала:
— Да, солнышко, это был очень интересный сон! Ну, а теперь беги домой, пора полдничать.
Алиска вскочила и побежала, и пока бежала, всё думала, какой же всё-таки чудесный сон ей приснился!
____________________________________________________
— Просыпайся, дорогая! — приговаривает сестрёнка. — Да уж. долго ты почивала!
— Ух, я видела такой занятный сон! — и Алис рассказывает ей, насколько способна припомнить, все чудесатые приключенья, о которых вы только что прочли; под конец сестра, чмокнув её, говорит: «Сон впрямь любопытный, дорогая, спору нет; а теперь беги на полдник, не то опоздаешь».
Ну Алис вскочила да помчалась изо всех сил, восхищённо вспоминая по дороге чудный сон.
Убежала — а сестрица сидит молча, поставив руку на подлокотник, оперев голову о ладонь, смотрит на заходящее солнце, думает про маленькую Алис да все её чудные приключенья, пока тоже не задрёмывает и вот чего зрит:
Перво-наперво саму крошку Алис, да снова маленькие ладошки, обнимающие её коленку, да ясные-горящие очи, смотрящие ей в глаза… слышит все переливы голоса, видит уморительный кивочек. дабы откинуть непослушные волосы, вечно лезущие в глаза… а поскольку слушает — то ли вроде бы слушает — безмолвно, всё окружающее наполняется причудливыми существами из сна младшей сестры.
У ног шуршит длинная трава — то поспешает Белый Кролик… по ближайшему прудику шлёпает испуганная Мышь-К… доносится перезвяк чашек — то сидят за бесконечным чаепитьем Майский Заяц со товарищи, а пронзительный голос Дамы приговаривает к казни несчастных гостей… опять на коленях у Княгини чихает младенец-поросёнок, а вокруг него расколошмачиваются тарелки да блюда… снова пространство наполняют клёкот Грифона, скрип карандаша у хамелеончика. прерывистое дыханье подавленных морских свинок, мешаясь с отдалёнными всхлипами печального Черепаха Якобы.
Короче, сидит она, закрыв глаза, и почти верит в Чудную землю, хотя понимает: стоит их распахнуть, как всё превратится в скушную повседневность. Трава шуршит всего лишь на ветру, рябь на прудике — из-за покачиванья камыша… звякающие чашки окажутся побренькивающими колокольцами у овец, а визгливые крики Дамы — голосом пастушка… чих младенца, клёкот Грифона, другие необычные звуки обернутся (она знает) неясными шумами скотного двора… отдалённое мычанье коров займёт место тяжёлых всхлипов Черепаха Якобы.
Наконец, она представляет, как всё та же младшая сестрёнка, сама со временем став взрослой женщиной, сохранит через зрелые годы скромное-нежное детское сердечко: будет собирать вокруг себя других детишек да делать их очи ясными-горящими при помощи разных причудливых сказок. пожалуй даже давнишней грёзы про Чудную землю; сочувствовать их простодушным печалям и делить радость их незатейливых удовольствий, храня память о собственном детстве с нынешними весёлыми весенне-летними деньками.
КОНЕЦ.
.
____________________________________________________
Перевод Натальи Мироновой (2008):
— Проснись, милая Алиса! — позвала её сестра. — Как же ты долго и крепко спала!
— Ой, мне приснился такой странный сон! — воскликнула Алиса.
Она рассказала сестре всё, что смогла припомнить, о своих удивительных приключениях, о которых вы только что прочитали. А когда она закончила, сестра поцеловала её и сказала:
— Это был странный сон, дорогая, а теперь беги, тебе пора пить чай, уже поздно.
Алиса вскочила на ноги и убежала. Она бежала со всех ног, а сама тем временем думала о том, какой чудесный сон ей снился.
____________________________________________________
Перевод Алексея Притуляка (2012-2013):
— Просыпайся, Алиса, — сказала сестра. — Ну и долго же ты спала!
— Ой, мне снился такой удивительный сон! — ответила Алиса и рассказала сестре всё, что смогла вспомнить, все эти странные приключения, о которых вы прочитали. А когда она закончила, сестра поцеловала её и сказала:
— Это был удивительный сон, конечно, дорогая, но теперь беги домой, пить чай; уже поздно.
Алиса поднялась и убежала, размышляя, — насколько у неё получалось на бегу, — какой же, всё-таки, чудесный это был сон.
А сестра её сидела на берегу, положив голову на руку, наблюдала за заходом солнца и думала о маленькой Алисе и её удивительных приключениях, до тех пор, пока не задремала.
И вот что ей привиделось.
Сначала она видела маленькую Алису; и снова маленькие ручки сестры обхватили её колени, и ясные глаза смотрели на неё… она могла слышать каждый оттенок её голоса и видеть это забавное движение: когда Алиса встряхивает головой, отбрасывая назад волосы, которые вечно лезут ей в глаза… и ещё она слышала, или ей казалось, что она слышит, будто всё пространство вокруг ожило и заполнилось этими странными созданиями, явившимися прямо из сна её сестрёнки.
Длинная трава шуршала под её ногами, как спешащий куда-то Белый Кролик… испуганная Мышь с плеском плыла по луже… она могла слышать звон чайных чашек — это Мартовский Заяц и его друзья продолжали свое никогда не заканчивающееся чаепитие, и пронзительный голос Королевы, раздающей направо и налево распоряжения о казни гостей… ещё поросенок-дитя чихал на кухне Герцогини, пока тарелки и блюда бились вокруг него… ещё пронзительно кричал Грифон, скрипел карандаш Ящерки о грифельную доску, и задыхалась в мешке подавленная морская свинка, и доносились издалека всхлипывания Квазичерепаха.
Так сидела она, с закрытыми глазами, наполовину поверив, что находится в Стране Чудес, однако знала, что едва она откроет глаза, как наваждение растает, обратившись в реальность. Трава — это просто трава, шуршащая на ветру… водоём покрывается рябью оттого, что качается камыш… гремящие чашки превратились в звон овечьих колокольчиков, а пронзительным голосом Королевы кричит мальчик-пастух… а чихание ребёнка, возгласы Грифона и все другие странные шумы сменятся (она знала это) обычным шумом скотного двора; и мычание стада вдалеке станет тяжелыми вздохами Квазичерепаха.
Наконец, она представила себе как её милая сестрёнка, спустя некоторое время, сама станет взрослой женщиной, и как она сохранит, даже в зрелые годы, простое любящее сердце; как она соберёт вокруг себя маленьких детей и заставит их глаза блестеть от множества странных историй и, может быть, от этого сна про Страну Чудес, из далекого далека; и как она будет сочувствовать их простым огорчениям и радоваться их простым радостям, вспоминая своё собственное детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
Перевод Сергея Семёнова (2016):
«Просыпайся, Алиса дорогая!» — говорила сестра, — «ну же, как ты долго спишь!»
«О, я видела такой удивительный сон!» — сказала Алиса и рассказала сестре, что помнила, о тех странных приключениях с нею, про которые вы только что прочли; а когда она закончила, сестра поцеловала её и сказала: «Это на самом деле удивительный сон, дорогая; только поторопись к чаю, уже поздно». И Алиса вскочила и побежала, пытаясь размышлять на бегу, какой ей привиделся чудесный сон.
Сестра же, которую она оставила, тихо сидела, склонив голову на руку, глядя на заходящее солнце и думая о маленькой Алисе и её чудесных приключениях, пока сама ни стала подрёмывать, и теперь уже был её сон.
Сначала ей снилась маленькая Алиса: снова крохотные ручонки сжимали её за шею, и блестящие нетерпеливые глазёнки глядели в её глаза — она слышала её голос со всеми вибрациями, наблюдала её трогательное подёргивание головкой, чтобы убрать непослушные волосы, всегда падавшие ей на глаза — и по мере того, как она её слышала, или ей казалось, что слышит, местность вокруг неё оживала вместе со странными существами из сна её младшей сестры.
Высокая трава шелестела у её ног, когда мимо проспешил Белый Кролик — напуганная Мышь шмыгнула в близлежащий пруд и забултыхалась там — ей слышны были клики чаек, когда Мартовский Заяц делил с друзьями их нескончаемую трапезу, — и пронзительный голос Королевы, обрекающий на казнь своих несчастных гостей — снова ребёнок-поросёнок исходил в чиханиях на коленях у Герцогини, в то время как вокруг с грохотом обрушались чашки и тарелки — снова наполняли воздух визг Грифона, скрип Ящеркиного грифеля и придушенные хрюканья морских свинок, смешиваясь с отдалёнными рыданиями несчастной Фальшивой Черепахи.
И она села, с закрытыми глазами, наполовину представив себя в Стране Чудес, хотя и понимала, что стоит ей открыть их снова, и всё превратиться в унылую реальность — трава будет шелестеть лишь от ветра, а пруд пойдёт рябью от озёрного тростника — звяканье чайных чашек превратиться в треньканье колокольчиков на шеях у пасущихся овец, а пронзительные крики Королевы в выкрики овечьего подпаска — чиханья же ребёнка, визг Грифона и прочие чудн’ые звуки окажутся (она знала!) бессвязным шумом на ферме — с мычаньем коров вдали вместо печальных рыданий Фальшивой Черепахи.
Наконец, она вообразила себе, как эта же самая маленькая её сестричка, со временем, вырастет, и как, несмотря на годы, сохранит простое и любящее сердце своего детства: и как она соберёт вокруг себя уже других маленьких детей и заставит их глазёнки заблестеть от множества удивительных историй, быть может, даже из дивного сна в Стране Чудес; и как она почувствует все их простые печали и порадуется их простым радостям, вспоминая своё собственное детство в счастливые летние дни.
К О Н Е Ц
____________________________________________________
Перевод Дмитрия Ермоловича (2016) (отрывок):
У её ног зашуршала высокая трава — в ней пробежал Белый Кролик; напуганная Мышь, поднимая фонтан брызг, проплыла через близлежащий пруд; ей слышался звон чашек Мартовского Зайца и его друзей, сидящих за нескончаемым чаепитием; пронзительный голос Королевы, приказывающей казнить своих злосчастных гостей; снова на коленях у Герцогини чихал младенец-поросёнок, вокруг которого разбивались тарелки и блюдца; опять взвизгивал Грифон, скрипел грифель по дощечке Ящерицы, сдавленно кашляли морские свинки, посаженные в мешки; все эти звуки, наполнявшие воздух, смешивались с отдалёнными всхлипываниями несчастного Якобы-Черепахи.
Она сидела, полузакрыв глаза, и сама почти верила в Страну Чудес, хотя знала, что стоит только снова открыть их, как всё вновь переменится на скучную обыденность: трава будет шуршать лишь от ветра, волны в пруду будут расходиться только от колышущихся тростинок, звон чашек превратится в звон овечьих колокольчиков, а пронзительные вопли Королевы — в покрикивания мальчика-пастуха. Она знала, что громкое чихание младенца, визги Грифона и все прочие звуки сольются в неразборчивый шум фермерского двора, а надрывные рыдания Якобы-Черепахи превратятся в отдалённое мычание коров.
Наконец она представила себе, что её маленькая сестрёнка в будущем вырастет и превратится во взрослую женщину; и в зрелые годы она сохранит простое, любящее сердце ребёнка; она соберёт вокруг себя ребятишек, чьи глаза будут гореть нетерпеливым ожиданием разных необычных сказок— может быть, даже её давнишнего сновидения о Стране Чудес, — и она сама будет переживать все их нехитрые печали и нехитрые радости, припоминая собственную детскую жизнь и счастливые летние дни.
КОНЕЦ
——
Комментарии переводчика:
В заключительном фрагменте сказки — описании того, что произошло после пробуждения Алисы — авторский стиль меняется на сентиментально-романтический. Литературная слабость этого фрагмента очевидна: он лишён серьезной фабулы, монотонен по настроению, калейдоскопически повторяет то, что уже известно читателю, не богат в экспрессивно-стилистическом отношении. Неудивительно, что в вольных переводах-адаптациях (AM, БЗ) этот фрагмент или опущен полностью, или сильно сокращён. Даже в текстуально близком оригиналу переводе ОГ полностью опущен последний абзац о том, как сестра Алисы представляла её себе взрослой женщиной..
____________________________________________________
— Алиса, просыпайся, дорогая! — проговорила сестра. — Нельзя так долго спать!
— Ой, какой удивительный сон мне приснился! — сообщила Алиса и стала рассказывать сестре всё, что вспомнила о своих необычных приключениях: вы о них только что прочитали.
Когда она закончила рассказ, сестра поцеловала её и сказала:
— В самом деле, это был очень странный сон! А теперь беги домой, пока ещё не поздно, тебя ждёт чай.
Алиса поднялась и побежала, и всю дорогу у неё не выходил из головы её чудесный сон.
А сестра осталась сидеть на том же месте, подперев голову рукой, глядя на предзакатное солнце, и думая о своей маленькой Алисе и её удивительных приключениях. Вскоре она погрузилась в полудрёму, и приснился ей сон.
Сначала приснилась сама Алиса, обнимавшая коленки сестры. Блестящие, живые глаза смотрели на неё, она услышала её голос, увидела особый Алисин взмах головой, когда та поправляла волосы с лица. То ли ей это казалось, то ли она вправду слышала, как всё вокруг ожило и наполнилось теми странными существами из сна её сестрёнки.
Шуршание высокой травы напомнило торопливый бег Кролика; тихий плеск воды в лужице говорил о том, что это плывёт перепуганная Мышь; где-то рядом позвякивали чашки — это Мартовский Заяц с друзьями никак не мог закончить чаепитие; а вот раздался визгливый крик Королевы, отправлявшей на казнь своих незадачливых гостей;малыш-поросёнок чихал на коленях Герцогини, пока тарелки и блюдца со звоном разбивались вокруг;ей слышался резкий крик Грифона, скрип грифеля Ящерки Билли и кряхтение сдавленной в мешке морской свинки. Все эти звуки заполнили пространство и смешались с приглушёнными рыданиями многострадального Недочерепахи.
Она сидела с закрытыми глазами и почти что верила, что вокруг — Страна чудес, хотя, конечно же, знала, что лишь откроет глаза, то снова очутится в серых буднях. Трава в них шуршит от ветра, плеск воды — это рябь от колышущихся камышей; дребезжание чайных чашек станет просто бряканьем овечьих колокольчиков, а крики Королевы — звонким голосом пастушка;чихание младенца, вопли Грифона и причудливое смешение других странных звуков превратятся в галдёж птичьего двора, а далёкое мычание коров сменит рыдания Недочерепахи.
А потом её воображение нарисовало другую картину: её сестра уже не маленькая девочка, а взрослая женщина с таким же простым и любящим сердцем, собирает вокруг себя ребятишек, глаза которых разгораются и блестят от разных чудесных историй — может быть, и от этого сна о приключениях в Стране чудес, приснившейся ей давным-давно. Она посочувствует их нехитрым печалям и разделит с ними простые радости.
И вспомнит своё детство и счастливые летние дни.
____________________________________________________
Стихотворный перевод Светланы Медофф (2022):
Алиса, ручками взмахнув,
Встряхнулась ото сна.
Глаза в смятении распахнув,
Увидела она,
Что на коленях у сестры
Лежала головой,
И ветра свежего порыв
Осыпал их листвой.
С лугов душистых он донёс
Бубенчиков трезвон.
– Я видела чуседный нос!
– Что-что? – «Чудесный сон!»
– Так расскажи его, пока
Он не слетел с ресниц.–
Над ними плыли облака,
Похожие на птиц:
Орлёнок, гусь и попугай,
Носатый дронт Додо,
Сорока, кенар и бугай,
Ещё бог знает кто.
Вот белый кролик, голова
Чеширского кота,
Вот небосвод пересекла
Сгущёнки борозда.
И билась лодка о причал,
И дребезжал сверчок,
Вдали отчаянно мычал
Отбившийся бычок.
Пах ветер мёдом и травой
И часом приносил
То крики пастуха: «Домой!»,
То бульканье трясин.
Когда Алиса свой рассказ
Окончила, сестра
Сказала: «Круто, но сейчас
Домой уже пора.
Напьёмся чаю с пирожком.
Пусть не волшебный он,
Потом усядемся рядком,
В тетрадь запишем сон.
Когда ты вырастешь, прочтёшь
Племянникам моим.
Мы вместе под осенний дождь
Немного погрустим
О том, как здорово, когда
Есть ключ от всех дверей,
Однако жизнь твоя тогда
Становится скучней.
Пусть кто-то перец полюбил,
А кто-то бланманже,
Важней, чтоб сад чудесный был
Всегда в твоей душе.
Где торжествуют доброта
И справедливый суд,
Где не прикажут убивать
И сами не убьют.
____________________________________________________
Украинский перевод Галины Бушиной (1960):
— Ну ж бо, Алісонько, вставай! — сказала сестра. — Бач, як розіспалася!
— Мені приснився такий дивний сон! — вигукнула Аліса і розповіла сестрі про всі свої дивовижні пригоди все, що запам’ятала. Про них ви тільки що прочитали. Коли вона скінчила, сестра поцілувала її і погодилася:
— Це був, люба, справді дивний сон. А зараз біжи пити чай. Уже пізно.
Аліса встала і побігла. Але її весь час не покидала думка, що це був такий чудовий сон.
А її сестра продовжувала нерухомо сидіти, підперши голову рукою. Вона дивилася, як заходить сонце, і роздумувала про маленьку Алісу і її незвичайні пригоди, доки сама не почала марити. І ось що їй привиділося:
Спочатку примарилася сама маленька Аліса. Вона вхопилася маленькими рученятами за її коліна і дивилася на неї блискучими, жадібними оченятами. їй навіть вчувався її голос і ввижалося, як Аліса химерно струшує головою, щоб відкинути волосся, яке розсипалося і завжди так і лізло в очі.
І прислухавшись, почула, чи то їй так ввижалося, як навкруги неї ожили дивні створіння із сну її маленької сестрички.
Висока трава біля її ніг зашелестіла під ногами Білого Кролика… Злякана Миша хлюпотіла в озері неподалік… їй вчувався дзенькіт посуду — це Солоний Заєць і його товариші сиділи за своєю нескінченною трапезою… І пронизливий голос Королеви, що весь час посилала на страту своїх бідолашних гостей. Ось дитина-порося чхає на руках у Герцогині, а навколо розлітаються на череп’я миски й тарілки… Ось крик Грифона, скрипіння грифеля Ящура, сопіння вгамованих морських свинок заповнили простір, зливаючись з віддаленими риданнями бідної Фальшивої Черепахи.
Вона продовжувала сидіти, заплющивши очі, і уявляла себе в Країні Чудес, хоч і розуміла, що варто їй розплющити очі, і все перетвориться на буденну дійсність. Трава зашелестить від вітру, а озеро захлюпочеться від коливання очерету. Замість брязкоту чайного посуду, будуть чутися дзвіночки отари, замість пронизливих вигуків Королеви — голос хлопчика-чабана. Чхання дитини, крик Грифона і всі інші дивні звуки перетворяться (вона знала) на багатоголосий трудовий гамір ферм. А замість рюмання Фальшивої Черепахи вона почує мукання далекої череди.
І нарешті вона уявила собі, як оця маленька її сестричка колись стане дорослою жінкою. Як вона буде нести через всі роки щире і ніжне серце свого дитинства. Як вона збиратиме навколо себе малюків і казатиме казки, від яких у них будуть жадібно горіти очі. А може, це буде навіть дивний сон про Країну Чудес. Як вона буде вболівати за їхні маленькі прикрощі і радіти їхніми нехитрими радощами, згадуючи власне дитинство і щасливі літні дні.
____________________________________________________
Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):
— Алісо, люба, прокинься! — сказала сестра. — Та й довго ж ти спала!
— Зате який дивний сон я бачила! — сказала Аліса і стала переповідати все-все, що їй запам’яталося з незвичайних пригод, про які ти щойно прочитав.
Коли вона скінчила, сестра поцілувала її, мовивши:
— Що й казати, моє золотко, сон і справді дивний. Але вже вечоріє — біжи-но пити чай.
Аліса підвелася і щодуху побігла додому, не перестаючи дивуватися, який же чудовий їй наснився сон.
А сестра так і залишилася сидіти, підперши голову рукою. Вона дивилася, як сідає сонце, і думала про малу Алісу, про всі її дивовижні пригоди, аж поки й сама не поринула в сон…
І найперше наснилася їй сама Аліса: тендітні руки малої знов обплели її коліна, а ясні, жваві оченята заглядали їй у вічі… Вона чула всі відтінки її голосу, бачила, як Аліса звично стріпує головою, відкидаючи непокірні пасма волосся, що вічно спадали їй на очі. І доки вона отак уважно слухала (так їй, принаймні, здавалося), все довкола стало оживати й повнитися чудернацькими істотами з Алісиного сну…
Ось пробіг Білий Кролик, шелеснувши високою травою біля самих її ніг… десь у сусідньому ставку захлюпотілася, тікаючи, нажахана Миша… чутно було, як дзенькають чашки на нескінченній гостині Шаленого Зайця та його приятелів… як пронизливо верещить Королева, посилаючи на страту своїх безталанних гостей… і знов дитина-порося чхала на колінах у Герцогині, а довкола брязкали тарілки та полумиски… знову в повітрі чувся Грифонів крик, порипування Ящурового пера та кректання придушених морських свинок, зливаючись із далекими схлипами горопашного Казна-Що-Не-Черепахи…
Отак сиділа вона, приплющивши очі, й майже вірила у країну чудес, хоча знала, що досить їх розплющити, і все знову стане цілком звичайним: то просто вітер шелестітиме травою, і під його подмухами братиметься жмурами й шарудітиме очеретами сусідній став; дзенькіт чашок стане дзеленчанням дзвіночків на шиях овець, а верески Королеви — голосом вівчарика; чхання немовляти, Грифонів крик та решта чудних звуків зіллються в гармидер селянської господи, а далеке мукання корів заступить тяжкі схлипи Казна-Що-Не-Черепахи…
А далі вона уявила собі, як її мала сестричка стане колись дорослою жінкою і, зберігши до зрілих літ щире й лагідне дитяче серце, збере довкола себе інших дітей і засвічуватиме їм оченята своїми незвичайними оповідями. Можливо, розповідатиме вона їм і про Країну Чудес, що наснилася їй багато років тому; вона перейматиметься їхніми нехитрими жалями і простими радощами, пам’ятаючи своє власне дитинство і щасливі літні дні…
.
____________________________________________________
Белорусский перевод Максима Щура (Макс Шчур) (2001):
— Алеся, любачка, прачынайся! — сказала сястра. — Доўга ж ты спала, трэба сказаць!
— О, я прысьніла такі цікавы сон! — замуркала Алеся. І яна расказала сястры ўсё, што толькі запомніла з сваіх дзіўных Прыгодаў, якія вы толькі што чулі.
А калі яна скончыла, сястра пацалавала яе й сказала:
— Гэта напраўду цікавы сон, любая мая. А зараз ляці піць гарбату — ты ўжо позьнішся.
Алеся ўскочыла і паляцела дадому стрымгалоў, думаючы па дарозе, які ж чароўны сон яна прысьніла.
А сястра засталася сядзець там, дзе яе пакінула Алеся. Падпёршы рукою галаву, яна назірала, як заходзіць сонца, думала пра маленькую Алесю, яе дзівосныя Прыгоды, аж пакуль таксама не пачала летуцець… І вось што яна пабачыла.
Перш яна ўбачыла маленькую Алесю: пяшчотныя ручкі зноў абнялі ёй калені, жвавыя бліскучыя вачаняты глядзелі на яе. Яна чула ўсе адценьні Алесінага голасу і бачыла крыху нязграбны, раптоўны рух галоўкі, якім тая адкідала непаслухмяныя валасы, што заўсёды лезьлі ёй у вочы. І пакуль сястра мроіла, быццам слухае яе, усё навокал ажыло і напоўнілася дзіўнымі істотамі з Алесінага сну.
Доўгая трава зашамрэла ў яе пад нагамі, калі побач прабег Белы Трус; спалоханая Мыша заплюхалася ў найбліжэйшым ставе. Яна чула, як зьвіняць кубкі гарбаты, зь якіх безупынку п’юць Марцовы Заяц і ягоныя сябры, чула вісклівы голас Каралевы, што загадваў пакараць сьмерцю яе няшчасных гасьцей… Зноў парсюк чхаў на каленях у Княгіні, тым часам як талеркі й сподкі разьляталіся вакол, і зноў даносіўся Грыфонаў сьмех, рыпеньне Піліпкавага грыфэлю; стогны марскіх сьвінак, закліканых да парадку, мяшаліся з далёкім плачем гаротнай Недачарапахі.
Тады Алесіна сястра заплюшчыла вочы і амаль паверыла, што яна патрапіла ў Дзівосную Краіну, хоць ведала, што варта іх расплюшчыць — усё навокал ператворыцца ў панылую штодзённасьць: трава будзе шумець толькі ад ветру, вада будзе хвалявацца ад гайданьня чароту, звон кубкаў з гарбатаю стане бразгатам балаболак на авечках, што пасуцца воддаль, Каралевін віск акажацца пастуховым крыкам, а чханьне дзіцяці, Грыфонаў сьмех і рэшта нязвыклых гукаў зробяцца цьмяным водгульлем рабочых гукаў, што даносяцца з фэрмы; далёкае ж сьвістаньне імбрычка падменіць сабою цяжкія ўздыхі Недачарапахі.
Нарэшце яна ўявіла сабе, як яе маленькая сястрычка вырасьце некалі і стане дарослай жанчынай, але ў яе ўсё роўна застанецца простае і чулае сэрца маленькай дзяўчынкі. І гэтая жанчына сама зьбірацьме каля сябе маленькіх дзетак, а іхныя вочы будуць весялець і сьвяціцца ад мноства дзіўных казак, якія яна ім раскажа. І можа, яна нават раскажа свой сон пра Дзівосную Краіну, якую прысьніла шмат гадоў таму. І будзе разам зь імі смуткаваць немудрагелістым дзіцячым смуткам, радавацца іх немудрагелістаю дзіцячаю радасьцю, успамінаючы сваё маленства і шчасьлівыя летнія дні.
____________________________________________________
Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніс Мускі):
— Аліса. Прачынайся, сонейка маё,- ласкава сказала сястра.- Ты ўжо даволі доўга спіш!
— Які дзівосны сон я сніла!- заявіла Аліса і паведаміла ёй на памяць аб сваіх цудоўных прыгодах, якія вы прачыталі ў гэтай кніжцы. А калі Аліса скончыла свой аповед, сястра пацалавала яе і сказала:
— Маеш рацыю, твой сон сапраўды самы дзівосны з таго, што я чула. А цяпер бяжы дамоў па гарбату. Хуценька, хуценька!
Аліса паднялася на ногі і паспяшалася да дому, разважаючы па дарозе, якія ж дзівосы можна прысніць.
А яе сястра тым часам сядзела і не варушылася, паклаўшы галаву на руку і назіраючы за заходам сонца. Яе думкі былі аб маленькай Алісе і яе дзівосным сне, раптам яна напалову акунулася ў мроі малодшай сястры:
Яна зноў убачыла Алісу, якая абхапіла невялічкімі рукамі яе калені, якая пазірала на яе бліскучымі чакаючымі вачыма… Яна магла чуць голас малой, бачыць, як яна хіснула галавой, каб прыбраць непаслухмяны кудзерчык… Яна ўбачыла і пачула (ці ёй гэта толькі здалося), як ўся прастора вакол яе напоўнілася цудоўнымі істотамі з Алісінага сну.
Доўгай травой ля яе ног прашамацеў Белы Трус… Напалоханая Мыш запляскалася ў возеры… Вось яна пачула звон кубкаў, з якіх сваіх сяброў паіў гарбатай Сакавіцкі Заяц… Вось пранізлівы голас Каралевы пачаў пагражаць катаваннем… Вось немаўлятка-парсючок пачаў чхаць на каленях у Герцагіні, вакол якой ляталі блюда і талеркі… Пранізліва закрычаў Грыфон, зарыпела крэйда яшчаркі Біла, адчуўся віск прыгнечаных марскіх свінак і ўсё гэта змяшалася ў паветры з далёкімі стогнамі самотнага Фальшывага Чарапахі.
Яна сядзела, заплюшчыўшы вочы і нібы паверыла ў існаванне Цудакуту, між тым ведаючы, што як толькі вочы раскрыюцца ўсе знікне, ператварыўшыся ў сумную рэчаіснасць: травой зашамаціць вецер, шум на вадзе будзе з-за хістання трыснягу, звон кубкаў ператварыцца ў гук авечага званочка, крыкі Каралевы — ў голас пастушка, чханне немаўляці, крык Грыфону ды іншыя дзівосныя гукі ператворацца на шум з суседняй фермы, а енкі Фальшывага Чарапахі ў мыканне каровінага статку на далёкай пашы.
Потым яна ўявіла сабе, што праз колькі часу яе малодшая сястра ператворыцца ў прыгожую маладую жанчыну, і моцна пажадала, каб нават ў глыбокай старасці яна захавала простае і любячае сэрца дзіцяці. Каб яна збірала вакол сябе шматлікіх малых і, гледзячы на іх такімі ж бліскучымі вачыма, апавядала б ім дзівосныя гісторыі, у тым ліку і аб свёй вандроўцы па Цудакуце. Каб разумела іх простую маркоту і знаходзіла задавальненне ў іх радасцях, памятаючы ўласнае дзяцінства і гэтыя шчаслівыя летнія дні.
Канец
____________________________________________________
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
***
Л. Кэрролл:
Вопрос: когда мы спим и, как часто бывает, смутно сознаем это и пытаемся проснуться, не говорим ли мы во сне таких вещей и не совершаем ли таких поступков, которые наяву заслуживают названия безумных? Нельзя ли в таком случае иногда определять безумие как неспособность отличать бодрствование от жизни во сне? Мы часто видим сон и ничуть не подозреваем, что он — нереальность. «Сон — это особый мир», и часто он так же правдоподобен, как сама жизнь.
____________________________________________________