Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»
<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>
Рис. Джона Тенниела.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)
ОРИГИНАЛ на английском (1865):
Here she checked herself in some alarm, at hearing something that sounded to her like the puffing of a large steam-engine in the wood near them, though she feared it was more likely to be a wild beast. “Are there any lions or tigers about here?” she asked timidly.
“It’s only the Red King snoring,” said Tweedledee.
“Come and look at him!” the brothers cried, and they each took one of Alice’s hands, and led her up to where the King was sleeping.
“Isn’t he a lovely sight?” said Tweedledum.
Alice couldn’t say honestly that he was. He had a tall red night-cap on, with a tassel, and he was lying crumpled up into a sort of untidy heap, and snoring loud—“fit to snore his head off!” as Tweedledum remarked.
“I’m afraid he’ll catch cold with lying on the damp grass,” said Alice, who was a very thoughtful little girl.
“He’s dreaming now,” said Tweedledee: “and what do you think he’s dreaming about?”
Alice said “Nobody can guess that.”
“Why, about you!” Tweedledee exclaimed, clapping his hands triumphantly. “And if he left off dreaming about you, where do you suppose you’d be?”
“Where I am now, of course,” said Alice.
“Not you!” Tweedledee retorted contemptuously. “You’d be nowhere. Why, you’re only a sort of thing in his dream!”
“If that there King was to wake,” added Tweedledum, “you’d go out—bang!—just like a candle!”
“I shouldn’t!” Alice exclaimed indignantly. “Besides, if I’m only a sort of thing in his dream, what are you, I should like to know?”
“Ditto” said Tweedledum.
“Ditto, ditto” cried Tweedledee.
He shouted this so loud that Alice couldn’t help saying, “Hush! You’ll be waking him, I’m afraid, if you make so much noise.”
“Well, it no use your talking about waking him,” said Tweedledum, “when you’re only one of the things in his dream. You know very well you’re not real.”
“I am real!” said Alice and began to cry.
“You won’t make yourself a bit realler by crying,” Tweedledee remarked: “there’s nothing to cry about.”
“If I wasn’t real,” Alice said—half-laughing though her tears, it all seemed so ridiculous—“I shouldn’t be able to cry.”
“I hope you don’t suppose those are real tears?” Tweedledum interrupted in a tone of great contempt.
____________________________________________________
Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):
Тут она замолчала и в страхе прислушалась: в лесу неподалеку кто-то громко пыхтел, словно огромный паровоз. «Уж не дикий ли это зверь?» мелькнуло у нее в голове.
— А в вашем лесу много тигров и львов? — робко спросила она.
— Это всего-навсего Черный Король, — сказал Траляля. — Расхрапелся немножко!
— Пойдем, посмотрим на него! — закричали братья, взяли Алису за руки и подвели к спящему неподалеку Королю.
— Милый, правда? — спросил Траляля.
Алисе трудно было с ним согласиться. На Короле был красный ночной колпак с кисточкой и старый грязный халат, а лежал он под кустом и храпел с такой силой, что все деревья сотрясались.
— Так можно себе и голову отхрапеть! — заметил Труляля.
— Как бы он не простудился, — забеспокоилась Алиса, которая была очень заботливой девочкой. — Ведь он лежит на сырой траве!
— Ему снится сон! — сказал Траляля. — И как по-твоему, кто ему снится?
— Не знаю, — ответила Алиса. — Этого никто сказать не может.
— Ему снишься ты! — закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?
— Там, где я и есть, конечно, — сказала Алиса.
— А вот и ошибаешься! — возразил с презрением Траляля. — Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне <42>.
— Если этот вот Король вдруг проснется, — подтвердил Труляля, — ты сразу же — фьють! — потухнешь, как свеча!
— Ну, нет, — вознегодовала Алиса. — И вовсе я не потухну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотела бы я знать?
— То же самое, — сказал Труляля.
— Самое, самое, — подтвердил Траляля.
Он так громко прокричал эти слова, что Алиса испугалась.
— Ш-ш-ш, — прошептала она. — Не кричите, а то вы его разбудите!
— Тебе-то что об этом думать? — сказал Труляля. — Все равно ты ему только снишься. Ты ведь не настоящая!
— Нет, настоящая! — крикнула Алиса и залилась слезами.
— Слезами делу не поможешь, — заметил Траляля. — О чем тут плакать?
— Если бы я была не настоящая, я бы не плакала, — сказала Алиса, улыбаясь сквозь слезы: все это было так глупо.
— Надеюсь, ты не думаешь, что это настоящие слезы? — спросил Труляля с презрением.
—-
Из примечаний М. Гарднера:
42 — Этот известный спор о сне Черного Короля (его монаршье величество храпит в это время в клетке, расположенной непосредственно к востоку от той, на которой стоит Алиса) погружает бедную Алису в мрачные глубины метафизики. Труляля и Траляля, как видим, выражают точку зрения епископа Беркли**, считавшего, что все материальные предметы, включая нас самих, «просто снятся» господу. Алиса принимает позицию здравого смысла Сэмюэля Джонсона***, полагавшего, что он опровергнул Беркли, пнув ногой большой камень. «Очень поучительный разговор с философской точки зрения, — заметил Бертран Рассел по поводу этой сцены в радиодискуссии, посвященной «Алисе». — Но если б он не был написан так смешно, он был бы слишком печален».
Берклианская тема беспокоила Кэрролла, как беспокоит она всех платоников. Оба приключения Алисы происходят во сне; в «Сильви и Бруно» рассказчик таинственным способом переходит из мира реальности в мир сновидений. Где-то в самом начале романа он говорит: «Итак, либо я увидел Сильви во сне, а то, что происходит сейчас со мной, — реальность. Либо я действительно видел Сильви, а то, что происходит сейчас, — только сон! Неужто и Жизнь — всего лишь сон?» В «Зазеркалье» Кэрролл возвращается к этому вопросу в начале главы 8, в заключительных строках книги и в последней строке последнего стихотворения.
В параллельных снах Алисы и Черного Короля наблюдается своеобразный пример бесконечно убывающей последовательности.**** Алиса видит во сне Короля, который видит во сне Алису, которая видит Короля, и так далее, словно два зеркала, поставленные друг перед другом, или тот ужасный рисунок Сола Стейнберга, на котором толстая дама рисует худощавую, которая в свою очередь рисует толстую и т.д.
……………………………………………………………………………………..
** — Беркли, Джордж (1685—1753) — английский философ субъективно-идеалистического направления. <прим. Н. Демуровой>
*** — Джонсон, Сэмюэл (1709—1784)—английский лексикограф, критик, поэт. <прим. Н. Демуровой>
**** — …пример бесконечно убывающей последовательности. — Этот мотив использован в пьесе американского драматурга Эдварда Олби (род. в 1928 г.) «Крошка Алиса» (1964). <прим. Н. Демуровой>
____________________________________________________
Адаптированный перевод (без упрощения текста оригинала)
из серии «Метод обучающего чтения Ильи Франка»
(«Английский с Льюисом Кэрроллом. Алиса в Зазеркалье» —
М.: Школа иностранных языков Ильи Франка, Восточная книга, 2009)
Пособие подготовила Ольга Ламонова:
На этом месте она замолчала, в некоторой тревоге, услышав нечто, что показалось ей пыхтением большого паровоза в лесу рядом с ними, хотя она боялась, что, скорее всего, это дикий зверь. “Обитают ли здесь в округе львы или тигры?” спросила она робко.
“Это всего лишь храп Черного Короля,” сказал Твидлди.
“Иди и взгляни на него!” закричали братья, и они взяли Алису за руки <«и каждый из них взял одну из рук Алисы»>, и подвели ее к тому месту, где спал Король.
“Разве он не представляет собой прекрасное зрелище?” сказал Твидлдам.
Алиса не могла сказать честно, что это было так <«что он был /им/»>. На нем был высокий ночной колпак с кисточкой, и он лежал, свернувшись наподобие какой-то неопрятной кучи, и громко храпел — “/и был/ готов храпеть до потери головы!” как заметил Твидлдам).
“Я боюсь, что он подхватит простуду, лежа на влажной траве,” сказала Алиса, которая была очень заботливой маленькой девочкой.
“Ему сейчас снится сон,” сказал Твидлди: “и, как ты думаешь, что ему сейчас снится?”
Алиса сказала: “Никто не может догадаться об этом.”
“Почему же? Ты!” воскликнул Твидлди, торжествующе хлопая в ладоши. “И если бы он перестал видеть сон о тебе, где бы, как ты полагаешь, ты бы была?”
“Там, где я сейчас нахожусь, конечно же,” сказала Алиса.
“Нет <«не ты»>!” возразил презрительно Твидлди. “Тебя бы нигде не было. Как же, ты же всего лишь что-то вроде образа из его снов <«существа в его сне»>!”
“Если бы Король проснулся,” добавил Твидлдам, “ты бы погасла <= исчезла> — бац! — совсем как свечка!” “Ничего подобного <«я бы не /исчезла/»>!” негодующие воскликнула Алиса. “Кроме того, если я всего лишь что-то вроде существа в его сне <= образа из его сна>, кто вы такие, хотелось бы мне знать?”
“То же самое,” сказал Твидлдам.
“То же самое, то же самое,” сказал Твидлди.
Он прокричал это так громко, что Алиса не могла не сказать: “Тише! вы его разбудите, боюсь, если будете так шуметь <«производить так много шума»>.”
“Ну, тебе бесполезно говорить о /том, чтобы/ разбудить его,” сказал Твидлдам, “раз уж ты всего лишь одно из существ из его сна. Ты очень хорошо знаешь, что ты не настоящая.”
“Я настоящая!” сказала Алиса и начала плакать.
“Ты не сделаешь себя и на капельку настоящее своим плачем,” сказал Твидлди: “не о чем плакать.”
“Если бы я не была настоящей,” сказала Алиса — почти что смеясь сквозь слезы — настолько все это казалось смешным — “Я не смогла бы плакать.”
“Я надеюсь, ты не думаешь, что эти слезы настоящие?” перебил /ее/ Твидлдам тоном величайшего презрения.
.
____________________________________________________
Перевод Владимира Азова (Ашкенази) (1924):
Она остановилась, несколько встревоженная. Из леса, совсем на близком расстоянии, донесся какой-то шум — вроде как бы пыхтел паровоз. А может быть, это был какой-нибудь дикий зверь?
— У вас здесь не водятся львы или тигры?- робко спросила она.
— Это Черный Король храпит, — сказал Твидлди.
— Хочешь посмотреть на него? Пойдем! — воскликнули оба брата. И каждый из них взял Алису за руку, и они повели ее к тому месту, где спал Король.
— Правда, это милое зрелище? — сказал Твидлдум.
По чести, Алиса не могла сказать, чтобы это было мило. На Короле был прекрасный ночной колпак с кисточкой. Он лежал под деревом, опираясь на него спиной и перегнувши голову, и храпел во все носовые завертки.
— Он этак голову себе с плеч отхрапит, — заметил Твидлдум.
— Я боюсь, как бы он не простудился на сырой траве, — сказала Алиса. Она была заботливая маленькая девочка.
— Он видит сон, — сказал Твидлди. — Как ты думаешь, что ему сейчас снится?
— Кто же может угадать? — ответила Алиса.
— Ты ему снишься, — воскликнул Твидлди и с торжеством захлопал в ладони. — А если бы ты перестала ему сниться, как ты думаешь, где бы ты очутилась теперь?
— Там же, где я сейчас, конечно, — сказала Алиса.
— Ничего подобного, — презрительно ответил Твидлди. — Ты не была бы нигде. Потому что ты только штука, которая снится ему во сне.
— Если бы Черный Король проснулся, — прибавил Твидлдум, — ты бы — фить! — исчезла, как свечка, которую задули.
— Неправда! — с негодованием воскликнула Алиса. — И если я только штука, которая снится ему во сне, так что вы такое? Хотела бы я знать!
— То же самое, — сказал Твидлдум.
— То же, то же самое! — закричал Твидлди.
Он выкрикнул это так громко, что Алиса невольно сказала:
— Шш!
— Ты боишься, чтобы он не проснулся, — сказал Твидлдум, — потому что ты только штука, которая снится ему. Ты отлично знаешь, что ты в действительности не существуешь.
— Нет, существую, — сказала Алиса и заплакала.
— От того, что ты будешь плакать, ты вовсе не станешь действительнее, — заметил Твидлди. — Тут нечего вовсе плакать.
— Если б я не существовала, — сказала Алиса, улыбаясь сквозь слезы (уж очень все это было курьезно), — я не могла бы плакать.
— Что ж, ты думаешь, это у тебя настоящие слезы? — презрительно перебил ее Твидлдум.
____________________________________________________
Перевод Александра Щербакова (1977):
И, не договорив, опасливо прислушалась.
В лесу неподалеку раздались звуки, похожие на пыхтенье большого паровоза. Испугавшись, что это могут быть дикие звери, Алиса робко спросила:
— Скажите, а поблизости львов или тигров нет?
— Ах, это? Это храпит Король Черных, — сказал Двойняшечка.
— Пошли посмотрим! — воскликнули братья, взяли Алису за руки и повели туда, где спал Король.
— Восхитительное зрелище, а? — сказал Двойшошечка.
Честно говоря, Алиса так не думала. На голове у Короля был высокий черный ночной колпак с кисточкой. Король лежал, некрасиво съежась, и громко храпел.
— Так можно голову отхрапеть! — заметил Двойнюшечка.
— Как бы он не простудился, лежа на сырой траве,- сказала Алиса: она была очень заботливой девочкой.
— Он спит и видит сон, — сказал Двойняшечка. — И как ты думаешь, кого он видит во сне?
— Этого никто не может знать, — ответила Алиса.
— Он видит во сне тебя! — воскликнул Двойняшечка, торжествующе всплескивая ручками. — А если он перестанет видеть тебя во сне, как ты думаешь — с тобой что-нибудь будет или нет?
— Ничего со мной не будет, — сказала Алиса.
— Нет, будет, — самодовольно возразил Двойняшечка. — Ты исчезнешь. Ведь если он видит тебя во сне, значит, ты просто одно из его сновидений…
— И если Короля разбудить, — вмешался Двойнюшечка, — то его сновидениям конец, и ты — фук! — погаснешь, как свеча!
— Нет, не погасну! — возмущенно крикнула Алиса. — И, кстати, если я сновидение, то вы-то кто такие, хотела бы я знать?
— Мы тоже, — ответил Двойнюшечка.
— Конечно, тоже! — подхватил Двойняшечка.
И так громко, что Алиса невольно сказала:
— Тише! Не шумите так. Вы его разбудите.
— Бесполезные слова, — сказал Двойнюшечка. — Ты сновидение и не можешь знать, отчего и как просыпаются. Но зато тебе прекрасно известно, что взаправду тебя не существует.
— Нет, существует, — сказала Алиса и заплакала.
— Ты что же думаешь: поплачешь и станешь взаправдашняя? Ничего не выйдет, — заметил Двойняшечка. — Так что плакать ни к чему.
— Если бы я была не взаправдашняя,- сказала Алиса, смеясь сквозь слезы, настолько все это было нелепо,- как бы я могла плакать?
— Неужто ты воображаешь, что эти слезы взаправдашние? — прервал Двойнюшечка с величайшим презрением.
____________________________________________________
Перевод Владимира Орла (1980):
Но тут она замолчала, потому что из Лесу послышался рев, который она сперва приняла за гудок паровоза, а потом — за урчание дикого зверя.
— Скажите, тут водятся хищные животные? — робко спросила она.
— Это храпит Черный Король, — ответил Тарарам.
— Пошли на него посмотрим! — закричал Тилибом, и братья повели ее к месту, где спал Король.
— Не правда ли, трогательное зрелище? — сказал Тилибом.
Алиса, честно говоря, так не думала. Король, скрючившись, лежал под деревом и издалека напоминал продавленную кушетку. Вдобавок на нем были мятая пижама и ночной колпак с кисточкой. Время от времени он звучно всхрапывал.
— И как у него голова не оторвется от храпа? — мимоходом заметил Тилибом.
— Как бы он не простудился — трава совсем сырая, — сказала Алиса (она была очень вдумчивой девочкой).
— Ему снится сон, — сказал Тарарам. — А как ты думаешь, что ему снится?
— Никто этого не узнает, пока Король не проснется и сам не расскажет,- ответила Алиса.
— Вот и нет! Вот и нет! Ему снишься ты! — воскликнул довольный Тарарам и захлопал в ладоши. — А как по-твоему: где ты окажешься, если перестанешь ему сниться?
— Там же, где и была,- ответила Алиса.
— Как бы не так! — презрительно сказал Тарарам.- Тебя вообще нигде не будет. Ведь ты — просто один из его снов!!!
— И если Король проснется,- добавил Тилибом,- ты улетучишься — бац! Бумм! Пшшш! — как лопнувший шарик.
— А вот и не улетучусь! — сердито закричала Алиса. — Кстати, если Я всего лишь один из снов Короля, то интересно, кто Вы такие?
— Тоже сны, разумеется,- пояснил Тарарам.
Сказано это было так громко, что Алиса заметила:
— Тише! Смотрите, если будете так шуметь, Король проснется.
— Ну, знаешь, не тебе судить, проснется он или нет, — сказал Тилибом, — ведь ты — всего лишь его сон. Ты отлично знаешь, что ты невзаправдашняя.
— Нет, взаправдашняя,- сказала Алиса и заплакала.
— Слезами делу не поможешь, — высказался Тарарам. — От плача взаправдашнее не станешь.
— Если бы я была невзаправдашняя, — ответила Алиса, улыбаясь сквозь слезы (все это было совсем не страшно, и ей в конце концов стало весело), — я бы тогда не умела плакать.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что плачешь настоящими слезами? — с величайшим презрением перебил ее Тарарам.
____________________________________________________
Перевод Леонида Яхнина (1991):
Неожиданно из леса донеслось рычанье, ворчанье, хрипенье, шипенье, сопенье, будто там притаился паровоз или, что вернее, хищный зверь!
— А тигры и львы тоже тут водятся? — с опаской спросила Алиса.
— Это, — и Тик кивнул в сторону леса, — Черный Король похрапывает.
— Пойдем полюбуемся! — крикнули оба брата и потащили Алису за собой.
Король спал совсем неподалеку.
— Смотри, какой симпатяга! — шепнул Тец.
По правде говоря, Черный Король таким уж симпатичным Алисе не показался. Он лежал скрючившись. В мятом халате и засаленном ночном колпаке Король был похож на узел со старым тряпьем. И храпел так, что голова его сотрясалась.
— От такого храпа до сотрясения мозга недолго, — заметил Тец.
— Боюсь, не простудился бы, — заботливо сказала Алиса. — Трава уже сырая от росы.
— Ничего. Зато он смотрит сон, — сказал Тик. — Догадайся, что ему снится?
— Этого никто не может угадать, — ответила Алиса.
— Ты! Ты ему снишься! — закричал Тик и радостно захлопал в ладоши. — А когда он проснется, ты знаешь, где будешь?
— Там, где и сейчас, — пожала плечами Алиса.
— А вот и нет! — злорадно завопил Тик. — Ты исчезнешь вместе с его сном! Потому что ты и есть его сон.
— Стоит Королю проснуться, — добавил Тец, — и ты — тю-тю! — растаешь, как дымок от потухшей свечки.
— Неправда! — рассердилась Алиса. — Я никогда не исчезну! — Тут она лукаво глянула на вредных пузанов и спросила: — Допустим, я только сон. Но кто же тогда вы?
— То же, что и ты, — спокойно ответил Тец.
— Я и он — тоже сон! — завопил вдруг радостно Тик.
— Тшш! — прошептала испуганная Алиса. — Король проснется.
— Тебе откуда знать, когда он проснется, — вредничал Тик, — ты же там, у него во сне. Думаешь, ты и в самом деле ВСАМДЕЛИШНАЯ? А вот и нет!
— Всамделишная! — топнула Алиса. — Всамделишная! — И вдруг заплакала.
— Плачь не плачь, — продолжал ехидничать Тик, — а слезами делу не поможешь.
— Если бы я не была всамделишная, то я бы не умела плакать, — сказала Алиса, вытирая слезы и пытаясь улыбнуться: стыдно плакать из-за чепухи!
— А ты думаешь, слезы у тебя всамделишные? — не унимался Тик.
____________________________________________________
Здесь она замолчала, обнаружив, что ее несколько тревожит нечто, что показалось ей похожим на пыхтение большого паровоза в лесу рядом с ними, хотя она опасалась, что это скорее похоже на какого-то дикого животного.
— А тут нет львов или тигров? — спросила она робко.
— Это всего лишь храпит Черный Король, — ответил ей Навыворот.
— Пошли, посмотрим! — закричали братья, подхватывая ее под руки. И подвели к тому месту, где спал Король.
— Ну, разве это не прелестно? — спросил Шиворот. Выражение лица Алисы показывало, что она с ним явно не согласна.
На Короле был высокий красный ночной колпак с кисточкой, а сам он был похож на нечто вроде кучи хлама и громко храпел. «Так что голова отваливается!» — тут же заметил Шиворот.
— Как бы он не простудился, лежа на сырой траве, — сказала сердобольная Алиса.
— Ему сейчас снится сон, — объявил Навыворот. — И как вы думаете, о чем этот сон?
Алиса сказала:
— Этого никто не может знать.
— Как бы не так — о тебе! — воскликнул Навыворот, торжествующе хлопнув ладошками. — А если ему перестанет сниться сон о тебе, как ты думаешь, где ты окажешься?
— Там же, где и сейчас, конечно, — ответила Алиса.
— Ничего подобного! — заявил Навыворот высокомерно. — Тебя вообще нигде не будет, потому что ты существуешь лишь в его сне!
— Если бы Король проснулся, — добавил Шиворот, — ты бы исчезла — раз и потухла как свечка!
— Ну, уж нет! — воскликнула Алиса с негодованием. — Кстати, если Я всего лишь его сон, кто тогда ВЫ, хотелось бы мне знать!
— Эквивалентно! — сказал Шиворот
— Эквивалентно, эквивалентно! — закричал Навыворот.
Он кричал так громко, что Алисе пришлось сказать:
— Тихо! Я боюсь вы разбудите его, если будете так шуметь.
— Как ты можешь разбудить его, — сказал Шиворот, — если ты всего лишь его сон? Ты и сама прекрасно знаешь, что тебя нет.
— Я есть! — крикнула Алиса и заплакала.
— Твои слезы ни на капельку не сделают тебя реальнее, — заметил Навыворот. — Да и вообще не о чем тут реветь.
— Если я не существую, — сказала Алиса, смеясь сквозь слезы — настолько все это было нелепо. — Я не могла бы плакать.
— Я надеюсь ты не думаешь, что это настоящие слезы? — прервал ее Навыворот тоном глубочайшего презрения.
____________________________________________________
Пересказ Александра Флори (1992, 2003):
Вдруг из лесу донесся какой-то рев. Алиса вздрогнула и спросила:
— Здесь что – водятся дикие звери?
— Это храпит Черный Король, — успокоил ее Трали-Вали. – Пойдем посмотрим?
И они пошли на соседнюю полянку, где спал Король. Он сидел под деревом, согнувшись в три погибели, — в каком-то мятом халате… Зрелище было не из приятных.
— Очень мил, не правда ли? – спросил Тили-Тили.
— Д-да, — пробормотала Алиса. – Но ведь он сидит прямо на сырой траве. Так недолго и простудиться.
— Угадай, что ему снится? – спросил Трали-Вали, не обратив внимания на ее слова.
— Откуда мне знать! – воскликнула Алиса. – Это известно только ему.
Трали-Вали торжествующе ухмыльнулся:
— Ему снишься ТЫ! А знаешь, где ты будешь, когда он проснется?
— Не знаю, — ответила Алиса. – Это зависит от него. А я буду там, где окажусь в этот момент.
— А вот и нет! – презрительно сказал Трали-Вали. – Тебя ВООБЩЕ нигде не будет. Ведь ты – его СОН! А когда Король проснется, — ты просто рассеешься, как туман. Раз – и нету!
— Ничего не «раз»! – закричала Алиса. – И потом, если я «раз»… сеюсь, то что будет с вами??
— Разумеется, то же самое! – вне себя от восторга завопил Трали-Вали. – Ведь мы тоже – сны Его Величества!
— Тише, умоляю вас! – Алиса не на шутку испугалась. – А вдруг он действительно проснется!
— Ну и что? – преспокойно сказал Тили-Тили. – Тебе-то чего бояться? Ты же только так … привидение!
— А вот и не привидение! – зарыдала Алиса.
— Плачь – не плачь, — ехидно сказал Трали-Вали, — все равно тебя в действительности не существует! Ха-ха-ха!
Алиса вдруг успокоилась:
— Но ведь я плачу, и это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так. Плачу – следовательно существую: слезы же мои существуют в действительности.
— Твои слезы НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ, — высокомерно заявил Трали-Вали, – и НЕСУЩЕСТВЕННЫ.
____________________________________________________
И с некоторой тревогой замолкла, услыхав неподалёку в лесу звук, похожий на рёв огромного паровоза, хотя боялась, мол скорей всего дикого зверя.
«Здесь много водится львов да тигров?» спрашивает робко.
– Да там всего лишь храпит Красный Король, – Таратор поясняет.
– Пойдём, на него глянешь! – воскликнули братья, взяли её за руки да повели к тому месту, где спит Король.
– Правда, великолепно выглядит? – Тарабар спрашивает.
С полной откровенностью Алис бы так не сказала.
На голове высокий красный колпак с кистью, лежит, обернувшись каким-то неопрятным покрывалом, да издаёт оглушительные-раскатистые звуки… «запросто голову себе отхрапит!» верно заметил Тарабар.
– Как бы не простудился, лёжа на сырой траве, – озаботилась очень чуткая девочка Алис.
– Сон щас смотрит, – Таратор пояснил, – и чё, по-твоему, видит?
– Никто в жизни не угадает, – Алис ему.
– Почему ж: тебя! – восклицает Таратор, торжествующе хлопая в ладоши. – А кабы перестал там тебя видеть, куда, по-твоему, ты бы делась?
– Стояла бы, само собой, на прежнем месте.
– Во даёт! – презрительно хмыкает Таратор. – Нигде бы не стояла. Ты ведь всего лишь вроде как нечто в его сне!
– Проснись Король, – добавляет Тарабар, – ты б истаяла – чпок – прям точно свечка!
– Ни фига подобного! – возмущена Алис. – Кроме того, раз я всего лишь вроде как нечто в его сне, то хотелось бы знать, вы-то кто?
– То же самое, – кивнул Тарабар.
– Точь-в-точь, точное подобие! – крикнул Таратор. Причём столь громко – Алис аж невольно его одёрнула: «Тихо! Боюсь, разбудите, коль эдак шуметь».
– Ну, тебе-то без толку говорить, мол разбудим, – Тарабар вещает, – раз сама всего лишь одно из порождений его сна. Прекрасно ведь знаешь, что воображаемая.
– Вовсе не воображаемая! – заплакала Алис.
– От рёва ни на вот столечко всамделишней не станешь, – Таратор замечает, – да и хныкать-то не из-за чего.
– Воображаемая не умела бы плакать… – смеётся сквозь рыданья Алис, ибо всё выглядит столь нелепым.
– Надеюсь, ты не полагаешь, дескать слёзы настоящие? – с весьма презрительным хмыком перебил Тарабар.
____________________________________________________
Перевод Ирины Трудолюбовой (2016):
И тут она с тревогой различила в чаще леса, совсем близко, звук, похожий на пыханье большого паровоза; хотя ее тут же еще больше испугала догадка, что это какой-то дикий зверь.
— А у вас тут тигры или львы водятся? — спросила она осторожно.
— Да нет, это всего лишь Алый Король, — пояснил Бобчин.
— Пойдем, посмотрим! — вскричали оба брата и, схватив Алису за руки, повлекли к месту храпения Короля.
— Каков красавчик! — причмокнул Добчин.
Алиса в душе с этим не согласилась.
На короле была высокий алый ночной колпак с кисточкой. А лежал он в какой-то куче мусора и при этом оглушительно храпел.
— От такого храпа голова может оторваться, — заметил Бобчин.
— Я боюсь, как бы они ни простудился, лежа на мокрой траве, — сказала Алиса, будучи очень заботливой маленькой девочкой.
— Он спит, — резонно заметил Добчин, — и кто же, как думаешь, ему снится?
— Не угадать, — ответила Алиса.
— Ему снишься ты! — воскликнул Добчин, всплеснув руками. — И если его сон о тебе вдруг оборвется, то где ты окажешься?
— Здесь, где же еще, — ответила Алиса.
— Нет! — возразил Добчин. — Тебя не будет нигде. Ведь ты всего лишь фигурка из его сна!
— И как только Король проснется, — подхватил Бобчин, — ты, фью, угаснешь как свеча!
— Ошибаетесь! — в негодовании воскликнула Алиса. — Кроме того, если я всего лишь частица его сна, то хотелось бы знать, кто вы?
— И мы тоже! — сказал Бобчин.
— Тоже, тоже, — подхватил Добчин.
Он выкрикнул так громко, что Алиса замахала руками:»Тшш! Не шумите, вы же его разбудите!»
— Да, тебе и в самом деле следует волноваться! — заметил Бобчин. — Ведь ты всего лишь его сон. Ты не настоящая, и тебе это прекрасно известно.
— Я настоящая! — возразила Алиса и расплакалась.
— Плач не плач, а все равно слезами горю не поможешь, — заметил Добчин. — Все равно ты только призрак.
— Если бы я была призраком, — смеясь сквозь слезы, ведь все это было так глупо, ответила Алиса, — я бы не могла плакать.
— Надеюсь, ты понимаешь, что твои слезы тоже призрачные? — высокомерно прервал ее Бобчин.
.
____________________________________________________
Тут она вдруг осеклась, с тревогой услышав рядом в лесу какое-то непонятное пыхтение, напоминавшие по звуку паровой двигатель, — хотя она испугалась, что это, скорее всего, какой-то дикий зверь.
— Здесь водятся львы или тигры? — робко спросила она.
— Это всего-навсего храпит Красный Король, — ответил Тили-Дили.
— Пойди и посмотри на него! — вскричали оба брата и, схватив Аню за руки, потащили туда, где спал Король.
— Прекрасное зрелище, не так ли? — сказал Тили-Тили, когда они пришли.
Честно говоря, Аня так не думала. На его голову был нахлобучен высокий красный колпак с кисточкой, лежал он в какой-то неудобной позе, напоминая собой скомканную бумажку, и громко-прегромко храпел («Как бы голову себе не отхрапел!» — заметил Тили-Тили).
— Боюсь, он может простудиться, лежа на сырой земле, — произнесла Аня, будучи очень заботливой маленькой девочкой.
— Ему снится сон, — сказал Тили-Дили, — и как ты думаешь, о чем?
— Никто не может этого знать, — ответила Аня.
— Как же! — воскликнул Тили-Дили, хлопая в ладоши. — О тебе! И где ты будешь, если перестанешь ему сниться, как ты думаешь?
— Там же, где и сейчас, само собой, — ответила Аня.
— Дудки! — отрезал Тили-Дили. — Тебя нигде не будет. Ведь ты не более, чем порождение его сна.
— Если Король проснется, — добавил Тили-Тили, — то ты — бамс! — потухнешь, как свеча.
— Вовсе нет! — сердито воскликнула Аня. — К тому же, если я не более, чем порождение его сна, то кем тогда будете вы?
— Тем же, — ответил Тили-Тили.
— Тем же, тем же! — воскликнул Тили-Дили, да так громко, что Ане пришлось зашипеть на него: «Ш-ш!»
— Боюсь, вы можете разбудить его, если будете так шуметь.
— Чья бы корова мычала, — сказал Тили-Тили. — Ты всего лишь порождение его сна. Тебе ведь хорошо известно, что ты ненастоящая.
— Я настоящая! — сказала Аня и заплакала.
— Слезами ты ничего не докажешь, — заметил Тили-Дили, — здесь нечего плакать.
— Если я ненастоящая, — проговорила Аня, смеясь сквозь слезы (все это казалось таким нелепым), — то у меня не получилось бы заплакать по-настоящему.
— Ты ведь не думаешь, что это настоящие слезы? — бросил Тили-Тили презрительно.
____________________________________________________
Украинский перевод Галины Бушиной (1960):
Тут вона стурбовано замовкла, бо почула неподалік у лісі ніби пихкання великого паровоза і побоювалася, що це якийсь дикий звір.
— Тут водяться тигри або леви? — несміло запитала вона.
— Це хропе Червоний Король, — заспокоїв її Близняк.
— Ходімо подивимося на нього! — крикнув Близнюк, і вони схопили Алісу за руки і потягли її туди, де спав Король.
— Правда, він гарний? — промовив Близнюк.
Аліса, по щирості, не могла визнати його гарним. На голові у нього був червоний нічний ковпак з китичкою. Сам вій зігнувся так, що нагадував якусь незграбну копицю, і голосно хропів.
— Так хропе, що голова як не відірветься! — зауважив Близнюк.
— Боюсь, щоб він не простудився на сирій траві, — сказала Аліса, яка була дуже розсудливою дівчинкою.
— Йому зараз щось сниться, — промовив Близнюк. — Як ти думаєш, що йому сниться?
Аліса відповіла:
— Хто може знати це?
— От ще, ти снишся! — вигукнув Близнюк, радісно плескаючи в долоні. — А якби ти йому не снилася, де б ти була, як ти думаєш?
— Там, де й зараз, звичайно, — відповіла Аліса.
— А от і ні!- зневажливо пояснив Близняк. — Тебе не було б ніде. Адже ти лише частина його сну.
— Якби Король прокинувся, — додав Близнюк,- ти б зникла… Бах!.. і ти розтанеш, мов свічка!
— Нічого подібного! — обурилася Аліса. — А крім того, якщо я — лише частина його сну, що ж таке ви, хотіла б я знати.
— Те саме! — сказав Близнюк.
— Те саме! Те саме!- закричав Близняк.
Він кричав так голосно, що Аліса не втрималася і сказала:
— Тихше! Боюсь, що ви розбудите його, коли будете так галасувати.
— Ну, тобі нема чого боятися розбудити його, — сказав Близнюк, — оскільки ти існуєш тільки в його сні. Ти добре знаєш, що не існуєш насправді.
— А от існую! — сказала Аліса і заплакала.
— Ти не перетворишся на справжню дівчинку від того, що будеш плакати, — зауважив Близняк. — Нічого плакати.
— Якби я не існувала насправді, — промовила Аліса, сміючись крізь сльози, таким безглуздим здавалося все це, — я б не змогла плакати.
— Невже ти думаєш, що ці сльози — справжні? — глузував із Аліси Близнюк.
____________________________________________________
Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):
Тут вона зненацька вмовкла й тривожно прислухалась: у лісі щось чахкало, наче потужний паровик, хоча то міг бути й дикий звір.
— Тут є дикі звірі? Леви, наприклад, чи тигри? — боязко спитала Аліса.
— Та ти що! То хропе Чорний Король! — сказав Верть.
— Гайда туди! — гукнули брати, схопили Алісу за руки і повели дивитися на сплячого Короля.
— Ось, полюбуйся! — сказав Круть.
Чесно кажучи, Аліса не бачила, чим їй любуватися. На голові в Короля стирчав довжелезний рудий ковпак із китичкою, а сам він лежав у скарлюченій позі й гучно хропів…
— Дивно, як він ще не відхропів собі голови! — зауважив Круть.
— Щоб він, чого доброго, ще не застудився, лежачи на сирій землі! — стривожилася Аліса, бо була вельми чуйною дівчинкою.
— Йому щось сниться, — сказав Верть. — І знаєш, що?
— Цього не можна знати, — відказала Аліса.
— Йому снишся ти! — вигукнув Верть і радо заплескав у долоні. — А коли ти йому переснишся, то, як гадаєш — де ти будеш тоді?
— Там, де й тепер, звичайно, — відповіла Аліса.
— Ти? — пирхнув Верть. — Тебе не буде ніде! Бо ти йому тільки снишся, та й годі!*
У паралельних снах Аліси й Чорного Короля спостерігається своєрідний приклад безкінечно спадної послідовності. Аліса бачить у сні Короля, який бачить у сні Алісу, яка бачить Короля, і так далі, мовби два дзеркала, поставлені одне перед другим…
— Тільки-но Король прокинеться, — додав Круть, — ти зразу ж фух! — і нема. Загаснеш, як свічка!
— Цього не може бути! — обурено вигукнула Аліса. — Це по-перше. А по-друге: якщо я — лише його сон, то хто ж тоді ви, хотіла б я знати?
— Отож бо, — вигукнув Круть.
— Отож бо й воно! — вигукнув Верть.
Він гукнув це так голосно, аж Аліса мимоволі цитьнула:
— Тс-с! Не кричіть так — ви його розбудите!
— Хто б про це говорив! — сказав Круть. — Ти ж лише часточка його сну. Сама чудово знаєш, що ти не справжня!
— Ні, я справжня! — сказала Аліса і розплакалась.
— Від плачу ти й на крихітку не посправжнішаєш, — зауважив Верть. — Нема чого плакати.
— Якби я не була справжня, — сказала Аліса, посміхаючись крізь сльози (настільки це було кумедно), — я б не могла плакати.
— Сподіваюся, ти не вважаєш, що твої сльози — справжнії — зневажливо хмикнув Круть.
——
Коментар перекладача:
* — Ця відома суперечка про сон Чорного Короля занурила бідолашну Алісу в похмурі глибини метафізики. Круть і Верть, як бачимо, висловлюють точку зору єпископа й філософа Джорджа Берклі (1685-1753), який вважав, що всі матеріальні предмети, включно із нами, «просто сняться» Господові. Аліса ж приймає позицію здорового глузду лексикографа й поета Семюеля Джонсона (1709-1784), який вважав, що він заперечив Берклі, штовхнувши ногою великий камінь. Беркліанська тема хвилювала Керрола, як хвилює вона всіх платоніків. Обидві Алісині пригоди відбуваються у сні.
____________________________________________________
Украинский перевод Виктории Нарижной (2008):
Тут вона змовкла, трохи стривожена, бо з лісу почулися звуки, які нагадували пихкотіння величенького паровоза. Аліса занепокоїлася, чи це бува не якийсь дикий звір.
— У вас тут є леви чи тигри? — злякано вимовила вона.
— Та це просто Чорний Король хропе, — заспокоїв Бренчичок.
— Ходімо подивимося! — заверещали обоє братів і, схопивши Алісу за руки, повели її туди, де спав Король.
— Ну хіба він не ГАРНЮНЯ? — розчулено мовив Женчичок.
Аліса не змогла погодитися з ним від щирого серця. Король мав на собі довжеленний чорний нічний ковпак, лежав, повалившись на якусь неохайну купу, і оглушливо хропів.
— Так і голову собі відхропти недовго! — зауважив Женчичок.
— Боюся, якщо він лежатиме на сирій траві, то підхопить застуду, — занепокоїлася Аліса, яка була дуже турботливою та розсудливою маленькою дівчинкою.
— Зараз йому сниться сон, — сказав Бренчичок, — і як ти думаєш, про що він снить?
Аліса розважливо відповіла:
— Цього ніхто не може знати.
— Та ну, він снить ПРО ТЕБЕ! — вигукнув Бренчичок, переможно ляпаючи в долоні. — І якщо він припинить про тебе снити, де ти опинишся, як думаєш?
— Там, де й зараз, ясна річ, — здивувалася Аліса.
— І не сподівайся! — зневажливо відрубав Бренчичок. — Ти опинишся ніде. Аякже, ти ж просто одна з тих речей, які йому сняться!
— Якби Королю довелося прокинутися, — додав Женчичок, — то ти б згасла — бах! — наче свічка!
— Не згасла б! — обурено закричала Аліса. — До речі, якщо Я тільки одна з речей, які сняться Королю, то хто ж тоді ВИ, хотіла б я знати?
— Те ж саме, — сказав Женчичок.
— Те ж саме, те ж саме! — загорлав Бренчичок.
Він заволав так гучно, що Аліса мимоволі сказала:
— Тссс! Якщо ви будете так галасувати, боюся, розбудите його.
— Ну, нема ніякого сенсу ТОБІ патякати про те, що його можна розбудити, — сказав Женчичок, — якщо вже ти тільки одна з тих речей, які йому сняться. Ти ж сама чудово знаєш, що ти не справжня.
— Я СПРАВЖНЯ! — вигукнула Аліса і заплакала.
— Від ридання в тебе справжньості не побільшає, — зауважив Бренчичок, — тож нема тут над чим плакати.
— Якби я була не справжня, — сказала Аліса, майже сміючись крізь сльози, таким уже безглуздим усе це здавалося, — я б не змогла заплакати.
— Сподіваюся, ти не думаєш, що це справжні сльози? — перервав її Женчичок із глибоченним презирством у голосі.
.
____________________________________________________
Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніса Мускі):
Тут Аліса зноў замаўчала і баязліва азірнулася, паколькі пачула гук, падобны на пыхценне паравога рухавіка, яна вельмі спалохалася таго, што так могуць гыркатаць вялізныя дзікія жывёлы. Урэшце, яна асцярожна спытала.- А ці бачылі вы колісь тут ільвоў ці тыграў?
— Не пужайся, гэта толькі храп Чорнага Караля,- супакоіў дзяўчынку Цілідзін.
— Хадзем, паглядзіш на яго,- ускрычалі браты і, схапіўшы Алісу за абедзве рукі, павалаклі яе туды, дзе адпачываў Кароль.
— Хіба ж не прыгажун?- спытаў Цілідон.
Аліса ў гэтым была няўпэўненая, але нічога не адказала. Кароль ляжаў у высокім чорным начным калпаку і здалёк больш нагадваў кучу смецця, а храпеў так моцна…
-… гэдак у яго хутка галава адваліцца,- заявіў Цілідон.
— А каб ён толькі не прастудзіўся, лежачы на сырой зямлі,- сказала Аліса, яна была вельмі клапатліваю дзяўчынкай.
— Ён спіць,- прамовіў Цілідзін,- А ці ведаеш ты, што ён сніць?
— Не,- адказала Аліса,- Хіба ж гэта хтосьці можа ведаць?!
— Чаму не?! Ён сніць… цябе,- усклікнуў Цілідзін і, трыўмфуючы, пачаў пляскаць далонямі,- І як толькі ён прачнецца… дзе ты апынешся?
— Зразумела ж, застануся на сваім месцы,- адказала дзяўчынка.
— А вось і лухта,- пыхліва заявіў Цілідзін.- Ты апынешся нідзе . Таму што ты толькі частка яго сна!
— І як толькі Кароль прачнецца,- дадаў Цілідон,- ты… гоп… і знікнеш, як полымя затухлай свечкі.
— Ня знікну!- абурана ўсклікнула Аліса.- А калі я толькі часта яго сна, хто вы самі?
— Тое самае,- адказаў Цілідон.
— Зразумела ж тое самае,- закрычаў Цілідзін.
Ён галасіў так моцна, што Аліса не ўстрымаўшыся сказала:
— Цішэй! Ты разбудзіш яго сваімі енкамі.
— Не трэба непакоіцца аб тым, што ён прачнецца,- заявіў Цілідон, Ты ж толькі частка яго сна. Насамрэч цябе няма!
— Я ёсць,- адказала Аліса і заплакала.
— Ад таго што ты пачала плакакаць, рэальней не станеш,- заявіў Цілідзін,- ты ўсё роўна не існуеш.
— А калі ж я не існую,- адказала дзяўчынка і засмяялася праз слёзы, бо гэта ўсё здавалася ёй смешным,- Чаму я здольна плакаць?
— Хіба ж ты не думаеш, што гэта сапраўдныя слёзы,- перарваў яе Цілідон з пагардаю ў голасе.
____________________________________________________