Автор статьи: Сергей Курий
Рубрика: «Прочие статьи»
Здесь нет никакой описки. Персонифицированная Смерть у англичан действительно мужского рода. Именно английскому писателю — Терри Пратчетту — удалось создать один из самых необычных и оригинальных образов Смерти в мировой литературе. Его «мрачный жнец» выглядел вполне традиционно — череп, чёрный капюшон, коса — но на поверку оказывался милосерднее многих персонажей из плоти и крови. Он не был палачом и являлся лишь в последний миг, чтобы утешить и помочь уйти туда, куда вход живым запрещён.
Последние годы жизни смерть действительно казалась писателю утешением, а не трагедией. Он страдал от болезни Альцгеймера, которая ужасна сама по себе, а для умного мыслящего человека — и вовсе выглядит злобной иронией судьбы. Недаром Пратчетт не раз с одобрением отзывался об эвтаназии и настаивал не путать эту процедуру с самоубийством.
Т. Пратчетт:
«Самоубийство это страх, позор, безнадёжность и горе. Короче говоря, это безумие. Те отважные люди, кто отправляется в дальние страны с целью подвергнуться эвтаназии, наоборот, демонстрируют потрясающее здравомыслие. Они ясно видят своё будущее, и просто не желают принимать в нём участия».
Добровольно расстаться с жизнью Пратчетт так и не успел. Даже после резкого ухудшения здоровья в 2012 году он продолжал диктовать свои произведения – порою с помощью программы распознавания речи. 12 марта этого года писатель умер в кругу семьи.
О популярности Пратчетта и его серии романов о т.н. Плоском Мире писать сейчас излишне. Мало ли кто популярен? Но Пратчетт принадлежал к той редкой категории писателей, который умел в несерьёзной манере говорить о самом серьёзном, превращать свои книги в многослойные пироги, которые многие с удовольствием ели, но далеко не все добирались до последнего слоя.
Начав с пародии на плохое фэнтези, он закончил пародией на весь наш мир. Не сложно узнать в Страже Анк-Монпорка современных «копов» — когда, «грязных», когда благородных, а в жизни Университета Волшебства — гротескное изображение научной среды со всеми её дрязгами. Сумасшедший учёный Леонардо из подвала лорда Витинари — ни кто иной, как прообраз «универсала» эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи. Нетерпимость между големами, гномами, оборотнями, людьми и прочими созданиями — ни что иное, как расизм, хотя писатель и называет его «видизмом».
Если эти аналогии лежат практически на поверхности, то другие менее узнаваемые, рассчитанные на образованного и эрудированного читателя. Допустим, не каждый поймёт, что в следующем отрывке Пратчетт подтрунивает над субъективным идеализмом образца Беркли.
Т. Пратчетт «Мелкие боги»:
«Предположим, в лесу падает дерево, так производит ли оно шум, если его никто не слышит?»
Сама постановка вопроса немало говорит о природе философов, ведь в лесу всегда кто-нибудь есть. Это может быть барсук, недоумевающий, что это там так затрещало, или белка, несколько удивленная тем, что весь пейзаж вдруг перевернулся вверх ногами.
События происходят, одно за другим. Им совершенно все равно, кто о них что знает. Но вот история… с историей дело обстоит по-другому. История требует наблюдения, в противном случае она перестает быть историей и становится… э-э… становится событиями, происходящими одно за другим».
В другом отрывке писатель мастерски использует цитату из философа Ж.-П. Сартра (выделена жирным).
«Смерть окинул взглядом бескрайнюю пустыню. Потом щелкнул пальцами, и к нему прискакала белая лошадь.
— Я ВИЖУ ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ, — сказал он, запрыгивая в седло.
— Но где? Где?
— ОНИ ЗДЕСЬ. РЯДОМ С ТОБОЙ.
— Я никого не вижу!
Смерть подобрал поводья.
— И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, — пожал плечами он.
Лошадь двинулась вперед.
— Я не понимаю! — закричал Ворбис.
Смерть остановился.
— ВОЗМОЖНО, ТЫ УЖЕ СЛЫШАЛ ЭТУ ФРАЗУ, — задумчиво проговорил он. — АД — ЭТО ДРУГИЕ ЛЮДИ.
— Да, конечно.
Смерть кивнул.
— СО ВРЕМЕНЕМ, — сказал он, — ТЫ ПОЙМЕШЬ, ЧТО ЭТО НЕПРАВДА».
А чтобы получить полное удовольствие от книги «Опочтарение» лучше знать историю реального почтового дела — хотя бы в общих чертах. Даже само название — которое в оригинале звучит, как «Going Postal» — требует пояснения, так как является идиомой, обозначающей насилие по отношению к коллегам по работам. А она, в свою очередь, появилась, благодаря череде кровавых событий, когда обозлённые (обычно уволенные) американские почтальоны приходили на работу и расстреливали своих сотрудников.
Несмотря на то, что у Пратчетта есть дурная привычка разжёвывать свои шутки, многие из них достойны вдумчивых комментариев не меньше, нежели «Божественная комедия» Данте. Жаль, что таких изданий пока нет.
С творчеством этого писателя я познакомился довольно поздно — где-то в начале нулевых. Произошло это случайно, ибо художественную литературу я к тому времени читал всё менее охотно. Не говоря уже о жанре «фэнтези», который со времён Толкина и Ле Гуин изрядно деградировал и стал массовым бульварным чтивом почище Донцовой.
Однако Пратчетта мне настоятельно порекомендовал товарищ, который в особой любви к данной литературе замечен не был. Да и с самой книгой мне повезло. Хотя слабых романов в серии «Плоский мир» я не наблюдал, не все они равноценны. Книга «Мелкие боги» оказалась особенно хороша. Тут тебе и могучий бог Ом, неожиданно превратившийся в черепашку и опасающийся обычных орлов, и, поклоняющиеся ему «эксквизиторы», пытающие любого, кто осмелиться утверждать, что Земля… плоская, и атеист, который не отказывается от своих убеждений, хотя в него постоянно бьют молнии…
Книга оказалась уморительно смешной и одновременно очень глубокой. В жанре фантастики столь мудрые и ироничные книги я встречал, по-моему, лишь у трёх авторов — С. Лема, Т. Х. Уайта и Д. Адамса.
В свете нынешнего идеологического противостояния будет не лишним посмотреть — а какие ценности пропагандирует Терри Пратчетт? Судя по всему, писатель вполне разделял известное мнение Черчилля: «Демократия — наихудшая форма правления. Если не считать всех остальных». Силой всего своего таланта и остроумия Пратчетт блестяще разделывает под орех идеи монархии или теократии.
Правда, и демократический мир изображён у него достаточно неприглядным (хотя эффект и скрашивается счастливыми поворотами сюжета). Чего стоит один лорд Витинари — реальный управитель города, само воплощение власти, поддерживающий равновесие и порядок самыми нечистоплотными методами. Герой крайне неприятный, но, практически, незаменимый. Даже все эти Гильдии убийц и воров, ОФИЦИАЛЬНО существующие в Анк-Монпорке — вовсе не порождение авторской фантазии, а реальное положение дел в капиталистическом госустройстве.
Религиозным, в классическом смысле слова, Пратчетт тоже не был. Но не был он и самодовольным циником-постмодернистом, глумящимся над культурой и всеми ценностями. Как раз свод человеческой культуры и был для Пратчетта по-настоящему священным. А мир, лишённый воображения и человеколюбия, был ему так же противен, как и мир суеверий и жестокости.
Т. Пратчетт «Санта-Хрякус»:
«– ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ ТЫ НЕ СПАСЛА ЕГО?
– Да! Солнце взошло бы? Как всегда?
– НЕТ.
– Перестань. Неужели ты думаешь, что я в это поверю. Это же астрономический факт.
– СОЛНЦЕ НЕ ВЗОШЛО БЫ.
Она повернулась к Смерти.
– Правда? И дальше что?
– МИР ОСВЕЩАЛ БЫ ПРОСТОЙ ШАР ГОРЯЩЕГО ГАЗА.
Они еще немного помолчали.
– Ага, – наконец сказала Сьюзен. – Игра слов. Знаешь, я раньше считала, ты не умеешь шутить.
– Я САМАЯ СЕРЬЕЗНАЯ СУЩНОСТЬ, КАКАЯ ТОЛЬКО МОЖЕТ БЫТЬ. А ИГРОЙ СЛОВ ОБМАНЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДИ.
– Ну хорошо, – вздохнула Сьюзен. – Я все-таки не дура. Ты намекаешь, что люди без… фантазий просто не могут? Что они просто не выживут?
– ТО ЕСТЬ ФАНТАЗИИ – ЭТО СВОЕГО РОДА РОЗОВЫЕ ПИЛЮЛИ? НЕТ. ЛЮДЯМ НУЖНЫ ФАНТАЗИИ, ЧТОБЫ ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ. ЧТОБЫ БЫЛО МЕСТО, ГДЕ ПАДШИЙ АНГЕЛ МОЖЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ С ПОДНИМАЮЩИМСЯ НА НОГИ ПРИМАТОМ».
Долгой памяти Вам, Мастер!
Автор: Сергей Курий
март 2015 г.